– Одна просьба, – морщится Джанин. – Не пались. Если ты станешь обвинять девушку в том, чего она не делала, это плохо повлияет на ваши отношения.

– Только если они будут.

– Вам рано жечь мосты. Если тебе нужно мое мнение…

– Джанин.

– Значит, не нужно, – пожимает плечами она. – Но ты бы завел себе психолога. Справляться с утратой в одиночку – плохая идея.

– У меня свои способы.

– Как скажешь.

Джанин поднимается и задерживается у его стола.

– Сегодня поищу кандидатов. Не забивай календарь – у нас впереди собеседования.

В дверь стучат, и Леон быстро проверяет – у него стоит встреча с Майей.

– Уже ухожу, – громко произносит Джанин и тут же понижает голос почти до шепота. – Не ругайся с людьми, Леон.

– Иди, – машет он.

Через минуту Джанин сменяет в кресле грузная нервная девушка по имени Майя Фостер. Леон пытается вспомнить все, что знает о ней, чтобы правильно выстроить диалог. Черт, даже не успел подготовиться.

Ей около тридцати, пять лет назад она пришла к ним конструктором. Все, что было дальше, Тыковка тщательно скрывал от Леона и остальных братьев – о том, что они не просто проводили недели напролет в мастерской, вылезая оттуда поспать и помыться, а еще пили и трахались, он узнал случайно.

С тех пор прошло достаточно времени: Майя успела выйти замуж за какого-то… кажется, программиста. И пока Тыковка взял перерыв якобы на изобретение, она подхватила все процессы и сама управляла этим гудящим ульем, поселившимся в кабинете продукта.

– Мистер Гамильтон, – робко начинает она. – У нас все на месте, никто не…

– Знаю, – кивает он.

Он не проверял, но в их отделе никто не поведет себя как Шерил: Тыковку там не просто любили. Его боготворили, половина сотрудников пришли в компанию ради него. Сбежать с работы или сделать подлянку после его смерти им не позволит совесть.

– Тогда почему вы меня вызвали?

– Дирекции продукта нужен руководитель, – прямо и без предисловий говорит Леон. – И я не вижу никого, кроме тебя, кто смог бы занять это место.

– Нет, – отчаянно мотает головой Майя. – Нет, пожалуйста. Не нужно… меня. Давайте найдем кого-нибудь со стороны.

– Никто не знает продукт и команду так, как ты.

– Мистер Гамильтон, пожалуйста. – В ее больших карих глазах скапливаются слезы. – Я не выдерживаю. Я шла к вам… увольняться.

– Тебе сложно без Тома, я понимаю.

Черт, ему и самому нелегко. Потерять сейчас весь отдел продукта станет катастрофой. А в том, что за Майей отправятся все остальные, он не сомневается.

Мысленно закидывает в список задач сбор этих ребят. Пусть проговорят свою боль, так же как это сделают братья. Почему в школе не учат справляться с утратой близкого человека? Один из немногих навыков, который действительно пригодился бы.

Или подключить Джанин? Пусть применит диплом по психологии на благо, а не только на нотации.

– Майя, без тебя не получится, – смягчает голос Леон. – Нельзя, чтобы дело Тома погибло вместе с ним. Мы все тяжело переживаем его уход… но я верю, что он хотел бы, чтобы мы продолжали начатое.

– Я не хочу быть руководителем.

– Именно это делает тебя идеальным кандидатом. Ты понимаешь, что должность – это не только полномочия, но еще и ответственность.

– Мистер Гамильтон…

Он пересиливает себя: нужно установить контакт ближе, чем сейчас. Они на слишком разных уровнях, и его аргументы не доходят.

– Леон, – поправляет он. – Мы давно в одной команде, можем называть друг друга по имени.

На ее лице отражается смятение, и ему нужно получить «да» любой ценой. Он не даст горю развалить «Феллоу Хэнд». Если оно хочет стать еще одним его врагом, Леон готов убить и горе.

– Ты мне нужна, Майя. – Он подается вперед и добавляет в голос мягкой властности, замечая микроизменение в ее взгляде. – Без тебя я с ними не справлюсь.

Отводит глаза. Готово. Она приняла это будущее и, даже если попытается спорить по инерции, уже не уйдет.

Одну из дыр, оставленных смертью Тыковки, ему удалось заткнуть. Что делать с другими, которые еще страшнее? Чем закрыть ноющую пустоту в своей душе?

Глава 6

Леон

Манчестер, апрель 2012

Успели.

Леон проверяет, удалились ли сообщения, которые он отправлял Гэри: надо бы завести им более безопасный канал связи. Приходится шифровать слова, а они не договаривались об условных знаках на такой случай. Да и как тут предскажешь ситуацию, когда Тыковку нужно спасать, а труп того, кто на него напал, валяется между домами в квартале от гаража.

Его выгнали из больницы, когда закончилась операция. Леон не спорил: в ближайшие несколько часов Тыковка не очнется, к тому же туда приехал Джек. Теперь остается только надеяться на скорое восстановление и убедиться, что Гэри хорошо подчистил следы.

Молчаливая надежность их Зверюги вселяет призрачную веру: может, и в этот раз обойдется без полиции. Когда Леон приезжает на место и светит фонариком, то не находит и капли крови. С утра, на рассвете, нужно будет вернуться и еще раз проверить, но сейчас он практически уверен, что Гэри сделал свою работу на отлично.

По дороге к гаражу он не встречает ни одной живой души. Это хорошо: Леон заметил свое отражение в окне, освещенном фонарем, и едва не испугался сам себя. Нужно помыться, поспать пару часов, а потом вернуться в больницу и сменить Джека на посту. Но сначала – разобраться с трупом.

Гэри открывает только на третий стук. Он раздет по пояс и выглядит как сумасшедший: огромное, слепленное из мышц тело измазано в крови, а в глазах – спокойствие.

– Мне не нравится эта херня, – только и произносит Зверюга.

– Он напал на Тыковку.

– Жив?

– Да, операция прошла успешно. – Леон идет вглубь, за фальшстену. Он уверен, что труп нападавшего уже там. – Но ему удалили селезенку, считай, испортили жизнь.

– Главное – жив.

Указав на металлическую бочку, Гэри закрывает за собой незаметную дверь.

– Что с ним? Разделать?

Лицо парня ему незнакомо. Сколько ни напрягай память, даже никого похожего не всплывает. Но одно ясно точно: никто, кроме барона Бакстона, его бы не отправил. Других людей в Англии, кому могла бы быть настолько интересна их четверка, не существует.

– Даже не знаю, кто это, – отвечает Леон. – Так что если труп найдут, с нами не свяжут.

С малышом Бенни было сложнее: их видели вместе незадолго до его смерти. Вот тогда пришлось повозиться, и Леон чувствовал себя мясником, когда делил того на куски. А сейчас будет достаточно, если труп не всплывет в ближайший месяц.

– Могу отвезти его в болото в Лайме, – предлагает Гэри. – Скину вместе с бочкой, хер кто найдет.

– Хорошая идея. Поехать с тобой?

– Сам, так надежнее, – коротко отвечает тот. – Тебе нужно смыть его кровь.

– Спасибо, что помогаешь. – Леон опускает глаза на свои руки.

– Он напал на Тыковку, – отвечает Гэри, словно это все объясняет. – Я бы понял тебя, меня, Джека. Но кому мог помешать Тыковка?

– Телефон, бумажник, при нем что-то было?

– Нет, пустой. Иди домой.

Леон не спорит. Гэри понимает все правильно, это сейчас здорово помогает. Сложно представить, как в этом состоянии он избавлялся бы от тела сам. Задача выполнена, адреналин отпускает, и теперь жутко клонит в сон.

Выбравшись обратно на воздух – начинает накрапывать дождь, – Леон невольно улыбается уголком рта. Если где-то и остались следы крови, за ночь их смоет. Тыковка жив, от трупа почти избавились, а с Бакстоном он разберется позже. Теперь у того меньше аргументов, и можно будет оперировать нападением как нарушением договора.

Они выберутся из Манчестера. В этом Леон почти уверен.

Домой не хочется. В памяти всплывает лицо Тамзин, с ее милой светлой челкой, маленьким ртом и послушными белесыми глазами. Она примет его любым, так что можно просто взять мобильник и сделать один звонок.

После первого же гудка трубку снимают.

– Привет, – слышится тихий робкий голос.

– Ты нужна мне, девочка.

– Я дома, господин.

– Приду через десять минут. Набери ванну.

Тут три квартала. Леон идет медленно, не торопясь: Тамзин не любит, когда он приходит раньше, чем обещал. Ничего не говорит, но во взгляде проскальзывает легкое неудовольствие, и этого достаточно. Его роль – дарить ей комфорт, а не наоборот.

Два стука в дверь. Она распахивается наружу, и на пороге Тамзин, опустив глаза, легко кивает. Хорошая девушка, покорная и податливая, лучше всего она раскрывается в сервисной роли: находит свое маленькое счастье в том, чтобы служить другому человеку. Как зеркальце, отражает его эмоции и присваивает их: если Леон доволен ею, она тут же считывает это и купается в любой, даже маленькой похвале.

Он благодарит ее тем, что не заканчивает сессию, пока не добьется результата: оргазм Тамзин – испытание на прочность для партнера. Леон приводит ее к финишу каждый раз, даже если сам устал до головокружения.

– Смотри на меня, – командует он. – Привет, девочка.

Тамзин привычно подставляет лоб для поцелуя. Она не задает вопросов о его потрепанном внешнем виде, даже не морщится, глядя на засохшую кровь.

– Ванна почти готова, господин, – только и произносит она.

– Спасибо. Могу?

Кивнув в знак согласия, она следует за ним. Леон останавливается на пороге и дает себя раздеть. В мягких заботливых движениях Тамзин почти не касается его тела – и точно не делает этого без необходимости.

Она надоела ему еще месяц назад. Было ошибкой начинать: совершенно не его типаж. Эта девушка для тех, кому нужна своя тихая гавань, ее дом маленький, но уютный и всегда, в любую секунду чистый. Даже если Леон позвонит в три часа ночи и скажет, что ему нужно прийти, его встретит крохотная гостиная с аккуратно разложенными по дивану цветастыми подушками, горячий чайник и все необходимое, чтобы почувствовать себя дома.

Но жить в убежище скучно. Ему нужны жизнь, энергия, эмоции, а их в Тамзин нет. Но раз уж Леон взял на себя такую ответственность, нельзя бросить девушку, которая на него надеется, просто потому, что надоела. Нужно будет смягчить этот процесс. Тем более сейчас ее тихая покорность ему очень кстати.

– Мне постирать одежду? – спрашивает Тамзин.

– Да, – коротко отвечает Леон. – У тебя есть?..

– Конечно, я принесу.

Он опускается в горячую ванну и откидывает голову на борт. Сменная одежда точно будет чистой и выглаженной – в этом вся суть. Хорошая девушка, даже слишком. Леон закрывает глаза, чувствуя, как начинают расслабляться забитые мышцы.

– Тэм, мне нужна сигарета.

– Да, господин.

Слышатся шаги, шорох, чирканье спички – Тамзин не курит, но поджигает сама. Через пару секунд у него в пальцах оказывается свежая сигарета, и Леон молча хватает ее губами и подглядывает сквозь приоткрытые веки.

– Спасибо, девочка, – произносит он. – Ты моя главная опора.

Щеки Тамзин вспыхивают от удовольствия: у нее фетиш на похвалу. Вернее, детская травма: родители никогда не благодарили старшую дочь за ее помощь по дому и с младшими. Все принималось как должное, вот и вырастили идеальную рабыню, готовую свернуть горы за простое «спасибо».

Фетиш – это хорошо. Но для Тамзин была бы полезнее терапия.

Она исчезает, оставляя его одного. Тело наконец полностью расслабляется, мозг понимает, что они в безопасности, и среди всех странных мыслей, которые рассеиваются в сигаретном дыме, остается только одна. Она страшная, но игнорировать ее уже не получится.

Работа на синдикат зашла слишком далеко. Сегодня они могли потерять Тыковку.

* * *

Нью-Йорк, март 2019

Снова никого.