Снова она это начинает. Руби и Эверли работают во имя будущего, реализуя не только свои профессиональные амбиции. Они искренне верят в то, что делают: одна мечтает разоблачать страшные преступления на всю Америку, а вторая – помогать тем, кто этой Америкой управляет.

Саммер еще хуже: она оставляет свой след в истории литературы. Конечно, та сама называет это «наследить», но это лишь шутки. А у Зои пока нет глобальных панамериканских целей, и поэтому ее переутомление считается более… бессмысленным, что ли.

– Возьми мартини вместо спрайта, – сдается она. – Если уж расслабляться, то по полной.

– Правильно, – одобрительно смеется Руби. – Жди меня через час.

Зои чувствует, как усталость спадает и даже появляется некое воодушевление. Наверное, ей действительно нужно переключиться: иногда продуктивность от этого только растет.

Она добирается домой быстро: улицы Нью-Йорка становятся намного свободнее в такой час. Дорога между Манхэттеном и Квинсом – популярный в городе маршрут. Если бы еще в метро можно было находиться, Зои не садилась бы за руль в будние дни. Но там жутко воняет и на лавках спят не первой свежести люди, не говоря уже о крысах! Ну уж нет, проще заработать на квартиру в Манхэттене и купить себе самокат.

К моменту, когда Зои паркуется у дома, паника из-за сообщений Индии и рабочих задач окончательно выветривается, оставляя вместо себя предвкушение отличного вечера как минимум с Руби.

– Добрейшего вечерочка, – появляется та на пороге, в каждой руке по бутылке. – Разрешите накидаться!

Тон, которым она это произносит, напоминает Зои об их старом профессоре по греческой и римской мифологии мистере Уоткинсе, он обожал пить со студентами и был переполнен странными, но смешными фразочками. Те словно сами собой вылетали у него изо рта, и каждый раз, когда они с Руби пьют вдвоем, та изображает именно его.

– Мисс Оуэн, – отвечает Зои голосом преподавателя по латыни мистера Найджела и даже поправляет невидимые очки, – не кажется ли вам, что это похоже на функциональный алкоголизм?

– Ни в коем разе, – возмущенно возражает та. – Где же алкоголизм, если у нас на двоих всего одна бутылка водки, и та раз в месяц?

Чувствуя себя в полном порядке, Руби достает бокалы и ставит их на кухонный островок.

– Позвольте начислить даме, – галантно склоняется она над бокалами, смешивая водку с мартини. – С вас оливочка.

Внутри начинает разливаться комфорт: студенческие воспоминания кажутся сейчас такими далекими и невероятно приятными. Да, они учились в университете Лиги плюща, постоянно находились под давлением и переживали об оценках… Но по сравнению с реальной гонкой в Нью-Йорке это воспринимается теперь чем-то вроде прогулки по пляжу.

– За Римскую империю, – поднимает свой бокал Зои.

– За великий латинский язык, – гордо отвечает Руби.

Возможно, им не стоило пить с преподавателями прямо на кафедре: спустя всего два года они и сами стали похожи на стариков.

– Жги, – не задерживается в роли Руби. – Что у тебя с Дюбуа?

– Да пошла она к черту, – вздыхает Зои. – Теперь делает вид, будто я не работала у нее в отделе. Уже сегодня успела ткнуть в меня задачей, которая должна была быть сделана три месяца назад… И которую она же и сказала мне отложить.

– Мразь, – морщится Руби.

– Кажется, она еще не поняла, что в эту игру можно играть вдвоем. У меня на нее тоже имеется компромат, и если Дюбуа снова решит использовать свои косяки против меня, я в долгу не останусь.

– Странно, что ты ждешь от нее первого шага.

Руби оглядывается на холодильник и морщится: наверное, понимает, что после такой рабочей недели там вряд ли есть еда. От ее движения Зои осознает – она весь день живет на кофе и одном протеиновом батончике.

– Могу позвонить в мексиканский ресторан неподалеку, – предлагает она. – Хесус привезет тако.

– Степфордская жена из тебя никакая, – пожимает плечами Руби, – звони своему Хесусу.

– Детка, все степфордские жены остались на социологии, терпи меня такую, как есть.

Подойдя к холодильнику, Зои ищет глазами нужную визитку. У нее их скопилось на любой случай жизни: пицца трех видов, китайская еда, корейская, бургеры, южная кухня, итальянская паста… А вот и ресторан Хесуса.

Нормальные люди обвешивают холодильники магнитами из путешествий и буквами из пачек с хлопьями, а у Зои вместо них визитки из заведений неподалеку. Почему бы и нет? В конце концов, это хотя бы полезно – все равно в холодильнике хранится только еда навынос.

– Кесадильи, пожалуйста! – доносится голос Руби.

Когда заказ сделан, та уже почти добивает свой бокал и яростно кивает Зои, чтобы тоже допивала.

– Быстро опьянеем, – предупреждает Зои. – А мне завтра работать.

– Забей, – отмахивается Руби. – Тебе нужно, мне нужно, а еще нам предстоит выбрать тебе правильный образ для клуба.

– Подожди, – делает глоток она. – Ты сказала, что мне не стоит ждать шага от Дюбуа?..

– Опять ты о работе. Ну да, Зои Харпер, которую я знаю, давно врезала бы сучке первой. Тем более что у нее есть компромат на тебя, а у тебя – на весь ее отдел.

– Ты знаешь, там столько работы… Не уверена, что мне хватит сил еще и разоблачать Дюбуа.

– Ну тогда сиди и жди следующего подвоха, – предлагает Руби. – Если тебе так удобнее.

Зои невольно вздыхает: она и сама не может понять, как лучше поступить. С одной стороны, с учетом всего, что успело свалиться за неделю, единственное ее желание – нанять толкового специалиста и передать ему хотя бы часть своей прежней работы. Думать о Дюбуа сейчас не хочется, это кажется ненужной тратой времени.

– Мне просто некогда с ней возиться, – наконец отвечает Зои. – Пусть живет… Пока.

– Дело твое. Ты уже придумала, какой явишься Колчестеру?

– Давай так: я еще не решила, хочу ли являться.

Она осушает свой бокал, и через секунду в него снова льется водка.

– Он с того вечера не отвечал, – Зои опять проверяет телефон, – ни одного сообщения. Ни даже «привет».

– Боишься, что не придет?

– Уверена, он уже забыл о своем предложении. Ты же знаешь этих онлайн-героев: наобещают райское блаженство, а потом у них вдруг приезжает любимая бабушка из Луизианы.

– Не проблема, – поджимает губы Руби, – напиши ему сама.

– Еще чего, мы разговаривали всего один раз, и то во вторник. Прошло три дня. Я не буду писать первой.

– О боже, это еще что за пятидесятые годы в моей подруге? Зои, у нас тут вообще-то феминизм, мы можем писать первыми.

Да, но… В этот раз Зои не хочется быть агрессивной. В Колчестере есть что-то, что цепляет настолько… Будто за каких-то пару сообщений он создал впечатление настоящего доминанта. Не из тех больных отбросов, которые приходят в тему реализовать свои сексуальные перверсии, выросшие из детских комплексов. А того, кто понимает, кто он и зачем.

Скорее всего, она это просто додумала. Сама мысль о том, что в онлайн-приложении можно встретить нормального человека, кажется слишком приятной, чтобы от нее отказываться, а ведь Колчестер всего-то правильно расставил запятые.

У БДСМ-сообщества и лично Зои Харпер огромные проблемы, если человек, который знает, как использовать апостроф, заставляет думать о себе три гребаных дня.

– Не хочу, – сообщает она. – Если до завтра не объявится, я не пойду.

– Он тебя зацепил, – с хитрецой прищуривается Руби. – Сильно.

– Чем? Мы обменялись несколькими сообщениями, на этом все. Даже Маршалл Чеслин был настойчивее в своих намерениях.

На кухонный островок откуда-то пикирует Булка, едва не переворачивая их бокалы. Она оглушительно мяукает и садится вылизываться.

– Тоже считаешь, что это полная чушь? – сочувственно кивает той Руби. – Все еще не даешь гладиться?

Булка виртуозно уворачивается от протянутой руки, опускает голову и с подозрением нюхает бокал.

– Я тебя кормила, так что брысь отсюда, – просит Зои. – Второй раз не перепадет.

Та в ответ снова мяукает и тянется лапой к оливке в бокале, но Зои оказывается быстрее.

– Напиши ему, – подсовывает ей телефон Руби. – У нас с тобой два варианта, чем заняться: мы либо выбираем наряд на завтра, либо смотрим «Век Адалин» и ревем.

– Я сегодня не в настроении плакать.

– Водка это быстро исправит.

Булка косится на них, словно они идиотки, но комментариев не оставляет.

– Ладно, – сдается Зои. – Это как содрать пластырь.

Судя по всему, Колчестер не был онлайн с самого их разговора. Может, умер? Это было бы отличным объяснением происходящему, а главное – единственным приемлемым.

«Добрый вечер, – набирает сообщение она. – Вы живы?»

Больше ничего не добавляет: для обычного напоминания о себе этого достаточно.

– Готово! – объявляет Зои и кладет телефон на столешницу экраном вниз. – Где там, интересно, Хесус?

У Руби и Булки появляются одинаковые выражения… лиц. Обе смотрят на Зои с глумливой иронией и на самом деле ужасно раздражают.

Телефон тихо вибрирует, и Зои хватает его быстрее, чем хотелось бы. Вот она, сила хорошего образования: взрослой, самодостаточной и только что достигшей новой высоты в карьере женщине нужно срочно увидеть ответ от загадочного доминанта.

Или дело просто в любопытстве? Господи, хорошо бы так и было. Иначе не стоит идти ни в какой клуб: Зои не может позволить себе привязываться.

«Добрый вечер, принцесса. Надеюсь, ваша неделя прошла отлично. Не сомневаюсь в вашей памяти, но послужу напоминанием: завтра в восемь».

– Что там? – пытается заглянуть в переписку Руби.

– Он подтвердил встречу, – ошарашенно отвечает Зои.

На экране внезапно всплывает второе сообщение:

«И наденьте свой кулон-пулю. Он удивительно подчеркивает вашу красоту».

Стоп. Стоп-стоп-стоп, откуда он знает о кулоне? Зои судорожно проверяет фотографию в профиле: его там не видно.

– Что случилось?

– Одно из двух, – с трудом отрывает взгляд от телефона Зои, – либо мы знакомы…

Это не настолько необычная вещь, чтобы ее заметил случайный прохожий. Ему нужно было бы как минимум хорошо ее разглядеть, да еще и запомнить.

– Либо что? – нетерпеливо спрашивает Руби.

– Либо это сталкер.

– Как ты поняла?

– Он попросил меня надеть мой кулон-пулю. На фото его нет.

– Потребуй селфи, – предлагает Руби. – Если узнаешь, вы и так встретитесь. Если откажется присылать – я иду за «Веком Адалин».

«Если вы меня узнали, а я вас нет, это нечестно, – с дрожью в пальцах набирает Зои. – Кто вы, мистер Колчестер?»

В ответ тут же приходит фото, и когда оно прогружается, у Зои перехватывает дыхание.

На быстром селфи, сделанном где-то, кажется, в аэропорту, вполне знакомый ей мужчина. Это не мистер Колчестер. Это, мать его, Леон Гамильтон.

Селфи самоуничтожается.

Глава 15

Леон

«Пристанище» в восемь вечера – не самое людное место в Нью-Йорке. Любой нормальный человек назначил бы встречу ближе к полуночи или даже позже… Но в это время Леон предпочитает спать. Он провел достаточно экспериментов со своим организмом, чтобы выяснить наиболее эффективные часы сна, и теперь старается придерживаться их.

Хватит того, что смерть Тыковки состарила его лет на десять – Леон даже не знал о возможности поседеть так стремительно, – не хочется добавлять еще и нарушение режима.

Здесь пустынно, редкие группы ранних пташек рассредоточены по основному залу. В отличие от большинства тематических клубов города «Пристанище» не концентрируется на привычной атрибутике и выглядит достаточно элегантно, чтобы здесь можно было проводить вечера: цвета интерьера, хоть и неизменно темные, подобраны с изяществом, а обивка стульев и диванов выделяется ровно настолько, чтобы было понятно, куда садиться.