Правда, помимо меня, Михаилу тоже не спалось. Завидев меня на пляже, он молча присел рядом и также всматривался в луну. Наше молчание длилось около четверти часа, пока он первым не решил прервать тишину.

– О чём задумался? – спросил меня друг, не отворачивая взгляд от ночного неба.

– Как обычно, о жизни, – ответил я ему, согнув колено и положив на него правую руку. – Мы живём настоящим, но будущее тоже важно. А каким оно будет – зависит от наших поступков.

– О будущем я тоже постоянно думаю, – ответил Михаил, потерев пальцами виски, как это делают при головной боли. – Отец планирует через несколько лет отойти от дел и передать мне главенство над родом. А это большая ответственность. От каждого выбора, от любого сказанного слова могут зависеть жизни людей.

– Так и есть, – ответил я, поправляя волосы из-за внезапно поднявшегося ветра. – Быть просто богатым и быть аристократом – разные вещи. У нас есть долг перед страной и люди, которые доверили нам свои жизни. От этого далеко не убежишь, если, конечно, не хочешь всё развалить за пару лет.

– И зачем люди только пытаются получить статус главы рода? – покачал он головой. – Это тяжёлое бремя. Причём ради него люди готовы убивать друг друга. Какой только в этом смысл?

– Ты ведь сам всё понимаешь, – кинул я короткий взгляд на друга, понимая, что он просто хочет высказаться. – Главенство над родом – это не только тяжёлая ноша. Это в первую очередь власть. А у кого власть, у того и сила. Без неё ты никогда не сможешь защитить то, что тебе дорого. Такова природа этого мира. Ни ты, ни я изменить это не в силах.

– Знаю, и всё же, – вновь вздохнул Вульфов. Вся его самоуверенность при этом словно растворилась в воздухе. – Меня ведь с детства готовили к тому, что я стану главой. А теперь, когда об этом объявили всей аристократии, радости от такой новости никакой нет. Только чувство ответственности за жизни своих людей.

Я стал догадываться, откуда пошли его терзания. Похоже, уход Седрика и Розалии из группы сказался на нём сильнее, чем я подозревал. Только вины Михаила никакой не было. Эти двое аристократов сами ослушались приказа, из-за чего и погибли на войне.

– Ответственность – это хорошо, но чересчур рефлексировать на эту тему тоже не стоит, – не стал я прямо напоминать парню события прошлых дней. Всё-таки что для него, что для Алисии, это была больная тема. – Невозможно принимать лишь правильные решения. Всегда будет что-то, чего ты не сможешь учесть. Тогда кто-то непременно пострадает. В такие моменты только остаётся сделать выводы и идти дальше. Таков путь любого аристократа, у которого есть подчинённые. И думаю, они будут счастливы, если у них будет хороший господин.

– А ты умеешь подбодрить, – улыбнулся Михаил после небольшого молчания, возвращая свою уверенность. – Со мной всё в порядке, просто немного переживаю. Не бери в голову. Лучше скажи, а ты сам хочешь стать главой рода?

– В будущем да, – немного подумав, ответил я. – Сейчас я слишком слаб, чтобы пытаться претендовать на эту роль. Тем более, когда я самый младший в семье, где есть ещё пятнадцать таких же претендентов. Мне бы для начала разобраться с бизнесом, стать сильным магом, обзавестись побольше связями, а дальше видно будет. Тем более мой отец не планирует в ближайшее время отходить от дел.

После сказанного я нехотя задумался о данном себе обещании. Я говорил самому себе, что не позволю никому из своих людей умереть. Однако тогда у меня их было немногим больше пятидесяти человек. Сейчас их в три раза больше. А если я стану главой рода, то речь пойдёт о тысячах слуг.

Тут надо понимать, что есть предел даже для невозможного. Я не могу гарантировать, что ни один слуга не пострадает во время нападения на тот же бизнес, например. Я не смогу их защитить просто потому, что не буду в тот момент рядом. И с этим ничего поделать нельзя.

Остаётся делать всё возможное, чтобы не допустить чьей-либо смерти. Таков наш путь.

– Здравый у тебя подход, – выбил меня из мыслей Михаил. Должно быть, он подумал, что пауза затянулась. – Хотя мне тяжело представить, каково это иметь столько братьев и сестёр.

– Мне тоже, – пошутил я в ответ, на что в ответ я услышал небольшой смешок.

После этого мы говорили ещё какое-то время, а затем пошли отсыпаться. Впереди нас ждали ещё пару дней отдыха, а после них, увы, Академия. Поэтому я хотел как следует насладиться выходными.

На следующий день помимо простых купаний, на пляж были пригнаны несколько водных скутеров и катер.

Кататься на скутере мне понравилось. Особенно, когда в лицо бил встречный ветер, появлялось эфемерное чувство свободы. Да и то, что Снежана обеими руками прижималась ко мне, чтобы не упасть, добавляло романтики ситуации.

Катер же использовался для того, чтобы взмывать в воздух на парашюте. Это тоже доставляло веселье, особенно, когда я додумался использовать магические потоки ветра, чтобы менять своё положение в воздухе. Как итог, я получил очень необычный опыт.

Вечером были развлекательные игры, музыка, танцы и даже совместный просмотр кино на открытом воздухе. Последнему особо была рада София, поскольку могла сидеть рядом с Робертом и более открыто демонстрировать ему знаки внимания.

Правда, Грубер оказался той ещё непробиваемой скалой. Пожалуй, ему лучше прямо сказать о чувствах девушки, иначе эта стесняшка своими полунамёками никогда не добьётся внимания. Но точно не сейчас.

В последний день нашего отдыха мы занимались дайвингом, изучая подводный мир. За эту идею выступили Михаил с Алисией, и мы ничуть не пожалели. Такую красоту точно не каждый день увидишь.

Уже вечером мы сидели в самолёте и возвращались в столицу, делясь личными впечатлениями. Конечно, не хотелось, чтобы выходные так быстро заканчивались, чтобы провести побольше времени с друзьями, но ничего не поделаешь.

Хотя в этом я находил тоже плюс. Если заниматься лишь празднеством, то оно быстро приестся. А так этот отдых стал драгоценными воспоминаниями, которые я всегда буду вспоминать с теплотой.

Глава 8

Вот и начался третий год Академии, правда, в его начале не было ничего примечательного. Занятий практически не было, а старшекурсники были заняты тем, что зазывали новичков в свои клубы. Поэтому я бездельничал вместе с Бореем, гуляя по местному парку. Можно сказать, развивал свои социальные навыки.

– Неужто Роберт перестал тебе доставлять проблемы в Академии? – спросил я, вспоминая, как Борей ещё в первый день учёбы следил за тем, чтобы австриец не влип в очередной конфликт.

– Он теперь полностью погружён в бизнес, так что ему не до этого, – усмехнулся в ответ Борей. – Всё рассказывает, что теперь прибыль быстро окупится, если грамотно разрекламировать продукт. Не до драк ему теперь. Пока что, – вздохнул мой друг.

– Не думаю, что за два года жизнь его ничему не научила.

– У меня противоположное мнение, – раздосадованным голосом произнёс Борей, после чего резко сменил тему разговора: – Слушай, я всё хотел задать тебе вопрос, да времени не находилось. Только пусть этот разговор останется между нами.

– Хорошо, – коротко ответил я. – Тем более не похоже, чтобы нас подслушивали.

– Вот скажи, разве человек может за небольшой срок времени изменить своё поведение и отношение к окружению? – задумчиво спросил меня Борей.

– Может, – кивнул я и большим пальцем показал на себя. – Оказавшись на грани смерти, я полностью пересмотрел свои взгляды на жизнь. Да и в целом на это могут повлиять много факторов. А к чему вопрос?

– Да как сказать… – замялся Борей, явно не желая называть причину. – Как ты знаешь, у меня есть старший брат. Мы с ним не в самых приятных отношениях. Сам помнишь, как он мне свинью подложил на аукционе. Причём я на девяносто процентов уверен, что пытался даже убить. Так вот, мой брат отчего-то стал странно себя вести.

Теперь понятно, почему Борей не горел желанием поднимать эту тему. Никому из аристократов неохота выносить сор из дома. Тем более, когда это, по сути, внутренние проблемы, о которых другим лучше не знать.

Тем более он бы не стал говорить мне или кому-то ещё без веской причины, что его брат мог устроить на него покушение. Один этот факт мог подорвать авторитет рода и дать повод врагам действовать.

– Странно это как? – приподнял я левую бровь, внимательно смотря на парня.

– Он стал добрее вести себя со мной, извинялся за проступки, предлагал перемирие, – стал загибать пальцы Борей. – Да и в целом он ведёт себя необычно. Неестественно, что ли? Я понять не могу, то ли это в нём взыграла совесть, то ли это хитроумный план. Что думаешь насчёт этого?

– Без причины люди не меняются. Я бы на твоём месте постарался узнать, не происходило ли с твоим братом что-то странное, – немного подумав, дал я совет своему другу. – Возможно, он что-то задумал, раз и раньше был замечен в интригах.

– Да уже искал, только по итогу ничего не нашёл. По ощущениям, у меня просто разыгралась паранойя, и потому что отец изменений в поведении брата не заметил, – развёл руками Суворов. – В любом случае спасибо. Буду соблюдать осторожность и не вестись на его сладкие речи. В общем, не бери в голову, я сам разберусь.

– Если будет нужна помощь, ты только скажи, – ответил я ему.

Не знаю почему, но на миг меня кольнуло нехорошее предчувствие. С чем это было связано, для меня осталось загадкой. Должно быть, я что-то упускал из виду, но ничего не мог с этим поделать.

Вряд ли такое поведение могло быть связано с теми же наркотиками или промывкой мозгов.

Насколько я знал, брату Борея стукнуло уже за тридцать. В таком возрасте с наркотиками редко связываются, даже ради поиска новых ощущений. Тем более, когда это может пошатнуть авторитет и лишить возможности занять место главы рода.

Вариант с промывкой мозгов тоже был маловероятен. Для этого потребовался бы как минимум маг-менталист восьмого круга. Их в Российской империи очень мало, и все находятся на виду.

Пришлось отмести и тот факт, что в деле могли быть замешаны спецслужбы. Да, они больше не могли шпионить за родом через сову, но принимать какие-либо активные действия точно бы не стали. Тем более спустя столько времени.

По сути, у меня не было никаких зацепок. Да, Снежана, конечно, говорила, что поведение её мамы тоже изменилось, но маловероятно, что эти два случая хоть как-то связаны друг с другом.

В сложившейся ситуации оставалось только верить в Борея, что он сам разберётся с проблемой. Я, конечно, переживал за друга, но не мог ему ничем помочь.

Такие вопросы решаются исключительно внутри рода. Попытайся я, например, провести личное расследование, и это может привести к войне с Суворовыми. Не самый приятный исход событий.

Поэтому мы оба сделали вид, будто этого разговора не существовало. Пока не появятся новые зацепки, смысла об этом думать нет. Тем более, если Борей решит сам разобраться в этой проблеме, то я не буду иметь никакого права вмешиваться в неё.

– Что-то у меня вообще нет желания идти на следующее занятие, – сказал Борей, и говоря откровенно, не удивил этим заявлением.

Парень вообще не любил сражаться, считая себя в первую очередь бизнесменом, а не боевым магом. На боевой факультет он пошёл только из-за репутации, не более. Да и на том же турнире он выступал по той же причине, а не ради победы.

– Если не хочешь идти на боевые задания, никто тебя заставлять не станет, – пожал я плечами.

– Да не в этом дело, – нахмурил брови Борей, будто вспомнил что-то неприятное. – Я от одного преподавателя услышал, что практика намечается с победителями прошлогоднего турнира. Они нас там жалеть не станут, а мне побитым ходить неохота.

– Так это же хорошо. Наконец-то достойные противники. Наша битва будет легендарной! – пафосно воскликнул я.