– Хм… Ну что ж… Название и имя автора в данном случае значения не имеют, действие происходит в прошлом веке, когда нравы были столь высоконравственны, что даже на ножки роялей надевали юбочки во избежание грешных мыслей, ну а яйца, подаваемые на завтрак к столу, деликатно называли «куриными фруктами». Некая юная особа, возраста чуть более старшего, чем вы, воспитывалась в строгих традициях – что «это» для незамужней девушки есть страшный смертный грех. Но никто не решился объяснить ей, что же «это» такое, лишь «даже не думай, не смей»! Тогда еще никто не слышал о суфражизме – и считалось нормой, что женщина не имеет ничего своего, никакой собственности, и даже деньги на карманные расходы ей выдавали родители – а затем муж. Однако и в те времена у юной девушки возникало желание купить себе какие-то безделушки или украшения – и у нее оказалась подруга, которая не была столь же высоконравственной, и предложила способ легко заработать. Для этого надо было всего лишь один, два, три раза в неделю по вечерам приходить на пару часов в один дом, куда ходили джентльмены, желающие развлечений известного рода, и за некие действия получить после плату, ну вы поняли, о чем идет речь, юная леди? И наша героиня согласилась – поскольку то, что ей предлагали делать, никак не ассоциировалось у нее с «этим, запретным».

– Ужасно! – заметила Аманда. – Но все же считаю, что девушка не виновата. А виноваты ее родители, которые не могли ей нормально объяснить. И чем там все закончилось?

– Ну, сначала по всему городу в определенных кругах разнесся слух, что в заведении некоей мадам появилась юная особа, которая делает «это» с восхитительным видом своей полной невинности – а завершилось в стиле водевиля, когда в номер к ней очередным клиентом явился ее отец. Но я хотел сказать иное – вот сегодня желают запретить некую идею, безусловно вредоносную, не будем уточнять какую. Если уничтожить все книги, ее содержащие и описывающие, – то не случится ли завтра, что эта же идея возникнет вновь, и ее уже не узнают, чтобы с ней бороться?

– Я поняла, мистер Сполдинг. Это как в лабораториях сохраняют образцы бацилл чумы или иной опасной болезни – чтобы иметь возможность сделать вакцину.

– Пожалуй, аналогия не совсем точная. Поскольку бациллы чумы, это безусловное зло, а идеи… Не случится ли, что то, что кажется запретным сегодня, завтра станет общепринятым? Как это случилось, например, с учением Христа, или теорией, что Земля вертится вокруг Солнца, а не наоборот. Но о том судить будут лишь наши потомки – наш же долг все сохранить для их суда.

– А вы верите, что этот день, завтра, настанет, мистер Сполдинг? И мы не превратимся в атомный пепел?

– Я хочу в это верить, юная леди. Если завтра на нас упадут русские бомбы – что ж, я уже старый человек и прожил достаточно. Но мне будет гораздо больше жаль, что в пепел обратится весь собранный тут духовный багаж человечества – который выжившим после придется открывать заново. Однако я хочу верить в лучшее – потому что иначе, если не верить, то зачем жить?

Аманду привел в библиотеку отец, еще когда она пошла в первый класс школы. Сам он ходил туда редко, зато Аманда (и Дэвид, как приехал домой в этом году) бывали там по нескольку раз в неделю. Аманда брала в библиотеке фантастику – странный выбор для тринадцатилетней девочки? – но если так хочется заглянуть в завтра, где меня уже не будет, представить тот мир, где людям откроются чудеса, ну как бы человек из эпохи Джорджа Вашингтона попал в наше время, и как бы он смотрел на электричество, автомобили, телевидение…

– И нейлоновые чулки, – сказала Кэтрин, – ну просто жуть, что носили наши предки. Когда даже у миссис Адамс или миссис Линкольн не было нормального нижнего белья!

Кэти тоже ходила в библиотеку – но предпочитала мистику и ужасы, вроде произведений Говарда, Лакрафта, Дерлета и им подобных, издаваемых «Аркхем Хаус». А ещё «тёмную» фантастику, – как у Замятина, Оруэлла, Хаксли, или её последний фаворит – тот самый роман о войне Лиги и Альянса. Аманда совсем недавно и сама была не прочь пощекотать себе нервишки чем-то подобным, но в последнее время ей казалось, что сама реальность становится страшнее всех этих фантазий. Это же не с культистами Ктулху, а с коммунистами призывают бороться такие важные люди, как Гувер и Маккарти? Интересно, если этот самый Ктулху проснётся и вылезет из своего подводного города Р’льеха – а коммунисты выставят против него свой «полярный ужас», с атомными торпедами по сто мегатонн – кто кого одолеет? Вот только как вообще понять, что перед тобой коммунист? Наш, американский, или засланный русский шпион. Не растут же у него из головы рога и не горит во лбу красная звезда… и не будут же они при знакомстве сами тебе представляться, как тот злодей, с которым в комиксах сражается Капитан Америка, прямо сказал Красотке Бетти: «Zdarova, я – Айвэн Фукс, и я – коммунист»! Но даже в нашем городе по улицам наши защитники ходят, из Легиона или «христоносцев», вместе с полицией, ловят коммунистов – хоть бы, если поймают, сначала показали всем, как эти коммунисты выглядят! А пока же, дочитав наконец последнюю часть трилогии Азимова про «Основание», Аманда искала в журналах «Новинки Сай-Фай и Фэнтези», – канадское издание, но печатающее и переводы с других языков, – что-нибудь «про светлое будущее». Где обнаружила очень понравившийся ей роман про далекое будущее – автор «I. Efremov», наверное, поляк или еще какой-либо эмигрант – и была сильно удивлена, когда уже в январском номере (нового, 1956 года) «Новинок» вышла статья под названием «Красное Будущее», целиком посвященная этому роману, где было сказано, что написан он русским автором из СССР! И ещё, что этот роман снискал большую популярность не только в самом Союзе и Красном Блоке, но и в Свободной Европе, поскольку его публикация удачно совпала с началом космической эры. Эй, а с самого начала вы это сказать не могли?! То есть это вот так коммунисты видят наше будущее?!

В Советском Союзе, как и в любой другой стране, где правят коммунисты, нет свободы. Никто не может подняться выше чернорабочего, добиться уважения – если не состоит в их Партии. Это считалось прописной истиной – много раз повторяемой везде: в книгах, газетах. И в школе, на уроках истории, Аманда слышала то же самое. Значит, этот Ефремов тоже коммунист – странно было бы, если коммунистическая диктатура, где за каждое неправильное слово арестовывали и ссылали в Сибирь, дозволяла не члену своей Партии писать книги? Но этот роман – ну совершенно не похоже, что он был написан рабом! И как он попал в канадский журнал из-за «железного занавеса», где тотальная цензура? Странно, но Аманда почему-то легко приняла, что эта книга могла быть написана коммунистом или кем-то подобным – слишком уж отличался её стиль от всего того, что она читала ранее. Слишком «холодно-рациональными» (но от этого не менее интересными!) показались ей характеры и поступки героев, и их разговоры, насыщенные непривычными читателю, но привычными им самим понятиями, – даже сильнее, чем в «Основании», верилось, что это и правда люди очень далёкой от нас эпохи. Верилось, что это и правда люди из Эпохи Великого Кольца – очень далекого будущего. И разумный аскетизм у них есть, и жизнь для них (на Земле, и в Космосе) – это не череда захватывающих приключений ради славы и богатства, как у того же Индианы, – а тяжелый и упорный труд на благо всего человечества. И правда, есть в них что-то от наших пуритан! А один из героев (величайший ученый своего времени, кстати!) там вообще – негр! И это, когда Стеф говорит, что даже у нас в Дрейке чернокожих студентов можно по пальцам одной руки пересчитать, а на Юге с этим делом вообще полнейший мрак! А ещё у этого Ефремова японка есть. И выходцев из других народов – «каждой твари по паре». Нет, ну точно, коммунист писал – это же их заповедь, «нету рас – есть лишь класс», потому-то русские у себя в Евразии так легко и сходятся, хоть с азиатами, хоть с неграми, хоть с арабами, да хоть с теми же немцами (хотя вот совсем недавно же насмерть с ними воевали!) – плевать, какого ты цвета, – ты, главное, заповеди Ленина – Сталина и приказы партийцев исправно исполняй и всё будет ОК, а иначе… Прям как раньше в истории деление было – ты кому молишься, Христу или Аллаху? И ходили друг на друга в крестовые походы и конкисту. Только евреям вечно не везло – огребали с обеих сторон. Так и сейчас – ты за красный блок или за свободный мир? А ведь и правда, Эпоха Разделенного Мира у нас на дворе. А у этих там, в Эпоху Великого Кольца, людей с английскими или американскими именами почти нет, зато местные историки с археологами раскапывают руины древних мегаполисов (как сегодня Трою или Аркаим), с бомбоубежищами и хранилищами реликтов времен разделенного мира – это что же, там в прошлом всех англосаксов поголовно уничтожили – ну, кроме той малой горстки, что всё-таки приняла коммунизм?!

– Мистер Сполдинг, а есть ли у вас еще что-нибудь этого автора?

– К сожалению, нет, юная леди. Если вам интересна русская литература, могу предложить вам Чехова, Толстого, Достоевского, Тургенева.

– Я слышала, что эти авторы очень скучны. Что-то вроде «я существо боящееся, или могу просто встать и врезать». Хотя Тургенев – это не по нему был итальянский фильм, что показывали в прошлом году? Маме понравилось, а папу не впечатлило – «подражание Маргарет Митчелл», его слова.

– Положим, Тургенев написал свой роман задолго до «Унесенных ветром». Итальянский – да, такие сегодня порядки, под запретом современные русские авторы, дозволены лишь Чехов с Толстым. И сняты с проката русские фильмы – но итальянские допускаются. «Накануне» снимали в СССР, при участии Италии. А главную роль там играла Лючия Смоленцева, итальянка, но советская национальная героиня, и насколько мне известно, гражданка СССР. Если же вы, юная леди, хотите взглянуть одним глазком на жизнь «на той стороне», то могу предложить вам вот это.

– Журнал мод? Мама говорит, что мне пока еще рано.

– Журнал советских мод. Издание на английском, и заметьте, адрес редакции указан не Москва, а Люксембург, – полагаю, что так сделано специально, чтобы не скомпрометировать читательниц из «свободного мира» в глазах таких ревнителей, как наш сенатор Маккарти.

– Но как же… у них же там «железный занавес»!

– Когда-то русский царь Пётр, образно выражаясь, «прорубил окно из России в Европу». Видимо, мистер Сталин действует схожим образом, оставляя в своем «железном занавесе» нужные ему лазейки. Люксембург – самая известная из них. Полагаю, что и заинтересовавший вас роман про Андромеду попал в Канаду именно оттуда. А этот журнал мод мне прислали уже из Лондона, куда он поступил в знак уважения к визиту британской королевы в СССР. И я осмелился предложить его вам, поскольку в нем есть не только то, что носят русские леди, но и просто фотографии, сделанные на улицах русских городов. Может быть, вам это будет интересно?

– Сначала советский фантастический роман, а теперь и советский журнал мод… – невольно улыбнулась Аманда. – Знаете, мистер Сполдинг, мне почему-то кажется, что и Некрономикон у вас всё-таки есть…

Быстро пролистав страницы с платьями – хотя и отметив, что они выглядят вполне прилично, совсем не похоже на уродливую униформу vatnik, как утверждает месье Фаньер! – Аманда нашла те самые кадры и стала изучать их, будто наблюдая за жизнью иной планеты.

Красная площадь – где всесильный Вождь Сталин с трибуны каждодневно следит за прохождением перед ним своих железных легионов, растоптавших Европу? На фото – обычное место для гуляния. На фоне той же стены, башен, Мавзолея!

Повсюду должны висеть портреты Вождя и стоять его статуи. Но это попало в кадр лишь в одном случае!

Город должен быть похож на казарму, армейский плац с полной одинаковостью и дисциплиной. Все должны быть чем-то заняты, или идти куда-то сугубо по делу – со строгими лицами, одетые в единую униформу. Но на фото были кварталы, утопающие в зелени, дворы, где дети играли на оборудованных площадках – и веселые люди, в красивой одежде, совершенно не похожие на марширующих солдат. И нигде не было видно признаков концлагеря – стен с колючей проволокой, разделяющей кварталы и сектора, вооруженных патрулей НКВД с собаками (или даже медведями, как писал Фаньер) на поводках, проверяющих документы у прохожих, черных броневиков с пулеметами, непрерывно ездивших по улицам. И фотографии были не только Москвы, но и других городов СССР (и даже иных стран коммунистического лагеря). Ложь, постановка, фальшь – но зачем?