Лана Ременцова: Сердце Лиса

Пролог

Лисье царство.

Лес на вершине горы Рамилии.

Молодой лис, являющийся тут царём, получил приглашение на турнир в соседнее царство – лес у подножия горы, называемую «Низиной» в этом мире.

И хотя ехать туда совсем не хотелось, однако надо было. Иначе соседи обидятся на веки вечные. А война с ними ему совсем ни к чему.

Всё-таки многолетний мир, установленный ещё предками, нарушать не хотелось.

Лисы – свирепый народ. И соседи хоть и недолюбливали друг друга, но держались натянуто приветливо, когда пересекались.

Царь выглянул в окно своего добротного дома и оглядел окрестности.

Пушистые ели стояли плотным кольцом. Ветер слегка колыхал длинные ветви, похожие на голубые пышные рукава платьев. Изящный иней серебрил верхнюю часть, и всё казалось таким сказочно безмолвным, что ему остро захотелось самому создать некий звук. Он взял золотой колокольчик и позвонил. Ветви елей вздрогнули, отодвинулись, и из-за них вышли статные лисы – охранники царской территории. Подняли рыжеволосые головы и, увидев царя, склонились в поклоне.

– Всё спокойно? – бархатный голос царственного лиса прокатился по поляне.

– Да, ваше величество.

Тут раздалось из комнаты:

– Рамил вам подготовить ванну?

За спиной царя склонился верный лис.

Он кивнул, так как купаться очень любил.

– И костюм с золотой вышивкой тот, что вышивальщицы на той неделе завершили.

– Хорошо. Вам…

– Договаривай. Ты же знаешь, тебе позволено многое, даже называть меня по имени, без всех этих царских рангов.

– Стоит пойти. Их лисицы славятся красотой и грациозностью, хоть и грязный народец, но всё же. Девок то можно отмыть. Может, невесту выберете. Вы уже выросли и пора бы обзавестись семьёй.

– Перестань! Мне всего двадцать пять. Рано ещё жениться. И… я хочу попасть в тот мир, где когда-то побывал отец.

Подручный расширил глаза и отпрянул.

– Что вы? Ваш батюшка сгинул там. Тот мир опасен. Он никогда не покорится лисам.

– Отец… – в глазах промелькнула печаль. – Не хочу об этом говорить. Такова его судьба. А моя будет иной. Я знаю, чувствую. И может, и не покорится, однако вход в тот мир где-то есть на нашем острове, и я найду его.

– Жаль будет, если вы осиротите ваш клан.

– Этому не бывать! Я – самый сильный среди всего нашего царства. И ты сам меня тренировал с люльки, а сильнее и ловчее тебя нет никого на всём острове. Я же превзошёл тебя, и ты прекрасно это знаешь. Так что смирись и отпусти.

– Воля ваша.

Пожилой лис склонился в поклоне.

– Перестань.

Царь подошёл и обнял его.

– Я люблю тебя. Ты мне заменил отца и мать, умершую в родах. Всё что я знаю, научил меня ты. И если я когда-то влюблюсь, ты узнаешь об этом первым. Хотя очень сомневаюсь, что это случится скоро. Для плотских утех мне хватает наших лисиц, готовых приходить по первому зову. А для души я ещё не чувствую, что мне нужна любовь.

Тот поднял взгляд.

– Рамил, любовь это такое чувство, которое бывает, случается так неожиданно, что даже и не можешь представить, где оно случится.

Царь изогнул дугой правую бровь золотистого цвета.

– А ты когда-то любил?

Тот кивнул.

– И где она?

– К сожалению тоже погибла. Будучи ещё юной лиской прыгнула в пропасть, убегая от западного клана и… не выплыла. Шторм был тогда. Я… любил её. Марулика – изящная лисица с глазами утреннего неба.

Глава 1. Лисий клан в низине горы

Пришло лето.

Рамил в человеческой ипостаси шёл лёгкой походкой к лисам у подножия Рамилии. Птицы щебетали, и казалось, даже улыбались юному лису. Он подошёл к старому дубу и протянул изящную кисть с золотым перстнем на указательном пальце. Птица сразу опустилась с ветви на неё.

– Здравствуй милая.

Лучезарная улыбка лиса заставила птицу склонить голову. Он погладил её по хохолку.

– Сейчас вам раздолье. Весь лес в цветах и ягодах. А зимой я опять буду вас подкармливать.

Птица защебетала, будто понимая хозяина этого леса.

– Я не дам вас в обиду лисам в низине и вы это знаете.

Вскинул руку вверх, и она взлетела.

Рамил присвистнул от удовольствия и опять пошёл дальше.

В лесу его боялись только зайцы, потому что они являлись единственным пропитанием лис, живущих на вершине Рамилии.

Лисы же из низины не были так благородны, скорее грубые и жестокие создания, хитрые и коварные. По лисьим законам им было запрещено выходить к вершине горы, и охотится здесь. А птиц – запрещалось трогать даже в середине горы.

Рамил по непонятной причине обожал птиц. Нет. Он никогда не мечтал летать как они. Просто любил и всё. Объяснить почему, даже себе не мог.

На его левой руке с тыльной стороны красовалась татуировка любимой птицы с хохолком. Её ему набил искусный лис – художник, к которому ходили все лисы и заказывали портреты близких, невест с женихами, детей и других кем дорожили. Некоторые даже хотели, чтобы художник нарисовал их дома и поляны.

Царь грел лицо с миловидными чертами под солнечными лучами и улыбался собственным мыслям: «Однажды я попаду в мир людей. Я хочу увидеть его».

Лисий клан низины был обнесён частоколом. Рамилу не нравилось грубая форма такого забора, скрипящих огромных ворот и домов с кривыми крышами.

«Да уж до нашего возвышенного поселения с идеальными домами им очень далеко. Хотя… этим дикарям вообще далековато до всего нашего жизненного уклада. Вещей, украшений, интерьера в домах, и наконец, чистоты».

Его увидели ещё издалека. Ворота раскрылись, всё также скрипя, как и год назад. Низины снова позвали Рамила на какой-то пир. Пришлось идти.

Двое охранников, стоящие в дозоре возле них внутри, проорали:

– Царь с вершины пожаловал!

Все лисы низины побросали свои дела и побежали к воротам. Женщины и девки хорошо помнили, какой этот лис красивый и статный. Золотоволосый, крупный торс, высокий рост и, несмотря на всё это, изящная, почти летящая походка. Многие мечтали, что он обратит на них внимание и заберёт на вершину. Стать очередной наложницей в его гареме их не пугало, наоборот, слухи о богатом и преуспевающем клане с вершины Рамилии ходили тут как легенды.

А богатым клан Рамила был, потому что его род всегда имел шахту по добыванию драгоценных камней. Раньше много лет назад они продавали камни в мире людей и приобретали там множество полезных вещей. После гибели отца Рамила занимался семейным бизнесом Гал – подручный царя. Но уже не так явно как раньше, скорее такие вылазки были тайными. И даже в мире людей Гал уже давно сменил покупателей. Юный царь всегда возмущался, что он не берёт его в мир людей. Однако тот искренне боялся за него и не хотел, чтобы Рамил переселился туда. Его отца убили бандиты во время перестрелки. Сын отчасти знал эту трагичную историю. Отец в мире людей состоял в какой-то банде и часто участвовал в тамошних разборках.

Он вошёл внутрь клана низины. Гордо поднятая голова и прямая спина сразу говорила о том, что к ним идёт царь. Золотые вьющиеся волосы развевались за спиной.

Девки громко вздохнули, совсем не стесняясь своего глупого поведения. Рамил даже бровью не повёл, когда ему навстречу вышла местная красавица и демонстративно подняла юбку, обнажив стройные ноги до бёдер, завязывая её узлом на талии слева.

– Жарковато нынче. – Замахала рукой у шеи.

Царь с вершины прошёл мимо.

– Ах, задыхаюсь от духоты. – Простонала, глядя ему в след и стала медленно падать.

– Кама падает в обморок! – проорали некоторые лисы.

Рамил резко повернулся и поймал её. Она уставилась в его раскосые глаза цвета сочной травы.

– Спасибо. – Улыбнулась от уха до уха. – Если б не вы, я бы задохнулась от жары и потеряла бы сознание.

– Скорее от вони вокруг милочка. Да и тебе не мешало бы мыться почаще.

Лиска обиженно поджала сочные губы.

– Ваше величество, я мылась только на прошлой неделе.

– А я – каждое утро. Как ты думаешь, кто из нас чище?

Он поставил её на ноги и отвернулся.

– Рамил дорогой!

К нему подходил царь низины: крупный лис старше его, с грубыми чертами и такой же немытый, как и весь его клан. Спутанные волосы, в которых кое-где торчали мелкие травинки, лежали жирными рыжими прядями на широких плечах.

– Я рад тебя видеть. Что наша первая красавица Кама уже встретила дорогого гостя?

Рамил кивнул.

– Идём дорогой, угощу прекрасной малиновой наливкой. У нас сегодня турнир в её честь. Победителю достанется девка. Хороша. Я подержался за крупную грудь этой лиски, но не более, девственна она. Может стать хорошей наложницей. Вон как из платья то уже выпрыгивает. Пора ей в постельку к сильному лису.

– Гангож меня не прельщает твоя развратная девка. Своих хватает.

– Да не развратная она. Говорю же, чистой достанется победителю.

– Толку от её чистоты. Это ненадолго. Её гнилая душонка блудницы вываливается из этой полупрозрачной блузки.

Гангож с недоверием посмотрел на гостя.

– А ты что девственник? Разве не хочется почесать орган в узкой пещерке?

– Да мне всё равно. Надоели одни шлюхи.

– Ладно, дорогой. Идём турнир смотреть. Лучшие лисы будут бороться за главный приз – нашу Каму.

Рамил направился за местным царём к возвышению у старых трёх дубов. Их сильные корни обвивали фундамент деревянной подставки под добротные кресла – троны. Гангож уселся первым, забросив тяжёлый плащ на спинку.

– Садись гость дорогой. Это кресло для тебя приволокли из дупла того дуба, указал взглядом на широкий ствол дерева. Там наш склад.

Рамил уселся в предложенное кресло. Им поднесли вино в массивных бронзовых бокалах. Местный царь поднял свой, разворачиваясь к нему в пол-оборота и, лукаво прищуриваясь, процедил:

– Может, тоже поучаствуешь?

– Нет.

– Жаль. Кама на тебя точно глаз положила.

– Мне плевать на её глаз.

Гангож кивнул, проскрежетав зубами. «Поганый выскочка. Молодой, спесивый, ещё молоко на губах не обсохло, а уже наших лучших девок обсирает. Подрать бы ему хвост. Так нельзя это сделать открыто. Война будет. Что ж, надо отдать приказ своим отморозкам, когда тот отправится восвояси, накостылять ему хорошенько. Да так, чтобы любовное орудие отвалилось. Долго будет лечиться. Проучить молодчика надо. А то, что это мои лисы будут, он не догадается. Мало тут дикого сброда бродит? И Рамил хорошо это знает. Не на всех лис на острове есть управа. Много на всю голову отбитых».

Рамил искоса поглядывал на глубоко задумчивого Гангожа.

«Что-то ты замышляешь старый лис. Глупо, если решишь направить своих выродков по моему следу. Ты не знаешь, какими боевыми навыками я обладаю. От них останутся только клочки шерсти». – Ходило в его голове.

Пригубил вино и поморщился.

«Какая гадость. Явно готовилось с прокисшего винограда. Разве эту жижу можно сравнить с вином из моих погребов? Наши лисы – лучшие виноделы, пивовары и повара. А ещё швеи и вышивальщицы, строители, кузнецы ми даже ювелиры. Да что это я? Тут и сравнить то нечего. Грязный сброд с вонючими болотами вокруг и мой возвышенный пригорок Рамилии. Чистейшее поселение, окружённое озёрами с кристально-чистой водой».

Лисы – зрители шумели. Турнир шёл полным ходом. Противники выбывали один за другим. Их было много, крупных и худых, высоких и низких. Но все свирепые с тяжёлым выражением лиц и хищным оскалом. Бой затянулся и Гангожу это порядком надоело. Он поднял руку в массивных перстнях. Все замолкли, глядя на царя.

– Кама милочка, оголись до пупа. Пусть лисы узреют красоту за что борются.

Лисица, сидящая на ветке ели у турнирной поляны, игриво потянулась и сняла блузку через голову. Её крупная грудь с тёмными сосками предстала перед жаждущими взглядами. Она скосилась на Рамила, облизала пухлые губы и тонкими пальцами провела вокруг сосков.