ГЛАВА 9. НАСТЯ

Первое сентября принесло мне дополнительной головной боли. Сначала Илья выдал… Обещал ведь только подвезти, а сам… устроил спектакль. Теперь весь вуз в курсе, с кем якшается Анастасия Шубина.

Затем Маринка… Эх… А я поначалу обрадовалась ей. Соскучилась все-таки по сестре. И что в результате? До сих пор противно вспоминать наш диалог.

– Настька, что же ты не звонишь? Не заходишь? Нос задрала, да? Он, наверное, тебя подарками заваливает? Как он в постели? – молола сестра всякую чушь.

– Марин, ты понимаешь, что я не по своей воле оказалась в его постели? – отчитала ее, за что в ответ получила лишь недоверчивое фырканье.

Маринку оттеснил Максим. Обнял меня.

– Настюх, я вообще обалдел, когда узнал, что ты теперь девчонка Якушина, – не смог и брат говорить о чем-то другом. – Сможешь для меня новый мотоцикл организовать? А то моя модель устарела уже.

Не знаю, как сдержалась, чтоб не нагрубить ему.

Занятий у нашего курса сегодня не было. Общее собрание, представление нового декана факультета, обновление студенческих билетов и сдача подписанных ведомостей о прохождении летней практики.

Мне показалось хорошей идеей предложение сокурсников отпраздновать начало учебного года на природе, в заповеднике. Тем более и день выдался солнечным, почти безветренным. В заповеднике невероятно красиво. Озёра, где можно увидеть, как бобры строят плотины, умещались прямо в горном каскаде, все склоны которого усеивала сейчас цветущая мелкими сиреневыми цветочками душица. Солнечные лучи подсвечивали и без того яркие желтые соцветия зверобоя, в избытке росшего на облюбованной нами полянке.

Мальчики и девочки шумно обсуждали прошедшие каникулы. Мне же особо нечем было похвастаться, этим летом из-за финансового кризиса в семье мы не путешествовали.

Пить алкоголь я не собиралась, потому, когда веселье стало слишком шумным, ушла пофотографировать окрестности. Хорошо, что захватила с собой фотоаппарат. Обычная мыльница, но с очень качественной матрицей. Снимки получались четкими, неразмытыми.

Пётр увязался за мной, и все испортил. Дружеские отношения его больше не устраивали. Он хотел большего. Пришлось прогнать парня. Петя никогда не вызывал во мне сердечного волнения, а в свете сложившихся обстоятельств ему лучше вовсе держаться от меня подальше.

А потом я свалилась в овраг. Перепачкалась вся, но, главное, ничего себе не повредила. Моего роста не хватало, чтобы уцепиться за края ямы. Ухватиться было совсем не за что. Сколько ни пыталась вскарабкаться вверх, ничего не получалось. Земля была слишком рыхлой, и раз за разом я съезжала вниз.

Своему спасителю не удивилась. Кто же, если не он? Вспомнились восхитительные гортензии, подаренные мне утром.

А стоит ли бежать от такого мужчины? – закралась нежданная дума. Отогнала ее прочь. Я ведь уважать себя перестану, если хотя бы не попытаюсь уйти.

Но вопреки своему твердому намерению и обещанию, данному Елене, с каждым днем я все больше привязывалась к Илье и влюблялась в него. Мне не претило даже шпионство с его стороны. Не знаю, как он это делал, но, как-то узнавал о моих перемещениях. При этом ни в чем меня не ограничивал. Совсем. И не запрещал ничего. И помогал. Съездил со мной в мастерскую, привез тяжелую коробку с новой партией изразцов. Потом достал где-то глазуревых красок, по своему составу гораздо лучших, чем те, что использовались на керамическом производстве.

Я сопротивлялась своему вспыхнувшему чувству, но когда как-то ночью Илья снял трубку с дребезжащего стационарного телефонного аппарата, выслушал собеседника, быстро оделся и умчался на своей девятке, я помчалась за ним, хотя он и велел оставаться дома.

Натянула на ночную рубашку длинный серый свитер, влезла в кеды и принялась стучать в дверь к соседям. Муж Натальи Петровны не мог мне отказать, вывел из гаража старенький жигуль и выжал из автомобиля предельную скорость. Ведь он сам работал на лесопилке. А лесопилка горела.

Огонь охватил тот самый механизированный цех, где находился кабинет Ильи. Пожарные уже были здесь. Часть из них тушили пламя снаружи, другие находились внутри. Я не увидела Илью и, никем незамеченная, юркнула в помещение. Он был там. Как и Вадим. Вместе с пожарными, опоясанные веревками, резали автогеном металл, разбирая падающую стену, спасая тем самым дорогостоящее оборудование. Стена плыла и начинала заваливаться, но мужчины успели разобрать ее. Затем взялись за громадную плиту, повисшую над станками. Того и гляди, сорвется плита.

По полу голубой лентой клубился дым, его едкий запах стал проникать мне в легкие, но я не могла заставить себя уйти, неотрывно глядя на Илью. Он меня заметил, крикнул что-то Вадиму, дернул вниз веревку, на которой держался.

– Настя, ты что тут делаешь? – подхватил меня под руку, уводя из здания.

Голос у него сейчас хриплый, глаза покраснели, но я так рада видеть его и слышать.

– Испугалась. Не смогла дома оставаться.

– А добралась как?

– Константина Натановича заставила ехать.

– Заставила? – открыл он дверцу знакомой Нивы, усаживая меня на заднее сиденье.

– Пришлось твоим именем прикрываться.

– Какая ты, оказывается, предприимчивая, – покачал головой Илья. – Сиди здесь, Настя. Пожар почти потушили. Я скоро вернусь.

Для верности он запер меня в автомобиле. Сквозь стекло, в ночной мгле, озаряемой догорающими всполохами пожарища, трудно было что-либо рассмотреть. Я и не заметила, как уснула. А пробудилась, ощущая, как крепкие руки обнимают меня.

– Илья, прости, это из-за меня пожар случился.

Он замер на миг, но не из-за моих слов, а потому, что я впервые сама его обняла, обвила руками широкие плечи.

– Не придумывай, – все еще сохранялась хрипотца в его голосе. – Как ты можешь быть виновата? Просто рабочий из ночной смены заснул с сигаретой.

– Я пожелала, чтоб Бог тебя покарал, – призналась ему. – Я не должна была такого желать.

– Не переживай, – успокаивающе гладил он меня по голове. – Ты тут совсем ни при чем. – Несоблюдение инструкций по безопасности. Это доказано и в протокол записано. Главное, лес не пострадал. И все люди целы. А склад мы восстановим. Это все ерунда, – дотронулся он губами до моих губ.

Я ответила на его поцелуй. Целовала сама, позволяла целовать ему. Не хватало дыхания, но мы продолжали целоваться. Илья зарылся пальцами в моих волосах, не давал мне отстраниться. Но я и не хотела отстраняться.

Наш долгий, восхитительный поцелуй прервал стук в окошко. Илья недовольно опустил автомобильное стекло.

– Привет, цветочек! – ухмылялся Ефимов.

– Привет, Вадим, – смутилась того, что он видит меня такой… раскрасневшейся, растрепанной, со сползшим на одно плечо свитером.

– Я бы вас не потревожил, – перевел Вадим взгляд на друга. – Но пожарные просят отогнать Ниву. Они проехать не могут.

– Конечно, – оставил Илья напоследок еще один легкий поцелуй на моих губах и пересел на водительское кресло.

На выезде у шлагбаума мы пересели в другую машину, и уже через полчаса были дома.

Пожар случился в ночь с пятницы на субботу, потому я позволила поспать себе до самого полудня.

– Проснулась? – заглянул в спальню Илья. Меня удивила жалость в серых глазах. Никогда он не глядел на меня так… Так, будто готовится сообщить грустную новость. – Тебе письмо пришло, Настя.

– Письмо? – удивилась я. – Сюда? На твой адрес?

– На конверте указан номер абонентского ящика. Но почтальон принес сюда.

Спрашивать, как такое произошло – бесполезно. Наверное, Илью стоит поблагодарить, что я вообще смогу прочесть письмо от тети.

Он отдал мне вскрытый конверт и оставил меня одну.

Прочтя ответ тети, я поняла, откуда жалость во взгляде Ильи. Он не собирался сообщать мне печальную новость, он просто жалел меня, потому что Соня стала еще одним человеком, который отказался от Насти Шубиной. Сначала родители. Теперь вот… тетя Соня. Она не хотела, чтобы племянница приезжала к ней в Тобольск.

Непрошенные слезы покатились по щекам, переросли в дурацкие рыдания.

– Не плачь, Настя, – вернулся Илья, усадил меня к себе на колени.

– Не могу не плакать, – уткнулась ему в плечо. – Я никому не нужна.

– Ты мне нужна, – заправлял он мне за уши прядки взлохмаченных со сна волос. – И Крузу, – засквозила улыбка на его губах, когда маленькая собачка, смешно поджав лапки, запрыгнула мне на коленки.

– Илья, у тебя ведь сегодня день рождения, – отерла слезы с лица и переложила ему на руки Круза.

Достала из коробки с готовыми изразцами тот, который расписывала, когда он не видел. Портрет Марио на фоне деревенского дома. Не уверена, что имениннику понравится, только что я могла еще подарить, когда у меня совсем нет денег? Илья не оставлял попыток снабдить меня наличкой, но я по-прежнему ничего не брала.

– Настюша, это самый лучший подарок из всех возможных, – с нежностью в голосе сказал он. – Мне очень нравится.

Илье надо было отлучиться на лесопилку, оценивать ущерб и минимизировать простои после пожара. Вечером он заехал за мной, и мы поехали в клуб на вечеринку в честь его дня рождения.

В зале для своих на этот раз людей собралось побольше, чем обычно, сегодня здесь были те приятели Ильи, которых я еще не знала.

– А где Алина? – не увидела подругу Спартака.

– Она оказалась воровкой, – никак не ожидала услышать подобное. И никак не могла представить, что именно Алина, такая приятная девушка и классная танцовщица, способна на воровство.

– И что она украла?

– Информацию, – коротко ответил Илья.

Не стала расспрашивать подробностей.

Меня сковывало напряжение, как ни старалась я расслабиться и получать удовольствие от вечеринки. Приглушенный свет и блуждающие огни светомузыки помогали скрыть бледность моего лица. Я ждала игры в фанты.

Еще в самом начале празднования меня подловила Лена.

– Не передумала? Все в силе? – пытливо спрашивала она.

– Конечно, я же тебе обещала, – кивнула неуверенно. На самом деле не хотела я уже расставаться с Ильей. Да и после отказа тети, мне совсем некуда было идти. Но непоколебимое упрямство подталкивало к тому, чтобы завершить начатое.