Глава 3. Дажьевы

Ночь прошла скучно и томительно. Делать мне было решительно нечего. Несмотря на ультиматум Светы не смотреть на нее, я делал ровно противоположное. Кроме как разглядывать спящую девушку, заняться мне было нечем. Нет, конечно, сначала я честно выполнял ее просьбу и пялился куда угодно, но не на кровать. Прошелся вдоль стен с постерами. Прошел сквозь вторую дверь, что была в комнате, и убедился, что мои предположения были верны – за ней находился совмещенный санузел вполне современного вида. Правда сначала я боялся касаться этой двери, помня ту «встречу» на пороге особняка. Но все же логично предположил, что у людей давно и плотно работающих с духами просто обязана быть внешняя система защиты от них, а вот внутри дома по определению врагов быть не должно. А если и появятся, то на это есть духи-защитники. Кстати, будет интересно познакомиться с другими моими «коллегами». И заодно получить от них более полную информацию о моих новых обязанностях и главное – возможностях.

Изучив полностью спальню Светы, я все же попытался выйти в коридор, но опять натолкнулся почти на ту же защиту, что была на входной двери. Это заставило меня изменить мнение о паранойе хозяев дома и их системе защиты. Хорошо хоть на этот раз никакая сигнализация в виде колокольчика не сработала. Но вот присутствие кого-то необозримо сильного, кто взглянул на интересную мошку, оценил, взвесил и посчитав безопасной потерял к ней интерес, заставило сильно переср..ться.

– Чувствую, значит существую, – прошептал я себе под нос.

Вот так исследовав всю комнату и не имея возможности ее покинуть, я пришел к единственному интересному времяпрепровождению – наблюдению за спящей девушкой. Сначала просто рассмотрел ее повнимательней. Нашел примечательную родинку в виде зайчика на левой лодыжке. Нога просто выпросталась из-под одеяла, открыв замечательный вид до бедра. Еще раз убедился, что Света очень сильно похожа поведением на мою Ритку. Даже сопит во сне и иногда хмурится точно так же. И заметил еще одну закономерность: когда Свете приснилось что-то хорошее, из нее по связующей нас нити пошел мощный поток энергии, что подействовал на меня не хуже пяти выпитых за раз энергетиков. Еле тогда себя удержал от совершения разных глупостей, что так и полезли в голову. Например, от прыжка из окна, чтобы исследовать прилегающий парк. А вот перед рассветом, когда Свете приснилось что-то не очень приятное, от нее пошел поток какой-то мерзкой субстанции. Было противно наблюдать, как она течет по связующей нас нити и достигает меня… чтобы слиться с тем сиянием, из которого я состоял, и превратиться в голубоватую энергию, испарившуюся легким туманом. Наблюдать за этим было противно, и я попытался остановить эту мерзость, силой воли пустив ей навстречу то сияние, что было во мне накоплено. Встретившись на полпути между мной и Светой, обе энергии начали уничтожать друг друга так, как вода тушит огонь. Очень похоже. Там тоже после соприкосновения противоположных стихий выделяется пар. Вот и тут голубоватый туман напомнил мне тушение пожара на даче во время «шашлычных» выходных. На какое-то время установилось шаткое равновесие. Я чувствовал, что теряю силы, и вскоре мерзость снова возьмет верх и пойдет мне навстречу. И я усилил отдачу энергии! Напор моего света, пройдя сквозь нить, с силой ударил во встречную мерзость и, смяв ее сопротивление, вошел в грудь Светы. Вокруг девушки стало распространяться белое сияние, а хмурое выражение лица сначала разгладилось, а затем и вовсе сменилось на счастливую улыбку. Света с удовольствием потянулась, не размыкая глаз. Одеяло сползло с ее груди, и сквозь тонкую шелковую ночнушку я увидел задорно торчащий сосок.

Дело было под утро, поэтому я не удивился, когда в следующее мгновение Света открыла глаза.

– Доброе утро, – улыбнулась она мне.

Сонный туман постепенно уходил из ее взгляда. Удовольствие и радость, постепенно сменялось удивлением и непониманием. На смену им пришло воспоминание и осознание, а затем…

– ОТВЕРНИСЬ, ИЗВРАЩЕНЕЦ! – громкий крик нарушил идиллию пробуждения. – Я же тебе сказала, чтобы ты не пялился на меня! – уже тише, быстро натянув одеяло на себя, со злостью бросила Света.

– А нечего было мне всякую пакость по этой штуке передавать, – огрызнулся я, ткнув на соединяющую нас нить.

Секунда непонимания… и потом девушка уже спокойнее попросила меня отвернуться. Спорить я не стал. Дождался, пока она оденется, посетит уборную и лишь после этого задал мучивший меня вопрос.

– Че за хрень из тебя лезла?

Я в этот момент сидел по-турецки на ее кровати и был довольно уставшим после такой «бурной» ночи, а потому выражений не особо подбирал.

– Слезь, – приказала она мне и, не сомневаясь, что я исполню ее приказ, пошла на выход.

Я решил принципиально ее игнорить. Вот еще! Какая-то соплячка будет мне указывать, что делать! Даже Ритка себе этого не позволяла! Просила, это да. Знала, что я ей отказать не могу, но вот приказывать…

Через минуту эта соплюшка вернулась и с негодованием посмотрела на меня.

– Да что ты за дух такой! – всплеснула она руками. – Почему ты меня не слушаешь?

– А должен?

– Все духи-защитники слушаются своих подопечных, – с апломбом заявила она.

– Ну, значит, я буду исключением из этого правила, – пожал я плечами. – Так ты ответишь на мой вопрос?

Света хмуро посмотрела на меня, но меня одними взглядами не проймешь. Нет, вполне допускаю, что раз уж вокруг всякая мистика твориться, то и взглядом может быть кто-то может убивать или подчинять, но вот девчонка таким навыком точно не обладала. Вздохнув, она подошла к кровати и села рядом.

– Я ведь тебе вчера рассказывала про эмоции. Неужели сам не сопоставил?

– Одно дело предполагать, другое – знать точно, – логично заметил я. – И что с этим делать?

– Да то же, что ты сделал. Только сразу нужно задавливать этот поток, а то он и убить тебя может.

– То есть, если ты расстроишься, то грохнешь меня? – меня как пыльным мешком стукнули.

Видимо выражение лица у меня было соответствующее, потому что Света не выдержала и прыснула в кулачок. Ну прям как Ритка! Черт, как же они похожи-то по поведению…

– Теоретически конечно могу, но не буду.

– С чего бы это?

– Потому что дух-защитник выбирается один раз и навсегда. И если ты умрешь, то мне будет плохо.

– Горевать будешь? – скептически поднял я бровь.

– Эта нить, – указала Света на нашу связь, – оборвется и через нее из меня станет бесконтрольно выходить энергия. Запечатать ее можно, но вот силы медиума я потеряю. Для нашего рода стану наподобие инвалида.

– И нового духа к нити не подцепить?

– Я же сказала, что нет, – раздраженно дернула плечиком Света. – Вчера, на кладбище, мы прошли настройку друг на друга. Ты захотел меня защищать. Причем сам! А я… – тут она замолчала и прикусила губу.

– Что ты?

Света с сомнением посмотрела на меня, решая, говорить или нет, но все же поделилась.

– Я всегда хотела старшего брата. Сильного, смелого, который бы меня защищал. Когда мы коснулись ладонями, я почувствовала в тебе то, что раньше только представляла в своих мечтах. Думаю, поэтому привязка прошла так быстро и легко.

– А бывает по-другому?

– Конечно. Бывает, что вообще не срабатывает. Тогда нужно идти дальше и пробовать привязать другого духа.

– Если ты имела представление, кого хочешь в защитники, зачем к другим подходила?

– Так дедушка сказал сделать, – пожала она плечами. – А спорить с ним себе дороже. Ой! – спохватилась она, посмотрев на часы, что стояли на ее туалетном столике. – На завтрак давно пора, иначе опоздаем!

Вскочив, она метнулась к двери и уже оттуда недовольно посмотрела на меня.

– Давай, не спи. На твой вопрос я ответила. Ты же не хочешь, чтобы мне прилетело из-за тебя? – и так губки показательно надула, ну чисто Ритка, когда что-то хочет от меня получить!

– Идем, – растаял я.

Мы спустились на первый этаж в приемный зал. Оттуда Света свернула к правой, относительно входных дверей, стороне и открыла покрашенную в белый матовый цвет дверь. Мне открылся вид на просторный обеденный зал. По центру располагался длинный стол на двадцать персон, сейчас занятый где-то наполовину. Вдоль стены из арчатых окон на него падал солнечный свет, отчего ажурные люстры, висящие под потолком, не горели за ненадобностью. Из этого зала было три двери: та, что вела в приемный зал, с противоположной от них стороны был выход из особняка на аккуратно подстриженную лужайку, и еще одна дверь, скорее всего на кухню. Уж очень характерные звуки ударов ножа по доске при резке продуктов оттуда доносились.

На нас тут же посмотрело семь пар глаз. Во главе стола сидел мужчина лет пятидесяти. Короткая щетка усов, прическа-ежик и серо-стальные глаза. Никаких блюд с едой перед ним не стояло, а сам он попыхивал трубкой, дым из которой рассеивался уже в метре над столом. Сначала я подумал, что он седой, но потом да меня дошло, что у него просто волосы чисто белые, прямо как у Светы! Наверное, это тот самый дед, чьего гнева девчонка так боится. Я уже ему не рад.