Главное – ходить с непрошибаемым лицом и демонстрировать уверенность, что все идет как надо, а если прилетит неудобный вопрос, то «барахлят весы», «был спорный вес» – и все, делов-то. Давление для каждой глубины давно известно, сказала Женька в первый день, а их геологический контроль – для галочки. Начальники на буровой догадываются, но кому-то сверху выгодно держать вагончик группы ГХИ.

В противном случае что ей остается делать? Фактически работа есть, зарплату обещают шестьдесят за вахту, по тридцать тысяч в месяц, и где она такую здесь найдет? Как показали поиски, картина невеселая. И чем сидеть без дела, разумнее скататься лишний раз на вахту. Не ради бестолковой и не дающей ничего в профессиональном плане работы, а ради денег, без которых не прожить. У Вали имелись накопления за прошлый полевой сезон, но ей, как геологу, была хорошо известна истина: любые запасы имеют свойство истощаться, если их не пополнять. Денег много не бывает, не зря же говорят.

Она не строила больших надежд и вбила в поисковике «Елгозинский карьер» скорее из любопытства к зарплате на драгоценных камнях, ведь если цифра ниже тридцати, то однозначно у нее одна дорога – на вторую вахту.

Пара кликов мышкой, переход по ссылке на сайт металлургической компании, и выясняется, что та, помимо основных активов, владеет лицензией на разработку елгозинских демантоидов. А общество с ограниченной ответственностью «Демур» (сокращенно от «Демантоиды Урала», смекнула Валя) – ее дочерняя компания, хозяйничает на месторождении и извлекает самоцветы из недр Уральских гор.

«О как, значит, занимаются цветметом. Оправы завались, для счастья не хватает только камня. Магнат наш не промышленник, а мастер-ювелир»,– пришло тогда на ум.

Валя просмотрела фотографии и прочитала справку о месторождении, но нужную ей информацию, требуется ли геолог и сколько платят, не нашла. Поскольку время было рабочее, она набрала указанный на сайте номер телефона и с замиранием сердца прослушала длинные гудки. Когда же ей ответил мужской голос, не растерялась и спросила:

– Здравствуйте! Это ООО «Демур»? Можно поинтересоваться, требуется ли геолог на Елгозинский карьер?

– Добрый день. Да, требуется,– неожиданно обрадовал ответ.– Вы соискатель?

– Да.

– А как про нас узнали?

– Я сейчас в Вухле, от Елгозинки недалеко. Узнала про карьер и нашла контакты в интернете,– сбивчивым, взволнованным голосом объяснила Валя.– Мой стаж по специальности больше двух лет…

– Хорошо,– вежливо перебил ее представитель компании.– Отправьте резюме на электронную почту.– И продиктовал адрес, который совпадал с указанным на сайте.– С пометкой: «Для Садырина А. В.». Я свяжусь, как изучу.

– Хорошо, сейчас. А еще…– Валя заикнулась было насчет зарплаты, но разговор прервался на самом интересном, и ей осталось только слушать короткие гудки.

Перезванивать и уточнять этот момент она не стала, чтобы не показывать, что заинтересована в вакансии больше, чем работодатель в ней. Решила подождать, когда же человек одобрит резюме и выйдет сам на связь. А в том, что с нею свяжутся, она почти не сомневалась: была одна фишка, что выделяла ее среди других претендентов на место. Козырь, которым хотелось бить все карты.

В графе «Дополнительное образование» Гордеева прописала, что на базе своей кафедры минералогии прослушала спецкурс по геологии месторождений драгоценных и поделочных камней. И даже получила квалификацию «эксперт-геммолог»^[17]. И пусть она ни дня не проработала по этой специальности, не занималась диагностикой, оценкой самоцветов, а была геологом-поисковиком, но имела на руках сертификат, бумажку. А как известно, без бумажки ты букашка, и Валя верила, что это ей поможет заполучить путевку на демантоидный карьер.

Все так и вышло. Наверное, кто-то сверху заметил ее рвение, вознаградил за целеустремленность и дал шанс: прошло два дня, и Вале позвонили. Антон Валерьевич Садырин, управляющий директор ООО «Демур», ответственный за кадры, приметил интересную кандидатуру и пригласил ее на собеседование в начале следующей недели.

Утром в понедельник Гордеева уже мчалась в Екатеринбург на всех парах.

…Пятнадцатиэтажный застекленный бизнес-центр сверкал в лучах полуденного солнца, словно большой кристалл; с парковки выезжал блестящий черный джип. Гордеева зажмурилась. Казалось, в этом здании так много денег – заходи, бери. Работай, будут и условия, и зарплата. Компания не бедствует, и это видно сразу: не та приморская контора в три этажа, где стены в трещинах и краска пооблезла. Но все ли золото, что ярко блестит? Готов магнат платить специалистам или хорошие условия для избранных, приближенных, а остальным лишь крохи с барского стола, как сплошь и рядом? Этого она не знала.

До собеседования оставался час. Валя увидела поблизости торговый центр, перекусила кофе с круассаном, прошлась по магазинчикам. Глаза разбегались по сторонам, но в ее положении, когда на счету каждая копейка, было не до шопинга.

К офису она направилась решительной походкой, обдумывая, что сказать. Стояла цель: не просто получить работу, а договориться на хорошую зарплату.

Она подошла чуть раньше назначенного времени. На входе в офис Вале показалось, будто бы она проходит фейсконтроль в элитный клуб, немного сомневается, боится не пройти… По жизни в джинсах, почти без макияжа, волосы в хвосте.

– Здрасте, вы к кому и на какое время?– спросил охранник на ресепшене.

– Здрасте, на собеседование к Антону Валерьевичу Садырину, в «Демур». Гордеева, на два часа.

Охранник вписал в журнал данные ее паспорта и выдал разовый пропуск. Валя прошла через турникет и поднялась в лифте на пятнадцатый этаж. Садырин задерживался, и секретарша попросила подождать в просторном светлом зале. Валя села на диван и уставилась на плазменный экран, на котором новостной канал вещал о курсах валют и котировках акций.

Вскоре на входе пискнул пропуск, стеклянные дверцы разъехались, холл пересекла фигура в черном.

– Антон Валерьич,– привстала с места секретарша.– Звонили из геммологической экспертизы. Они получили нашу заявку на оценку камней и хотели бы обговорить условия.

– Хорошо, я свяжусь,– небрежно бросил молодой мужчина, на вид не старше тридцати, и, заметив Валю, кивнул ей: «Здрасте».

– Я Гордеева, на собеседование,– представилась она.

– Подождите, я вас приглашу.

Антон оставил пальто в большом зеркальном шкафу и, поправив часы, удалился в кабинет. Валя успела разглядеть директора: высокий, худощавый, в деловом костюме, держался отстраненно и смотрел – что на нее, что на секретаршу – свысока. Конечно, странно было ждать другого от руководителя, который им не ровня. Но ей почему-то вспомнились прежние начальники: главные геологи на предприятиях, где она до этого работала и проходила практики,– и все они были простые мужики. Ходили в свитерах и джинсах, при встрече с кем-то из полевых товарищей протягивали натруженные руки, а к молодым специалистам относились по-отечески. Пусть и проявляли строгость, были требовательны, но Валя чувствовала, что они свои, геологи и мужики. А здесь белая кость, и, может быть, как человек он неплохой, но он другой, и это видно сразу. Антон далек от геологии, он управленец. И с большей долей вероятности не парень «с улицы», а чей-то родственник или сынок.

– Проходите,– позвал директор.

Когда Гордеева вошла, он сел за стол в просторном кабинете. Вдоль стены напротив растянулся кожаный диван, а в углу притягивал внимание столик из серпентинита. Из приоткрытого окна донесся слабый шум с проезжей части далеко внизу, а золотистые лучи сначала вовлекали люстру в робкую игру, но вскоре, осмелев, растекались по всей стене ярким потоком света.

Антон Садырин постукивал длинными пальцами по столу и смотрел на распечатанный листок.

– Гордеева Валентина Игоревна,– прочел он в резюме.– Присаживайтесь.– И, показав на кресло напротив, молча пробежался глазами по листку.

В резюме было много непонятных негеологу слов, но общая картина складывалась такая: в Магаданской области работала на поисках золота, в Приморском крае – полиметаллических руд, в Новом Уренгое – на добыче газа. Из этого следовал вывод, что Валентина поездила по стране, имела дело с разными полезными ископаемыми и была своего рода универсалом; плюс не «сырая», после университета, а с опытом работы. Сертификат геммолога, конечно, добавлял ей очков. В карьере не хватало узкого специалиста, человека со знанием геологии месторождений драгоценных камней и пониманием того, что искать, а главное, где искать.

– Что можете сказать про камень демантоид?– спросил Антон, решив устроить ей проверку.

– Разновидность граната-андрадита. Имеет сильную дисперсию^[18]. Проще говоря, ограненный демантоид сверкает как бриллиант и за это ценится в ювелирном деле,– ответила Валя.

Директор удовлетворенно кивнул; стало быть, штудировал различную литературу. Пост руководителя обязывал хоть немного в этом разбираться.

– Вот вы работали в Магадане, во Владивостоке… Как занесло-то к нам?

– Вот так и занесло.– Вопрос вызвал смущение, улыбку.– Приходилось переезжать с места на место. Работа у нас такая, не заскучаешь. В Магаданской области я пробыла четыре месяца на проходке канав. Поиски золота, работа сезонная, до первого снега. В Приморье провела неполные два года. Летом поисково-съемочные маршруты в тайге, зимой – камералка в городе. Условия специфические. Сейчас я здесь, потому что решила перебраться поближе к центру,– сказала Валя, а про себя подумала: «И не такие расстояния преодолеешь, когда приспичит. И на Камчатку полетишь, и в Магадан, была бы там работа, а главное, зарплата – все нынче упирается в нее…»

– Мне интересно вот что. Ваше последнее место работы – ООО «Бургео», Красноярск. «Обязанности: петрофизические исследования шламовых проб, определение АВПД… так-так-так»,– зачитал Антон.– И стаж: с августа по настоящее время. Что это значит? Вы все еще там числитесь или ушли?

– Числюсь, но готова уйти.

– А почему так мало проработали в компании?

– Я связалась с нечестным работодателем,– призналась Валя.– Устроилась к ним летом, заехала на первую вахту, но условия… оказались не очень хорошими, мягко говоря. И зарплата ниже, чем обещали. Сейчас у меня межвахта, месяц, даже меньше… Но скажу вам честно: я за ту работу не держусь.

Директор наморщил лоб. В какой-то миг его взгляд выразил поддержку (или ей так показалось), но тут же стал холодным, деловым, стальным.

– Где же вы остановились?

– У тети в Вухле.

– Я припоминаю, вы говорили, когда звонили. То есть вы готовы ездить на карьер из Вухлы?

– Ну да.– Валя не видела в этом проблемы, лишь уточнила: – Это каждое утро ездить туда, а вечером – обратно?

– Нет, зачем. На карьере пятидневная рабочая неделя: в понедельник утром заезжаете, в пятницу вечером выезжаете. Выходные дома. Все условия для проживания есть: теплые, обустроенные домики, баня, повар, питание за наш счет. Чем не санаторные условия?– На лице директора проступила ироничная улыбка.

– Это как посмотреть,– весело ответила геолог.– Я по этим «санаториям» уже не первый год! Могу представить.

Антон пропустил ее смешок и продолжил с серьезным видом:

– Наши кадры из Екатеринбурга, а ехать до Елгозинки прилично, больше ста километров в один конец. На карьере есть все условия, чтобы жить там неделю, а на выходные уезжать домой. Да и сами понимаете: чтобы была дисциплина, нужно чтобы люди жили на участке, а не катались туда-сюда. Заехал – отработал – выехал. И с алкоголем у нас строго: с выпивкой не к нам.

– И правильно: мало ли что пьяные натворят,– согласилась Валя. Во всех организациях, где она работала, придерживались такой же политики, и пьющих не терпел никто.– А в чем заключается работа? Документация скважин? Канав?

И тут директор сел в калошу. Он не сказал ничего, что прояснило бы картину; отсутствие конкретики и выдало его в глазах специалиста.