Таинственное Королевство шелка

Торговля шелком еще с древности принесла Западу славу великой империи Дальнего Востока. Сиры (жители древнего государства Серес, родины шелка, то есть китайцы), о которых упоминает Гораций^[70], отправили послов к Августу^[71] в I веке до н. э. Греческий историк Арриан^[72] во II веке говорит о сини, или тини, из чьих областей стекались шелка, которые затем обрабатывались в Бактрии (Бухаре). Индийцы, персы и арабы издавна вели торговлю шелком с южными районами Китая, а в 94 году н. э. император Хэ^[73] из династии Хань, стремясь установить дружеские отношения с западным миром, отправил одного из своих министров с посольством в далекую Аравию.

Некоторые ученые прошлого утверждали, что святой Фома^[74] проповедовал христианство в Китае, однако в XIX веке это предположение было опровергнуто из-за отсутствия документальных свидетельств. В действительности не само христианство, а несторианская ересь проникла в Китай и распространялась там с определенным успехом. В 1625 году свиты Гэ обнаружили в Сиане знаменитую несторианскую стелу, датированную 635 годом – временем правления Тай-цзуна^[75], правителя династии Тан, который с интересом относился ко всем религиям.

Доподлинно известно, что во второй половине II века Марк Аврелий^[76], желая заполучить высококачественные шелковые ткани, отправил посольство в Царство Шелка. Однако неясно, добралось ли оно до Китая, или же император получил драгоценную ткань от персов, выступавших в то время посредниками между Римской империей и Поднебесной. Арнобий^[77] в IV веке упоминает серов среди народов, принявших христианство, а Феофилакт Симокатта^[78], писатель начала VII века, повествуя о покорении аваров турками в 597 году, рассказывает о союзе с далеким царством Тогас, правитель которого носил титул Тай-сан, «Сын Неба».

Это было весьма отдаленное царство, славившееся отсутствием внутренних раздоров благодаря наследственной преемственности князей, справедливым законам и миролюбию жителей. Светлокожие обитатели этой страны занимались разведением шелковичных червей, что приносило им немалую прибыль. Царство пересекали две великие реки, а столицей являлся город Хубдан. Ныне известно, что народы Центральной Азии в ту эпоху называли древнюю столицу Чанъань (современный Сиань) именно этим именем, а значит, та самая вожделенная империя была не чем иным, как Китаем эпохи Тан.

В VIII–IX веках учение Мухаммеда восторжествовало от Африки до Индии, и победоносные знамена мусульман достигли границ Китая. Вера Аллаха проникла в западные регионы Поднебесной, а затем распространилась повсеместно.

В 850–877 годах арабская миссия во главе с купцом Сулайманом из Басры совершила путешествие в Китай, о чем свидетельствует важный анонимный отчет, хранящийся в Национальной библиотеке Парижа: «Известия из Китая и Индии». В нем впервые упоминается использование чая: «Император оставляет себе доходы от соли и некой травы, которую жители заваривают в кипятке и продают в огромных количествах, получая весьма значительную прибыль».

Я лишь вкратце упомяну о монгольском завоевании Китая и установлении династии Юань в XIII–XIV веках, когда торговые и политические контакты между империей великого хана и Западом настолько активизировались, что самым оживленным маршрутом той эпохи, несомненно, стал Шелковый путь.

Задолго до Марко Поло и Одорико Фриульского^[79] многие отважные путешественники отправлялись с Запада в далекий и загадочный Ханбалык, ныне известный как Пекин. Араб Ибн Баттута^[80] оставил нам увлекательный дневник, в котором, помимо прочего, повествует о диковинных бумажных деньгах и утверждает, что китайские джонки достигали индийского порта Каликут^[81].

В первой половине XIII века папа Иннокентий IV первым задумался об отправке миссионеров в неведомые земли Тартарии и Китая. На Лионском соборе он провозгласил свой евангелический и политический замысел, и вскоре в Азию отправились священники-доминиканцы и младшие монахи ордена францисканцев.

Умбрийский монах Иоанн де Плано Карпини был назначен руководителем одной из этих миссий в 1246 году. Он был настолько поражен великолепием сокровищ тартарского двора и удивлен сходством буддийских и христианских обрядов, что предрек скорое обращение империи в истинную веру.

Людовик IX, король Франции, в 1252 году отправил в Ханбалык брата Вильгельма Рубрукского, которого там радушно приняли. Интерес к Китаю в христианской Европе XIII века был настолько велик, что папа Николай IV в 1288 году отправил Иоанна Монтекорвинского нести слово Божие в эти земли. Великий хан оказал ему столь теплый прием, что добрый монах смог обосноваться при дворе, возвести церковь и обратить в веру тысячи людей, включая монгольских князей. Успех был настолько значителен, что в 1314 году Климент V учредил архиепископскую кафедру Ханбалыка и назначил Иоанна Монтекорвинского первым епископом тартар и китайцев.

Несмотря на миссионерский пыл тех лет, практичные итальянские купцы быстро осознали важность торговли со Средней Азией и Китаем, который тогда именовали «Катаем». Многочисленные труды XIV и XV веков, включая любопытный трактат о торговле флорентийского банкира, купца и политика Франческо Бальдуччи Пеголотти, автора всеобъемлющего руководства по международной торговле в Евразии «Практика торговли», написанного в 1339–1340 годах, свидетельствуют о том, что территории между Черным морем и Тартарией были хорошо знакомы европейцам того времени.

С падением Монгольской империи в 1368 году и восшествием на престол династии Мин Китай вновь стал закрытой страной. Шелковый путь оказался перекрыт, южные порты закрыты, и Европа быстро забыла о Поднебесной. Но после открытия Америки изучение океанских просторов вошло в моду, наступила эпоха великих мореплавателей, и границы Старого Света раздвинулись в поисках быстрых и безопасных морских путей.

Спустя несколько лет после прохождения мыса Доброй Надежды, в 1516 году португальцы первыми достигли китайского побережья в районе Кантона^[82] на судне, прекрасно оснащенном как для ведения боевых действий, так и для торговли.

Идея этого плавания принадлежала генерал-капитану Малакки Афонсу де Албукерки, который предвидел, что тот, кто первым создаст базу в Китае, долгое время будет обладать монополией на шелк, чай и фарфор – три товара, пользующиеся огромным спросом в Европе. Однако, как только португальцы прибыли в Кантон, китайские власти даже не позволили им сойти на берег, согласившись лишь на обмен товарами, и приказали немедленно покинуть порт.

Неудача не смутила предприимчивого преемника Албукерки, нового губернатора Индий Лопеса Суареса, который отправил уже не одно, а восемь судов под командованием Фернана Переса де Андраде. На борту находился Томаш Перейра, назначенный послом самим королем Эммануилом^[83], а трюмы были заполнены подарками и письмами для императора Чжэнде. Как только флот показался в виду Кантона, его тут же окружили военные джонки и взяли под пристальное наблюдение, вынудив командующего укрыться в море за островом и вернуться лишь с двумя кораблями, которым разрешили причалить.

Подкупив китайцев подарками, португальцы получили разрешение добраться до Пекина, куда они прибыли в 1521 году. Однако их опередила весть о том, что тем временем остальные шесть кораблей были вынуждены блокировать порт, устроив канонаду Кантона. Китайцы успешно отразили нападение, заставив нападавших отступить, поэтому в Пекине дипломатическая делегация была немедленно арестована и впоследствии выслана. Попытка восстания была подавлена, а посол Перейра умер от пыток в тюрьме. В 1542 году они предприняли новую попытку, но были пойманы, жестоко избиты и брошены в тюрьму, после того как им отрубили большие пальцы – наказание за подозрение в воровстве.

Империя была настороже. Наглость португальцев возмутила императора Цзяцзина^[84], который издал суровый указ, ограничивающий всю торговлю с иностранцами Кантоном, а неугодным лузитанам выделил остров Макао, расположенный неподалеку в устье Жемчужной реки.

Шел 1573 год, и на следующие 426 лет эта колония стала самым долговечным европейским владением в мире. Она прекратила свое существование лишь 20 декабря 1999 года.

После того как иностранные купцы успокоились и наконец, удовлетворенные тем, что укрепили свои позиции на краю империи, были готовы отправиться к близлежащим островам Японии, XVII век принес новую угрозу европейского торгового вторжения.

Голландцы стали первыми европейцами, «открывшими» Китай в начале XVII века. В 1607 году их корабли впервые бросили якорь в запретных водах Поднебесной. После неудачной попытки потеснить португальцев в Макао, «красноволосые», как прозвали их китайцы, высадились на Формозе^[85] – острове, находившемся под влиянием Китая, но фактически оставленном без присмотра бдительными императорскими чиновниками. Формоза расположена напротив процветающей провинции Фуцзянь, недалеко от Чжэцзяна с его лакомым кусочком – портом Нинбо.

Это вызвало негодование со стороны португальцев и испанцев, которые увидели в голландском присутствии угрозу своим монополиям. Тем временем голландцы отправляют свое посольство на материк, в Пекин, где располагалась резиденция императора. Это был 1656 год, и прошло всего десять лет с момента восшествия на небесный трон новой маньчжурской династии^[86].

Об этой дипломатической миссии нам известно довольно много благодаря Йохану Нейхофу, отправленному с ней в качестве летописца. Он составил богато иллюстрированный интересными, но не всегда достоверными гравюрами, отчет о путешествии. Поговаривают, что автор приправил европейскую реальность китайскими фантазиями, ведь, по его собственному признанию, голландцы что в Кантоне, что в Пекине никогда не покидали отведенных им покоев, где их учтиво держали взаперти.

Во французском издании отчета, вышедшем годом позже, редактор Тевенот признался, что намеренно не включил многие листы с изображениями китайских городов, обнаружив их несоответствие описаниям и заподозрив в них плод воображения Нейхофа. В конце концов Тевенот оправдался, заявив, что «все города Китая похожи друг на друга, так что достаточно увидеть один, чтобы считать, что видел их все».

Эта дипломатическая миссия не принесла результатов, и голландцев отправили обратно в Кантон, откуда они вернулись на свою базу на Формозе. Через несколько лет, в 1662 году, маньчжурский двор не смог собрать армию для захвата острова и окончательно изгнал «красноволосых» в море, вынудив их отступить в свою колонию в Батавии^[87].

Были и другие попытки, но они оказались малоуспешными: в 1612 году король Дании Кристиан IV пытался создать специальную Комиссию Востока, в 1626 году король Швеции Густав Адольф издал указ, стимулирующий торговлю с Китаем, который так и не был реализован, а испанцы после завоевания Манилы стремились утвердить свое владычество на соседних Филиппинах, но потерпели неудачу.