Трейси Вульф: Приятный кошмар

Всем тем, кто пережил свой худший кошмар и стал сильнее. Эта книга посвящается вам.

Tracy Wolff

SWEET NIGHTMARE

Copyright © 2024 by Tracy Wolff This translation published by arrangement with Entangled Publishing, LLC through RightsMix LLC. All rights reserved

Cover artists: Bree Archer and LJ Anderson, Mayhem Cover Creations

Перевод с английского Е. Татищевой

© Татищева Е., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

«Приятный кошмар» – это романтическая история о сверхъестественных существах с элементами хоррора, действие которой происходит в школе для трудных подростков со сверхъестественными способностями. По этой причине данная история включает в себя моменты, которые могут подойти не всем читателям. В ней упоминаются сцены жестокого насилия, содержащие в себе смерть, кровь, блевотину, огонь и сожжение, утопление, яд и отравление, галлюцинации, нецензурные выражения, нападения чудовищ, являющиеся предметом распространенных фобий, а также стихийные бедствия. Также в этом романе говорится о смерти членов семьи. Обращаю на это внимание читателей, чрезмерно восприимчивых к подобным моментам.

Пролог
Ночь после ночного кошмара

Джуд

Мне известен твой худший кошмар.

Нет, не тот, о котором ты подумал. Другой.

Тот, о котором ты не распространяешься на вечеринках.

Тот, о котором ты шепотом не рассказываешь по ночам своему лучшему другу.

Тот, в существовании которого ты не признаешься даже самому себе, пока в три часа ночи не погаснут все огни и тебя не парализует такой страх, что ты не сможешь даже протянуть руку, чтобы включить свой ночник. И ты лежишь с бешено колотящимся сердцем, с шумом крови в ушах, прислушиваясь к звукам – вдруг начнет подниматься окно, вдруг скрипнет дверь, вдруг на лестнице послышатся шаги.

Чудовище под твоей кроватью.

Чудовище внутри твоей головы.

Не стыдись этого кошмара. Тот или иной кошмар есть у каждого – даже у меня.

Мой кошмар всегда начинается одинаково.

Полная луна. Жаркая духота. Мох, свисающий с деревьев и касающийся моего лица во время ночной прогулки. Волны, с грохотом разбивающиеся о берег. Небольшой домик, девушка, шторм – это всего лишь сон, до которого мне никогда не удается дотянуться.

Я знаю, это звучит не очень-то убедительно, но история не об этом. Она о крови и предательстве.

Так что засыпай, если осмелишься. Но не говори, что я тебя не предупреждал. Потому что единственное, в чем я могу тебя заверить, это то, что мои кошмары хуже твоих.

Глава 1
Нет такого понятия, как быстрый побег

Клементина

Я не могу поверить, что из всех наказаний, применяемых в этой школе для изгоев и чмошников, мне досталось именно это. На прошлой неделе одна из новеньких вампирш едва не высосала всю кровь из ведьмы, и что же? – единственным наказанием, которое она получила, было то, что ее поставили мыть посуду.

Парадоксально? Еще как.

Справедливо? Даже не близко.

Впрочем, здесь, в Школе Колдер справедливость – это понятие весьма расплывчатое точно так же, как безопасность и здравый смысл. Вот почему моя мать – она же не слишком выдающаяся директриса этого не слишком выдающегося учебного заведения – считает, что, с административной точки зрения, приставить меня к криклерам это вполне разумно.

Внимание, спойлер: это совершенно не так. Однако это ужасно, абсолютно ужасно. Не говоря уже о том, что это чертовски опасное дело.

Тем не менее почти три года этого кошмара научили меня кое-чему; главное, вести себя осторожно – двигаться медленно – и иметь при себе очень, очень большой пакет сухого корма.

Быстрый осмотр большого сумрачного помещения показывает мне, что еда опять сделала свое дело: внимание этих маленьких чудовищ действительно отвлечено – во всяком случае, на данный момент.

С этой мыслью я делаю небольшой выверенный шаг назад к двери. Когда никто из криклеров и бровью не ведет – а брови у них мохнатые – и не поднимает головы от длинных кормушек, полных сухого корма, я делаю еще один шаг. И еще один. Теперь до старой деревянной двери, отделяющей меня от подвального коридора, рукой подать. Еще несколько шагов – и я, быть может, смогу выбраться отсюда, не потеряв ни капли своей крови.

Да, верно говорят, что надежда – как и паскудство – умирает последней.

По моей спине стекает капля пота, когда я делаю еще один осторожный шаг назад. И, затаив дыхание, пытаюсь дотянуться до старомодной защелки, запирающей криклеров – и меня саму – в этом холодном темном помещении.

Но как только мои пальцы касаются запора, в небе слышится оглушительный раскат грома.

Черт, черт, черт.

Сотни голов одновременно поднимаются – и все они до единой поворачиваются ко мне. Щурятся маленькие глазки, оскаливаются зубы и раздается рычание, отдающееся от шершавых каменных стен.

И я мигом оказываюсь в полной жопе.

Когти скользят по полу, когда они все как один устремляются ко мне.

К черту неспешность и осторожность. Я стремительно разворачиваюсь и бросаюсь к двери как раз в тот момент, когда меня настигает их первая волна.

Их когти больно царапают мои икры, я стряхиваю с себя нескольких криклеров, затем резко втягиваю в себя воздух, когда зубы этих тварей вонзаются в мои ляжку и бедро. Одной рукой я срываю с себя этих маленьких паскуд.

Но один предприимчивый криклер ухитряется удержаться и взобраться мне на спину. У него длинные острые зубы, которые располосовывают мое плечо, пока его еще более острые когти раздирают мой правый бицепс в попытке зацепиться. Я сдерживаю крик, видя, как кровь – моя кровь – стекает на носок моего любимого потертого кроссовка одной «Адидас-Газельс», но не делаю новой попытки оторвать от себя эту тварь. Свобода уже совсем близко, до нее рукой подать… только бы на меня не успела наброситься следующая стая этих монстров. Я не надеюсь открыть железную защелку – она древняя и часто заедает, – но мне приходилось делать это достаточно часто, чтобы знать все связанные с этим маленькие хитрости. Я нажимаю на левую часть защелки, поднимаю правую и тяну изо всех сил. Защелка отодвигается, и тут еще один криклер – а может, тот же самый, кто их разберет, – больно кусает меня в щиколотку. Чтобы стряхнуть его, я изо всех сил бью ногой назад и неистово трясу ею, одновременно толкая дверь тоже изо всех сил. Она тяжелая, и у меня жутко болит плечо, но я не обращаю внимания на боль, и в конце концов дверь сдвигается с места. Я отрываю от своего плеча последнего криклера и протискиваюсь в щель между створкой и косяком, которая лишь чуть-чуть шире моих бедер, после чего захлопываю дверь.

Чтобы убедиться, что ничто не последует за мной – криклеры твари ушлые и коварные, – я наваливаюсь спиной на старое дерево изо всех сил. И в это же мгновение в тускло освещенный подвальный коридор неторопливой поступью заходит мой лучший друг Луис.

– Ты ищешь не это? – Он держит в руке мою аптечку, поднимает ее, затем останавливается как вкопанный, наконец хорошенько рассмотрев меня. – Черт возьми, Клементина^[1]. Тебе когда-нибудь говорили, что ты действительно умеешь эффектно появиться?

– А тебе не кажется, что лучше сказать – эффектно убраться? – хриплю я, не обращая внимания на ужас на его лице. – Должно быть, эта приближающаяся гроза завела криклеров больше, чем обычно.

– Завела? Ты предпочитаешь называть это так? – парирует он, но его вопрос тонет в громком животном плаче, доносящемся откуда-то сзади. – Что это? Что это за богомерзкий шум?

– Не знаю. – Я оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу. Правда, весь этот коридор освещен всего-навсего одной жалкой голой лампочкой, свисающей с потолка, так что нельзя сказать, что моему взору открывается фантастический вид. Мрак – друг этого подвала, как и всей остальной части этой школы.

Но плач определенно становится громче… и теперь я понимаю, что он доносится из помещения за дверью.

– О черт. – Заперев последний замок, я замечаю маленькую лапку криклера, зажатую между дверью и косяком.

Луис переводит взгляд туда, куда смотрю я.

– Черт возьми, нет. Клементина, даже не думай об этом!

Я понимаю, что он прав, но…

– Я не могу просто оставить это бедное существо в таком положении.

– Это «бедное существо» только что пыталось сожрать твои потроха! – парирует он.

– Я понимаю! Поверь мне, я понимаю! – Если учесть, сколько всего у меня сейчас болит, мне никак невозможно забыть об этом.

Он картинно закатывает свои серебристые волчьи глаза.

Теперь плач превратился в приглушенные тихие вскрики, и я не могу оставить это существо вот так, пусть даже оно и монстр.

– Я должна открыть эту дверь, Луис.

– Черт возьми, Клементина! – Но даже произнося это, он заходит мне за спину, чтобы поддержать меня. – Я хочу, чтобы в протоколе было указано, что я выступал против этого решения.

– В протоколе это будет отражено, – отвечаю ему я и, сделав глубокий вдох, нехотя отпираю замок, который только что заперла. – Ну, будь что будет.

Глава 2
В твоем полном распоряжении колдер

– Придерживай дверь рукой! – призывает Луис, склонившись над моим плечом, чтобы все проконтролировать, как он пытается делать и во многих других сферах моей жизни.

– Я так и планирую сделать, – отвечаю я, взявшись одной рукой за ручку двери, а вторую держа над ней, чтобы толкнуть дверь и запереть ее вновь, как только лапка криклера освободится.

Затем тяну на себя дверь, надеясь, что этого достаточно, и как только лапка просовывается обратно в образовавшуюся щель, налегаю на дверь всем своим весом и с силой захлопываю ее. И каким-то чудом мне удается избежать новой катастрофы.

Из помещения криклеров раздается возмущенный вой, но ни одна из этих тварей не вырывается наружу.

Я в безопасности… по крайней мере, до следующего раза.

Теперь, когда всплеск адреналина в моей крови сошел на нет, я чувствую себя такой измотанной, что, прислонясь к двери спиной, соскальзываю вниз, пока мой зад не касается пола, и дышу. Просто дышу.

Луис садится рядом, кивком показывая на аптечку, которую он уронил в нескольких шагах от двери. Он приносит ее мне всякий раз, когда мне приходится кормить и поить криклеров – и, к сожалению, случаи, когда она оказывается мне не нужна, ох как редки.

– Надо тебя подлатать. Через несколько минут прозвенит звонок.

Я испускаю стон.

– Мне казалось, что теперь это получается у меня быстрее.

– Быстрота всегда бывает относительной, – говорит он с невеселой усмешкой. – Тебе совершенно необязательно следить за тем, чтобы у каждого из этих маленьких чудовищ была в миске ледяная вода. Хватит с них и воды комнатной температуры.

– Но сейчас же сентябрь. И это Техас. Без холодной воды им никак не обойтись.

– Ну и какую благодарность ты получаешь за свою заботу? – Его черные волосы падают ему на левый глаз, когда он переводит взгляд на изодранный в клочья рукав моей рубашки поло – и на глубокие царапины под ним.

Теперь уже я закатываю глаза, протянув руку к аптечке.

– То, что директриса не будет ко мне приставать?

– Я уверен, что твоя мать поняла бы, если бы ты давала им воду комнатной температуры, раз уж это спасло бы тебя от изрядной потери крови. Ведь это она настаивает на том, чтобы мы обихаживали этих чертовых тварей. – Он пристально смотрит на большой бактерицидный пластырь, который я извлекла из аптечки, пока мы с ним говорили. – Тебе помочь?