– Тогда зачем ты пришел? Я думал, ты получил достаточно полномочий от премьер-министра, поэтому вообще с тобой заговорил. Если со мной сейчас общался человек, у которого нет никаких прав, просто знай, что твоя карьера госслужащего окончена. Подумай хорошенько, прежде чем открыть рот.

Вот он, момент, когда государственный служащий чувствует, что его гордость максимально задета.

Человек без полномочий.

В организации, где людей делят в зависимости от их полномочий, отсутствие оных означает, что этот человек ничего собой не представляет, и с ним нет смысла иметь дело.

– Председатель, я не могу вам этого пообещать. И премьер-министр тоже… Нет, даже сам президент не даст подобного обещания. Разве это не станет возможным только в том случае, если на президентских выборах победит правящая партия и передаст бразды правления дальше? Если же их получит оппозиция, это будут просто пустые слова.

– Так победите! Я ведь дал вам деньги, чтобы вы победили на выборах. Почему вы не можете выиграть после стольких вложений? Даже если просто ткну пальцем с закрытыми глазами, в половине случаев я попаду в номера один, так почему вы не можете победить?

Предвыборная борьба не что иное, как гонка нос к носу. Никто не мог предсказать, кто выиграет, а кто проиграет, и такая ситуация будет продолжаться и дальше.

Помощник министра Ким Сонсу, который не мог ответить и не знал, куда ему себя деть, перевел взгляд на секретаря Ли Хакджэ, молча прося его о помощи.

Когда тот слегка кивнул, помощник министра набрался смелости и проговорил:

– Да, председатель. Мы обязательно выиграем и отплатим за вашу доброту.

– Хватит подлизываться, уходи. Позаботься, чтобы два миллиарда долларов оказались у меня в кармане.

Когда помощник министра Ким Сонсу, продолжая кланяться, тихо удалился, председатель Джин первым делом вздохнул.

– Судя по тому, как осторожничает премьер-министр, игре конец.

– Отчет отдела разведки говорит, что они идут близко друг к другу, но оппозиция немного опережает.

– А что с занозой в заднице? Ты с ним встретился?

– Да.

– И что?

– Все упрямится, не желая уходить в отставку.

– Щедро сыпет соль на раны. Разве он не знает, что ничего не выйдет, даже если он украдет голоса номера один, став номером три? Это же не значит, что у него будет другая возможность. Ну разве он не дурак?

– Никто не остается в здравом уме, ввязавшись в избирательную кампанию. Когда они видят своих сторонников, только сильнее уверяются в том, что удастся стать президентом.

Мужчины обменялись взглядами, в которых отражалось, насколько жалким они считают такое поведение.

– Кстати, мог бы немного позаботиться об этом помощнике министра Киме.

– Я и без того положил коробку в багажник его машины.

– Правильно сделал. Он ездит туда-обратно, и все его ругают, должно же хоть что-то поднимать ему настроение.

Когда атмосфера в кабинете председателя немного успокоилась, Ли Хакджэ осторожно заговорил:

– Председатель, не могли бы вы сказать, кто владелец «Миракл»? Я готов встретиться с ним и попросить о сотрудничестве.

– Не нужно. С ним я сам разберусь, а ты посети лагерь оппозиции. Раздай им несколько бутылок с витаминными напитками и скажи пару слов. Например, если они дадут нам два миллиарда долларов, Федерация корейской промышленности будет активно сотрудничать со следующим правительством.

Ли Хакджэ один раз поклонился и вышел из кабинета председателя.

Джин Янчхоль, оставшись один в своем кабинете, взял со стола лист бумаги.

– Семнадцать и семь десятых процента, значит…

Максимальная доля, которую можно вложить в «Сунъян Моторс».

Влияние в размере семнадцати и семи десятых процента, да еще и не просто за один миллиард долларов, а лишь за возможность обменять воны на такую сумму валюты.

Конечно, внук сказал, что после слияния вернет все в состав «Сунъян Групп», но председатель уже знал, что это невозможно. Парень, скорее, из тех, кто полученное распихивает по карманам, а не возвращает обратно.

Ему не было жалко. Если разделить акции поровну между всеми пятью детьми, можно отдать и двадцать процентов. Просто придется перескочить через сына и отдать их напрямую внуку, который уж очень способный.

Однако председатель Джин не мог избавиться от беспокойства, которое тяжелым грузом лежало у него на душе.

Когда он смотрел на внука, ему нередко казалось, что смотрит в зеркало.

Как только он что-то получал, то ни за что никому не позволял отнять это у него, а еще он знал радость, которую испытываешь, когда сам что-то отнимаешь у другого.

Ясно, что семнадцать и семь десятых процента – это не конец, а только начало.

Если внук, в характере которого ставить расчеты выше кровного родства, нацелился на «Сунъян Групп», оставшиеся дети и внуки, скорее всего, будут изгнаны и станут настоящими бедняками.

Конечно, такой внук сделает «Сунъян Групп» еще более огромным и великолепным замком, но он ни за что не поделится правом войти в этот замок.

Председатель Джин покачал головой.

– Но если посмотреть, как он заботится о своем отце, он умеет и глубоко привязываться.

Он достаточно глубоко думает, чтобы, несмотря на юный возраст, воплотить мечту своего отца в реальность.

Нужно сбросить с себя тревоги.

В текущей ситуации первым делом следует беспокоиться о группе, а не о детях, не так ли?

Ему хотелось утешить себя тем, что, даже если компанию у него отнимут, грабителем окажется не кто иной, как его внук.

* * *

– Вот, это наиболее крепкие ребята. Если им удастся преодолеть этот кризис, больше проблем не будет.

Я взял список, который передал мне О Сэхён, и посмотрел на имена.

– Если смотреть на них только с точки зрения бухучета, у кого самый лучший потенциал?

– Конечно, тот, кто на самом верху списка. У них хорошие технологии, поэтому рентабельность высокая. Ты ведь не собираешься поглощать только за счет размера?

– Конечно, нет.

Самым первым в списке значилась «Тэа Констракшен».

Пятое место в рейтинге строительных компаний.

Я бы хотел купить «Тэхён Констракшен», но почти сразу отказался от этой идеи, поскольку эта компания занимает второе место в деловых кругах и сможет выдержать финансовый кризис с помощью реструктуризации.

– Автомобили и строительство… Хорошее сочетание, хе-хе.

– Разве первым шагом на пути к становлению крупной компанией является не строительство?

– Но, думаешь, «Тэа Констракшен» рухнет? У них есть некоторые собственные резервы, а еще они получают много заказов из-за границы.

– Дядя, вы все еще мне не верите? Говорю же, единственные в нашей стране, кто может справиться с этим кризисом самостоятельно, – это «Сунъян» и «Тэхён». Остальные не больше, чем огоньки свечи перед ветром.

– Даже в таком случае «Тэа Констракшен» сможет выжить, получив всего лишь небольшую поддержку от правительства!

Я не стал опровергать возражения О Сэхёна.

У меня не было причин пускать слюни на компанию, если она хотя бы не настолько крепка, как эта. И не было никакой необходимости изо всех сил показывать свою жадность.

После кризиса девяносто седьмого года в Республике Корея настанет эпоха закона джунглей. До сих пор мы жили в мире, где хищники, которым было трудно спрятаться на лугу, сосуществовали с травоядными. Но с этого момента мы будем жить в джунглях, где немногочисленные хищники беспощадно покажут зубы и громко заревут.

Теперь, когда я решил стать королем этого места, мне остается лишь действовать без сучка без задоринки.

– Давайте посмотрим.

Сказав только это, я встал.

Нужно закончить с дедушкой вопрос о поглощении.

Я вышел из офиса в Ёыйдо и сел в машину.

– Помощник Ким, едемте в дом председателя.

– Да.

Помощник менеджера Ким Юнсок набрал скорость. Из-за роста цен на бензин количество транспорта значительно снизилось, и водить машину стало более комфортно.

– Юный господин, судя по тому, что я выяснил к текущему моменту, а также по информации, собранной руководителем Син Сокхо, слежку к вам приставили из «Хансон Ильбо».

– Той самой «Хансон Ильбо», с которой мы скоро должны породниться?

– Да.

– Вы уверены?

Результат оказался абсурдным. Я думал только о внутренних врагах, но уже и снаружи появился кто-то, кто пускает слюни.

– Честно говоря, я узнал об этом чуть раньше, но сообщил вам с опозданием, так как был осторожен, ведь скоро эти люди могут стать родственниками председателя.

– Вот как?

– Кроме того, председатель тоже уже знает. Отдел разведки и служба безопасности сообщили ему обо всем, но он только приказал сделать вид, что они ничего не знают. Поэтому и мы тоже укрепились в своей уверенности.

Он уже все знает, но делает вид, что в неведении!

Что он задумал?

Неужели он думает, что «Хансон Ильбо» настолько безобидны, что ему не нужно о них волноваться, сколько бы они ни брыкались? Или он проявил осторожность, потому что скоро породнится с ними?

Нужно учиться на каждом из подобных крошечных решений, которые принимает дедушка.

Собрать мелочи, оценить, а затем использовать – это и есть тактика и стратегия.

В тот момент, когда я подумал, как бы намекнуть дедушке об этом, машина подъехала к особняку.

Прежде чем выйти из машины, я достал корпоративную карту «Хансон Ильбо».

– Устройте с помощью этого корпоративный ужин для всех сотрудников департамента стратегии. О деньгах не беспокойтесь и оторвитесь хорошенько.

Очень приятно быть добрым за чужой счет.

* * *

– Что скажешь? Этого должно хватить.

Я смотрел на числа, написанные убористым почерком на листе бумаги. Суммарная доля от контрольного пакета акций «Сунъян Групп».

Семнадцать и семь десятых процента.

Акции «Сунъян Групп» и восемь компаний «Аджин Групп» объединяются в одну. И эта объединенная компания принадлежит мне.

Я не стал спрашивать, почему именно семнадцать и семь десятых процента, каковы причины и обоснование этого числа. Я должен был задать только один вопрос:

– Дедушка, это размер сделки? Или наследство?

Его брови дернулись, но он тут же рассмеялся.

– Вот же негодник! У твоей жадности вообще есть предел? Ха-ха-ха.

Когда дедушка, какое-то время громко похохотав, перестал смеяться, я наконец услышал ответ. Тот, который хотел услышать.

– Сделка. Наследство? С чего от меня что-то наследовать? Я дам наследство только своим детям. А ты получишь его от своих родителей.

– Мой отец не чеболь, как дедушка, так что ожидать особо нечего…

– Вот настолько тебе повезло. Аха-ха-ха.

Возможно, это значило, что и с отцом он немного поделится.

За это тоже спасибо.

– Это мое второе, но последнее предложение. Быстро ставь печать и давай мне миллиард долларов.

Я взглянул в сверкающие глаза дедушки и подумал, что он, кажется, действительно спешил. Так что я отказался от мысли снова начинать переговоры, где каждый бы тянул и толкал в свою сторону.

Если я скажу здесь еще что-то, это его ранит. В большом озере даже маленький камешек вызывает рябь. Даже крепкая привязанность подобна тонкому льду, который может треснуть от одного-единственного разочарования. Я не должен совершать ошибок, которые могли бы расколоть этот лед.

– Да, мы подготовим один миллиард долларов по курсу тысяча шестьсот вон, – послушно ответил я, и он весьма удивился.

– Что вас так удивило? Я всегда был на вашей стороне, дедушка. Вы пошли на такую уступку, так что и я не стану больше жадничать.

Я ожидал увидеть на лице дедушки радость, но вместо этого оно стало коварным.

– Что ты еще задумал? Я выгляжу настолько слабым, будто могу поддаться на твои сладкие речи?

Чего-чего, а догадливости старику точно не занимать.