ГЛАВА 2. ИЛЬЯ

Не было особого желания идти сегодня в клуб, на лесопилке полно дел, но приезжает Герман, а я хотел с ним повидаться. Потому заскочил домой, быстро принял душ и махнул на своей новенькой «девятке» к вотчине Спартака.

Герман летал в Москву, встречался с министром лесной промышленности, и я очень надеялся на то, что ему удалось выбить для нашего лесокомбината новые сплавные сооружения.

Припарковался на обычном месте, куда машины дозволялось ставить лишь избранным. «Девятка» Вадима, отличающаяся от моей лишь цветом, уже была здесь. Как и Фольксваген Гольф Германа. Фольксваген пригнали ему в прошлом году из Германии, и он стал предметом постоянных азартных споров между Германом и Спартаком, владельцем праворульной японской Тойоты Селика. Каждый считал, что его машина солиднее. Мы с Вадимом лишь подсмеивались над ними.

Гулкое эхо музыкального драйва проносилось по всей ближайшей округе, но никому не мешало коротать вечер в тишине. Бывший завод, где наша четверка обустроила клуб, располагался на городском отшибе. Удачнее и не придумаешь, никаких проблем с властями и местными жителями.

Посетителей полно. Впрочем, как и в любой другой день. Спартак все сделал тут грамотно, привлекательно не только для молодежи, но и для платежеспособных клиентов. Выручка от бара, продажа билетов на выступления музыкальных коллективов, сдача клубных помещений в аренду и рекламные билборды, все вместе взятое приносило офигительную прибыль.

Я вошел не через главный вход. Привычно воспользовался скрытой от посторонних глаз боковой дверкой и в зал тоже попал не как все, а со стороны сцены.

Мои друзья расположились в мягких креслах, спрятанных от всеобщего обозрения. На круглой тумбе бокалы с соком и легкие закуски. Те, кто находился на танцполе или за столиками, в свете цветных мигающих ламп могли видеть лишь наши тени. И это была зона с шумоподавлением, можно говорить, не перекрикивая музыку.

Кивнул Вадиму, с ним мы уже сегодня виделись, пожал руку Спартаку. Герман сам обнял меня.

– Хорошо, что пришел. У меня для тебя с Вадимом билеты в Свердловск. Завтра вылет.

– Ты хотел сказать Екатеринбург? – сел я на свободное кресло.

– Никак не могу привыкнуть, – хмыкнул Герман. – Лесхозы стали лесокомбинатами, институты университетами, а Свердловск Екатеринбургом.

– Раз мы летим, значит, ты достал билеты на выставку?

– Когда это у меня не получалось чего-либо достать? – пошутил Ушинский. – Охрану на месте только возьмите. Мало ли…

– А что насчет сплавного оборудования?

– Министр лично обещал проконтролировать отправку на Урал. Так что, все будет в ближайшие две недели, – заверил Герман и сменил тему. – Спартак говорит, сегодня новенькая танцовщица у него выступает. Посмотрим?

– Вместо кого? – поглядел я на Горского. – Ты не говорил, что кто-то уходит.

– Дианка залетела. Невесть от кого. Ревет теперь дуреха, – покачал головой Спартак. – Выступать ей нельзя, врачи угрозу выкидыша поставили.

– Такую трудно заменить, – заметил Вадим. – Красивая баба. На нее ведь специально шли смотреть.

– Вот видать один из таких смотрильщиков и обрюхатил дуру, – нецензурно выругался Спартак.

– И кого ты нашел? – поинтересовался я.

– Вот сегодня и посмотрим, – потеплел взгляд Спартака. Видать, приглянулась ему новенькая. – Она сама пришла. Очень вовремя. Обошлось без нудных поисков. Алиной зовут.

– Кстати, по поводу поисков, – снял Герман очки и тотчас водрузил дужки обратно на уши. Он всегда так делал, когда ему в голову приходила какая-нибудь гениальная идея. Мы уже знали об этой особенности, потому в ожидании уставились на него.

– Мне в Москве одну штуку тестовую показали, – начал он. – Называется пейджер. С его помощью можно связываться друг с другом, находясь на расстоянии.

– Как телефон что ли? – сообразил Вадим.

– Почти. Пейджер – беспроводное телекоммуникационное устройство. Совсем небольшая коробочка, с собой носить удобно. Можно получать и отправлять сообщения. Еще речь идет о мобильных телефонах, там уже не только сообщения, но и голосом можно будет общаться. Если такие штуки выкинут на рынок, тебе, Спартак, не придется давать объявления в газету для поиска танцовщиц, новые возможности связи существенно облегчат нам жизнь. Я к чему веду, если вовремя подсуетимся с пейджинговыми компаниями и сотовыми вышками, обеспечим себя до конца дней своих. Действуем? – улыбнулся он.

– Определенно, – не нашлось ни у кого возражений.

Какое-то время еще потолковали о делах, затем Герман и Спартак ушли смотреть бухгалтерские отчетности по клубу, а мы с Вадимом пообщались с диджеем, да остались стоять у сцены, отсюда хороший обзор на публику, бар, охрану.

– Чего Таисию не привел? – спросил у друга. С девушкой Ефимова я какое-то время был не в ладах, считал ее высокомерной стервой, но со временем мы с ней все же нашли общий язык.

– К ней мамочка с инспекцией пожаловала. Сам понимаешь…, – ухмыльнулся Вадим.

– Ясно, – скользил я взглядом по танцующим и вдруг зацепился за одну фигурку.

Девушка в белом топе, белой расклешенной юбке. Удивительно белые волосы распущены и спускаются до самой попы. Я видел раньше стайку девчонок, с которыми она танцевала, но саму ее ни разу. Странно, как мог пропустить такую цацу. Может, крошка недавно в городе?

Я прямо залип. Эта девушка была особенной, сильно выделялась на фоне подруг, да и не только подруг. Вообще выделялась. Взять те же волосы. Ни стрижки, ни завивки, вместо этого – дикий, умопомрачительный каскад. Обалдеть просто. Личико узкое, бледное, будто кровь вовсе не приливает к нему. Чуть курносый носик, красиво очерченные скулы, слегка полноватые губы. Черные брови изогнуты дугой.

Меня проняло, можно сказать, шибануло током при отсутствии электрической энергии. Она еще и двигалась в такт музыки плавно, чувственно, не прыгала, как другие, и не извивалась в нелепых позах.

Девочка заметила мой взгляд и… дала деру. Ничего себе! Сбежать от меня решила?

– Илюш, ты куда? – крикнул в спину Вадим.

Я только рукой махнул.

Моя беглянка не учла, кто тут хозяин. Устремился за ней по коридору за сценой и преградил путь у самой гардеробной.

Вблизи она мне еще больше понравилась. Ресницы какие густые. А глаза ореховые блестят как-то призрачно в свете клубных ламп.

Крошка полоснула таким убийственным взглядом, что мне сразу стало ясно – ее не завоевать ни ухаживаниями, ни подарками. И уж тем более не пойдет со мной добровольно. Она все для себя решила и смотрит на меня, словно на мусор. Я для нее бандит, отморозок. Такую девушку можно подчинить и присвоить только силой. Что ж… она сама не оставила мне выбора.

Потащил ее за собой, территорию хорошо знаю, знаю, где нам не помешают. Лапушка брыкается, вырывается, норовит ударить, поцарапать. Но не кричит. Умница. Понимает, от меня ее никто не спасет, а себя вот на весь город ославит.

Затащил свою блондиночку в бывшую заводскую переговорную. Теперь здесь пусто, тихо, стены в этом помещении каркасной шумоизоляцией еще с прежних времен заделаны.

– Пусти! – а вот и голосок прорезался, нежный такой, как и вся она сама.

Но я держу крепко, примял ее собою к полу, майку на ней разорвал, как и трусики. Девочка сопротивляется, сколько может, даже укусила меня за губу, когда поцеловать ее попытался.

До чего же приятно до нее дотрагиваться. Кожа шелковая, ножки стройные, грудь упругая. А пахнет как! Не думал, что буду кайфовать от запаха мыла на женской коже. Никаких духов, а вот аромат мятного мыла ощущается. Ее длинные волосы путаются в моих руках, и это заводит почему-то еще сильнее.

Я не хотел делать ей больно. С удовольствием бы понежничал с ней, приласкал, но она бы не позволила. Так что по-другому сегодня никак. Красавица оказалась еще и девственницей. От такого открытия я совсем рехнулся. Только моя крошка.

А она не кричит. Терпит. Губы кусает. И глаз своих ореховых не закрывает. Прожигает меня гневным взглядом. Дурочка. Не понимает, что прожгла дыру в броне к моему сердцу. Ни за что не отпущу теперь.

И вот ведь какая… маленькая, хрупкая, а подловила момент, когда я в рай улетел, скинула меня с себя. Юбку оправила, разорванную маечку двумя руками придерживает. И… опять убежать пытается.

Я джинсы застегнул, остановил ее уже в коридоре, когда она совсем чуть-чуть не дошла до той зоны, где посетителям клуба болтаться разрешено.

– Ты куда?

– В милицию, – шипит моя милая.

– Не ходи. Там тебе не помогут. Опозоришься только.

– Кретин, – награждает она меня яростным взглядом. – Я домой иду.

– В таком виде? – усмехаюсь я. – Пошли, подвезу тебя, – волоку ее в обратном направлении к неприметной дверке.

А она вдруг размахивается, с силой бьет меня по плечу. Второго удара не допускаю, подхватываю ее под круглую попу, перекидываю через плечо, как раз то, по которому милая ударила. Мне не больно.

Вроде смирно висит, не дергается, но, когда у своей машины ставлю на землю, вдруг улыбается ехидно, в зрачках мстительный огонек поблескивает.