Чем более сознательными мы становимся, тем больше замечаем влияние бессознательного, оказываемое на наш повседневный выбор. Почему в критический момент своей жизни вы поступили так, а не иначе? Зачем связались с этим человеком? Зачем повторяли семейные стереотипы? Эти вопросы приводят в замешательство, но пока мы не зададим их себе, мы останемся во власти тех сил, которые автономно действуют внутри нас. Столкнувшись с тем, что суверенитет эго не более чем фантазия, мы ощущаем настоящий страх, однако это открытие ведет нас к большей осознанности. Как вам наблюдение Карла Юнга о том, что все, что мы отвергаем внутри себя, скорее всего, настигнет нас во внешнем мире как судьба? (Только эта мысль заставляет меня продолжать эту работу.)

Я ни в коем случае не утверждаю, что наши культурные ценности, наши религиозные традиции, наши общественные обычаи неправильны, – не мне судить об этом. Они связывают нас с окружающим сообществом, дают нам чувство принадлежности к группе и ориентиры в потоке решений, которые ежедневно встают перед нами. Однако я хочу сказать, что историческая сила таких ожиданий, предостережений и запретов должна быть осознана, тщательно рассмотрена и проверена реальностью нашего жизненного опыта и внутренними побуждениями. Полученный авторитет – не важно, насколько он подтвержден историей или традицией – больше не должен управлять нами автоматически. Мы приглашены на процесс распознавания. Мы призваны задавать себе вопросы: соответствует ли это моему опыту или имеет ли смысл? Если нет, то это может быть благим и правильным для кого-то другого, но только не для меня. Соответствуют ли эти ценности, практики или ожидания глубинным стремлениям моей души? Если нет, то это отравляет меня, каким бы благом ни казалось. Открывает ли эта ценность, практика или ожидания тайну моего путешествия? Юнг как-то обмолвился в одном из писем, что жизнь – это короткая пауза между двумя великими загадками. Остерегайтесь тех, кто предлагает вам ответы. Как бы искренни они ни были, их ответы могут вам не подойти. Адаптивная лояльность к тому, что мы получили от своего окружения, может оказаться неосознанным подрывом целостности души.

Таким образом, сказать: «Выбор за вами!» – не так просто, как вам, возможно, показалось вначале. Среди множества голосов, которые в любой момент могут обратиться к вам, какой голос ваш? Какой голос исходит из глубин вашей души, а какой из комплексов и культурных шаблонов и как отличить их один от другого?

Эта смесь посланий невероятно разнообразна. Как мы вообще можем что-то выбрать? И все же раз за разом мы делаем выбор, и отказ от выбора – это, конечно, тоже выбор, имеющий свои последствия. Итак, задача этого углеродного кусочка материи, который мы называем нашим телом, этой вольфрамовой искры, которую мы называем нашей душой, состоит в том, чтобы помочь нам осознать, что мы служим жизни, делая шаг вперед, и принимать на себя ответственность, и выбирать жизнь, которая имеет для нас смысл. Выбор остается за нами, и если мы не делаем его осознанно, за нас выбирает кто-то другой – если не наша мятущаяся личность, полная комплексов, то настойчивые голоса наших предков или грохот тамтамов нашей культуры.

Наша жизнь начинается дважды: в день нашего рождения и в тот день, когда мы принимаем радикальный экзистенциальный факт, что она, несмотря на все ее ограничивающие факторы, по сути, зависит от нас самих. И в тот момент, когда мы откликаемся на это приглашение и берем на себя ответственность, мы получаем право выбора. Возможно, мир как таковой не имеет смысла – атомы собираются и разбираются в случайном порядке. Возможно, всем управляет высшее существо, чье могущество абсолютно и чей мыслительный процесс в лучшем случае кажется нам произвольным, а в худшем – непостижимым. Как бы то ни было, мы – животные, которые страдают от отсутствия смысла. Наша система производит сложную серию взаимодействий – эмоциональные реакции, сны, варьирующиеся от бурных и тревожных до трансцендентных, симптомы, паттерны, внезапные толчки, озарения, узнавания, регрессии, – а затем неизбежно снова устремляется вперед и устанавливает новые связи. И где-то во всей этой сложности кроется идея о возможности выбора. Спор о том, свободны мы на самом деле или нет, уходит корнями в туманы первобытного человеческого воображения. Но, как утверждал Жан-Поль Сартр, мы должны вести себя так, как будто мы свободны, брать на себя «ужасное» бремя выбора и нести ответственность. Независимо от того, свободны мы или нет, мы обязаны вести себя так, как будто мы свободны и все системы, философские течения, мораль и юридические нормы требуют нашего осмысления.

Много лет назад одна очень вдумчивая женщина, выросшая в традиционной религиозной среде, задала мне вопрос, который разбудил ее посреди ночи: «Что, если, – сказала она, – Иисус не Бог, не Сын Божий?» Я деликатно ответил: «А что это меняет?» Конечно, я знал, что для нее это имело огромное значение. Но я продолжил: «Если бы это оказалось так, вам по-прежнему нужно было бы нести ответственность за свою жизнь. Вам по-прежнему пришлось бы ежедневно делать выбор и решать, какие ценности для вас важны».

На пути реализации этого права выбора нас ждут, по сути, два сценария. Прежде всего, рано осознав, что попытки понять, кто мы такие в этом мире, часто вызывают негативную реакцию, мы учимся обуздывать свои желания, приспосабливаться, возможно, даже прятаться и вписываться в общество. Так гораздо безопаснее. Мы, малыши в мире великанов, считаем, что миром, несомненно, управляют те, кто все знает, кто все понимает, кто контролирует ситуацию. Мы приходим в смятение, когда обнаруживаем, что наша собственная душа восстает против этих некогда защитных приспособлений, и ужасно разочаровываемся, когда осознаём, что на мировой сцене очень мало взрослых (если таковые вообще есть), которые имеют представление о том, что происходит. Наши прогнозы и ожидания со временем рассеиваются и сменяются замешательством, тревогой, цинизмом, а иногда и лихорадочным поиском авторитетов, которым можно доверять.

В утверждении, что выбор за нами, содержится одновременно и упрощение, и глубинная проблема. Продраться сквозь дебри предостережений, запретов, планов действий и приспособлений не так-то просто. И все же у каждого из нас назначена встреча с самим собой, со своей собственной душой. Придем ли мы на эту встречу и примем ли вызов – это другой вопрос. Райнер-Мария Рильке описывает эту дилемму в загадочном стихотворении «Архаический торс Аполлона». Лирический герой рассматривает обломок античной статуи Аполлона. Он исследует каждую трещину и скол, пока у него не возникает неловкое чувство, будто его тоже изучают. В заключение он говорит, казалось бы, бессмыслицу: «Ты должен жить иначе!»

Мое понимание стихотворения Рильке заключается в том, что, как только наблюдатель оказывается в присутствии чего-то грандиозного, неподвластного времени, смелого, он больше не может оставаться в ладу со своим собственным маленьким жизненным опытом. Когда мы переосмысливаем свою жизнь и видим ее такой, какой она часто бывает – управляемой страхом, мелкой, повторяющейся изо дня в день, – мы либо успокаиваем себя, отвлекаемся, либо понимаем, что что-то должно измениться. Обычно это происходит в момент прикосновения к сверхъестественному, как в стихах Рильке, или в моменты отчаяния, или в моменты, когда мир встает перед нами, заставляя нас наконец проявить себя. Для этого мы должны сделать выбор и перестать жаловаться. В такие моменты что-то меняется внутри. Мы ощущаем свою жизнь более насыщенной, чем она была в любое другое время. Мы понимаем, что не можем оставаться связанными страхом, условностями или привычкой приспосабливаться. Мы понимаем, что теперь у нас есть – и всегда был – выбор. Мы можем сказать «да» или «нет», и мы не можем сказать, что у нас нет выбора в этом вопросе.

Может ли кто-нибудь поспорить с тем, что, несмотря на ужасные удары судьбы и влияние других людей на нашу жизнь, мы тем не менее являемся центральным персонажем в нашей жизненной драме и что мы делаем выбор каждый день, сознательно или нет? Может ли кто-нибудь из нас всерьез утверждать, что мы не сыграли никакой существенной роли в своем путешествии? Можем ли мы продолжать утверждать, что наша жизнь – это лихо закрученный роман, написанный кем-то далеко отсюда, смысл которого откроется нам только на последней странице или в какой-то туманной загробной жизни? Разве на этой последней странице мы не умираем? Разве мы не сочиняем сюжет в интерактивном режиме на протяжении всего романа, страница за страницей? В конце концов, разве мы не вынуждены признать, что выбор за нами и жизнь ждет, когда мы выйдем и предъявим права на то, что хочет быть выраженным через нас?

Глава 2
Пора повзрослеть

Что значит «повзрослеть»? Разве мы не стали взрослыми, когда наступил период полового созревания, когда мы обзавелись большими телами и большими планами на будущее? Разве мы не выросли, когда покинули родительский дом, вышли в мир и сказали: «Возьмите меня – я справлюсь с этой работой», «Выходи за меня замуж – я выполню свои обязательства», «Доверься мне – я смогу нести за это ответственность»? Разве мы не стали взрослыми, в течение многих лет ответственно выполняя родительские, профессиональные и социальные функции? И все же, когда я спрашивал людей на семинарах – разумных, состоявшихся, ответственных людей – «В чем вам нужно повзрослеть?», почему-то никто до сих пор не попросил меня пояснить этот вопрос, почему-то никто не оспорил резонность его постановки и все начинали сразу что-то писать. Итак, как же получается, что мы играем все эти роли, но в глубине души знаем, что нам еще предстоит повзрослеть?

В традиционных обществах, с трудом удерживавшихся на этой неспокойной планете, выживавших под натиском стихий, в суровых условиях и в окружении всевозможных врагов, взросление было вопросом выживания. Племя не могло позволить, чтобы дети бездельничали. Таким образом, прекрасно обходясь без центрального комитета, рассылающего печатные инструкции, каждая цивилизация разработала обряды посвящения, призванные обеспечить переход от детской наивности и зависимости к ментальности взрослого человека, который жертвует комфортом и преодолевает лень ради общих интересов. В конце концов, социальные условия и структуры меняются, технологии развиваются, но та же человеческая психика, та же психодинамика, которая проявлялась в наших предках, наблюдается и в нашей нынешней жизни. На протяжении всей истории человечества людям приходилось сталкиваться с необходимостью повзрослеть. Разница в том, что наши предки были проницательными наблюдателями, которые понимали, что люди никогда по доброй воле не пожертвуют комфортом и зависимостью. И вот самостоятельно, без подсказок свыше, они придумали кое-что полезное: обряды посвящения.