Последнюю фразу он произнес так, словно ненавидел себя за то, что ему пришлось это сказать. Но я не стала зацикливаться на этом и вернулась к Озлем.

– Человека будут звать Альптекин, – сказала я в трубку. – Я его знаю, ему можно доверять. Он не допустит, чтобы кто-то причинил вред тебе или твоему сыну.

Мне пришлось соврать, чтобы успокоить свою подругу.

– Хорошо, – раздался голос Озлем. – Ягыз Эфе приехал. Мне нужно спуститься, чтобы забрать его.

На короткое время воцарилось молчание.

– Эфляль! – вдруг сказала Озлем. – На улицу заезжают машины, одна за другой. Это те люди, о которых ты говорила? Кто они такие?

Каран высвободил свою руку из-под моей ладони, достал из кармана телефон и кому-то позвонил.

– Скажи ей, чтобы она не переживала. Эти люди, скорее всего, наши.

– Ну, вы все сделали? – спросил он по телефону кого-то. – Уже приехали?

Я закрыла трубку рукой, чтобы Озлем не слышала этого разговора, и с тревогой смотрела на Карана.

– Дай мне знать, как довезете их до дома, – ответил он, и я с облегчением выдохнула. Он продолжил говорить поставленным голосом: – Пусть кто-нибудь присмотрит за ними пару дней. Следите за ними на расстоянии и сильно не беспокойте. Я буду ждать новостей.

Каран завершил звонок и положил телефон в карман, а потом улыбнулся мне, пытаясь успокоить. Не спрашивая разрешения, я бросилась к нему и крепко обняла.

– Спасибо большое! Огромное спасибо! – Я говорила взволнованно и громко, продолжая крепче обнимать его за талию. – Каран, спасибо.

Я впервые назвала его по имени. Кажется, Каран очень удивился, но вскоре я ощутила, как он тоже обнял меня в ответ.

– Не стоит, – сказал он, и в его голосе послышалось удивление. – Я ведь не сделал ничего такого, за что можно было бы благодарить.

Я подняла голову и посмотрела на него снизу вверх, а он наклонился, встретившись со мной взглядом.

– Нет, сделал, – радостно ответила я.

В горле пересохло, как только я осознала, как близко мы находились друг к другу. Каран настолько пристально смотрел на меня, что я невольно затрепетала. Близость к нему и аромат его кожи настолько взволновали меня, что я поспешила расцепить вспотевшие руки, чтобы отстраниться.

Но у меня не получилось.

У меня не получилось отойти от него, потому что руки Карана все так же крепко обнимали меня за талию. Он будто не осознавал, что делал. Его взгляд не отпускал меня точно так же, как и его руки, державшие меня в объятиях. Он смотрел на меня так, словно искал какой-то ответ в моем взгляде.

Похоже, он ищет неприятностей на свою голову.

– Каран! – Услышав голос Арифа, Каран словно очнулся от сна; он тут же отпустил меня, и я потеряла равновесие.

– Извини, – справившись с внезапным беспокойством, он снова ухватил меня за талию, не давая упасть. Казалось, он смутился от того, что произошло между нами. – Я задумался.

Задумался, глядя нам в глаза?

– Все в порядке, – ответила я робко, и он убрал руки с моей талии, удостоверяясь, что я устойчиво стою на ногах.

Когда Ариф снова позвал: «Каран», тот положил одну руку себе на пояс, а второй начал с силой тереть лоб.

– Что Каран, Каран? Какого черта? – повысил он голос.

Ты чего кричишь, сумасшедший?

Ариф подошел к нам.

– Они забрали госпожу Озлем, – сказал он, не обращая внимания на резкий ответ Карана. – Скоро они отвезут ее домой.

– Мы знаем уже, – бросил Каран.

– Спасибо, Ариф, – поблагодарила я Арифа, пытаясь игнорировать невежливый выпад Карана. – Сможешь ли ты сообщить мне, когда они будут в безопасности?

– Это мой долг, – ответил Ариф, склонив голову.

Это точно не было его долгом, но я не стала спорить.

– Они уже почти добрались. Однако я в любом случае сообщу вам, как только они доедут.

– Дай мне свой телефон, – вдруг сказал Каран.

Только сейчас я поняла, что он смотрит в мою сторону.

– Что?

– У тебя экран сломался, – Каран взглядом указал на телефон в моей руке. – Отдай Арифу, он его починит.

– Я верну его через пару часов, – сказал Ариф, поэтому я передала ему свой телефон.

– Забыл спросить Ясина, – сказал Каран задумчиво. – Кто-нибудь может отследить твой телефон? Ты что-нибудь знаешь об этом?

Я поджала губы:

– Понятия не имею.

Каран посмотрел на Арифа. Тот молча кивнул, понимая, что нужно сделать.

– Я разберусь с этим, – сказал он и ушел.

Взгляд Карана все еще внимательно блуждал по моему лицу.

– Ты все еще выглядишь обеспокоенной, – сказал он, и я с шумом выдохнула. Он продолжил тихо: – Пойдем, тебе нужно подышать свежим воздухом, вот увидишь, станет лучше.

– Я не против, – сказала я и последовала за ним.

Прошло четыре дня с того момента, как я поселилась в доме у Акдоганов.

После пережитого беспокойства по поводу безопасности Озлем я поняла, что мне не справиться со своими эмоциями, если я продолжу сидеть в гостиной, поэтому я поднялась в свою комнату, чтобы остаться наедине с собой.

Я называю это место «своей комнатой», потому что за все время пребывания у Акдоганов я почти из нее не выходила. Я спала, просыпалась, ела то, что приносила мне тетушка Зулейха, иногда читала книги, иногда просто лежала и проводила в ее стенах все свободное время. Иногда я не могла удержаться, чтобы не поговорить с собой вслух.

Передать тебе привет от меня?

В доме уважали мое решение. Никто не возмущался таким положением дел. Сначала Акдоганы приходили ко мне, однако потом, должно быть, решили больше не беспокоить, и в последнее время я была совершенно одна. Мне было стыдно использовать их дом, в каком-то смысле, в качестве отеля, но с некоторыми вещами мне нужно было разобраться самостоятельно.

Если я не смогу справиться, то снова впаду в тревожное состояние, и мне придется начать принимать таблетки. Мне совершенно не хотелось к ним возвращаться, поэтому я решила остаться одна в своей комнате на пару дней, чтобы хорошо обо всем подумать.

Если бы только мысли могли решить мои проблемы.

Мой дед ненавидел меня. Именно он мог организовать на меня покушение, чтобы убить. Разрушив мой дом, он мог оставить записку в конверте, содержание которой я пока не знала, и показать, насколько далеко он готов зайти, чтобы превратить мою жизнь в ад.

Родная кровь отравляла меня. Но бояться больше нельзя. Сегодня утром, когда страх пробрал меня до самых костей, я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась девушке в отражении.

– Ты должна научиться жить со своими страхами, – прошептала я. – Никто не протянет тебе руку помощи, пока ты сама этого не попросишь.

Поэтому сегодня я вышла из комнаты и спустилась вниз. Я не хотела снова застрять в четырех стенах, утопая в негативных мыслях. В гостиной я встретила Омера и Карана, которые только встали из-за обеденного стола. Сначала они оба удивленно уставились на меня, а потом я заметила на их лицах улыбки. Они собирались на работу, но, завидев меня, повременили с уходом. Я поняла это, потому что оба были одеты, как всегда, в брючные костюмы, а Ариф, зайдя в гостиную, сказал: «Машина готова». Что мне нужно было сделать, так это поблагодарить их обоих за помощь, но я не знала, как.

После того как врач, который зашел днем снять мне швы, покинул дом, я села в кресло напротив Карана, поджав под себя правую ногу.

– Ты играешь в «девичьи нарды»? – спросила я, перебирая в руке игральные кости.

– Девичьи нарды? – спросил Каран, выгибая бровь. – Ты это название сама, что ли, придумала?

Конечно, дорогой, мы все названия от балды придумываем.

Я коротко рассмеялась.

– Нет, конечно же. – Я подняла руки и показала в воздухе знак кавычек. – Это название такое – девичьи нарды.

Каран помотал головой, смеясь над моими словами.

– То есть в них могут играть только девушки? Что за дурацкое название? – Он выглядел так, словно на самом деле в первый раз о них слышал. Он начал расставлять шашки на доске так, словно собирался играть в обычные нарды.

– Тебе нужно поставить их друг на друга, – сказала я и собрала шашки в вертикальный столбик. Выстроив их нужным образом, я добавила: – Вот так должно быть.

– Ты положила шесть штук на одно поле. Другие пять полей останутся пустыми? – Он потянулся за шашками, и я рефлекторно ударила его по руке.

– Нет, не трогай! – огрызнулась я.

Каран с удивлением убрал руку.

– Извини. – Я постаралась оправдаться, потому что мне было стыдно от собственной глупости. – В такие моменты я становлюсь слишком азартной.

Побей его, Ляль. Можешь кинуть ему одну шашку прямо в лицо.

– Все в порядке, – ухмыльнулся Каран, склонив голову. Он откинулся назад и скрестил руки на груди.

– Давай, объясни мне, как играть в эти девчачьи нарды, – ответил он, улыбаясь.

Я пододвинула стул, на котором сидела, ближе к журнальному столику. Скрестив ноги, я подбросила кости.

– Начинает тот, у кого выпадет наибольшее число, – сказала я воодушевленно, но, увидев «1» на кубике, тут же помрачнела: – Значит, ты начинаешь.

Каран, увидев, как я расстроилась, рассмеялся:

– Ты начинай. Кроме того, первая попытка не считается. А я заодно пойму, как играть, – ответил он и подмигнул.

Не спорь с ним и бросай уже эти кости.

– Хорошо-о-о, – согласилась я с радостью.

Я подняла игральные кости и снова кинула их на стол.

– Цель игры в том, чтобы выкидывать наибольшее количество на кубиках и собрать все шашки, – сказав это, я увидела, что на кубиках выпало 5–5. – Это значит, что я могу собрать все шашки, которые расположены на пятом поле, но, для того чтобы это сделать, в начале игры мне нужно разгруппировать их стопки.

Я взяла две шашки с поля пять и распределила их по одной на пустых полях.

– Теперь я могу собрать те шашки, которые «открыты», то есть одиночные шашки, – улыбаясь, я подняла голову и посмотрела на Карана, и поняла, что он все это время смотрел не на доску, а на меня.

Он наклонился вперед, не сводя с меня глаз. Вздохнув, он внимательно присмотрелся ко мне.

– Какого цвета твои глаза? – спросил он тихо.

Когда смотрю на солнце, они становятся светлее, но когда смотрю на тебя – то готова упасть в обморок.

– Голубые.

Каран мотнул головой, как бы говоря «нет».

– Нет, они не просто голубые, – сказав это, он еще ближе придвинулся ко мне, словно всерьез попытался разобрать их цвет. – Это какой-то особенный оттенок синего? Я вижу такие в первый раз.

Он так пристально на меня смотрел, что я заерзала в кресле.

– Мой отец, – начала я, облизывая пересохшие губы, – говорил, что они цвета океана.

Его губы слегка приоткрылись. Глаза смотрели так, словно наконец нашли то, что искали.

– Да, – ответил он, слегка щурясь. – Синий океан. Именно этот цвет.

Не выдержав его напора, я отвела взгляд и указала головой на шашки.

– Давай, играй, – сказала я, пытаясь сменить тему. – Ты понял правила?

В гостиной воцарилась тишина. Я вскинула голову и уставилась на Карана. Он все еще смотрел на меня. Мы застыли лицом к лицу. Потом он снова откинулся назад.

– Понял, – сказал он и взял игральные кости в руки. – Выигрывает тот, кто сначала раскрывает все шашки, а потом собирает их с поля?

– Да, да.

Он потряс игральные кости в руке и кинул их на доску. Выпало 3–6, и он сделал ход.

– Это не стратегическая игра, здесь все решает удача, – сказал он, словно только что раскрыл суть шашек. – Кому выпадет большее число, тот и выигрывает.

– Именно так, – ответила я и подбросила кубики. – Обычно мне везет в азартных играх. – С выпавшими числами я открыла шашку и забрала ее с пятого поля.

– Значит, не повезет в любви, – закончил Каран. В его словах звучал вопрос.