– Это жилые помещения, где они могут с комфортом есть, пить и спать. А также развлекаться и релаксировать в свободное время, – рассказывает мне Антонелло Гамба.

И где же он создал эти жилые помещения? Внутри тех самых ангаров!

Для этого ему пришлось оптимизировать их внутреннее пространство, потому что здесь квадратный метр даже старых ангаров что-то да стоит, поясняет он. Поэтому жилой отсек, опять же с учетом критериев оптимизации, имеет, так сказать, практичные размеры. Немного квадратных метров, но их достаточно! Спальные полки в один ряд крепятся к стене всего в нескольких метрах от производственных линий. Четыре-пять метров до рабочего места, не более!

На практике эти рабочие относятся к тем немногим счастливчикам, которые могут позволить себе иметь работу всего в нескольких метрах от своего жилья, поскольку им не нужно платить за него и тратить деньги за проезд в транспорте.

– Здесь люди постоянно жалуются на то, что им приходится платить за проезд в автобусе, чтобы добраться до работы. За 250 евро в месяц они желали бы иметь фабрику под боком! – сетует менеджер другой фабрики, которая – вот бедняжка! – вынуждена до сих пор работать с румынами. – Да если бы не мы, итальянцы, эти румыны помирали бы с голоду! – добавляет она. – А они то и дело срывают поставки, потому что, когда речь заходит о том, чтобы поработать в субботу и воскресенье, большинство даже не хотят слышать об этом!

В отличие от нее синьор Гамба изобрел для своей Sonoma волшебную формулу, позволяющую справляться с подобными ситуациями. Сингальцы, бенгальцы, китайцы из самых отдаленных регионов мира находятся в таком отчаянном положении и так озабочены пропитанием своих семей, находящихся за добрый десяток тысяч километров от них, что согласны по два года не покидать своих ночлежек в пяти метрах от рабочего места.

Наш образцовый предприниматель не устает повторять:

– У моих рабочих нет проблем, по воскресеньям они даже выходят за покупками!

Выходят – в данном случае – фигура речи. Не знаю, по какой причине, но формально этих бедолаг не существует! Ни таможенная виза, ни их паспорт не дают им права передвигаться по румынской территории, и поэтому их вывозят с территории фабрики на воскресную экскурсию в микроавтобусе. Нечасто, поскольку, если не считать подобных туристических вылазок, рабочая неделя на Sonoma реально длится с понедельника до понедельника! А если выпадает срочная поставка, то смена длится 10–12 часов в день, включая и воскресенье.

Мне довелось наблюдать эту ситуацию с самого начала. Я был на фабрике в то время, когда обустраивались здания для размещения производственных линий и жилья. Все было сделано в рекордно короткие сроки. Со дня моей первой встречи с владельцем Sonoma в Бакэу, во время которой он устроил мне экскурсию по фабрике, где только начинались работы по обустройству, прошло несколько месяцев, и когда я снова оказался там, зрелище, представшее моим глазам, было поистине поразительным.

Идеально отлаженные производственные линии. Ряды швейных машин различных моделей в зависимости от этапа и выполняемой операции, и за каждой – выходец из Азии, мужчина или женщина, в основном женщины, если они китайцы, и мужчины, если они сингальцы, бенгальцы или индийцы.

Между рядами неустанно расхаживал начальник производственного отдела, по-моему, из Бергамо. Быстрые шаги, выставленный вперед палец, указующий: делать то или это, исправить, ускориться. И злые глаза.

Позже я узнал, что в отношении этих рабочих проводился своего рода генетический отбор: роль каждого определялась в соответствии с его морфологическими особенностями, позволяющими выполнять те или иные из многочисленных производственных операций.

Например, человек с длинными руками считается более подходящим для работы, главным образом, на основных типах швейных машин, поскольку, как мне объяснили, такой работник более подвижен и быстрее осваивает этот вид работы.

Другие, с более изящной формой рук, так сказать, заточены под работу на специализированных типах машин, например автоматах пошива и отделки карманов.

Третьи, морфологически более приземистые мужчины, выполняют раскройные операции. Этот этап работы требует ручных навыков, позволяющих формировать отдельные отрезки ткани для пошива тысяч и тысяч экземпляров одежды. Здесь не нужны ни длинные пальцы, ни особая ловкость, только сила и выносливость, поскольку приходится по 12 часов в день манипулировать тяжелыми электрическими резаками.

Сегодня существуют современные раскройные машины, почти полностью автоматизированные, но стоят они порядка 100 тысяч евро (скромная сумма по сравнению с прибылью от раскроя), что и объясняет причину ручной резки.

Другими специальными машинами являются петельные и клепальные, выполняющие самые специфические операции, например прорубку и отстрочку петель. На таких машинах работают исключительно женщины благодаря ловкости движений их более тонких пальцев.

Очевидно, что машинные операции для обеспечения безопасности оператора требуют особого внимания и синхронизации движений рук и иглы, а это достигается не очень быстрым темпом работы. Здесь же, напротив, делается все, чтобы он был как можно выше.

Я сам работал на всех этих машинах и могу вас заверить, что тут нужна особая осторожность. Достаточно одного несинхронного движения, малейшего отвлечения, и в долю секунды игла вонзится вам в палец.

Но на Sonoma вся работа основана на скорости.

Ее рабочие, сейчас их правильнее называть рабы, должны постоянно подтверждать свою максимальную эффективность, ибо задержки в поставках недопустимы. Sonoma перегружена работой и обязательствами, именно потому требует и добивается от своих рабов максимальной скорости исполнения. Вы никогда не услышите от господина Гамбы:

– Я не могу принять ваш заказ, я завален ими по уши!

Даже при условиях жестких сроков поставки вы всегда услышите от него:

– Да, конечно, мы это сделаем!

Румынские рабочие, помимо того, что требуют повышения зарплаты на те самые 30–40 евро и регулярного восьмичасового рабочего дня, еще и медлительны. Индокитайцы, напротив, очень быстры. И покладисты. Во всяком случае, при навязанном им безумном ритме работы, если кто-то из них пробивает руку иглой, его мгновенно заменяют, без выплат на лечение и другой помощи.

Антонелло Гамба в интервью журналу Panorama сказал, что в прошлом он испытывал большие трудности из-за того, что не мог найти нужный персонал в Румынии. Естественно, на своих условиях! Он давал объявления в газеты, но никто не приходил. Более того, за пять лет он потерял 3600 сотрудников.

– И тем не менее я не захотел перевести производство в Китай, как это делают многие, – заявил синьор Гамба, желая выдать этот факт за персональную защиту интересов Made in Italy.

Это было бы смешно, если бы не было трагично.

Sonoma работает на самые крупные и известные бренды Made in Italy, которые из коммерческих соображений чаще всего стараются не афишировать этой связи, поскольку их клиенты (в основном бутики класса люкс) неохотно соглашаются на продукцию Made in China. Поэтому они стараются размещать свои заказы в Европе и/или в соседних, как правило, менее развитых регионах, таких как Армения (где у Sonoma тоже есть фабрики), Азербайджан, Украина, Беларусь. Благодаря гениальной идее импортировать китайских рабочих, в результате чего затраты становятся даже ниже, чем в самом Китае, продукция производится руками тех же китайцев, но это не Made in China!

Больше всего меня возмущает тот факт, что все эти предприниматели-рабовладельцы еще и желают выдать свои злодеяния за нечто позитивное! Тот же Антонелло Гамба, несмотря на нечеловеческие условия труда его китайских рабочих в Румынии, утверждает, что платит квалифицированным рабочим достойные 220 евро в месяц, что в четыре раза больше общепринятой зарплаты. Какой благодетель!

Я спрашиваю его: почему он не повышает зарплату своим румынским сотрудникам, чтобы удержать их на фабрике? Ведь в результате они в поисках лучшей доли разъезжаются по Европе, в то время как могли бы зарабатывать достаточно у себя дома и жить нормальной семейной жизнью.

Не потому ли, что продолжает принимать заказы от основных брендов итальянской системы моды по бросовым ценам?

Почему он не скажет тем, кто приезжает сюда с заказами, что трудозатраты сборки одного пиджака, который они продают за 1000 евро, составляют как минимум 50 евро, а не 15 и не 20, которые намерены платить менеджеры по производству, сами получающие огромные зарплаты?

Почему продолжает подписывать контракты на выполнение работ ниже себестоимости? И когда он не может сделать это в Румынии, потому что даже в Бакэу рабочий слишком дорог, он за счет заказчика (Moncler, Dainese, Blauer и т. д.) везет ее на Мадагаскар, на фабрику Еmile (которую я хорошо знаю) в Антананариву – третий по уровню бедности город в мире, где рабочий стоит 30 долларов в месяц, где страх смерти от голода хорошо читается в глазах детей, которые чудом уворачиваются от носящихся по улицам дорогих внедорожников и которые, чтобы унять голодную боль в желудке, едят клей, а осиротев, уходят жить в грязные мусорные баки размером пять метров на три, где им иногда посчастливится отыскать среди мусора что-нибудь съестное!

Почему он выставляет себя защитником Made in Italy, а не остановит падение лейбла на дно и не объяснит дизайнерам, что если они хотят качества, то должны платить за него реальную цену? И может быть, если такое вдруг случится, он сможет вернуться в Италию.

Но нет. Синьор Гамба бессовестный и беспринципный человек, для которого главное – нажива. Я был свидетелем того, как он позвонил одному из своих доверенных людей и распорядился:

– Завтра ты летишь на Шри-Ланку, привезешь мне 50 мужиков и 50 баб!

Мужиков и баб, будто речь шла о товаре.

Я видел, как он расхаживал посреди рядов со швейными машинами и бросал конфеты сидевшим за ними сингальским работницам. Именно бросал, а не угощал. Что, черт возьми, у этого парня вместо души? Дух Тутанхамона? Тот Тутанхамон, как и все египетские фараоны, знал толк в промышленной организации труда и цену рабочим рукам!

Этому удается шить дешевую одежду для стилистов Made in Italy. Тот фараон строил пирамиды с помощью рабов и хотя бы оставил потомкам что-то великое, а что оставит этот? Фирменные трусы?

От плохого к худшему

Криминальная фабрика Sonoma, о которой я рассказывал выше, до сих пор существует. Хотя в последнее время, как это периодически случается… она обанкротилась.

Как мне сказали, она банкротится каждые два-три года. Назову вам причину подобных ее неприятностей: низкая себестоимость продукции. Стилисты или кто-то за них постоянно снижают цену заказа, а предприниматель с этим соглашается и прибегает к новым ухищрениям. Он завозит сотни рабочих, а по сути рабов, с Дальнего Востока, эксплуатирует их в промышленных масштабах и в конце концов разоряется. Но у него нет проблем.

В Румынии такой человек, как Антонелло Гамба, имеет множество нужных знакомств, важных в политическом и коммерческом плане. И карусель начинает крутиться вновь. Открывается еще один завод, который, как и предыдущий, тоже будет называться Sonoma.

Но и это еще не все. Поскольку нет предела худшему, всегда найдется место для еще чуть-чуть хуже. Справедливости ради надо сказать, что Гамба не одинок в этой авантюрной роли предпринимателя-рабовладельца. Просто он сделал все это первым и, очевидно, лучше других. В промышленных масштабах, будучи человеком, склонным делать все по-крупному и заглядывать далеко вперед.