– Ты от меня что-то скрываешь? – с тревогой спрашивает Яо Линь.

Да все! Я из другой эпохи. Из другой страны. И здесь, во дворце я по поддельным документам. То есть, вместо другой девушки.

Мое отчаяние безгранично. Надо что-то делать. Как-то выбираться из этой …опы, чтобы сохранить свою жизнь. Ладно, жизнь! Эти средневековые пытки ни один нормальный человек не выдержит! А к шпионам тут безжалостны! В императорском дворце и за меньшие проступки наказывают сурово!

А тут шпионка. Тем более вскоре выясняется причина такого служебного рвения генерала Вана. Принца пытались отравить! Не наследного, а внука императора. Того самого, в которого влюблена Мэри Сью.

Но я-то его не травила. Яо Линь так не думает.

– Ты не Мэй Ли! Я наслышана о ее талантах и всегда считала ее главной своей конкуренткой на императорской кухне! А ты совсем не умеешь готовить!

Господи, я и забыла, что она Мэри Сью! А значит, не только красива, но и умна! Догадалась! Остается признаться:

– Я и в самом деле не Мэй Ли. Бедная сирота, которую обстоятельства вынудили поменяться с Мэй Ли местами. Я ничего дурного не замышляю, просто пытаюсь выжить. Не травила я его высочество. На кой?

– Тебя все равно разоблачат, – с жалостью смотрит на меня моя персональная святая. – У Мэй Ли есть особая примета: родинка на левой ладони. А у тебя ее нет. Генерал Ван изучил все описания и портреты служанок из кухни. Скоро будет досмотр.

Она все-таки поговорила со своим принцем! Вот, поди ж ты – я невольно двигаю сюжет! Так бы и смотрели друг на друга еще серий десять! А тут поговорили!

Я вспоминаю, как в прошлой жизни выводила бородавки. Вынимала шпильку из волос, щелкала зажигалкой, а когда металл раскалялся, прижигала нежелательный изъян на коже. Теперь же мне необходимо скрыть его отсутствие.

Шпилек здесь полно, и все они внушительного размера, но я решаю, что нож надежнее. И долго держу его над плитой, мысленно при этом вздрагивая. А потом зажмуриваюсь, стискиваю этот раскаленный нож в левой руке и ору.

У меня ожог почти что третьей степени и какое-то время я могу мыть посуду лишь одной рукой. От работы меня само собой никто не освобождает. Зато когда зверюга, в смысле генерал Ван выстраивает нас на улице перед императорской кухней для осмотра и нового допроса с пристрастием, я без колебаний вытягиваю левую руку.

– Что это у тебя? – подозрительно спрашивает Лин Ван, вперив горящий ненавистью взгляд в мой новенький шрам.

– За раскаленный вертел схватилась по незнанию. Простите меня, я очень глупа. Это ожог, мо… ваша светлость.

– Кто?!

– Мой генерал! Яо Линь свидетельница – я нечаянно.

Яо Линь обожают все, у нее роль такая. И когда девушка кивает, командир Парчовых Халатов на время оставляет меня в покое.

Но я-то понимаю, что дни мои сочтены. Если не включу фантазию. И в моей голове рождается трудновыполнимый, но хоть какой-то план.

Глава 3

Запретный город по-своему уникален. Мало того, его не уродуют печные трубы. Здесь ни деревца, ни птицы. Крыши спроектированы таким образом, что птицам сидеть на них неудобно. Они и не сидят. Не гадят с высоты на святое. На львов и драконов, статуй которых в Запретном городе больше всего, потому что их почитают особо. А что касается деревьев, ничто не должно затмевать величия Сына Неба.

Разговаривать с ним можно только, упав ниц и не видя его лица. Наказание – смертная казнь. Это мне еще повезло, что я встретила не его, а всего лишь сына наследного принца. Хотя мои шансы встретить императора нулевые. Это только в плохих дорамах он случайно встречает будущую возлюбленную где-нибудь в саду. Или слышит ее прекрасный голос и ищет знакомства с его обладательницей.

На самом деле жизнь Сына Неба строго регламентирована. Расписана не то, что по часам: по минутам. И вокруг него всегда толпа просителей, не только слуг. Это я к чему? Поразмыслив и вспомнив все, что я знаю об эпохе Мин, а именно сюда меня, похоже, и занесло, я осознаю, что этот мир принадлежит мужчинам.

Что же касается женщин, то прав у них нет практически никаких. После замужества все их имущество экспроприировано супругом, и чтобы воспользоваться даже мелочью, надобно испросить у него разрешение. Что уж говорить о Сыне Неба! Это бог, спустившийся на землю! И живет он во дворце, подобном небесному! Где всё и все для удовольствия небожителя!

У императора десятки тысяч наложниц. Тысяч! Все – из знатных семей. Некоторые наложницы его так ни разу в жизни и не видят и умирают девственницами.

«Даже не пытайся, Катя», – сказала я себе. Потому что мне необходимо спрятаться за широкую мужскую спину. Мне нужен влиятельный покровитель.

Замуж я и не мечтаю. Здесь браки устраивают родители жениха и невесты, даже его никто не спрашивает, ее и подавно. Значение имеют в первую очередь связи, крайне важно, чтобы девушка была из хорошей семьи. Ну и, разумеется, ее приданое значение имеет тоже. А у меня ничего нет. Вообще ничего. Но!

Если мужчина исполнил родительскую волю и у него хватает денег, он может взять в дом любимую женщину. Второй женой, третьей или просто наложницей. Вот на эту должность я и претендую. Все лучше, чем умереть от непосильной физической работы, если еще раньше я не умру от пыток.

Итак, мне нужен мужчина. А где его взять? В Запретном городе выбор невелик. Про императора я уже сказала: без шансов. Принцы? Их, кажись, десять. Все, кроме наследного живут в своих уездах. Потому как право на трон имеет только сын императрицы. Которая давно уже почила с миром. Гаремом заправляет первая принцесса, супруга наследника.

Главной королевской кобре лучше на глаза не попадаться. Про нее такие слухи ходят, что я предпочту утопиться в чане с грязной водой, чем принести ее высочеству в покои хоть чашку чая. Свят-свят-свят!

Евнухи? Кстати, это вариант. Многие крутят романы с евнухами, насколько я в курсе. Но мне противно. Как представлю себе… Аж передергивает!

Вот и получается, что единственный мужчина, который мне доступен – это генерал Ван. Тут у меня кровь стынет в жилах. Обольстить эту зверюгу?! Да он же каменный!

Но выхода у меня нет. Рискну.

А тут и он нарисовался.

– Ты. Подойди сюда.

Это, похоже, не свидание, а самый настоящий допрос. Но чем черт не шутит. Медленно приближаюсь, стараясь не спугнуть добычу.

– Как смеешь на меня смотреть?! – раздается грозный рык. Аж уши заложило! Мы это уже проходили. Генерал Ван не оригинален. Это мой шанс. У меня-то богатый словарный запас:

– У вас такие красивые глаза…

– Что?!

– Я в вашем присутствии прямо цепенею.

Железная рука хватает меня за шею и начинает безжалостно душить. Я хриплю. Но пытаюсь улыбаться. Какая быстрая, легкая смерть! Вот счастье привалило! Он тут же меня отпускает. Озадаченно спрашивает:

– Ты чего?

– Смерть от вашей руки для меня счастье, генерал!

– Пошла вон!

Вот и поговорили. Невольно вспоминаю мужа. С ним мы тоже далеко не сразу нашли общий язык. Но кое-какой опыт у меня к тому времени имелся: парочка романов с однокурсниками. И до загса я своего благоверного таки дотащила. И даже уговорила взять ипотеку, что было гораздо сложнее, чем заполучить штамп о законном браке в паспорт.

Неужто с этим мужиком не справлюсь? Тем более, мне не замуж. Я согласна шестой наложницей в его гарем. Да хоть десятой! Интересно, какое жалованье у начальника дворцовой внутренней охраны?

Я с улыбкой мою грязные тарелки. Мэри Сью тут как тут:

– У тебя сегодня день рождения, Мэй? Ты прямо сияешь. Я приготовлю для тебя лапшу долголетия.

День рождения? Пожалуй.

– Ты можешь сделать для меня гораздо больше, Яо Линь.

– Скажи, что, и я это сделаю! – горячо говорит она. Ну, точно святая!

– Дело в том, что мне нравится один мужчина. – Она мгновенно мрачнеет. – Нет, не первый принц, внук императора. Он вообще не принц, мой избранник.

– А кто?

– Я пока сохраню его имя в тайне. Мне нужно сделать ему подарок. Чтобы хотя бы заметил.

– Подари ему мешочек с благовониями.

Это она про саше! Идея замечательная! Я их видела в сериалах, эти мешочки. Такие дарят женихам, а еще возлюбленным. Это не просто намек, а открытым текстом: я твоя!

– Ах, Яо Линь! Я же совершенно не умею ни шить, ни вышивать!

Ну не повезло: руки из …опы растут. Они и в прошлой жизни оттуда росли, и это полное свинство, что моя внешность кардинально поменялась, а характер и навыки нет! Вот за что?!

– Я как раз вчера сшила такой мешочек для моего принца, – нежно розовеет Мэри Сью. – Но я с радостью отдам его тебе. Он тебе нужнее.

Вот тут ты права, дорогая. Ты таких мешочков можешь нашить – вагон. И все они будут изумительные. А мне и одного не осилить.

– Я не забуду твою доброту, Яо Линь!

– Ведь мы подруги.

Подруги? Пожалуй. Я крепко ее обнимаю и вскоре получаю заветный мешочек для благовоний. Он хорош. Но чем же мне его наполнить?

Благовония страшно дорогие. Своровать? Ага! Мало того, что на одной руке у меня теперь безобразный шрам, не хватало еще, чтобы вторую руку отрубили!

И я тащусь к лекарше. Служанок пользует старуха, смахивающая на шаманку, вся обвешанная пучками вонючих трав и подозрительными амулетами. Небось, от сглаза. В то время как благородных дам лечат исключительно мужчины, потому что женщины звания императорского врачевателя недостойны.

В дверях невольно принюхиваюсь. Мы с лекаршей уже хорошо знакомы.

– Как твоя рука, Мэй Ли? – спрашивает эта добрая женщина. – Болит?

– Почти уже нет. Мне бы травки, госпожа.

– У тебя еще что-то болит?

– Типа да. Мне неловко об этом сказать.

– Ты что, беременна?! Хочешь выкинуть?!

– Упаси Господь! В смысле, я не беременна. От кого? Вокруг одни евнухи.

– И то, правда, – но взгляд у нее все равно подозрительный.

Я вновь принюхиваюсь. Какой знакомый запах! Будучи студенткой, я покуривала. Потом бросила, но когда выпью, так и тянет затянуться сигареткой. Хотя это очень плохо, курить.

– А чего это у вас там, – киваю под стол.

– Тс-с-с… – испуганно говорит лекарша.

Табак здесь что, прячут?!

Напрягаю память. Массового выращивать его в Китае, кажись, стали только в шестнадцатом веке. А завезли португальцы. Но китайцы долго не знали, что с ним делать, было много отравлений. И в семнадцатом веке один из императоров династии Мин издал указ, где запрещал табак под страхом смертной казни.

Случилось это гораздо позже. Я сейчас по моим прикидкам уж точно до Романовых, если проводить параллели с моей родиной. Либо опричнина, либо смута.

У нас опричники, у них парчовые халаты. Разница небольшая. Хрен редьки не слаще. Невольно вздыхаю.

– Полезная травка? – киваю на табак.

– Замечательно лечит лихорадку, – нехотя говорит лекарша. – Но в то же время дурманит голову. Ты молчи, что она у меня есть, слышишь?

– А почему?

– Его недавно франки привезли, – понизив голос, говорит она. – Я и прикупила. Сказали лекарство из-за моря, хорошее. Его величество поначалу их в столицу допустил, франков-то, а потом разозлился и выгнал. А всякую торговлю с ними запретил. Они саженцы золотого яблока хотели украсть.

– Вот подлые! – с чувством говорю я.

Франки – это португальцы, а золотые яблоки – апельсины, которые на самом деле гибрид мандарина с помело. И вывели их в Китае. Видать, сразу умыкнуть апельсины в матушку-Европу не удалось. А китайцам взамен табак втюхать.

– Отсыпьте мне жменю, госпожа, – умоляю я. – Отблагодарю. И никому не скажу, клянусь!

Чем, пока не знаю, но она охотно берет аванс: мою улыбку. Слово здесь держат, иначе станешь изгоем.