– А про кого же ещё? Вот только я опоздал, этот гад слишком хитёр. Видимо, он почуял меня и снова залёг на дно. Я прижал хвосты паре его мелких сошек, но это ерунда. Куратор ушёл. Теперь этот ублюдок сидит где-то в тёмном углу и дёргает за ниточки своей паутины. Ты слишком наследил во время своей охоты, и он решил тебя убрать с шахматной доски. Куратору нет смысла тебя убивать. Он просто дождётся, когда тебя запрут в клетку, но тебе снова повезло. Каким бы ублюдком не был Роше, но этот старый интриган смог за тебя постоять. Вот только если ты решишься его покровительства, за тобой придут. Твой дар тебе не поможет. Он лишь жалкая искра на фоне того пламени, которое вот-вот нас поглотит. Ищи знания. А лучше всего уезжай из города. Тени тебя будут искать. Так мы выиграем немного времени. Чем дальше они будут от питающей их червоточины, тем легче тебе будет с ними справиться. Раз они отыскали тебя, то наверняка доберутся и до ключа. Святая земля пока их сдерживает, но за ключом могут прийти и те, кто служит обитающим за Гранью сущностям.

– Люди?

– А кто же ещё? В городе хватает тех, кто мечтает воплотить свои несбыточные мечты. Теням достаточно их поманить пальцем, и, поверь мне, желающих перерезать тебе горло будет столько, что они встанут в очередь.

– Тогда, может, ты заберёшь ключ обратно? – предложил я.

– Нет, он должен быть у тебя.

– Значит, ты хочешь, чтобы я продолжил быть наживкой?

– Ты догадливее, чем твой предшественник. Андрей, пойми, нам нужно время. Сбываются наши худшие кошмары. Рано или поздно это должно было случиться. Мне нужно время. Возможно, у меня получится найти способ закрыть червоточину. Всё, моё время вышло. Останови здесь.

Я прижался к обочине. Пётр приоткрыл дверь, и, бросив на меня хмурый взгляд, произнёс:

– И запомни, не пытайся меня искать. Лучше вообще убирайся из города, пока ещё не поздно.

Петр вышел из машины. Накинув капюшон куртки, он зашагал в сторону видневшейся в отдалении станции Метро.

Глава 4

Парк встретил меня темнотой и мелким дождём. Проклятье, и этот лес они называют парком? Включив телефон, я вывел на экран карту и прикинул свой маршрут. Да уж. Похоже, я переоценил свои силы. Придётся тут побродить. Хуже всего, что парк дикий и глухих углов тут хватает. Нет, люди пытались привести здесь всё в порядок, но, по всей видимости, не преуспели. Не было видно ни фонарей, ни скамеек.

Услышав звук приближающихся шагов, я посторонился. Мимо пробежала парочка: парень и девушка. Спортсмены. Интересно, а продолжили бы они тут бегать, если бы знали, какая пакость облюбовала этот парк в качестве своих охотничьих угодий? Сомневаюсь, хотя, таких предупреждать нет смысла. Всё равно не поверят. Чего доброго примут ещё за сумасшедшего.

Проводив взглядом удаляющихся бегунов, я убрал телефон в карман куртки. Где-то впереди за кустарником раздался тихий скрип. Я насторожился, но звук не повторился. Может, показалось? Ладно, пора приниматься за работу, а то я тут так всю ночь простою. Насвистывая себе под нос веселый мотивчик, я неспешно направился в глубину парка. Несколько раз мне на встречу попадались редкие прохожие, которые, все как один, спешили в сторону тропинок, ведущих к выходу. Неужели люди всё-таки чувствуют злую атмосферу этого леса? Нет, не случайно тварь из-за кромки охотится именно тут. Есть в этом парке что-то злое и мрачное. Вот и сейчас мне на встречу скорым шагом шла тучная женщина лет сорока. Сосредоточенное лицо, недобрый взгляд и решительная походка. В руках массивный пакет с рекламой какого-то продуктового магазина. Спешит домой, не иначе решила срезать путь через парк, а теперь и сама тому не рада. Наверняка мечтает побыстрее оказаться дома за надёжными стенами своей крошечной квартирки, где её ждёт муж алкоголик и куча спиногрызов.

Впрочем, это её судьба и её выбор. Не мне её судить. Ещё ведь неясно, как бы сложилась моя судьба, будь мои родители живы.

Заметив меня, идущего навстречу, женщина окинула меня придирчивым взглядом. По всей видимости, что-то ей не понравилось, и она поспешно запустила руку в карман своей куртки. Я сбавил шаг и приветливо улыбнулся. Не знаю, что у неё в кармане, шокер или перцовый баллончик, но лучше её не провоцировать и проявить дружелюбие.

Поравнявшись со мной, женщина прижалась к краю тропинки. Не делая резких движений и приветливо улыбаясь, я обошёл женщину по широкой дуге. Та оглянулась, проводив меня настороженным взглядом, и продолжила свой путь. Я же, насвистывая себе под нос весёлый мотив, продолжил двигаться к центральной части парка. И какой чёрт дёрнул народ бродить здесь в такое время? Хотя, я тоже хорош. Того и гляди сам стану жертвой, если не маньяка убийцы, то какой-нибудь перепуганной женщины, которая в целях самообороны зальёт меня перцем или же подойдёт к делу с изрядной долей творчества, свойственной жителям этого города. Впрочем, не мне судить о привычках местных. Нравится им гулять по ночному парку – пусть себе гуляют. Лишь бы мне не мешали.

Пока продвигался к центральной части лесопарка, пару раз слышал всё тот же противный металлический скрип, но, не смотря на все приложенные мной старания, его источник установить не удалось. Странное место. Несмотря на близость кладбища, тут не было блуждающих душ. Хотя, то, что они мне не встретились, не значит, что их здесь нет. Взять, например, этот мерзкий скрип. Кто сказал, что его источник носит материальный характер?

Может, это шалит кто-то из мёртвых? Любит эта публика развлекаться подобным образом. Для них человеческий страх – самое лучшее блюдо. Жаль, проклятые кусты не позволяют рассмотреть, что творится на соседних аллеях. Хотел бы я посмотреть на этого скрипача.

Скрип повторился, резанув по моим нервам. Вот же гадство, словно кто-то канифолью водит по стеклу. Нет, точно всё-таки мертвяки балуются.

Живой человек не вынес бы такой пытки.

Мысленно пообещав мертвяку скорейшего упокоения, я продолжил двигаться по намеченному маршруту. Мертвяки – та ещё публика. Любят театральные эффекты и фокусы. Главное то, что с ними почти невозможно договориться, вечно эта братия норовит облапошить и свести призвавшего их глупца в могилу. Мне таких дураков не жалко, сами навлекли на себя эти несчастья, вот и пусть теперь расхлёбывают это дерьмо. Хорошо хоть подавляющее чисто мёртвых душ и форму толком держать не способны, представая перед людьми неясными силуэтами, которые то и дело появляются у кладбищ или же у мест, с которыми их связывают наиболее сильные прижизненные воспоминания или иная мощная эмоциональная связь. Бывает и так, что душа оказывается прикована к какому-то предмету: к кладу, дому или ещё чему-то. Такие души крайне опасны. Не имея возможности уйти за кромку, они постепенно превращаются в средоточие тьмы. Бывает и так, что кто-то намеренно лишает человека посмертия, обрекая его дух скитаться в мире живых. Обычно это кто-то из тех, кто черпает силу из-за кромки. Ведьмы, колдуны, чернокнижники и прочая братия. Ставить себе на службу порождения кромки – это их излюбленный фокус. Прядь волос, зубы, кости, много ли нужно чернокнижнику, чтобы призвать духа? Чем больше у него материала, тем сильнее его связь с духом.

Тем лучше контроль. А призракам что? У них впереди вечность. Убить их можно, но куда проще отправлять за кромку. Хуже всего, что дух изначально не стремится вредить людям. Просто с течением времени память уходит, оставляя место лишь жажде крови. Духом начинают управлять примитивные инстинкты. Хотя, встречаются среди мёртвых и те, кому удаётся сохранить не только остатки разума, но и прижизненный облик. Такие души не менее опасны и непредсказуемы, чем их сородичи, впадающие в кровавое безумство. Благо, что посмертие накладывает на них изрядное количество ограничений, не позволяющих влиять на мир живых, вот только всё чаще и чаще мёртвые находят всё новые и новые способы обходить эти запреты. Если тут рядом старое кладбище, то вблизи от него вполне могут скитаться те, кто за прошедшие в небытии годы освоил пару нехитрых способов, позволяющих им пугать живых и питаться их страхами.

Я ещё раз замер, пытаясь уловить, откуда доносится этот противный металлический скрип. Тщетно. Тот, кто издавал этот мерзкий режущий по нервам звук, словно издевался надо мной. Скрип то отдалялся, то приближался. В какой-то момент мне показалось, что источник скрипа находится на параллельной от меня тропинке. Наплевав на осторожность, я проскочил через узкую полоску зарослей. Оглянулся. В паре десятков метров мелькнул чей-то силуэт.

Ускорив шаг, я нагнал неизвестного. Неопрятного вида старик. Длинные волосы свисают сосульками на лицо. Косматая борода. Роется в урне и что-то бормочет себе под нос. Рядом небольшая тележка на колёсиках, к которой с помощью бечёвки была привязана большая клетчатая сумка.

Порывшись в содержимом очередной урны, бродяга извлёк из неё стеклянную бутылку и жадно припал к ней губами. Убедившись, что бутылка пуста, он, бормоча себе под нос какие-то ругательства, подхватил свою тележку и, оглашая округу противным скрипом, направился к очередной урне.

Вот, значит, кто тут всех пугает скрипом несмазанных колёс. А я-то себе уже напридумывал. Понаблюдав за бездомным ещё несколько минут, я поспешно его нагнал.

– Эй, друг, есть минутка?

Старик, буркнув что-то нелицеприятное, остановился и зыркнул на меня из-под кустистых бровей.

– Чего надо?

– Ответишь на пару моих вопросов?

– А какой мне интерес с тобой трепаться? Не видишь что ли? У меня работа стоит.

Не обращая внимания на меня, старик снова подхватил свою тележку и хотел, было, двинуться к следующей урне, но я его окликнул.

– Да подожди ты. Сколько ты хочешь за информацию?

– А кто тебе сказал, что у меня есть нужная тебе информация?

А ведь он не так стар, как кажется, ему нет и пятидесяти.

Бродяга прервал мои размышления. Сплюнув мне под ноги, он буркнул:

– Чего уставился?

– Извини, задумался.

– Задумался он. Лучше бы дал закурить, – сказал старик, тон которого стал более спокойным.

Стремясь наладить наметившийся, контакт я протянул новому знакомому открытую пачку, но тот хозяйским жестом забрал её целиком. Я усмехнулся.

– Послушай, давай на чистоту. Думаю, у такого человека, как ты, должна быть интересующая меня информация. Ты часто здесь бываешь и наверняка видел что-нибудь странное.

– Как же, видел. Вот давеча богатенький интурист припёрся и ну меня от дела отвлекать. Хочешь нормального разговора, скажи прямо, на кой ляд я тебе сдался? Не люблю я словоблудов, вечно вы плетёте свои тенета и прячете за ними истину. Пху на вас, хуже рукоблудов, ей Богу.

Выпустив пар, старик щёлкнул зажигалкой, извлечённой из кармана драного пальто, и закурил.

– Хорошие папиросы. Сто лет таких не курил.

Только сейчас я обратил внимание, что руки моего нового знакомого покрыты страшными ожогами. Заметив мой интерес, старик нахмурился и убрал руки в карманы.

– Информация у меня есть, но, сдаётся, ты сюда пришёл не ради того, чтобы узнать цены в ближайшей скупке металла. Или для того, чтобы справиться о моём здоровье.

– Ты прав, речь не о скупке, – кивнул я, не зная, как лучше подойти к интересующему меня вопросу.

Не знаю почему, но при общении с этим стариком я начал теряться и чувствовать себя нашкодившим пацаном.

– Значит, про жмуриков будешь спрашивать, – выдохнув шлейф табачного дыма, понимающе оскалился старик.

Я кивнул. Старик прищурился, словно сканируя меня. Наконец, что-то для себя решив, он произнёс:

– Информация такого толка не принесёт ничего хорошего. Поверь моему опыту, парень. Мертвечиной от этого дела несёт за версту, а я мертвечину ой как не люблю.

Окинув меня испытывающим взглядом и оценив мою реакцию, старик продолжил.

– Уверен, что хочешь узнать, что там произошло?

– Слушай, уважаемый, назови уже свою цену, мне, признаться, надоело уже ходить вокруг да около.

– Уважаемый, говоришь?