– Некрасиво вышло на самом деле…

Не хотела я, чтобы у директора из-за меня проблемы возникали, но сегодня не смогла сдержаться. Стыдно за свое поведение, но исправить уже ничего невозможно. Второй раз первого впечатления произвести нельзя.

– Да, ты тоже была не права, высказать такое отцу ученика. – Елена сокрушенно качает головой, словно я сама всего этого не понимаю. – Что на тебя нашло?

– Не знаю, будто переклинило.

– Из-за Влада никак не успокоишься?

– А как успокоиться, Лен? Я живу, как на вулкане, и постоянно жду, что он ко мне заявится.

Это чистая правда. Влад знатно портит мне жизнь своими звонками и сообщениями. А разорвать эту связь у меня не получается. Он вновь и вновь находит способы связаться со мной. Уж лучше так, чем личное общение. Но этот аутотренинг не помогает. Я никак не могу взять себя в руки. Нахожусь в постоянном напряжении.

– Ну ты же уже не маленькая напуганная девочка, а взрослая женщина и сможешь дать отпор.

– Я то смогу, – в чем очень сомневаюсь. – Но как все это будет выглядеть?

Больше всего я боюсь, что он заявится в школу и устроит скандал. При детях. Моей репутации настанет конец, как и карьере в принципе.

– Тебе не все равно?

Пожимаю плечами. Ей легко говорить. Муж полностью обеспечивает все потребности. Елена в принципе может и не работать, но трудится по призванию. Сумасшедшая.

– Все образуется. – Она ободряюще улыбается.

– Да, завтра будет новый день, – улыбаюсь в ответ.

Мы расходимся на светофоре в разные стороны. Елена спешит домой, обед готовить, а меня дома никто не ждет, поэтому предпочитаю пройтись по магазину, купить хоть какой-то еды и скоротать время.

Толкаю тележку вперед и думаю, что приготовить на ужин. Хочется чего-то необычного, но в то же время ненапряжного. Может, спагетти с креветками в сливочно-чесночном соусе? Одно из немногих блюд из старой жизни, которое я полюбила всей душой. В предвкушении рот мгновенно наполняется слюной, а настроение улучшается.

Лавирую между прилавками и подбираю ингредиенты. Мне одной много не надо, да и денег в обрез. Но так хочется порадовать себя в такой унылый день, что мужественно считаю сумму покупок.

Кассир пробивает покупки предыдущим покупателям, а я еще раз все в уме проверяю и радостно улыбаюсь. Все должно сойтись.

– Какая встреча, – слышу надменный голос где-то над ухом и вздрагиваю от неожиданности. Поворачиваюсь и вижу Аронова, черт бы его побрал! Что он здесь забыл? Это же магазин для простых смертных, мажоры в такие не ходят.

– Нехило у нас обычные учителя живут, – продолжает он донимать меня.

Мне бы промолчать, оставить реплику без внимания, но вижу его самодовольную физиономию и не могу сдержаться.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно прищуриваюсь, пытаясь уловить направление его мысли, но не очень получается. Что такого «нехилого» в моих продуктах?

– Насосала. – Глеб говорит одними губами, но понять его труда не составляет, тем более когда он характерным жестом изображает минет.

Мои щеки вспыхивают мгновенно от возмущения и стыда. В голове не укладывается, как он может даже мысль такую допускать? Я что, дала повод? Конечно нет! Просто это такой тип людей! Наглых, избалованных, хозяев жизни.

– Ах ты гаденыш, – цежу сквозь зубы и набираю в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все, что думаю, но не успеваю.

Аронов наклоняется к моему уху, заставив растеряться и проглотить язык.

– Расслабься, мне похуй, – шепчет он, обдавая горячим дыханием. Забирает свои покупки и уходит.

Меня трясет от негодования. Смотрю на отдаляющуюся спину и мысленно шлю на его голову всевозможные проклятья. Ненавижу с каждой секундой все сильнее. Как можно быть такой беспринципной сволочью? Такого только могила исправит.

С большим трудом беру себя в руки, расплачиваюсь и забираю покупки. Настроения, конечно же, не осталось. С трудом сдерживаюсь, чтобы не выбросить купленные продукты в ближайшую мусорку, и иду домой.

Вечер безнадежно испорчен. Был у меня один ненавистный мажор, теперь их стало два. Где же я так провинилась в прошлой жизни, что меня так наказывают?

Глава 7 Глеб

Титаническим усилием воли заставляю себя открыть глаза. Дерет, как будто в них песка насыпали. Полночи пытался собрать годную машину из тех деталей, что смог мне найти Кирюха. Что-то получилось, а вот что – станет понятно позже. Опробовать сразу сил не хватило. Рухнул на диван и моментально отрубился.

Смотрю на часы, и холодный пот прошибает. Десять. Твою мать! Проспал. Как так-то? Всего ж на секунду глаза прикрыл. А будильник? Перевожу взгляд на рядом лежащий телефон. Сдох, зараза. Резко просыпаюсь и подрываюсь. Опаздывать в школу в планах не было, но, видимо, придется.

Третий урок начинается через пятнадцать минут. В принципе успеваю еще и за кофе зайти, иначе вырублюсь на ходу. Быстро одеваюсь, закидываю на плечо сумку и выхожу из квартиры. В кофейне покупаю кофе на вынос и иду в школу, по дороге проверяя расписание.

Ну конечно, третьим уроком у меня литература. Хуже и быть не может. Опять эта мисс Синий чулок. Как-то не заладилось у нас с ней общение. От слова совсем. Раздражает одним своим видом, а особенно презрительным взглядом. Смотрит так свысока, как будто я ничтожество, а она королева. Не нравлюсь ей, чувствую кожей. Но это взаимно.

Подхожу к школе, до звонка две минуты. Блять, впритык. Ускоряюсь и в несколько шагов оказываюсь на крыльце. Тяну дверь, но та не поддается. Что за херня? Закрыто? Но свет же горит и дети ходят по коридору. Замечаю небольшой звонок и давлю на него.

– Чего тебе? – выглядывает мужчина в форме охранника. Пологов В.И. – написано на шевроне.

– Пройти.

– Зачем?

– Я вообще-то здесь учусь, – пытаюсь сильнее распахнуть дверь, но он не дает.

Что за херня? Охранник смеривает меня недоверчивым взглядом и качает головой.

– А я Карл третий.

– Да хоть пятый, – вновь тяну на себя дверь. – У меня уроки вообще-то.

– Иди давай отсюда, не положено.

– Да кем не положено? Вчера ж нормально все было, – начинаю заводиться, ибо все происходящее больше похоже на какой-то идиотский розыгрыш.

– Распоряжение директора не пускать всяких подозрительных личностей, – гордо заявляет охранник. Да зашибись просто. Сдурели они, что ли, все?

– Да ты охренел, что ль? – рычу на него. – Говорю же, учусь здесь со вчерашнего дня. Одиннадцатый «Б». Вон там кабинет и классуха, как ее там, блядь. – Память подводит в самый неподходящий момент. Хоть убей, не помню имя училки. За ненадобностью не отложилось в мозгу. Да фак!

– Алена Сергеевна?

– Да, она самая.

Охранник ехидно усмехается, словно только что вывел на свет опасного преступника. Да кому в здравом уме понадобится эта дыра? Нахрена ее вдруг закрывать приспичило?

– Хорошая попытка, но не пущу. Я тебя впервые вижу.

– Ушел вчера раньше, – закатываю глаза к небу. – Не успели познакомиться.

– Если учишься, значит, номер есть, позвони учителю, пусть встретит.

Да это пиздец! Может, ну ее нахер школу? Я готов биться голов об стену от всего происходящего. Конечно, позвонить самое простое, только вот мой телефон дома на зарядке. Да даже если бы и был, номера этой Алены у меня все равно нет.

– Нет у меня телефона, – выдыхаю я и сжимаю кулаки в бессильной злобе. Могу ушатать этого охранника с одного удара, но не стану.

– Тогда ничем помочь не могу. – Он пытается закрыть дверь, я вовремя реагирую и подставляю ногу. Полотно стискивает ботинок и отпружинивает.

– Да хорош, дед. Пропусти, – прошу его чисто по-человечески. – А я тебе кофе свой отдам. Ни глотка еще не сделал.

– Не могу, – поджимает он губы, но глаза загораются интересом. – Но схожу спрошу у учителя. Если даст добро…

Везде нужны взятки. Что за люди? Сдаюсь и отпускаю дверь. Охранник уходит, а мне остается только ждать милости Алены Сергеевны. Шумно выдыхаю и спускаюсь с лестницы, достаю сигарету и прикуриваю. Несколько глубоких затяжек – и голова кружится, но нервяк понемногу отпускает. Дверь за спиной открывается, едва успеваю выбросить окурок.

– Почему я не удивлена, что это ты? – Голос Алены Сергеевны буквально сочится ядом.

Не захлебнулась бы. Стреляю в нее испепеляющим взглядом и поднимаюсь по лестнице.

– Что, правда ученик? – Дед взволнованно переминается с ноги на ногу.

– К сожалению, – хмыкает она и усмехается.

Вот же сучка. Ну ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Прохожу мимо нее, отдаю охраннику кофе и сворачиваю к кабинету. Цокот каблуков слышу за спиной и сбавляю шаг. А потом и вовсе разворачиваюсь.

– Что все это значит? – киваю на закрытую дверь и охранника, которого вчера утром еще не было. Точнее, был, но где-то в школе, а не около закрытой двери. Это что, режимный объект?

– Если бы ты соизволил вчера быть на уроках, то знал бы о нововведениях. – С каким наслаждением Алена втрамбовывает меня в грязь. Ну просто охренеть можно.

– Настучала уже, да? – хмыкаю я.

Ее лицо резко меняется и вновь становится подчеркнуто равнодушным.

– Больно надо, – гордо вздергивает подбородок, сдавая себя с потрохами. – Ты сам на себя стучишь.

– Стукачка, – выплевываю я, едва касаюсь ее плеча своим и прохожу в кабинет. Выбесила, сука. Ну ничего, жизнь длинная, земля круглая, сочтемся.

Пока иду к последней парте, встречаю вчерашних знакомых, пожимаем руки. Плюхаюсь на стул и кладу голову на парту. Спать хочется пипец как. Просто огонь денек у меня вырисовывается. Еще и телефона нет. Остается сдохнуть тут от скуки.

Через пару минут Алена Сергеевна как ни в чем не бывало входит в кабинет и подходит к своему столу. Глаза мечут молнии, но держится хорошо. На меня даже не смотрит. Так даже к лучшему. Чему она может меня научить?

– На прошлом уроке мы с вами разбирали биографию и творческую судьбу Булгакова. – звучит ровный женский голос. – И за каникулы я просила вас прочитать его произведение «Мастер и Маргарита». Надеюсь, все справились?

Тишина гробовая, никто не желает ответить. Либо боятся, либо правда не читали. Скорее, второе. «Так себе у тебя ученики», – усмехаюсь я и с вызовом смотрю на учителя.

– Глеб, вы читали? – Ее голос надменно дергается.

– Допустим, – демонстративно складываю руки на груди и откидываюсь на спинку.

Специально не встаю, а она и не настаивает. Знает, что нахер пошлю, и не нарывается. Быстро схватывает и не идет на публичный конфликт.

– В чем же, по-вашему, заключается главная идея романа?

Ну это совсем просто. Мы это прошли в конце прошлой четверти, еще не успел забыть.

– Добро и зло. И не только в контексте борьбы, но и в поиске определения. Что на самом деле зло.

– Продолжай. – Алена Сергеевна опирается бедром на свой стол и смотрит в окно. Не на меня. Не ожидала? Бывает.

– В нашем привычном понимании дьявол – это чистое зло, – начинаю отрепетированную речь. – Воланд же не делает зла сам по себе. Он лишь созерцает и наказывает тех, кто поступает низко и подло. Явственно показывает моральные болезни общества, но даже не осуждает их. Человек слаб, но в его силах противостоять своим слабостям, бороться с ними.

– Еще, – кивает она и едва заметно закусывает губу. Так интересно, о чем думает. Слушает ли вообще?

– Понтий Пилат в душе не хочет казни Иешуа, противится ей, но смелости, чтобы пойти против Кесаря, ему не хватает. Приговор выносит из трусости и потому наказан за малодушие. Также борьба добра и зла разворачивается у Мастера и литературного сообщества. Им мало отказать писателю, обязательно надо унизить и смешать с дерьмом, чтобы доказать свою правоту.