Русал молниеносно оказался рядом, вплотную придвинулся к его лицу, булавочные ноздри раздулись, голова склонилась к плечу, как у любопытной собаки. Трудно было сказать, куда устремлен взгляд его темных глаз, но Галанор был уверен, что он скользнул по его закругленным ушам.

– Мне не показалось… от тебя несет магией. – Русал отпрянул, но запах рыбы остался.

Галанор приложил к уху согнутый палец.

– Это лишь иллюзия, чтобы скрыть от людей мою настоящую сущность.

– Между нашими народами мир и согласие, эльфенок. Почему ты вызвал меня на берегу, который тебе не принадлежит? – с каждым словом речь существа становилась все отчетливее.

– У нас появилась необходимость в помощи вашего народа.

– Необходимость? – эхом отозвался русал. – О, это эльфийское высокомерие! Ты выманил нас кровью юного существа, но я не вижу жертвенных детей. Чем же ты собираешься расплачиваться, эльфенок?

Галанор стерпел оскорбительный тон. Только самоубийца стал бы бросать вызов морскому народу, не зная, сколько их там, под водой. Он вспомнил родителей и перешел на более вежливый тон.

– Простите мою грубость, я забылся – это дело очень важно для меня! Мое имя Галанор из дома Ревири. Меня послал повелитель эльфов. В обмен на услугу просите все, что пожелаете, и я выполню. Даю слово.

Русал задумался.

– Ты не сможешь выговорить мое имя, даже если попытаешься, так что лучше промолчу, не сочти за грубость. Наши требования будут равны твоей просьбе. Проси же.

Галанор уже знал, что скажет. Их миссию нужно было скрывать любой ценой – неизвестно, какие альянсы возникли за пределами Айды. Он был уверен, что морской народ ни с кем больше не связан, но рисковать предстояло не только собственной жизнью.

– Нам, шестерым эльфам, нужно добраться до Корканата. Причину, с вашего позволения, оставлю при себе. – Он поклонился.

Неприятный смешок сорвался с губ русала.

– Как же вы зависимы в своих плаваниях от неба! Какая же умора… – Он на мгновение отвернулся. – Что же, храни свои секреты. Однако знай, что вы с сородичами не выдержите такой заплыв. Ваши легкие слишком малы, ваши тела слишком хрупкие. Ты даже не представляешь, какая будет скорость.

– Это уже наша забота.

– Хм-м, снова магия. Хорошо, эльфенок, но помни, до самого Корканата не видать тебе неба. Наш народ не показывается на поверхности возле этого острова. Думаю, не нужно тебе объяснять, кто его охраняет? – неприязненно ухмыльнулся русал.

Галанор подумал о причинах их путешествия и решил, что упоминать защитника острова правда не стоит.

– Так какова же ваша цена?

Раздвоенный язык скользнул меж губ русала.

– Шесть ваших – значит, шесть наших. Каждый из нас требует по ребенку.

Галанор открыл рот… и не смог издать ни звука. Человеческие дети его не заботили, но невинные души – это невинные души.

– Даже в таком большом городе, как Драгорн, нелегко похитить шестерых детей. Успех нашей миссии зависит от секретности, и нам, уж простите за каламбур, нельзя слишком мутить воду.

– Тогда нет смысла говорить дальше, Галанор из дома Ревири. – Русал начал было опускаться под воду, но Галанор окрикнул его.

– Постойте! Я могу отыскать для вас трех детей!

Сказал – и что-то в его душе умерло.

– Значит, только троих из вас мы доставим в Корканат.

– Если мы попытаемся добыть больше, нас могут заметить! Это поставит план моего повелителя под угрозу. – Галанор понадеялся, что напоминание о том, кто его послал, убедит русала. – Трое детей и все, что захотите в придачу.

Русал расправил мощные плечи и обернулся к океану. Эльфийские уши Галанора уловили едва слышный шепот из-под воды, но слов он разобрать не смог.

– Хорошо, эльфенок. Пусть будут три ребенка, да две самые красивые женщины, что сможешь найти. Даешь ли слово?

Галанор задумался. Выбор у него был невелик.

– Даю.

Удовлетворившись, русал нырнул в родные объятия океана, и в тот же миг волны вновь ударили о берег, потекли в пещеру позади Галанора. Он остался один.

* * *

Солнце наконец взошло и теперь изо всех сил старалось пробить толщу серых штормовых туч, нависших над Драгорном. Получалось у него плохо.

Галанор сидел на деревянном полу, скрестив ноги, и наблюдал за небом через окошко грязной мансарды, которую они сняли, прибыв на остров. Шторм напоминал ему жадное божество, стремящееся поглотить всю Верду. Возможно, то был сам Атилан, король богов, наконец решивший уничтожить свое творение.

Галанор усмехнулся про себя. Если бы боги еще существовали!

Эльфы утратили веру задолго до его рождения, передав собственные суеверия людям. Когда те выбрались из своих Диких чащоб, предки Галанора совершили ошибку, научив их всему, что знали. Несчастные удивительно быстро переняли эльфийскую любовь к богам. Галанор же не понимал, как можно сегодня верить в них, особенно после гибели стольких эльфов.

Если бы только он родился раньше! Не просто сражался в Темной войне, а собственноручно сразил бы безумца Валаниса, самозваного вестника богов.

Одинокий солнечный луч пробился сквозь тучи, проник в окно. Галанор закрыл глаза, наслаждаясь теплом и скучая по дому.

Сияющий город Эландрил с его изящными шпилями и сверкающими фонтанами остался далеко, в шести сотнях миль отсюда, на севере Айды. Взять бы сейчас магический шар и поговорить с отцом… нет, не с отцом – с матерью, может даже с сестрой. Отец наверняка был занят: повелителю давал советы, а от лица Галанора раздавал обещания, чтобы самому возвыситься.

Ему просто хотелось снова увидеть лес. Желание бродить среди гигантских деревьев Амары звало его домой через весь океан, но слова отца все звенели в ушах: «Вся Верда принадлежит нам по праву. Люди еще ковырялись в грязи, а мы уже правили Иллианом. Пусть в грязь и возвращаются!»

Но если люди превратили Иллиан в такую же дыру, как Драгорн, зачем он нужен?

Через открытое окно в комнату вползали человеческая вонь и гудение просыпающегося города. Торговцы зазывали покупателей, паяцы дурачились за мелкую монету.

Мансарда располагалась в бедном квартале, жители которого предавались всем возможным человеческим порокам. Даже в такой ранний час продажные женщины высовывались из окон борделей, торчали в дверях, заманивая клиентов, а пьяницы как раз вываливались из таверн после ночного кутежа, чтобы тут же стать добычей шлявшихся вокруг воров.

Скрипнула дверь, сладкий аромат Лайры заполнил комнату. Лайра тихонько прокралась к нему за спину, склонилась ближе, отведя прядь его каштановых волос. Ее мягкие пальцы нежно коснулись его шеи, теплое дыхание пощекотало щеку.

– Ты что, не ложился?

О, ее голос был просто музыкой для ушей.

– Они назначили высокую цену… – Галанор бросил взгляд на мокрые, запачканные песком сапоги в углу. – Легенды не врут. Им мало детской крови – подавай плоть.

– Ради дела мы заплатим любую цену. – Непоколебимая уверенность Лайры была одной из причин, по которой выбрали именно ее. Решительная. Прекрасная. Смертоносная.

Ее жизнь, как и у большинства после Темной войны, не шла ни в какое сравнение с жизнью эльфов прошлого, занятых стихосложением, пением среди лесов и созданием произведений искусства. Война закалила их, сделала жестче, грубее. Они познали и границы своего бессмертия, и свое превосходство над другими народами. Но оставили Иллиан людям и допустили исчезновение драконов – это была их ошибка, стыд, передававшийся из поколения в поколение.

Какая глупость – почитать богов, когда они сами были богами для других созданий. Пусть это и мысли отца, но Галанор не мог не признать, что согласен с ним

– Нужно найти трех детей и двух женщин.

– Зачем русалам человеческие женщины? – спросила Лайра.

– Говорят, морской народ, при желании, способен выходить на сушу. В детстве я читал, что они иногда сходятся с человеческими женщинами и производят на свет полукровок. Полукровки эти невероятно преданы морскому народу и обычно становятся их шпионами. Похоже, даже подводные жители присматривают за людьми.

Полукровки наверняка превосходили людей, а может, и эльфов. Неизвестно, становились ли они долгожителями, но их сила и чутье определенно были совершеннее, не говоря уже про невероятные легкие.

Руки Лайры скользнули под его рубашку, оглаживая мускулы.

– Адамар ночью не вернулся. Ему, кажется, понравились эти их бордели… Понятия не имею, как он выдерживает запах.

– Я поговорю с ним, когда он вернется.

– Ладно тебе, пусть развлекается… – Ее ладони спустились ниже.

– Ему нужно быть осторожнее. Хорошо, что он еще никого не убил. Я пошлю за ним Найвин, у нас много дел.

Плотская любовь эльфов и впрямь была опасна для людей: Адамар мог либо переломать человеческой женщине кости своей хваткой, либо до смерти заездить.

Лайра прижалась грудью к его спине, нежно куснула за ухо, щекоча дыханием. Мгновение – и она обошла его, скользнула к нему на колени. Руки Галанора немедленно сами собой легли на ее талию.

– Займешься им позже… – прошептала Лайра.

Вместо ответа Галанор поднял голову, касаясь ее губ своими.

Лайра была прекрасна: черные волосы, вьющиеся кольцами до середины спины, по-эльфийски белая, нежная кожа, блестящие голубые глаза, пухлые губы и милый вздернутый носик.

Но Галанор не обманывался ее красотой. Он видел, как Лайра тренируется, и знал, что в обращении с мечом и луком ей нет равных. К тому же она была эльфийкой до мозга костей, вот почему ее ничуть не волновало, что придется отдать человеческих детей на съедение морскому народу.

Галанор вспомнил свое нежелание идти на эту сделку и задумался, не сломалось ли что-то внутри него, но Лайра не позволила ему долго размышлять: она встала, сбросила сорочку, обнажив белую грудь и развитые мускулы. По-кошачьи плавно прокралась на кровать и поманила его.

– Ты же помнишь, я обещан другой, – сказал Галанор, зная, как это ее возбуждает.

– Конечно помню. Так веселее…

* * *

Разбудили Галанора голоса, доносящиеся из общей комнаты. Лайра, спавшая рядом, приподнялась на локте, вслушиваясь. Адамар вернулся.

– Да мне вчера пришлось за трех заплатить! – хвастался Адамар, делая вид, что жалуется. – Устают они, видите ли! У этих людей никакой выдержки…

Завидев Лайру и Галанора, он резко умолк.

Адамар был самым высоким эльфом, которого Галанор видел в жизни, и самым мускулистым. Никто из их народа и рядом с ним не стоял, а к сильному телу прилагалась несравненная боевая ярость и неутомимость в любовных утехах. Прическа его тоже отличалась от обычной эльфийской: бритую голову украшали две косы, тянувшиеся от висков к затылку.

– Ты ведь понимаешь, что деньги у нас не бесконечные и даны они нам не на шлюх?

Галанор заметил, что остальные его товарищи в плащах – видимо, вернулись с какого-то ерундового задания, которое Лайра придумала, чтобы остаться с ним наедине.

– А что мне еще делать! – Адамар поднял руки, будто защищаясь. – У тебя есть Лайра, Найвин мужчины не интересуют, а эти двое – он указал на Айласа и Элиона – просто сидят!

– Что тебе делать? Выполнять приказы и не ставить жизни соратников под угрозу! – взвился Галанор. – Ты уши свои видел? Когда ты в последний раз применял иллюзию?!

Адамар тронул заостренное ухо, но ошибку свою признавать не собирался.

– Люди уже тысячу лет не видели эльфов. Острые уши погоды не сделают, да к тому же я всегда в капюшоне…

Галанор не дал ему оправдаться. Он ловко, как кошка, прыгнул и молниеносно схватил Адамара за горло, одновременно всадив кулаком по почкам. Закончил он воспитание пинком в колено, постаравшись уронить здоровяка так, чтобы ничего не сломать ни ему, ни в комнате.

Адамар упал на здоровое колено и взглянул на Галанора, потирая горло. Галанор смотрел на него сверху вниз спокойно, дыхание у него было ровное, словно он вовсе не двигался.