Какое-то время поспорили на эту тему. У каждой позиции обнаружилось по несколько сторонников, и каждый считал исключительно важным отстоять свою правоту. Впрочем, большинство сидевших поблизости израильтян если и прислушивались к диспуту, то без особого интереса. Они задавались совсем иным вопросом – тем, который никто до сих пор не рискнул озвучить. Будто слова имели особую силу. Назовёшь вещи своими именами – и обратной дороги не будет. А так, может быть, всё обойдётся.

Таффи беспокойно поскуливала, и Тане никак не удавалось её успокоить. Сосредоточенная на собаке, она мало следила за тем, что происходило вокруг. Тем более, что первые минут семь-восемь ничего особенно и не происходило. Люди ждали, привыкшие выполнять указания службы тыла. Большинство то и дело инстинктивно поглядывали в телефоны, но там нечего было искать, кроме заранее закаченных материалов и снятых на камеру фотографий. Некоторые пытались ходить по убежищу, поднимать аппараты повыше, менять вай-фай на mobile data и обратно, но ничего не помогало. Связь отсутствовала.

Когда время, отсчитываемое от окончания сирены, стало подходить к восьми минутам, некоторые решили отправиться наверх. Человек пять остановились возле лифта, лишь для того, чтобы быстро убедиться: он не работает. Остальные двинулись вверх по лестнице, рассчитывая, что пока поднимутся, как раз можно будет и выходить.

Иные остались и начали громко переговариваться о том, что надо бы обратиться к мэру. Пусть объяснит, что произошло, безопасно снаружи или нет, и вообще как им всем вести себя дальше. Всё больше взглядов устремлялось в сторону еле заметной двери, за которой скрылся глава города.

Увы, если горожане полагали, что за этой дверью царит порядок, рабочая обстановка и понимание ситуации, их ожидало серьёзное разочарование. Йуваль Данон по-прежнему сидел, уставившись в экран, и не реагировал на внешние раздражители. Его младшая дочка плакала у матери на руках. Она, конечно, мало что понимала из происходящего, но детям её возраста этого и не нужно: они отлично чувствуют настроение взрослых и на ситуацию реагируют соответственно.

– Кто-нибудь понимает, что это было? – негромко спросила Диана.

Она оглядела кабинет. Кроме мэра, его жены и детей, здесь находился Габи, телохранитель, и Шир, парнишка, совсем недавно закончивший срочную службу и работавший в приёмном отделе мэрии. «Интересно, остальные не успели? – пронеслось в голове у Дианы. – Погибли? Нашли другое убежище? Или, возможно, они поблизости, только не знают об этой комнате?»

– Может быть, «Железный купол»⁶ сбил ракету, и обломки упали где-то рядом? – неуверенно предположила Литаль. Малышка пока притихла, но о том, чтобы спустить её с рук, не могло идти и речи. – Или…это всё-таки то, о чём я думаю? – напряжённо спросила она.

Диана задумалась, как бы ответить, не называя вещи своими именами, дабы раньше времени не травмировать детей, но тут в разговор вступила Йонит:

– Мама хотела сказать «ядерный взрыв», – пояснила девушка со злой иронией в интонации. – Только она считает, что мы ничего не понимаем.

Дани, её брат, открыл было рот, чтобы привычно выдать саркастическую реплику в духе «Да ты и правда ничего не понимаешь», но промолчал. Литаль внезапно посетила совершенно идиотская мысль: может быть, стоило случиться ядерной атаке ради того, чтобы дети наконец перестали ссориться? Она тряхнула головой, отгоняя эту нелепую идею, как муху.

– Как узнать? – спросила Диана, игнорируя семейные перипетии Данонов.

Все взгляды устремились на Йуваля, но тот по-прежнему молчал. Вместо него ответил Габи:

– Есть встроенный датчик. Он измеряет уровень радиации снаружи. На компьютере должны быть данные.

Телохранитель кивнул на тот экран, который раньше показывал обратный отсчёт.

– И как их сюда вывести? – продолжила расспросы Диана. – Йуваль, пожалуйста! Это важно! – повысила голос она после того, как Габи пожал плечами, давая понять, что не знает ответа.

Мэр нехотя и очень медленно повернул голову, назвал несколько клавиш. Диана быстро нажала нужные кнопки, и на экране появилась таблица с каким-то цифрами, малопонятными большинству из присутствующих. Зато понятным оказался красный кружок с чёрным восклицательным знаком внутри, возникший справа от таблицы.

– 400 рентген в час, – присмотревшись к мелким буквам, прочитала Диана. – Это много? – спросила она, поднимая взгляд от экрана.

– Это очень много, – тихо проговорил Габи. – Норма, кажется, до 50 микрорентген.

Теперь все замерли наподобие Йуваля, силясь осмыслить то, что осмыслению не поддавалось. Литаль, перестав ощущать, как болят спина и руки, сильнее прижала к себе дочку.

– Надо что-то делать. – Диана первой вышла из оцепенения. – Надо выйти к людям, как-то их успокоить. Объяснить, что дальше. Йуваль! Йуваль!

Она потрясла его за плечо. Ноль реакции.

– Йуваль, ты должен выйти к ним как мэр. Там же сейчас…не знаю что начнётся! Что с ним делать? – Она обернулась к Литаль. – По щекам похлестать?

– Ты меня спрашиваешь? – огрызнулась та. – Я что, по-твоему, этим каждый понедельник и четверг занимаюсь?

– Он нас что, даже не слышит?

– Я всё слышу. – Йуваль медленно, как бы нехотя отвёл взгляд от давно погасшего экрана и посмотрел Диане прямо в глаза. – Чего ты хочешь? – спросил он устало.

– Чтобы ты оторвал свою задницу от стула и начал выполнять обязанности мэра. – И в повседневной жизни не самая деликатная, сейчас Диана совершенно не стеснялась в выражениях. – Ты здесь главный, чёрт тебя побери!

Данон иронично усмехнулся.

– Я здесь главный, – с готовностью повторил он. – И выполняю обязанности чёртова мэра. Диана, – Йуваль улыбнулся той самой открытой улыбкой, которая наверняка и обеспечила ему победу на выборах, но на душе от неё почему-то ни у кого не потеплело, – если ты не заметила, я только что убил десятки людей. А может быть, сотни, кто его знает, сколько их осталось там, снаружи? Мне кажется, для обязанностей мэра этого вполне достаточно. Есть что предъявить в качестве послужного списка.

– Ну-ка прекрати! – Диана взяла его за плечи и хорошенько встряхнула. – На тебя дети смотрят! Ты никого не убил. Их убило иранское правительство. А ты спас всех, кто сейчас в убежище. Если бы ты не дал указание блокировать дверь, мы бы здесь все сейчас были мертвы. Или ещё живы, но в таком состоянии, что лучше умереть.

– А как ты думаешь, те, кто наверху мертвы или живы, но так, как ты говоришь? – спросил мэр, и Диана поняла, что последнее предложение следовало придержать при себе.

– Послушай, хватит! – Её тон из резкого стал почти умоляющим. – Ты не на том сосредоточен. Ты ни в чём не виноват, просто прими это как аксиому. И действуй, действуй! Ты спас всех, кого было можно, теперь надо продолжать.

– Спорный вопрос, – возразил Йуваль. – Я мог заблокировать дверь на две секунды позже. Или на три. Сколько людей бы это спасло? А я побоялся рисковать.

– Нет, чёрт возьми, ты проявил ответственность! И не только в этом. Если бы не ты, тут бы и бункера никакого не было. Если бы не ты, здесь запасов бы не было. Мы бы все умерли с голоду в первую же неделю. Ты же принимал смелые решения, ты деньги на это потратил вопреки распоряжению правительства!

– Значит, я ещё и финансовый преступник, расхититель городского бюджета. Диана, чего ты хочешь? – укоризненно повторил он. – Тебе нужен главный? Мэр убежища? Так будь им! Я разрешаю. Торжественно передаю тебе управление.

– Вот спасибо! – невесело рассмеялась та. – Раньше я, вообще-то, была бы не против. И кандидатуру свою хотела выдвинуть на прошлых выборах, но выступать против тебя было вроде бы как неэтично. – То, о чём она долго молчала, теперь высказалось само собой и в новом контексте казалось сущей мелочью. – Но сейчас – извини. Люди знают тебя, а не меня. К тебе они прислушаются. И потом, только ты в курсе, как здесь всё устроено, где какие запасы, с чего вообще начинать.

Данон опустил голову на руки и рассмеялся.

– Диана, ты ещё не поняла? Никто ничего не знает. Никто не готовился к такому по-настоящему. Не существует сценария. И опыта такого не существует. А вещи привозили и разгружали последние несколько дней. Я лично при этом не присутствовал.

Раздался громкий стук в дверь. Похоже, по ней молотили кулаками, и, вероятно, не один человек. Габи открыл, впустив в кабинет целую какофонию посторонних звуков, не забывая перегородить своим телом образовавшийся проход.

– С вами скоро свяжутся, – пообещал охранник и, вытеснив недовольных со свойственным ему профессионализмом, захлопнул дверь. – Там люди волнуются, – объяснил он остальным. – Требуют мэра.

Мысленно готовя очередную мотивирующую реплику, Диана повернулась к Йувалю. Но тот снова сидел, уставившись в мёртвый экран. Похоже, мэра мало интересовали собравшиеся у кабинета люди. Он был с теми, кто остался за пределами убежища и предъявить претензии городской администрации уже не мог.

Таня в очередной раз надавила на кнопку включения телефона, заставив загореться экран. Время, к счастью, всё ещё можно было проверить, а то часов она не носила очень давно. Почти у всех знакомых были специальные «умные» часы, считавшие количество пройденных шагов и творящие ещё бог знает какие чудеса, но Таня такими не обзавелась. Девушка не слишком увлекалась спортом и подозревала, что показатели аппарата окажутся слишком низкими. Она предпочитала подозревать, а не знать точно.

– Может, уже можно выходить? – спросила она у соседа. – Двенадцать минут прошло. Даже если раньше падали осколки, сейчас всё должно было закончиться. Вон, многие уже поднялись.

Она едва успела кивнуть на пустую лестницу, как сверху послышался топот и голоса, слишком отдалённые, чтобы их звучание оформилось в понятную речь. Несколько человек буквально сбежали вниз по ступенькам, один остановился и, опираясь на перила, крикнул:

– Дверь не отпирается!

Многие из тех, кто до сих пор предпочитал не торопиться, повскакивали с мест.

– Как не отпирается?

– Вы как следует пробовали?

– Там, наверное, специальную кнопку нужно нажать.

Ответа не последовало. Парень, сообщивший про дверь, выжидательно смотрел куда-то вверх. Спустя несколько секунд в поле зрения тех, кто находился на нижнем этаже, возник Бен, давешний охранник. Держался он совсем не так уверенно, как возле металлоискателя, и вообще казался дезориентированным. Видя, что все ждут объяснений, он облизнул пересохшие губы и, заикаясь, проговорил:

– Двери н-не открываются в случае ядерной атаки. Их автоматически з-заклинивает.

Только в поднявшемся теперь шуме стало ясно, как тихо было в убежище каких-то несколько секунд назад.

– Нет. Нет-нет-нет-нет-нет, – качал головой молодой парень в синей рубашке, будто слово, повторённое должное число раз, могло обрести магические свойства.

– Где мой мишка? – со слезами на глазах спросила девочка с заколкой в форме бабочки.

– Он, наверное, уснул, – ответила её мать с побледневшим лицом, сжимая плечо дочки несколько крепче, чем следовало бы.

– Если как следует поднажать, всё откроется, – заявил мужчина средних лет с золотой цепочкой на шее. – Просто что-то заело.

– Правильно, – поддержал его сосед, в котором Таня узнала продавца из ближайшего маколета⁷. – Сходим посмотрим?

Они дружно двинулись к лестнице.

– Да вы что, с ума сошли? Если вы откроете, мы здесь все умрём! – закричала им вслед женщина, которая тоже показалась Тане знакомой, хотя откуда именно, девушка вспомнить не могла. Мало ли где пересекались: в магазине, на почте, в очереди к врачу… – Скажи им! – потребовала она у стоявшего рядом мужчины, вероятно, своего мужа.

– Если дверь действительно замкнуло из-за радиации, они её не откроют, – заверил тот.

– Я за ними прослежу, – пообещал Бен в ответ на умоляющий взгляд женщины и поспешил следом за парочкой, успевшей скрыться из виду.

Такое задание, понятное и в чем-то привычное, придало ему уверенности.

– Где мэр? Чем он занимается? Почему нам ничего не говорят? – возмутился кто-то в глубине убежища.

Ещё дальше пожилая женщина, поднеся руку к горлу, прошептала:

– Не могу дышать.