– Выходит, что твоя затея почти на сто процентов невозможна, вот в чем дело!

На кухне громко погиб еще один предмет посуды.

Дэн тяжело вздохнул.

– Думаю, ты прав. Но я еще не готов все бросить.

Старший Чейн заказал дижестив. Младший предложение отклонил.

– Все еще встречаешься с этой Льюис?

– Угу.

– Мне она показалась довольно… дешевой девицей.

– Нам довольно неплохо вместе.

Майкл пожал плечами.

– Твоя жизнь, тебе и жить.

Дэн допил кофе. Оторвавшись наконец от чашки, он увидел, что Майкл таращится на него – почему-то с улыбкой.

– Я серьезно, – сказал отец и положил ладонь ему на руку. – Мне нравится, что ты самостоятельно мыслишь. Знаю, иногда я излишне напорист… но ты вот что послушай. Даже без диплома тебе всегда найдется место в фирме. Если когда-нибудь передумаешь, всегда можно подучить нужное для работы – на курсы какие-нибудь сходить вечерние… Я тебе не пиар толкаю, если что. Просто говорю: место для тебя будет.

– Спасибо, па.

Майкл прикончил напиток и огляделся.

– Официант! – воззвал он. – Счет!

Люстра как раз начала раскачиваться, но Дэн вовремя распознал опасное чувство и придушил на месте.

* * *

Мор встал, привалившись для опоры к стойке балдахина, сунул костяшку пальца в глазницу и как следует там поворочал. Кажется, в эти дни он ничего больше толком не делал, только спал. И лодыжки вдобавок распухли…

Подцепив с прикроватного столика флягу с водой, он надолго к ней приложился, закашлялся, проглотил заранее приготовленное снадобье и запил его еще одним большим глотком.

Окно пряталось за длинными темными шторами; доковыляв до него, он отдернул тяжелую ткань и распахнул ставни. С бледного неба на него недоуменно уставились звезды.

Уже утро? Или вечер?

Да кто его разберет.

Оглаживая седую бороду, Мор глядел на тихую землю. Что-то еще, кроме простой физиологии, потревожило его покой… Он подождал, пока сон, весть, ощущение вернется, но оно решительно отказалось.

Прошло немало времени, и он уронил штору, но ставень закрыть не потрудился. Возможно, стоит вернуться в постель, вдруг тогда… Как бы там ни было, идея хорошая.

Медленно качая головой, он побрел обратно. Все-таки эти человеческие тела – такая докука!

Несколько раз ухнула сова.

В стене скреблись мыши.

* * *

Глубоко под руинами Рондовальского замка скованный заклятием тяжкого сна, заполнявшим всю пещеру, Лунный Птах, могущественнейший из драконов, внезапно принял на полу горделивую геральдическую позу и так же внезапно сбросил ее. Его вздох теплым ветром пронесся над недвижными телами сородичей. Дух призраком метнулся по небу, минуя каких-то исполинских темных птиц с телами, как клинковая сталь, – они парили на той высоте, где некогда властвовало только его племя. Незримый, он вызвал их на бой, затем напал.

Птицы летели своей дорогой и даже его не заметили.

Беснуясь от бессилия, Лунный Птах возвратился в обитель сна, чуть не налетев по пути на кого-то поменьше размером; когти пропахали борозды на каменном уступе.

Глава восьмая

Марка эти далекие крики даже не разбудили: они начались, а он спал себе и спал, и проснулся, только когда кто-то вошел в сарай, сгреб его за плечо и энергично встряхнул.

– Проснись! Да проснись уже! – настоятельно зашептали ему в ухо.

– Какого… – начал он, но рот ему тут же закрыла чья-то ладонь.

– А ну, тихо! Это я, Нора. Они и сюда уже скоро доберутся. Тебе надо бежать!

Ладонь исчезла. Марк сел и принялся спешно натягивать сапоги.

– Да что у вас там происходит? О чем ты говоришь?

– Я старалась их опередить и оказаться здесь первой, но они слишком быстрые. Вовремя вспомнила, что ты иногда в сарае ночуешь…

Марк схватил ремень с мечом и застегнул на поясе.

– У меня в амбаре хватит оружия, чтобы остановить кого угодно, – сказал он. – Надо было и сюда чего-нибудь взять…

– Амбар уже тоже горит!

– Тоже?!

– И дом, и малая конюшня, и два ближайших сарая – все горит.

Он вскочил, как подброшенный пружиной.

– Отец в доме!

Она едва успела схватить его за руку, но он вырвался и прыгнул к дверям.

– Нет! – взвизгнула она. – Слишком поздно! Спасайся сам!

Марк распахнул дверь.

Нора сказала правду. Дом полыхал, как один сплошной костер. Крыша уже провалилась. Группа горожан уже шагала к сараю: при виде Марка они подняли вой.

Он отшатнулся в темноту.

– Скорее, вылезай из заднего окна! – рявкнул он. – Пока они не узнали, что ты тоже тут была, – живо!!!

– И ты давай со мной!

– Они меня уже увидели. Ходу!

Марк вышел на крыльцо, захлопнул за спиной дверь и вытащил меч.

Налетчики с рожами, перепачканными сажей и лоснящимися от пота в свете пожара, надвигались на него. Отец… Старый Маракас с вечера мирно закемарил на своем соломенном тюфяке на чердаке. Поздно, слишком поздно…

Папа, они мне за это заплатят!

Он двинулся навстречу врагам.

И вскоре увидел, что вооружены они не только самоделками: старые клинки – а, может, и те, что он сам отковал, – были наново смазаны и заточены. Вон несколько штук сверкают в толпе!

Шага он, однако, не сбавил.

– Убийцы! – гаркнул Марк. – Там же был мой отец! Вы его знали – он никому не причинил вреда! Будьте вы прокляты! Все!

Ответа не последовало – да он его и не ждал и пал на толпу, размахивая клинком. Ближайший из напавших, Хайм-дубильщик, завопил и рухнул, хватаясь за неожиданно раскрывшееся миру брюхо. Марк махнул еще, и мясников братец закричал и хлынул кровью. Следующий удар наткнулся на меч, а в плечо заехала палка. Он отбил вниз прямой тычок в грудь, но в полете широко размахнулся клинком и отсек чью-то руку, сжимавшую дубинку.

Кругом сеялся пепел; фронт огня полз по высокой траве в сторону сада. Слева амбар содрогнулся и с грохотом лишился стены; в воздух взвился занавес искр.

Брошенное с силой нечто влетело Марку прямо в корпус. Его отбросило назад, но меча он не уронил. Еще одна палка саданула по ляжке, он зашатался. Целая орда навалилась, дубася, толкая; меч вырвали из захвата. Освобожденная рука метнулась к браслету, успела нажать несколько кнопок.

К голове стремительно приближался клинок. Марк мотнул головой и почувствовал, как лезвие всаживается в лоб, скользит вниз…

Он заорал и закрыл лицо ладонями.

Над воплями нападавших принесло еще один голос. Сквозь боль, сквозь кровь Марк узнал истерический визг Норы:

– Остановитесь! Вы его убьете! Прекратите!

Кто-то снова его пнул, но это было уже последнее, что он почувствовал.

Испуганный вопль поднялся вокруг, десятки голосов подхватили его – что-то темное, огромное спикировало с неба и приземлилось прямо в гущу убийц. Крылья секли, как две косы, а металлический клюв разил направо и налево.

Едва шевелясь под сетью разползшейся по всем членам боли, Марк набрал воздуха и сумел подняться на ноги. Левая рука по-прежнему цеплялась за лицо, кровь капала меж фалангами, бежала по предплечью, обволакивая алой пленкой браслет.

Довольно много народу уже лежало недвижно на земле, но черная птица преследовала тех, кто пока оставался на ногах…

Пальцы затанцевали по браслету. Вот крылатое чудище замерло, отступило, подпрыгнуло, забило крыльями и взмыло в воздух.

– Вы сами определили свою судьбу, – хрипло выкрикнул Марк.

Снизившись, птица схватила его за плечи и вновь вознеслась. Левая рука, теперь уже красная сплошь, как будто намертво приклеилась к щеке.

– Тем, кто еще стоит на ногах, я дарю жизнь – покамест! – донеслось с неба. – Чтобы память об этой ночи осталась, чтобы видевшие ее остались свидетелями. Я вернусь, и все в городе станет, как я сказал, – но теперь вы будете не соратниками в общем деле, а лишь подданными. Проклинаю вас за то, что вы сегодня сделали!

Птица стремительно набирала высоту.

– Кроме тебя, Нора! – было последнее слово. – Я вернусь за тобой – ничего не бойся!

Марк исчез.

Стонали раненые, трещал огонь. Ответные проклятия оглашали ночь. Кровь с высоты дождиком орошала поля, на которых он когда-то работал.

Глава девятая

Постучав и подождав (несколько раз), она уже было решила, что его нет дома. Подергала дверь на всякий случай – та оказалась заперта.

Она устала ужасно. Ночь выдалась кошмарная, сюда пришлось тащиться в несусветную даль. Она бессильно привалилась плечом к косяку, глаза предательски заблестели, но нет – плакать она точно не собиралась. Вместо этого замахнулась как следует и отвесила двери пинок со всех сил.

– Открывай, черт тебя раздери!

Что-то щелкнуло, и дверь наконец отворилась внутрь.

Мор стоял на пороге в линялой синей мантии и жмурился на свет.

– Подумал, скребется кто-то, – проворчал он. – Лицо вроде знакомое, но что-то не…

– Нора я, – поспешно перебила она. – Нора Вейл, из восточной деревни. Извините за втор…

– А, помню, – Мор так и просиял. – Но ты же должна быть маленькой девочкой… А. Ну да. Прости, милая. Время-то, оно бежит… Заходи-заходи, я как раз чай поставил. На хлам внимания не обращай.

Она проследовала за хозяином через причудливо обставленную комнату в… гм – в другую. Где для нее расчистили стул и тут же переключились на булькающий на плите чайник. Нора храбро набрала воздуху в грудь.

– Случилось ужасное…

– И оно подождет до чая, – сурово оборвал ее Мор. – Ужасные вещи на пустой желудок категорически меня не устраивают.

Нора кивнула и бухнулась на стул.

Старый колдун меж тем неторопливо достал хлеб и варенье, заварил чай. Руки у него заметно дрожали. Лицо, иссеченное глубокими морщинами, поражало неестественной бледностью. В том, что с Норой они не видались уже много лет, Мор не ошибся: в тот последний раз, когда он заскочил к ним на ужин по дороге… откуда-то куда-то… она и правда была еще совсем малышкой. Зато разговор почему-то запомнила, он оказался на диво долгий.

– Ну, вот, – на столик рядом с нею брякнулись чашка и тарелка. – Угощайся.

– Спасибо.

Через некоторое время она все-таки начала говорить. Рассказ вышел сумбурный, бессвязный, но Мор ее не перебивал. Посмотрев наконец на него, Нора с удивлением отметила, что на щеки старика вернулось некое подобие краски, да и рука с чашкой теперь казалась тверже.

– Да, все очень серьезно, – кивнул он, когда девушка закончила. – Ты хорошо сделала, что ко мне пришла. На самом деле…

Он встал и принялся мерить шагами комнату, потом остановился перед небольшим черным зеркалом в железной рамке.

– …будет правильно заняться этим немедленно.

Пальцы скользнули над самым стеклом; губы что-то тихо зашептали.

Маг стоял к ней спиной, плечом частично перекрыв обзор, но Нора все равно разглядела в зеркале какие-то мельтешащие картинки, а в верхнем правом углу – какой-то странный горизонт и кружащий над ним силуэт, незнакомый, но почему-то неприятный на вид. Потом вся перспектива будто ринулась навстречу – Нора даже отшатнулась и совсем потеряла понятие, на что так внимательно уставился Мор. Свет в раме несколько раз поменялся – видимо, сцены были уже другие, но деталей она не разглядела.

Наконец волшебник махнул рукой поперек стекла, словно что-то стирая; картинка пропала, и поверхность затопила темнота – как чернил в воду плеснули.

Мор вернулся к столу, взялся было за чашку и даже успел хлебнуть, но тут же, скривившись, выплеснул содержимое в камин. Чай пришлось заваривать заново.

– Да… – глубокомысленно протянул он, снова усаживаясь. – Все очень серьезно. С ним пора что-то делать…

– Что? – тихо спросила Нора.

Мор вздохнул.

– Понятия не имею.

– Но как же вы, изгнавший демонов Дета…