Сол Перлмуттер: Мышление третьего тысячелетия. Поиск смысла в мире бессмыслицы

Посвящается нашим детям: с надеждой на мир, в котором люди будут способны обдуманно действовать сообща, преодолевая вызовы – и исследуя возможности – третьего тысячелетия

Saul Perlmutter, John Campbell, Robert MacCoun

THIRD MILLENNIUM THINKING: Creating Sense in a World of Nonsense

© Saul Perlmutter, John Campbell and Robert MacCoun, 2024

Школа перевода В. Баканова, 2024

© Издание на русском языке AST Publishers, 2025

Введение

Всего за несколько последних десятилетий люди, живущие в мире, подключенном к Интернету, обрели доступ к практически безграничному объему информации. Можно перейти по ссылке и мгновенно получить представление обо всем, что вызывает у нас любопытство: от способов лечения болезней и методов постройки солнечного генератора до политической истории Мальты. С другой стороны, порой информации настолько много, что мы не знаем, как ее отсортировать или оценить. К примеру, база данных в области социальных наук ProQuest может похвастаться «постоянно растущей коллекцией материалов, которая на данный момент насчитывает шесть миллиардов оцифрованных страниц и охватывает период в шесть столетий». И это только старая добрая печатная информация! В онлайн-архиве Wayback Machine, собрании веб-сайтов и других цифровых артефактов, берущем начало в 1996 году, содержится почти триллион страниц цифрового контента, десятки миллионов книг и аудиозаписей и почти миллион программных продуктов.

Все чаще мы с трудом определяем, на чем сфокусировать внимание, не говоря уже о том, чтобы распознать поучительное и познавательное среди всей узкоспециализированной, противоречивой, неполной, устаревшей, необъективной или заведомо ложной информации, оказавшейся в нашем распоряжении. Было ли исследование лекарственного препарата профинансировано фармкомпанией? Сгенерированы ли «подлинные» отзывы о товаре искусственным интеллектом? О чем умалчивают эти статистические данные? Да что вообще имели в виду в этой статье? Вдобавок все сложнее понять, кто из экспертов, интерпретирующих нужную нам информацию, заслуживает доверия. Множество людей называют себя экспертами, и, возможно, эксперт, которому доверяете вы, не будет из числа тех, кому доверяю я. Эксперты расходятся во мнениях, или руководствуются скрытыми мотивами, или вообще не понимают мира или «реальности» за пределами собственных ограниченных представлений. Как же найти эксперта, на которого можно смело положиться?

Чтобы сделать разумный выбор, совершить осмысленное действие или решить задачу – будь то в качестве индивида, группы или целого общества, – сначала необходимо понять реальность. Но когда разобраться в реальности непросто и не ясно, к кому из экспертов обратиться за помощью, мы выбираем другие стратегии, позволяющие сориентироваться в окружающем хаосе. Мы следуем своему чутью, определяемся со своими убеждениями и ищем свидетельства, подтверждающие нашу правоту, занимаем позицию, основываясь на личных связях; мы даже чувствуем себя увереннее, принижая тех, кто с нами не согласен. Мы предпочитаем консультироваться с экспертами, которые говорят то, что мы хотим услышать, или объединяемся с людьми, которые так же, как и мы, не доверяют поставщикам информации, сбивающей нас с толку, – ученым, исследователям, журналистам, общественным деятелям, политикам или другим экспертам. Подобные стратегии, возможно, помогают нам справляться с проблемами личного или профессионального характера и дарят утешительное чувство идентичности или принадлежности. Однако они не дают увидеть четкую картину происходящего или принять верное решение, и, прибегая к ним, мы рискуем столкнуться с опасными социальными и политическими последствиями.

Как же нам – индивидам и обществу – лучше ориентироваться в эпоху информационного перенасыщения? Как уберечься от заблуждений, избежать ментальных ловушек и отделить смысл от бессмыслицы? Как делать выбор и решать задачи совместно с людьми, которые интерпретируют информацию иначе и имеют ценности, отличные от наших?

Мы втроем – физик (Сол), философ (Джон) и психолог (Роб) – почти десять лет работаем над проектом, созданным, чтобы помочь студентам научиться думать над сложными задачами и принимать эффективные решения в наш век переизбытка информации. Мы начали сотрудничать в 2011 году в ответ на развитие тревожной тенденции к бездумному, политически мотивированному принятию решений. К примеру, обсуждение повышения потолка государственного долга тем летом больше напоминало религиозный раскол, чем решение простой, практической, даже поддающейся проверке задачи: какой экономический подход смог бы улучшить экономическое положение страны? Большинство аргументов за и против демонстрировали одинаковое пренебрежение или невежество в отношении базовых принципов научной мысли. Мы задумались, можно ли для начала сформулировать, а затем и преподавать принципы, которые позволили бы сделать мышление яснее, аргументацию рациональнее, а совместный процесс принятия решений плодотворнее.

В результате в Калифорнийском университете в Беркли появился коллективно преподаваемый междисциплинарный курс «Большие идеи», призванный познакомить студентов с целым спектром идей, инструментов и методов, используемых учеными-социологами и естественниками для познания мира. Мы создали этот курс также и для того, чтобы показать, насколько полезны эти методы в повседневной жизни как для индивидуальной, так и коллективной работы, при принятии взвешенных решений и выполнении всевозможных задач. К нашему огромному удовлетворению, курс оказался успешным и востребованным и с тех пор был взят на вооружение и адаптирован преподавателями других университетов, число которых продолжает расти ^[1]. Похоже, что наши студенты меняют свое мировоззрение и выходят после курса воодушевленными, освоив новые подходы к принятию личных решений и преодолению проблем всего общества. Они лучше умеют искать ответы на собственные вопросы, оценивать информацию и экспертные знания, а также работать вместе в качестве членов группы или сообщества. Вдохновленные их энтузиазмом, мы задумались, как еще можно рассказать об этих инструментах и новом способе мышления и взаимодействия – уже за пределами аудитории – студентам и людям всех возрастов.

Нас все сильнее тревожит, что общество идет не по тому пути, порождая страдания и упуская большие возможности лишь потому, что у нас нет инструментов, способных помочь людям разобраться в огромном массиве сложной и зачастую противоречивой информации. Практическое решение задач заходит в тупик, если мы не можем установить связанные с этими задачами факты или, принимая коллективные или политические решения, мы даже не способны договориться друг с другом о том, какие именно факты нужно учитывать. Мы, люди, разбираемся в ядерной физике и летаем на Луну – и при этом не в состоянии справиться с неопределенностью и сориентироваться в противоречивых точках зрения, чтобы при необходимости принять простое разумное решение.

Как же мы все-таки долетели до Луны? Как сложилось, что, будучи разумными существами, мы столетиями прикладывали усилия, постепенно сокращая масштабы голода и увеличивая продолжительность жизни для все большей части человечества? Как мы построили мир, где у большинства есть доступ к магическим возможностям связи и, казалось бы, бесконечным объемам информации? Почему мы не можем использовать качества, приведшие нас к такому успеху, для решения современных глобальных проблем: пандемии, изменения климата, нищеты и прочего? Почему мы оказались не способны применять интеллектуальные орудия, так хорошо работавшие в прошлом?

Часть проблемы в том, что сама наука нередко становится главным источником узкоспециальной, неясной, непоследовательной и противоречивой информации, которая шокирует, озадачивает и даже приводит в ярость. В последнее время науке доверяют все меньше^[2]. Научные достижения не способны оправдать всех утопических ожиданий, вызванных этими успехами, а некоторые из них еще и сопровождаются негативными социальными, политическими или экологическими побочными эффектами. По этим и другим причинам наука превратилась в один из символов поляризации в политических дискуссиях. Проще говоря, по мере того как наука становилась все менее доступной для понимания, порождала нежелательные побочные явления и подвергалась политически ангажированной критике, многие люди потеряли веру в ученых и в саму науку ^[3].

Но у науки есть и феноменальный послужной список: она дает если и не ответы, то хотя бы некоторое представление о том, как ответить на самые запутанные вопросы, когда-либо волновавшие человечество. На протяжении тысячелетий она помогала нам разгадывать загадки, справляться с проблемами и улучшать жизнь. Это культура исследования, возникшая еще на заре человечества: веками наука оценивала противоречивую информацию в непонятном мире и отличала то, что мы уже знаем, от того, что нам пока не известно. На этом пути ученые извлекали уроки из успехов и ошибок, из прорывов и промахов, оттачивая инструменты, с помощью которых можно браться за новые вопросы и решать новые задачи.

Некоторые из этих инструментов – это физические объекты вроде приборов измерения и других приспособлений, от секстанта до суперколлайдеров и квантовых компьютеров. Однако другие орудия – это инструменты мышления: привычки ума, модели, подходы, методы, стандарты, идеи, принципы, позиции. Они работают как интеллектуальные приемы, помогая ученым действовать эффективнее, повышая шансы на успех в мире разных языков и культур и позволяя получать более надежные результаты. Они устанавливают параметры оценки информации и помогают отделять факты от мнений; они подталкивают нас к тому, чтобы устранять «слепые пятна», бороться с предрассудками и ограничениями и не сдаваться, даже когда кажется, что у задачи нет решения. Они также отражают веками накопленную мудрость о важности – и даже необходимости – взаимодействия, особенно с людьми, с которыми мы расходимся во взглядах. Несмотря на то что в науке все еще немало проб и ошибок, нам не приходится начинать с нуля, и сегодня мы можем избежать по крайней мере некоторых ошибок прошлого.

Ученые уже давно руководствуются этими инструментами мышления, которые, однако, редко применяются в других сферах. Мы полагаем, что применять их можно и нужно: они могут быть актуальны в различных областях и ситуациях – каждый раз, когда люди пытаются оценить информацию и чью-то компетенцию, сделать выбор в условиях неопределенности и решить задачи, способные изменить жизнь, будь то жизнь одного индивидуума, сообщества или населения всего мира. Более того, мы считаем, что для благополучия человечества и планеты в ближайшие годы и столетия необходимо, чтобы все больше людей овладевали мастерством использования этих инструментов. Чтобы выжить и процветать в третьем тысячелетии, нам нужно Мышление третьего тысячелетия.