– Конечно. Для Первого Имперского Банка нет ничего невозможного. Только вы мне сейчас образцы ДНК передадите. Пара волосинок подойдёт. – Гомельский раскрыл свой кейс и достал оттуда пару небольших пакетиков. Интересно, он всегда ко всему готов? Или он слегка лукавил, когда говорил, что не знает про Эда?

– Кстати, Артур Гаврилович, мне бы хотелось поинтересоваться судьбой моего личного счёта. Он всё ещё существует? – неожиданно спросил Лазарев.

– Разумеется, ваше высочество. Это же Первый Имперский Банк. Если у вас были накопления, отдельные от основного счёта вашей Семьи, то всё сохранилось в целости и сохранности. Разумеется, на основной счёт начисляются проценты за хм пятьсот тридцать четыре года, если мне не изменяет память. Точную сумму я могу вам сказать, когда в Банке сверюсь с архивными документами, – проговорил поверенный ничего не выражающим голосом. Я мысленно присвистнул. Представить себе не могу, сколько накопилось на счетах средств даже с пары сотен золотых рублей, за столько-то лет.

– Да, кстати, раз вы здесь, может, посоветуете, что можно сделать с этим? – нужно было решить этот вопрос, пока я в очередной раз про него не забыл. Поэтому, выбравшись из своего кресла, я схватил сумку с камнями и протянул её Гомельскому.

Артур Гаврилович в это время преувеличенно бережно упаковывал мои волосы и волосы Эдуарда. Только после того, как образцы оказались в его портфеле, он соизволил забрать у меня сумку, открыть её и заглянуть внутрь.

– Что это? – мужчина вытащил один из камней и посмотрел сквозь него на падающий из окна солнечный свет. Я впервые видел недоумение на лице своего поверенного.

– Корм для моей собаки, – невозмутимо ответил я.

– Вы держите меня за умственно отсталого? – вежливо поинтересовался Гомельский, поджав губы.

– А на что это похоже? – вздохнул я. – Наверное, на драгоценные камни, если я сейчас ничего не путаю.

– Откуда они у вас? – Гомельский перевёл взгляд с бледно-зелёного прозрачного камешка и посмотрел на меня. Не дождавшись вменяемого ответа, он вновь открыл свой портфель, вытащил оттуда лупу, и с профессиональным интересом принялся рассматривать, судя по всему, изумруд. – Хм. Камень с похожими серийными номерами был украден несколько месяцев назад вместе с другими драгоценностями у официальных перевозчиков второго по величине банка Российской Республики. Как оказалось, что эти самые драгоценности сейчас находятся у вас?

– Это долгая история, – вздохнул я и покосился на Эдуарда. Непосредственный виновник как раз вспомнил эту самую историю и сейчас прикладывал все усилия, чтобы сохранять морду кирпичом.

– А я никуда не спешу, – Гомельский положил камень обратно в сумку, поставил её на столик и сел обратно на диван. – Но постарайтесь в двух словах поведать нам эту длинную историю. Мне нужно знать, каким именно путём у вас оказались краденые камни. Их до сих пор ищут не только владельцы и все официальные службы республики, но и гильдия воров, как и гильдия мошенников. Вы даже представить себе не можете награду, которую обещает каждый из участников поисков за информацию об украденном.

– И зачем вам нужны такие подробности? – выдохнул я.

– Чтобы правильно реализовать эти камни. Что-то можно переплавить, что-то перепродать через гильдию торговцев и подпольные аукционные дома, а что-то оставить на хранение. И это всё зависит от истории, которую вы мне сейчас поведаете. – Гомельский даже вперёд подался, хищно глядя на меня.

– Ну, если в двух словах, – протянул я. – В общем, так: там были какие-то бандиты, оборотни, точнее, два оборотня, и это вообще украденная сумка. А я никого из них не знал до этого, просто так получилось… – отвлекая Эда от проблемы его легализации, я не подумал, что собраться с мыслями и рассказать подробности той страшной ночи будет так сложно.

– Тихо, спокойно, – прервал мой сбивчивый рассказ Гомельский. – Я не понимаю, что вы хотите сказать. Какие оборотни? Какая кража? Вы что, эти камни у каких-то оборотней украли?

– Нет. Конечно же, нет, ничего я не крал! Я же объясняю: я утащил эту сумку у бандитов, которым уже было наплевать на драгоценности, так как Прекраснейшая денег с мёртвых не берёт, но я не хотел их убивать! Я вообще никого не хотел убивать, но этот громила меня ударил, а моя магия была тогда нестабильна, – я беспомощно посмотрел на Эдуарда, но этот гад совсем не пытался мне помочь, лишь сдерживал улыбку.

– А при чём здесь оборотни? – голос Гомельского впервые звучал жалобно.

– Так ведь оборотень и спёр эти камни. Только это не наш оборотень. Наш оборотень неправильный, был неправильным, пока в сущность, или как эта фигня называется, не нырнул. А у того, кто камни спёр, сын есть маленький. Я его и пожалел, а на вора мне плевать было, самому бы ноги унести.

– У оборотня есть сын, у которого украли эти камни какие-то бандиты? – Гомельский затряс головой, пытаясь в мой рассказ уместить хозяев камней и разные гильдии.

– Нет. Вы неправильно меня поняли! – Вот об этом говорил Слава, предупреждая, чтобы я не нервничал, когда что-то рассказываю. Потому что в этом случае меня невозможно понять. А самое обидное, я ничего не могу с этим поделать!

– Это вы украли эти камни у сына оборотня? – уже не пытаясь что-то понять, сделал последнюю попытку разобраться мой поверенный.

– Мы там оказались случайно, понимаете, случайно!

– Ладно, – махнул рукой Артур Гаврилович. – Вы всё равно не расскажете, если не хотите. Можно только задать вам один вопрос: Дмитрий Александрович, вам что, денег мало?

– Да я вообще не знаю, сколько у меня денег, – от дальнейшего расспроса меня спас звонок в дверь. Что-то в поместье как-то людно становится. Похоже, Слава настроил защиту на определённых людей, раз они могут вот так беспрепятственно к двери от ворот проходить. Троицкому такие полномочия ещё Казимир дал.

– Я подумаю, что можно с этим сделать, не привлекая излишнего внимания, – Гомельский поднялся с дивана. – А все ваши счета, ваше высочество, я переоформлю на ваше новое имя. Сводку по ним предоставлю вам вместе с вашими новыми документами.

– А какое… – закончить вопрос Эдуарду не дал вошедший в комнату полковник Рокотов.

– Добрый день, – поздоровался Иван с присутствующими. Его взгляд остановился на мне. – Дмитрий, ты в монастырь собрался? Что на тебе надето? – тут только я понял, что так и не переоделся, и на мне всё ещё та дерюга, в которую меня нарядил Хмырь. И почему это только полковник заметил? Или остальным настолько на меня наплевать?

– Непредвиденные обстоятельства, – пробормотал я. Почему-то мне казалось, что Иван должен был прибыть позже. Но это не значило, что я не рад его видеть. Правда, эта радость растворялась в усталости. Сейчас больше всего мне хотелось спать.

– Вообще-то, предполагалось, что в это время Дмитрий будет уже спать, поэтому да, это стечение обстоятельств, – негромкий голос Эда привлёк внимание Ивана.

Взгляд полковника метнулся к Великому князю. Фанат Семьи долго разглядывал Эдуарда, затем его брови поползли вверх.

– Но как?

– Стазис. Временный. Сейчас уже нет. А еще Эдуард истинный оборотень, что бы это ни значило, – сдал я Эда с потрохами. – Я могу уже пойти спать? Или мне опять размещением заниматься?

– Иди, я сам устрою полковника, и мы переговорим с ним о твоём дальнейшем расписании. К тому же нужно рассчитывать на то, что заниматься придётся не с одним учеником, а с тремя. Вы здесь один без команды? – Эдуард слитным, плавным движением поднялся из кресла и подошёл к полковнику.

– Пока да. Я слышал, что произошло в школе, и решил удостовериться…

– Господа, если вы не возражаете, я пойду заниматься делами его высочества, – перебил полковника Гомельский. Я даже не стал спрашивать, зачем он вообще приходил. Если он мне не предоставил кучу документов на подпись сразу, то ничего страшного на самом деле не произошло.

Все, включая меня, кивнули, и поверенный отбыл, не забывая захватить с собой сумку с драгоценностями.

– Так я пойду? – я ещё раз решил уточнить этот момент.

– Иди, – махнул рукой Эд.

И я быстро вышел из гостиной, чтобы они не успели опомниться и не загрузили меня чем-нибудь прямо сейчас.

Дойдя до своей комнаты, я стянул через голову колючий мешок, швырнул его на пол и направился в душ, где долго стоял под горячей водой. Не так я представлял себе возвращение домой, но… Всё-таки так гораздо лучше, чем невыносимое, отравляющее саму душу одиночество.

Надо бы матери самому позвонить. Она связывалась со мной накануне праздников, но разговор у нас с ней почему-то не клеился. Решили поговорить потом. Но телефон затерялся где-то в глубинах разрушенной Школы, или в поместье Демидовых забыл. Я уже и не вспомню, где потерял трубку. Нужно новый купить.

Недодумав эту мысль, я сдёрнул покрывало и как был голым, так и растянулся на чистых простынях, проваливаясь в долгожданный сон.

Глава 8

Проснулся я когда мне на лицо посыпалась штукатурка. Открыв глаза, уставился в потолок и как-то отстранённо подумал, что родители чисто интуитивно поставили мою кровать под несущую балку. Ну не могли же они знать, что именно эта проклятая балка по всё той же счастливой случайности останется на месте, в то время, когда всё, что было за ней, будет очень медленно падать по обе стороны от моей кровати. Последнее, что в тот момент я помнил, это летящий прямо мне в голову обломок камня, а потом наступила темнота.

Очнулся я оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Ты живой? Дима, открой глаза и скажи мне, что ты живой.

– Да, хотя ты прилагаешь все возможные усилия для того, чтобы исправить это досадное недоразумение, – я опознал голос Эдуарда и отвечал, не открывая глаз.

– Хвала Прекраснейшей! – простонал мой дядюшка, повышая голос.

Я открыл глаза. Да, с потолком в этой комнате было гораздо лучше. С ним я хотя бы крышу изнутри никогда не видел. Пыль всё ещё клубилась и чувствуется мне, она ещё не скоро осядет. Но совершенно неожиданно для меня пошёл небольшой дождь со снегом. Он с каждой секундой всё больше сбивал пыль. Так что буквально через минуту-другую обзор в комнате начал понемногу восстанавливаться. Я же снова задрал голову и увидел прямо над собой не только внутреннюю поверхность крыши, но и кусок неба.

Мне было неуютно находиться голым под холодными каплями, хоть они и были довольно редкими. Вздохнув, я укутался в покрывало. Идти куда-то было безумно лень, так что я не торопился покинуть свою комнату или начать звать кого-нибудь на помощь, хотя бы Николая.

– У меня сейчас только один вопрос, и только ты на него можешь мне ответить. Спрошу один раз и медленно: почему на меня упал потолок? – произнеся это, я пристально посмотрел на Эда.

– Это старый дом, всякое могло произойти и в любое другое время, – он не оправдывался, просто констатировал факт.

– Ладно, но ответить мне тогда, где крыша? Насколько я помню, прямо над моей комнатой располагался заброшенный чердак? – поинтересовался я, глядя на невозмутимого дядюшку.

– Крыша обвалилась, а пол на чердаке ветхий, – он пожал плечами. – Я же говорил, что ты распустил своих слуг. Снег с крыши, особенно в таком старом доме, нужно чистить регулярно. Поэтому не удивительно, что в конечном счёте произошёл обвал.

– И почему я даже не сомневаюсь, что это самое время наступило именно тогда, когда у меня поселился один известный на всю Российскую Империю, а потом и Российскую Республику, Великий Князь? Кстати, кем ты мне всё-таки приходишься? Впрочем, неважно, я уже решил, что дядя лучше всего подходит, не так ли, дядюшка Эдик? – медленно проговорил я. Конечно, не факт, что именно Эдуард виноват в произошедшем, но я почему-то был зол на него, какой-то странной иррациональной злостью.

– Это чистая случайность и совпадение, не более.