Лисса Риддл: Душа тьмы

© Лисса Риддл, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

В жизни каждой блуждающей во тьме души должен быть свой огонек. И если вам посчастливилось найти его, бережно храните у самого сердца.

Пролог

Лондон. Сиротский приют «Аларкон»

Мрачное здание на краю безлюдной улицы не оставляет равнодушным никого. Его гнетущая атмосфера окутывает всю округу, подобно призрачному зловещему туману. Фасад приюта выполнен из красного кирпича, со временем утратившего яркость цвета и новизну. Кое-где на поверхности стен можно заметить небольшие сколы и глубокие трещины. Широкие и красивые окна не придают облику здания ожидаемой привлекательности, а высокий каменный забор, потерявший былое великолепие, лишь усиливает неприятные ощущения. Невзирая на местами нарушенную целостность, он по сей день продолжает нести хорошую службу.

Попасть на таинственную территорию можно только одним способом: минуя большие кованые ворота. Некогда красивые, а теперь обшарпанные и покрытые ржавчиной, они зазывают редких гостей, издавая чудовищный протяжный скрип.

Погода только подчеркивает обреченность и сумрачность местности: здесь редко светит солнце. Почти всегда пасмурно и дождливо.

Печальный факт заключается в том, что в столь жуткой обстановке живут дети с изломанными судьбами. Те, которые лишены малейшего представления об уюте домашнего очага и которым чуждо тепло родительской любви. Иными словами, это место – олицетворение их душ, таких же серых и глубоко внутри жаждущих, чтобы тусклый луч солнца проник в забытый всеми мир и наполнил его ласковым теплом.

Для кого-то мир – бескрайний и интересный, но только не для здешних сирот. Их свобода ограничена территорией убогого приюта. Взору случайного прохожего открыт лишь фасад главного административного здания, но тот, кто заглядывал за старые скрипучие ворота, осведомлен, что участок достаточно велик. Помимо строений особого назначения, выполненных в едином георгианском архитектурном стиле, есть места, предусмотренные для отдыха и пеших прогулок.

К главному зданию слева и справа примыкают два спальных корпуса, а напротив расположилась столовая. Если мы посмотрим на план местности сверху, то заметим, что эти строения образуют замкнутый квадрат, в пределах которого разместился внутренний дворик с площадкой для детских игр. Такая концепция застройки вполне оправдывает название приюта, если искать логическую связь с испанским замком Аларкон. Но есть и другая причина…

Владеет учреждением элегантная дама из Испании – миссис Аларкон. Что сподвигло ее переехать из солнечной страны в сонный Лондон – неизвестно. Однако свободолюбие и независимость, свойственные ее менталитету, нашли отражение в планировке приюта. Здесь мы не увидим общих комнат с несколькими десятками кроватей. Владелица позаботилась о личном пространстве для каждого маленького жильца. Только произошло это в ущерб внутреннему обустройству здания. Пол, стены и потолок выполнены из холодного камня и дышат унылой серостью. Периодически гуляющий в открытом пространстве ледяной ветер лишний раз подчеркивает отчужденность этого места. Сквозные коридоры усеяны дверьми, за которыми прячутся изувеченные души брошенных детей.

Тягостные чувства одолевают каждого, кто заглядывает внутрь комнат. Все они, выполненные словно под копирку, далеки от понятия «домашний уют». В глаза моментально бросается свободная от излишеств обстановка, создающая гнетущее впечатление. Стены и пол отделаны одинаково скучной плиткой серого цвета, что создает иллюзию пребывания в бетонной коробке. Однообразие разбавляют лишь небольшие окна. Вид из них, безусловно, оставляет желать лучшего. Ведь кроме неба с нависшими темными тучами и внутреннего дворика больше ничего не увидишь. Но даже столь тоскливая картина привносит некоторую оживленность во всеобщую скудность интерьера. Помимо духа одиночества и безысходности здесь находятся: деревянные стол со стулом у окна, жесткая старая кровать у стены и перекошенный от времени шкаф в углу каждой комнаты. В такой обстановке детям сложно верить в чудеса и в существование иной, более яркой и красочной жизни, что непосредственно отражается на мировоззрении воспитанников.

В сиротском приюте «Аларкон», как и в других учреждениях подобного типа, существует внутренний распорядок. Расписанный по часам день включает в себя: ранний подъем, утренние процедуры, нехитрый завтрак, школьные занятия, стандартный обед, драгоценное время отдыха, поздний ужин, надлежащая подготовка к занятиям и отход ко сну. Некоторые пункты могут смещаться во времени, но одно остается неизменным – строгая дисциплина. В случае непослушания и нарушения правил предусмотрены определенные меры наказания.

Второе по посещаемости место в приюте – столовая. Внутреннее убранство заведения весьма заурядно: старые столы и стулья, выставленные рядами; невысокие стеллажи для сбора подносов с грязной посудой и линия раздачи. Гастрономический экстаз здесь испытать сложно. Местные завтраки, обеды и ужины нельзя отнести к категории кулинарных изысков. Даже назвать их вкусными порой затруднительно. Пресная пища и небольшие порции являются немаловажной проблемой для быстрорастущего организма.

Когда погода благоволит, после полудня воспитатели обеспечивают для своих подопечных активный отдых на улице. Внутренний дворик поддерживает общий дух приюта. На площадке для детских игр есть неприглядные качели, покрытые ржавчиной железные горки, пара небольших песочниц, несколько потертых турников с облезшей краской и площадка с настольным теннисом под тентом. Территорию сложно назвать ухоженной, поскольку газон здесь стригут крайне редко. Трава местами достаточно высокая и зачастую становится отличным тайником для потерянных вещей.

После ужина наступает период самоподготовки, заканчивающийся отходом ко сну. Во время вечернего обхода воспитатели посещают каждую комнату с целью убедиться, что все воспитанники находятся у себя. Впоследствии в длинных и узких коридорах приюта гасят основной свет, оставляя лишь тусклые огоньки ночных ламп. Пугающие и подстерегающие на каждом шагу тени разбегаются по стенам, создавая жуткую атмосферу. В темное время суток выходить из комнат и прогуливаться по территории запрещено, за исключением острой необходимости. За соблюдением порядка внимательно следит охрана и оставшийся на дежурстве воспитатель.

В такой обстановке живут дети, по воле жестокой и несправедливой судьбы оказавшиеся в приюте «Аларкон». Дни, заключенные в пределах высокого каменного забора, чрезвычайно одинаковые. При взгляде на приют голову посещает тоскливая мысль:

«Жизнь в этом месте остановилась».

Но кое-кто выделяется на фоне местных сорванцов. Таковым является шестнадцатилетний Кристиан Синклер.

Изумительная чернота его слегка волнистых волос еще более выразительна благодаря контрасту с беломраморным оттенком кожи. Аккуратный нос, тонкая линия губ и иссиня-черные брови, словно крылья птиц над его пронзительными темно-зелеными глазами, делают лицо юноши очень миловидным. Но не стоит обольщаться, он не так прост, как может показаться. Взгляд Кристиана умный, с отблеском загадочности, которая завораживает и гипнотизирует того, с кем он вступает в зрительный контакт. Никогда не улыбающийся, он всегда выглядит надменным.

Его нельзя встретить в компании сверстников. Юноша по натуре одиночка, и это далеко не показатель внутренней слабости, а, скорее, наоборот. Своенравного, с сильным характером Кристиана нельзя прогнуть под себя. Не увенчаются успехом и попытки навязать что-либо против его воли и желания. Для столь юного возраста он достаточно разборчив и знает, чего по-настоящему достоин. Хладнокровному молодому человеку не чужда и жестокость. Иногда его взгляд становится настолько ледяным, что, кажется, способен заморозить даже кипящую воду.

Дети побаиваются Кристиана и относятся к нему очень настороженно, избегая его. Любая забава или проделка в отношении этого непростого подростка имеет свойство плохо заканчиваться. И если бы речь шла о драках…

Глава 1

Кристиан

Дождливое и холодное лондонское утро.

Непреодолимая сонливость накрывала меня вновь и вновь, словно теплая морская волна, не позволяя выбраться из ее безмятежных объятий. Пришлось предпринять немалые усилия, чтобы побороть это состояние. С трудом открыв глаза, я обвел взглядом наскучившую за столько лет комнату.

«Новый день в старых стенах. Уже не представляю момента, когда смогу проснуться где-то помимо этого полутемного пространства. Да и вообще уже не помню, как оказался здесь…»

Мне были неизвестны тайны моего прошлого, зато кое-что я мог предугадать заранее: через несколько минут в дверь постучится миссис Смит, наша воспитательница, и сварливым голосом потребует мгновенного пробуждения. Я обязан незамедлительно ответить ей, в противном случае она нагло ворвется в комнату, чего допустить нельзя. Не люблю, когда вторгаются в личное пространство или трогают мои вещи. В такие моменты я ощущаю растущее напряжение в каждой мышце тела, смешанное с раздражительностью, способной впоследствии перерасти в неконтролируемый гнев. Лучше избегать подобных крайностей, иначе велик риск…

Настойчивый стук в дверь заставил меня окончательно проснуться.

– Кристиан, ты спишь? – послышался за дверью недовольный голос миссис Смит.

«Сегодня она опоздала на три минуты».

– Нет, уже проснулся! – резко ответил я.

– Давай, не задерживайся! – проворчала воспитательница.

Я промолчал. Эта женщина никогда не вызывала во мне добрых чувств. Все ее слова звучали как избитые и заученные с годами реплики, в которых не было ни малейшей капли искренней любви и заботы. Когда звук размашистых шагов миссис Смит утонул в глубине коридора, я опустил ноги на холодный каменный пол и встал с кровати. По ощущениям это было, словно ступнями коснуться ледника, но я даже не вздрогнул.

В первую очередь я собрал вещи, которые могут понадобиться на занятиях. Предпочитая точность и последовательность, всегда делаю это сразу, чтобы лишний раз не возвращаться в комнату.

После непродолжительных сборов я отправился на завтрак. От приютской столовой с души воротит. Минуя двустворчатые двери, я оказался у линии раздачи, где принялся присматриваться и тщательно выбирать поднос со скромным завтраком.

– Поторапливайся! – воскликнула кухарка. – Ты не один! За тобой очередь!

Мало того, что кормят здесь невкусно, так еще и персонал иной раз допускает непозволительную грубость в обращении с детьми. Считаю, это вопиющее проявление неуважения. Поэтому, насупив брови и вложив во взгляд откровенное презрение, я посмотрел ей прямо в глаза. Женщина моментально изменилась в лице, и слова оказались излишни. Через несколько секунд зрительной пытки она отвернулась. Все просто: испепелить взглядом у меня всегда превосходно получалось.

«Так намного лучше».

Пренебрежительно оглядев все подносы, я взял самый приемлемый. Теперь осталось добраться до своего стола. Приходилось с осторожностью ступать на только что вымытый пол. Старые плитки местами расколоты. Некоторые из них имеют большие трещины, плотно забитые грязью, что усиливает отвратительность обстановки.

Мой путь обычно пролегает мимо столиков, за которыми сидят несколько местных задир. Каждый раз я слышу тихие перешептывания и боковым зрением замечаю косые взгляды. Длится это недолго. Ровно до тех пор, пока не обернусь в их сторону. Тогда все нежелательное внимание в мой адрес развеивается, будто дым на ветру.

«Возомнили себя теми, кого все должны бояться. Наивные».