Мидзуки Цудзимура: Наша цель – лучшее аниме сезона!

Серия «Хиты Японии. Аниме»

辻村 深月

Mizuki Tsujimura

ハケンアニメ!

HAKEN ANIME!

Перевод с японского Елены Старостиной

Дизайн обложки Екатерины Климовой

HAKEN ANIME! © 2014 Mizuki Tsujimura

Иллюстрации на обложке

© CLAMP ShigatsuTsuitachi CO., LTD.

Все права защищены.

Оригинальное издание на японском языке было издано в Японии издательством Magazine House Co., Ltd., Tokyo.

Печатается с разрешения Magazine House Co., Ltd., Tokyo и при содействии Tuttle-Mori Agency, Inc., Tokyo

© Старостина Е. Ю., перевод на русский язык, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава первая
Принц и укротительница

Порой ее спрашивали: «Почему вы пошли в аниме-индустрию?»

Она отвечала, задумчиво склонив голову: «В самом деле, почему?»

Просто очень любила. Анимацию, персонажей, актеров озвучки, стиль, сюжет, режиссуру, саундтрек, опенинги с эндингами^[1], интересные вселенные – она любила аниме во всей его полноте. Как текут на экране, сливаясь воедино, звук и картинка. Ее завораживала экспрессия героев, костюмы, реплики – она наслаждалась каждой секундой!

А про некоторые аниме думала: «Это что?!»

Сколько раз по телу пробегал зуд, хотя она сама не понимала, что ее так задело в кадре. Сколько раз сидела перед экраном, словно только вышла из-под холодного душа. И сколько раз записывала трансляцию, чтобы потом пересматривать. Приговаривала: «Офигеть. Это что? Это как вообще? Как же… круто!»

Тогда, еще подростком, она подумать не могла, что однажды устроится работать в небольшую студию «Эдж».

С тех пор как села в продюсерское кресло и узнала аниме-индустрию изнутри, ее восхищение приняло слегка профессиональный оттенок. Она и на работе порой пищала от восторга. Зато глаз натренировался подмечать детали, и теперь было ясно, чем ее зацепила та или иная картина.

К сожалению, сейчас анализировала голова, а не сердце. Потерять детское «Круто!» – печальная участь всякого взрослого, который умудрился превратить увлечение в работу… Пока не произошло то, что изменило все.

После университета, на пятый год работы и на двадцать восьмом году ее жизни, вышла… «Опора». Если не сокращать – «Опора светлых сил», дебютная работа режиссера Тихару Одзи^[2]. Его потом будут называть «тот самый, который снял “Опору”».

Он начинал карьеру у гигантов индустрии, в студии «Токэй». «Опора», по всеобщему признанию, разом продвинула всю японскую анимацию на десять лет вперед. Одзи было всего двадцать четыре года.

Броское и как будто женское имя казалось изысканным псевдонимом, но выяснилось, что его и в самом деле так зовут. Как-то неосторожный журналист спросил Одзи о его имени, на что он недовольно ответил: «Будь я Камилем^[3],врезал бы по морде. “Зета-Гандам”^[4]».

Каяко Арисина тоже смотрела «Опору». Собственно, никто из коллег не пропустил событие такого масштаба. И при просмотре Каяко снова впала в детское: «Это что?!»

Сама поразилась: неужели в ней еще живет ребенок? Она же повзрослела и думала, что больше не растворяется в аниме с головой и ни один сериал не повлияет на нее так, как те, что она видела в самом нежном подростковом возрасте.

Багаж из просмотренного, прочитанного и прослушанного формируется раз и навсегда. Особенно если все это впитано в те годы, когда ты податливая глина и еще не умеешь толком выразить обуревающие тебя эмоции… Именно на этом, сколоченном еще в подростковом возрасте богатстве и строила работу Каяко. С тех пор она хорошенько изучила любимый предмет, а погрязший в теории мозг научился четко выражать положительные эмоции и, наоборот, разучился оценивать увиденное безоговорочным «Круто!».

Нет, Каяко больше не ребенок, и мир, прежде притягательный своей непознаваемостью, для нее обрел контуры. Она заговорила на языке специалистов и познала тонкости искусства. Вот тогда ее и взяли на работу. Если она и «фанатела», то со здоровой толикой профессионального уважения к коллеге.

И надо же такому случиться – в ней ожил пламенный восторг!

Лишь когда серия закончилась, Каяко наконец осознала, что вот уже полчаса с интересом неотрывно пялится в экран. И не знала, каким словом описать обуревавшие ее чувства.

Она пришла в себя, и ее прошиб озноб. Только-только закончились финальные титры, но Каяко уже завидовала всем, кто только сейчас открывает для себя мир аниме. Ей захотелось, чтобы «Опора» стала ее собственным достоянием, которое она сама нашла и которым ни с кем не обязана делиться.

Так в ее жизни появилось имя Тихару Одзи.

Юный гений младше ее на три года. Они росли в одно время, на одних и тех же аниме и манге, книгах, играх – и это чувствовалось. Приемы, которые он любовно перенес в новое произведение, смотрелись по-прежнему свежо и оригинально. Они не устарели и работали на современных детях точно так же, как когда-то на них самих.

Он будто рассказал историю, пропитанную духом их общей эпохи, лично для Каяко.

И девушка не хотела, чтобы кто-нибудь понял его лучше, чем она. Плевать, что Каяко тоже работает в аниме-студии и прямо сейчас курирует совершенно другой проект. «Опору» Каяко ревновала ко всем тем, кто вообще-то, был и ее зрителями.

В тот миг Каяко Арисина поняла, что нашла ответ на вопрос: «Почему вы пошли в аниме-индустрию?» И что больше никогда не сможет честно на него ответить.

И все же, если спросят, мысленно она без запинки оттарабанит: «Чтобы однажды поработать плечом к плечу с Тихару Одзи».

Вот и теперь Каяко, когда нервы окончательно сдавали, раз за разом воскрешала в груди теплые воспоминания и повторяла одно и то же заклятье: «Я работаю с Тихару Одзи, и я этого очень-очень хотела».

– Похоже, главный кандидат в топ весеннего сезона! – прокомментировал Осато, когда Каяко, любуясь пейзажем за окном, пригубила чай. – Не то чтобы я сомневался.

Осато лучился довольством, а Каяко проклинала себя за то, что витала в облаках, но вежливо ответила:

– Большое спасибо.

Что за «топ сезона», она не поняла. Наиболее трудозатратный проект, для которого на весь сезон придется привлечь дополнительные руки? Каяко прикинула, что за смысл скрывался за таинственным словосочетанием, но переспрашивать уже было неудобно. Осато тем временем листал материалы.

– «Фронт судьбы: Лиддел-Лайт» – это временное название? – вдруг спросил он, и стаканчик в руках Каяко дрогнул.

Впрочем, Осато спокойно изучал распечатку презентации, – видимо, никакого скрытого смысла в его словах не было. Даже не посмотрел на собеседницу: все его внимание занимали наброски персонажей.

– Ого, костюмчик у Дзюри – просто класс. С прической придется повозиться, но оно того явно стоит, – продолжил он, и Каяко, поставив стаканчик, с деланым спокойствием согласилась:

– Точно.

На первой странице значилось: «Фронт судьбы: Лиддел-Лайт», возле которого в скобках теснилось убористое: «вр. назв.», а говорил сейчас Осато о главной героине будущего аниме, Дзюри Товада.

Каяко с улыбкой уточнила:

– Название уже фактически утвердили, только забыли исправить в материалах. К следующему совещанию сделаем.

– Да? Какиути из «Анимаркета» упоминал, что хотели что-то яркое и броское. Шеф тоже считает, что надо ввернуть какое-нибудь пафосное словечко, чтобы даже в сокращенном виде название сразу отражало всю суть. Ну, как тогда с «Опорой».

Осато стоял во главе отдела планирования в компании Blue Open Toy (сокращенно – «Блу-той»), первой среди производителей фигурок, и он обожал свою работу – даже сам разрабатывал модели-прототипы. Как и аниме с видеоиграми, фигурки в последнее время переживали бурный расцвет, поэтому, видимо, там работали в основном молодые люди. Осато возглавлял целый отдел всего в двадцать девять лет. Довольно длинные волосы он разделял модным боковым пробором и носил очки в толстой оправе, оттого казался немного оторванным от реальности, как английский рокер восьмидесятых. Каяко подумала, что надо обладать недюжинной самооценкой, чтобы придерживаться такого стиля.

Он в самом деле пользовался большой популярностью, и в «Эдж» тоже водились его воздыхательницы. Девушки-коллеги Каяко, возвращаясь после совещаний с «Блу-той», с придыханием рассуждали, как мужчинам идут очки.

Такой обходительный, талантливый и настолько любящий фигурки, он оказался действительно на своем месте.

«Что вы! В сравнении с нашими ведущими скульпторами я настоящий профан», – утверждал Осато, однако его модели пользовались популярностью у покупателей.

Как переговорщик он тоже был хорош. Во время совещаний Осато без малейшей запинки умел заговорить о самом сложном (о деньгах), да так изящно! Неудивительно, что он нарасхват.

В индустрии аниме, в том числе у производителей фигурок по ним, и мужчины, и женщины – все работники питали слабость к беззаветной любви. Их сердца легко завоевывал всякий, кто гордился своим делом и не скрывал симпатий. После пламенных разговоров уже не страшно поднять вопросы финансов, которые не решить любовью, не пугает перспектива вкалывать как проклятые над скучными задачами. Любовь и даже воспоминание о ней служили утешением, когда наваливались сожаление и отчаяние.

– Я еще к вам обязательно зайду: надо многое обсудить с директором, включая, разумеется, и название… И конечно, в следующий раз приведу с собой Одзи.

– О, будем вас очень ждать! Приходите обязательно. Когда планируете закончить первый эпизод?

– Точных сроков пока нет. В работе первые три серии, поэтому, думаю, уже скоро можно будет их посмотреть.

– Да?

Каяко знала, что Осато умеет складывать два и два, и не питала надежд, будто он не заметит ее маленькую недомолвку. И все же, кажется, пока он ничего не заподозрил. Да она в строгом смысле и не солгала. Хотя почему-то перестала чувствовать вкус чая.

В «Блу-той» работали увлеченные люди, и все чаще их представители появлялись на собраниях производственных комитетов^[5]. В работе над «Фронтом судьбы: Лиддел-Лайт», в котором Каяко выступала исполнительным продюсером, они с самых первых встреч принимали пламенное участие. Иными словами… вкладывали в проект деньги.

– Анонс проекта в конце следующей недели, да? Представляю, как взорвутся соцсети. Первое аниме Одзи за десять лет!

– За девять, – поправила Каяко, тихонько вздохнув и улыбнувшись. – Одзи обидится за такие округления.

– О, прошу прощения. Но его любят как раз за характер! Мало того что аниме интересные, так и сам персонаж не менее любопытный. И имя приметное, а про имидж я и вовсе молчу.

«В имидже вы ему не уступаете», – про себя заметила Каяко, но вслух просто согласилась:

– Точно.

Она хотела отвлечься от разговора на чай, но стаканчик уже опустел.

Каяко знала, что к Одзи давно приклеилось прозвище «Маленький Принц аниме-индустрии». Не в честь Сент-Экзюпери и даже не за какие-то мотивы из его работ, а просто в шутку. Другие называли его «красавцем-режиссером».

На самом деле Каяко тоже удивилась, когда в первый раз увидела его на фотографии. Обычно титул красавца получает всякий, кто в своей области немножко посимпатичней чучела, но с Одзи было совсем не так. На обложках и в ток-шоу он не терялся даже на фоне актеров. Во времена выхода «Опоры» его фотографии украшали множество специализированных журналов, и они органично смотрелись на полках любого книжного магазина.