– Некогда, – перебил он, – я мог бы остановить подменыша безо всякого труда. Но теперь… Теперь силы во мне куда меньше, чем в былые времена. Я бы сказал, для меня уже слишком поздно. Но вина за происходящее воистину лежит на мне.

– На вас? Но как? Почему?

– Марк не из этого мира. Я принес его сюда ребенком после последней из великих битв. В обмен мне удалось изгнать Пола Детсона, наследника Рондоваля, тоже тогда совсем кроху. Странное, однако, чувство – знать, что в результате ты залучил к себе куда большее зло, превышающее все твои былые страхи. Да, ответственность на мне. И я должен что-нибудь с этим сделать. Но что – не скажу.

– Можно кого-нибудь попросить о помощи?

Мор ласково взял ее за руку.

– Сейчас мне нужно побыть одному – подумать. Возвращайся домой. Прости, что не приглашаю остаться.

Нора послушно встала.

– Ты наверняка с этим как-нибудь справишься.

– Может быть, – он слабо улыбнулся. – Но сперва мне нужно выяснить все подробности.

– Он сказал, что вернется за мной, – не унималась Нора. – Я этого не хочу – я его боюсь.

– Посмотрим, что можно будет с этим сделать.

Мор проводил гостью до дверей. На пороге она вдруг обернулась и с горячностью схватила его руку, сжала в ладонях.

– Пожалуйста… – прошептала Нора. – Пожалуйста…

Свободной рукой Мор погладил ее по голове, привлек на мгновение к себе, но сразу же оттолкнул.

– Теперь ступай.

Она повиновалась.

Мор глядел ей вслед, пока девушка не затерялась вдали – исчезла среди зелени, окаймлявшей тропу. Потом посмотрел на цветы на грядке – меж ними беспечно приплясывала бабочка.

Заперев дверь, старый волшебник удалился во внутренний покой, где смешивал себе всякие сильные лекарства. Принял четверть заранее отмеренной дозы и вернулся в гостиную, где только что сидел с Норой.

Встав снова перед зеркалом, он повторил часть ранее исполненных жестов, но на сей раз сопроводил их рядом новых. И слова силы теперь прозвучали куда тверже.

Тьма сбежала со стекла, показав тускло освещенную залу, где за маленькими столиками сидели люди и что-то пили. Молодой мужчина с яркой белой прядью в черных волосах восседал на высоком табурете на платформе в углу и играл на некоем музыкальном инструменте. Мор долго изучал его, потом, очевидно, принял решение.

И произнес еще одно слово.

Сцена изменилась: теперь в зеркале показывали не интерьер, а экстерьер здания. Мор некоторое время разглядывал фасад с почти той же настойчивостью. Еще слово, и дом шарахнулся вбок, стремительно уменьшаясь, – волшебник проводил его бегство опасно сузившимся взором.

Жест, слово, и стекло потемнело.

Переместившись обратно во внутренний покой, Мор нацедил лекарства в крошечный флакон и выудил пыльный посох из угла, куда засунул его прошлым летом.

Выйдя на середину комнаты, он трижды оборотился вокруг себя и воздел посох. Набалдашник начал разгораться. Мор сопроводил это зрелище мрачной улыбкой и двинулся вперед, то и дело вертя головой, будто пытался разглядеть плывущую в осеннем воздухе паутинку.

Глава десятая

Выходя из клуба, Дэн поднял воротник, окинул улицу взглядом и зашагал в ночь. Мимо то и дело скользили машины, а вот прохожих больше не наблюдалось. Закинув гитару на спину, Дэн повернул в сторону Бетти.

У бордюра пускала обильный пар сливная решетка; клубы слегка пованивали. Дэн ускорил шаг. Откуда-то донеслись завывания сирены.

Еще раньше, вечером, его посетило странное чувство: как будто бы он вдруг оказался объектом пристального изучения – впрочем, совсем ненадолго. Дэн тогда быстро оглядел клиентуру перед сценой, но нет, никто из посетителей не удостоил его столь тяжелым вниманием.

Если так подумать, подобное случилось не в первый раз: бывало, его и раньше будто кто-то разглядывал. Никаких сопутствующих явлений не наблюдалось – разве что родинке вдруг делалось как-то тепло. Вот и сейчас эпизод всплыл в памяти исключительно поэтому: она опять нагрелась.

Дэн остановился, посмотрел в одну сторону, в другую, поглазел на проезжающие автомобили – ничего. Хотя…

Сейчас ощущение было даже сильнее, чем в клубе. Гораздо, между прочим, сильнее. Можно подумать, незримый наблюдатель стоит прямо у него за спиной.

Дэн снова пошел, почти побежал; фонарь на углу остался далеко позади. Квартал замкнулся со всех сторон, навалилась одышка; Дэн с трудом подавил желание кинуться прочь со всех ног.

Дверь справа, в темном проеме что-то шевельнулось…

Дэн весь напрягся – вперед выступила фигура. С большущей палкой в руках…

– Простите, юноша, – раздался тихий голос. – Я неважно себя чувствую. Позволите пройти немного с вами?

Перед ним стоял глубокий старик в каком-то странном одеянии.

– А что… да, конечно. Что с вами такое?

– Просто груз прожитых лет, – покачал головой старец. – Поверьте, их было много.

Он подстроился, зашагал в ногу с Дэном. Тот передвинул гитару налево.

– Я хочу сказать, вам доктор не нужен?

– О нет.

Впереди замаячил перекресток. Краем глаза Дэн видел бесконечно усталое, изборожденное морщинами лицо.

– Поздноватый час для прогулки, – заметил он. – Я вот только с работы иду.

– Я знаю.

– Откуда? Мы с вами знакомы?

Какая-то ниточка проплыла мимо по воздуху – вроде бы золотого цвета – и зацепилась за конец стариковской палки. Палка дернулась, будто поежилась; ниточка в свою очередь натянулась, утолстилась и откровенно засияла.

– Да. Тебя зовут Дэниэл Чейн.

Мир вокруг них развалился на две слабо подрагивающие половины – справа и слева от ширившегося светового луча, в который обратилась предприимчивая ниточка. Дэн уставился на эту картину во все глаза.

– …но это не твое настоящее имя, – продолжил мысль его собеседник.

Луч все рос – не только вперед, но и вниз. Сейчас они вдвоем ступали по чему-то наподобие золотого тротуара, а улица, дома и сама ночь кругом утратили объем, сделались плоскими, превратились в двумерные панорамы по обе стороны от них, и эти картинки шли волнами, складывались, выцветали…

– Да что такое происходит? – воскликнул Дэн.

– …и это не твой мир, – закончил фразу оригинальный старик.

– Не понимаю, – беспомощно развел руками Дэн.

– Ну, конечно, не понимаешь. А у меня слишком мало времени, чтобы предоставить тебе исчерпывающие объяснения, – прости меня за это. Именно по этой дороге я принес тебя много лет назад и обменял на маленького мальчика, который должен был стать настоящим Дэниэлом Чейном. Ты должен был спокойно прожить свою жизнь там, откуда мы только что ушли, а он – там, куда ты направляешься. В том мире его зовут Марк Мараксон… и он стал очень опасен.

– Ты пытаешься мне сказать, что это мое настоящее имя? – осторожно полюбопытствовал Дэн.

– Вот еще! Ты – Пол Детсон.

Теперь они стояли на широкой золотой дороге; вверху рассыпался мешок звезд; по обе стороны туманом клубились реальности. Под ногами то и дело бегали искры, и виднелась тонкая зеленая линия, будто прочерченная по поверхности.

– Все равно не понимаю. Вы меня потеряли где-то по пути.

– А ты не задавай вопросов – ты слушай, – огрызнулся старик. – От этого зависит вся твоя жизнь, и ладно бы только она – еще и множество других, чужих. Ты должен вернуться домой. Туда пришла беда, а у тебя есть сила, которая может очень пригодиться.

Слушать Дэну… как бы даже пришлось: у этого старика тоже была своего рода сила. Свидетельства этого простирались вокруг, докуда хватало глаз. Да и сама манера излагать, помимо всяких слов, властно требовала внимания.

– Иди вдоль этой зеленой линии, – сказал ему гость. – Прежде чем достигнешь места назначения, дорога будет неоднократно ветвиться. Некоторые тропы покажутся тебе очень интересными; ты увидишь захватывающие виды, а, может, даже и других путешественников самой необычной внешности. Смотреть – смотри, но не смей сходить с маршрута. Иди по линии – она приведет тебя домой. Я же… ох, погоди.

Старик буквально повис на своем посохе, стараясь дышать поглубже.

– Слишком все это тяжело, – поделился он. – Извини, мне нужно лекарство.

Из поясной сумки явился маленький флакон, чье содержимое было немедленно поглощено.

– Наклонись поближе, – через пару секунд услышал Дэн.

Он так и сделал. Посох вспорхнул и выпустил голубого цвета нимб, который опустился ему на чело и, помедлив немного, погрузился в глубины черепа. Ощущение было… теплое. Мысли бешено заплясали; на целую долгую секунду Дэн словно очутился в самом сердце незримой толпы, и вся она без умолку что-то лопотала.

– Язык того места, куда ты направляешься, – любезно объяснил старик, – На полное усвоение уйдет некоторое время, но в целом считай, что ты его знаешь. Говорить будешь поначалу медленно, зато, по крайней мере, все поймешь. Беглость придет со временем, и оглянуться не успеешь.

– А ты-то кто такой? – собрался с мыслями Дэн. – И… что ты такое?

– Меня зовут Мор, и сейчас пришло время мне тебя оставить. Иди по зеленой линии. Если мы хотим перманентного перемещения, нужен обмен на примерно эквивалентную живую массу. Мне пора, пока я не лишился одной из квалификаций. Вперед! Сам найди себе ответы!

И, развернувшись на диво энергично, Мор скрылся в дрожащей перспективе по правую руку – как за занавес зашел. Дэн шагнул было за ним, но вовремя остановился. Бегущая раскадровка прямо перед ним изрядно пугала: казалось, если смотреть на нее достаточно долго, неминуемо спятишь. Он с усилием вернул взгляд обратно, на дорогу. Там, под микровихрями, исправно зеленела прямая, как полет стрелы, линия.

На всякий случай он посмотрел назад. В той стороне сверкающая дорога выглядела точно так же – и тянулась так же далеко. Он поставил ногу на зеленую линию и шагнул в указанном ему направлении, потом повторил, потом еще и еще. Делать все равно было больше нечего.

На ходу он попробовал еще раз прокрутить в голове все, что сказал ему Мор. Какая еще сила? Какая беда? Что за сводный брат-подменыш? И что ему (Дэну, не брату) предстоит сделать на том конце зеленой линии?

Через некоторое время это бесперспективное занятие ему надоело, и он бросил. В голове до сих пор немного гудело от нашествия голосов. Интересно, что подумает Бетти, когда он так и не объявится? А отец?

На этой мысли он чуть не споткнулся и хватанул ртом воздух. До него только сейчас дошло, что, если вся эта дикая история – правда, Майкл ему совсем не отец.

Запястье дернуло, и из дороги поднялось небольшое золотое торнадо; несколько шагов оно с преданностью собаки следовало за ним. Дэн переложил гитару в другую руку и пошел дальше.

Впереди и слева в окаймлявшей дорогу мозаике выкристаллизовалось что-то интересное – маленькая яркая картинка, на которую он завороженно уставился. Стоило ему прикипеть к ней вниманием, как сцена начала расти, явно стремясь захватить все поле зрения, и даже обретать трехмерную глубину.

Размер, что интересно, менялся без потери качества. Боковая дорога теперь вела прямиком к ней – каких-нибудь пара минут, и ты там.

А на картинке некие ярко-зеленые создания резвились в искрящейся воде озера. Позади вставали синие горы; из водоема подымались оранжевые каменюки, на которых зеленые отдыхали и миловались, а потом ныряли обратно. Исполинские багряные стрекозы скользили и пикировали над гладью с томительным изяществом. Плавучие цветы, похожие на бледные шестилучевые звезды…

Ноги уже несли его в том направлении. Зов разноцветного мира креп с каждым шагом.

Нечто желтоглазое, длинноухое, одетое в серебряный мех, меж тем пронеслось справа – на двух ногах, и характерно подергивая носиком.

– Я опять опаздываю! – казалось, бормотало оно. – Срань господня! Оттяпает она мне голову, это уж как пить дать!

Мельком задев Дэна, взгляд его скользнул дальше, к озерному пейзажу.