Тамуна Менро: Между нами цунами

Пролог

– Ты как? В порядке? – он хватается за нос, а я в ужасе от происходящего. Вижу кровь, которая вытекает между его пальцами.

– У-у-у т-т-те-бя кровь, Артем, – начинаю искать в сумочке влажные салфетки. – П-п-пошли отсюда!

– Т-т-ты снова заи-к-к-каешься?

Он еще умудряется шутить со сломанным носом?! А между тем игра продолжается. Никто не спешит нам на помощь. В зале нет медика. Это что за игра такая? Ненавижу волейбол!

Мы идем к туалету, где Артем под раковиной смывает кровь с лица. Я беру инициативу на себя. Зажимаю ему нос, веду в коридор и усаживаю его на лавку. Парень пытается сопротивляться. Я не даю. По-прежнему держу его нос зажатым, а голову запрокинутой. Стою рядом с ним, скрючившись в странной позе. Застреваю взглядом на его приоткрытых губах.

А потом что-то идет вообще не по плану.

Я целую Артема.

Ну, как целую.

Касаюсь его губ.

И сразу отстраняюсь, проклиная себя за этот порыв. Все сильнее сжимаю его нос, отклоняя и запрокидывая его голову к стене, чтобы кровь опять не пошла.

А уже через секунду Артем возвращает мне не только это касание, но и вторгается на мою территорию рта, открывая языком губы, отчего я непроизвольно охаю. Наши тела льнут друг к другу. Тема сажает меня к себе на колени. Если бы не это, я бы рухнула на пол, так как земля уходит у меня из-под ног, а в голове начинают кружить вертолеты.

Мы выходим из всех допустимых берегов.

Этот поцелуй хлещет меня безумием, окуная в пучину неизвестных мне ощущений.

Артем отрывается от меня на секунду, хватает воздух и снова захватывает меня ртом. Мой мозг в этот самый момент трезвонит о яростной битве наших миров, которые не должны были столкнуться лбами. И уж тем более языками. Плевать. Я подумаю об этом позже.

Сидя у него на коленях, ощущаю, как сильно он меня хочет. И впадаю от этого в ступор, думая о последствиях, о том, что может быть дальше. Смелая Карина моментально куда-то исчезает. Ее место занимает незнакомое мне существо. Забитое. Нервное. Замерзшее. Рот вместе с языком становится ватным и вяжущим, как после неспелой черемухи. Я цепенею. А рука, все это время державшая Артема за нос, падает. Встаю с него и начинаю пятиться.

Я пугаюсь не столько незапланированного поцелуя и его последствий, сколько собственной неконтролируемой и неадекватной вспышки страха от одной мысли о возможном сексе.

– Я не хотел тебя напугать, прости, – Дружинин встает вслед за мной, вытягивает руки вперед, как будто пытаясь меня успокоить.

У меня что, на лице написан страх? Попутно замечаю, что кровь из его носа больше не идет. Веду себя истерично, но ничего не могу с собой поделать.

– Все в порядке. Мне пора, – нервно поправляю волосы. И зачем я сделала шишку на затылке? Она неприятно стягивает всю кожу головы.

– Карин, не беги от меня. Обещаю, я больше не поцелую тебя, пока сама не захочешь, – он похож на опытного полицейского, который уговаривает террориста сдаться, мягко, но настойчиво приближаясь и всем видом демонстрируя свое участие, что я не пострадаю. Он останавливается в метре от меня. А дальше дает мне странные команды, которые я, как дрессированный пес, выполняю. – Мальвин, ущипни себя за руку, прямо сейчас. Вот так. Теперь понюхай свои пальцы, они должны пахнуть маминым бургером. Умничка. Приходи в себя. Дыши. Не забывай дышать. Найди три круглых предмета вокруг и махни головой, как справишься. Хорошо, давай, возвращайся ко мне. Я подойду к тебе?

Киваю. Артем подходит ближе и очень медленно, аккуратно обнимает меня. Я не понимаю, что за приступ у меня был пару минут назад, и что он провернул со мной прямо сейчас. Парень гладит меня по голове и, спускаясь к шишке, стягивает с меня резинку для волос. Вбираю носом его запах в себя и шумно выдыхаю, чувствуя, как плечи становятся мягче.

– Ты решил озолотиться на моих резинках? Перепродаешь их где-то на рынке? – шепчу еле слышно, но внутри я благодарна ему за этот жест, мне становится легче.

– Ты вернулась, Карин. – Он отстраняется от меня, заглядывая в лицо, ведет пальцами по моим распущенным волосам как расческой, слегка массируя кожу головы, расслабляя еще больше. – Ты знаешь, что с тобой сейчас было?

– Ничего, – голос звучит непривычно глухо, даже безжизненно, вяло. – Я прервала то, чего быть не должно.

– Это другое. Ты испугалась. Когда кое-что почувствовала. Мое возбуждение. Я прав? – молчу в ответ, но Артем и без меня все правильно понял. – Ты не просто испугалась, ты панически испугалась. И не нападала, защищаясь, как ты обычно делаешь. Ты хотела бежать. Карин, мне жаль, что я тебя напугал. Прости.

– Все нормально.

– Ненавижу, когда говорят, что все нормально. Либо ни фига ненормально. Либо тот, кому это адресовано… Чужой. Не хочу, чтобы твое “нормально” было про “плохо и больно”. Не хочу быть для тебя чужим.

– Мне правда пора. Ты не звони мне больше. И не пиши. – Я не смотрю на него. Стараюсь смотреть сквозь него. Для меня вот эти разговоры, обнимашки, забота, это все слишком. – Мне захотелось немного поиграть с тобой, но я заигралась. И я выхожу замуж сразу после выпускного.

– Да, я слышал про ваши договорные браки. Тебе самой-то это как? Нужно? Ты не обязана соглашаться на эту хрень. Ты в курсе, что твой жених встречается с другой? И кто вообще выходит замуж в восемнадцать?

– Я. И мне все равно, с кем он встречается. Тебе не понять, – слышу шум аплодисментов с трибун. – Иди на свой волейбол. Зачем ты вообще меня сюда привел?

– Я хотел разделить с тобой то, что мне нравится.

– Всех своих девок таскаешь на матчи? – Игнорирую его слова, прячась за сарказм от их смысла. – А что, классный ход, точно запомнишься. Бургеры с термосом так вообще улетная идея. Только в следующий раз бери что-то поизысканнее, либо девочек попроще выбирай. По карману.

Вижу, как поджимаются его губы. Участие во взгляде рассасывается. Ему неприятно. Да и мне самой от себя тошно. Тема делает шаг назад. Еще один. А мое и без того ледяное сердце обрастает все новыми слоями острого как бритва льда.

– Я вызову тебе такси. Это мне по карману.

Глава 1

Вот это задница!

Я аж забыла куда и зачем шла, зацепившись взглядом за эти бесподобные ягодицы у барной стойки. Так и хочется подойти и пожамкать их со всей силы обеими руками, до чего притягательно они выглядят в темно-синих джинсах, в которые заправлена белая рубашка. Такие выпуклости я бы точно запомнила, ведь в этом ночном клубе обитают завсегдатаи. Это явно кто-то новенький.

Меня не смущает, что я встала посередине прохода в ночном клубе и теперь другим людям приходится меня обруливать. Здесь все знают, что со мной лучше не связываться. И дело не в богатых родителях. И не в парне-боксере, который, уж себе-то я не вру, запал на другую, а меня притащил с собой в клуб, чтобы не злить наших родителей. Свою репутацию главной стервы я заработала кровью и потом сама, без чьей-либо помощи. Мой главный жизненный принцип – нападай первой, скаль зубы так, чтобы ни у кого и мысли не возникло связываться с Кариной Морозовой.

Настроение ни к черту. Мне нужно срочно развеяться. Выкинуть, вытравить, выскоблить из головы все, что грызет меня изнутри. Хочу напиться и отдаться первому встречному, забыться хотя бы на одну ночь в сильных руках. На Макса рассчитывать не получается. Он, как встретил эту идиотку Киру, ко мне не притрагивается.

Две девицы, проходившие мимо, замешкались напротив “моего” парня и загородили мне обзор. Подхожу к ним, разбивая их пару. Мне хватает одного взгляда и поднятой брови, чтобы они нарисовали сквозняк.

Качок стоит ко мне спиной и это дает мне фору на разглядывание. Высокий. Подтянутый. Все, как люблю. У меня фетиш на спортивные фигуры. Обожаю красивых, накаченных людей вне зависимости от их возраста и пола, ведь я знаю, сколько трудов за этим стоит. Сама я не вылезаю из спортзала, оттачивая на тренажерах каждый пучок своей пятой точки, которую по праву считаю отменной. Решаю познакомиться с этим парнем. Надеюсь, вид спереди меня не разочарует. Только бы он не был совсем тупым, прыщавым, с кривыми зубами и козлиной бородкой.

Меня опережает еще одна охотница за новым парнем. В вырезе платья на ее груди можно пронести мимо охраны на входе ящик дешевого пойла. Она встает по левую руку от него и что-то начинает нашептывать на ухо. Бесит. Парень поворачивается к ней со стаканом какого-то напитка и улыбается. Никакой бороды. Никаких прыщей. Он красивый. Очень. Коротко стриженные русые волосы. Еще один плюсик в его пользу. Терпеть не могу мужиков с укладкой лучше, чем у меня. Легкая щетина не скрывает ямочку на его щеке от улыбки. А вот девушка застывает со странным выражением лица. И я понимаю, почему.

У этого красавчика что-то не так с руками. Не знаю, врожденное это или приобретенное, но у него болезненно трясутся руки. Да так, что когда он подносит стакан ко рту, его содержимое расплескивается прямо на рубашку. Он наблюдает, как новая знакомая поспешно убегает, и замечает меня. Опускает стакан, не смущаясь своих трясущихся рук и с интересом рассматривает. Наглец, а! Люблю таких. Дерзких. Уверенных. Сильных духом. Кажется, на пару секунд мои уши перестают глохнуть от грохота музыки.

Я рассматриваю его в ответ, останавливаясь на руках ровно столько же, сколько и на остальных частях тела. Я не унижу его жалостью. Смотрю, как на обычного парня. Он невероятно хорош собой. Если бы не эти руки, за ним бы бегала каждая в этом зале, но его дефект явно не в первый раз отпугивает от него женский пол.

– Угостишь меня? – забираю стакан из его рук и делаю несколько глотков.

Язык, а затем и все пространство рта и горла обжигает виски. Чистый. Я начинаю гореть то ли от крепости напитка, то ли от его хамовато-любопытного взгляда, который задерживается на моих губах. Я подыгрываю его молчаливому флирту и медленно облизываю губы, отмечая, как он отзеркаливает мой жест и также медленно проходится языком по своим губам. Черт! А он горяч!

Он кладет свою дрожащую руку поверх моей руки со стаканом и допивает его содержимое, позволяя мне поить его. Ладонь у парня большая. Жаркая. Полностью вобравшая в себя мою. В этом наглом жесте столько дикости, самости, что я от неожиданности теряюсь и уже не могу понять, это его рука так продолжает трястись, или моя подхватывает эту лихорадку. Он меня не отпускает. Смотрит прямо в глаза.

– К-к-конеч-но, – парень просит бармена сделать еще два виски, а я стараюсь скрыть свое разочарование, ведь он еще и заикается. Вот не повезло парню. Но его тело и харизма здорово компенсируют эти изъяны. После заказа он поворачивается ко мне. – Я – А-ааар-т-тем.

– К-к-ка-рина, – зачем-то делаю вид, что тоже заикаюсь, хотя только что до этого говорила нормально. Как же тупо! – П-п-прият-т-тно п-п-познако-м-м-миться.

Бармен подает нам стаканы. Мы берем их. Чокаемся и, не сводя друг с друга глаз, пьем до дна. Он улыбается. Я в ответ.

– М-м-мне н-нужна пом-м-мощь, – говорит Артем, а я киваю, что готова помочь.

Он берет из моей руки стакан и отдает его бармену. Ведет меня в сторону туалета. Причем сейчас я не замечаю его дрожания, так крепко парень меня держит. Что он задумал? Надеюсь, Артем не думает, что на почве заикания мы с ним настолько сроднимся, что он зажмет меня в ближайшем темном углу? Я хоть и хочу развлечься, но только сама решаю, как и когда готова пойти на интим. По крайней мере, сейчас, когда я в сознании.

Мысленно умоляю красавчика не портить и без того спутанное впечатление о себе. Я уже готова отвесить ему пощечину на его приставания, но парень останавливается у входа в туалет и огорошивает меня своей просьбой так, что мне становится стыдно за плохие мысли о нем.