Иванов достал телефон, но оказалось, что среди развалин он не работает: почему-то стены разрушенного дворца глушили сигнал. Тогда капитан спрятал телефон и поспешил спуститься вниз и выйти наружу. За ним последовали и Лена с Сергеем. Гуров немного задержался в сводчатой комнате, ставшей местом убийства. Светя себе фонарем, он обошел комнату кругом, внимательно разглядывая стены. И в одном месте он нашел то, что искал. В углу комнаты, на уровне пола, он обнаружил небольшую нишу в стене. Как видно, совсем недавно ее загораживал кирпич. Теперь не было ни загородки, ни того, что скрывал этот тайник: ниша была пуста. Гуров убедился в этом, еще немного посветил вокруг, надеясь увидеть какую-то потерянную вещь, но ничего не было. Тогда он тоже вышел из комнаты, спустился по веревке и вышел наружу. После спертого воздуха развалин было большим наслаждением вдохнуть свежий утренний воздух, взглянуть на солнце, краешек которого как раз показался над лугами за рекой.

Снаружи его ждали трое участников ночного дежурства.

– Я вызвал бригаду, – сообщил Иванов. – Но они обещали приехать часа через три, не раньше.

– И то неплохо, – сказал на это сыщик. – В таком случае ты подожди своих здесь. Введешь их в курс дела, покажешь дорогу. Думаю, вдвоем с фотографом вы сможете транспортировать тело вниз. Вы, ребята, отправляйтесь спать – вы и так достаточно этой ночью потрудились. Позже, когда отоспитесь, расскажете обо всем случившемся капитану – ему нужно будет заполнить первые страницы дела об убийстве барона Лохвицкого. А я пойду в гостиницу, посмотрю, что и как. К тому же надо будет сообщить о случившемся хозяину поместья.

К гостинице он шел не спеша. Торопиться сейчас не было смысла: все, что могло произойти, уже произошло. Зато следовало хорошенько подумать над этим случившимся. «Почему барон, этот аристократ, оказался ночью в глухой комнате разрушенного дворца? – думал Гуров. – Причем в такой комнате, куда и опытный человек с трудом найдет дорогу? Ответ может быть только один: барон сам был таким опытным человеком. Он знал, что в закрытом для посетителей зале имеется узкий коридор, куда и мышь с трудом залезет. И что за этим коридором смельчака ожидает лестница, середина которой обвалилась. Все он знал, этот барон Лохвицкий, ему не нужно было искать дорогу на ощупь, как нам. Что же он искал в этой комнате, в которой на первый взгляд ничего нет, кроме битого кирпича? И этот ответ тоже ясен: он искал ту самую нишу в стене, искал тайник. Стало быть, у него была карта, он шел по этой карте. Но кроме него был еще один человек, который знал о существовании тайника. Но у этого человека – назовем его Номер Второй – карты не было. Ему был нужен человек, который выведет его на цель. Он следил за бароном, шел за ним по пятам, и когда барон нашел тайник и достал клад, Номер Второй вышел из укрытия и напал на барона. И кто-то из них – или барон, или Номер Второй – этой ночью отвлекли мое внимание и сумели незамеченными выбраться из гостиницы. Да, эти моменты ясны. Остается установить главное: кто этот Номер Второй и где он сейчас находится? Вот вопрос…»

Дверь гостиницы он нашел открытой и нисколько этому не удивился – сегодня из этой двери один за другим вышли два человека, и один из них позже убил первого. Из фойе Гуров повернул налево – в короткий коридор, где размещался обслуживающий персонал. Он знал, где находится комната управляющего Дениса Краснова, и сразу направился к ней и постучал в дверь. Ему никто не ответил, и сыщик постучал еще раз, уже сильнее. Снова молчание. «Ага, я так и думал», – с удовлетворением подумал Гуров и уже полез было в карман за отмычкой, когда за дверью послышались шаги и сонный голос управляющего произнес:

– Кто там?

– Это я, Гуров, – отвечал сыщик. – Открывайте, мне нужно вам кое-что сообщить.

Щелкнул, поворачиваясь, ключ, дверь открылась, и сыщик увидел управляющего в халате, с заспанным лицом.

– Заходите, Лев Иванович, – сказал он, пропуская гостя.

Гуров вошел и окинул взглядом комнату. Ничто здесь не говорило о том, что хозяин комнаты только что вернулся откуда-то. Нигде не было видно разбросанной одежды или обуви.

– Так что случилось, Лев Иванович? – спросил Краснов.

– Случилось то, что один из ваших гостей убит, – отвечал сыщик. – Сейчас капитан Иванов вызовет бригаду криминалистов, мы с ним будем расследовать это преступление. Скажите, вы все время находились здесь, в этой комнате?

– Да, с той минуты, как я проводил последних гостей по их комнатам, – я вошел к себе и больше не выходил, – ответил управляющий.

– Вы запирали входную дверь?

– Да, конечно.

– У кого, кроме вас, есть ключ от этой двери?

– Только у Валерия Николаевича. У него есть ключи от всех помещений в поместье.

– Ночью вы что-нибудь слышали?

– Нет, ничего.

– И выстрелы не слышали?

– Выстрелы? – удивился Краснов. – Нет, я не слышал никаких выстрелов. А кто стрелял? И в кого?

– Потом вам все расскажут. Значит, вы не слышали, чтобы кто-то спускался со второго этажа, открывал дверь гостиницы?

– Нет, ничего такого не было!

– Вот тут вы ошибаетесь. Только что я вошел в открытую дверь гостиницы. И возникает вопрос – кто ее открыл? В общем, у вас в поместье произошло преступление, так что спать вам сегодня больше не придется. Одевайтесь и проверьте, на месте ли обслуживающий персонал поместья.

– А наше расписание? Завтрак подавать как обычно?

– Да, завтрак пусть готовят, накрывают столы. А вот насчет дальнейшего хода праздника мы с Силантьевым решим позже.

После этого Гуров вышел из гостиницы и направился в дом хозяина усадьбы, миллионера Силантьева. Здесь ему пришлось не только звонить, но и стучать в дверь – хозяева упорно не хотели просыпаться и впускать раннего гостя. Наконец Гуров услышал шаги, дверь открылась, и сыщик увидел перед собой Валерия Силантьева. Хозяин поместья выглядел наполовину спящим: левый глаз у него открылся, а правый все еще был закрыт.

– Вы сегодня что-то очень рано, Лев Иванович, – сонным голосом произнес миллионер. – Что стряслось?

– Да уж стряслось, Валерий Николаевич, – отвечал сыщик. – Должен вам сообщить неприятную новость. Этой ночью был убит барон Лохвицкий.

Видимо, Валерий Силантьев умел быстро усваивать новую информацию. Сонное выражение мгновенно пропало с лица хозяина поместья, теперь он был весь внимание.

– Не может быть! – воскликнул он. – Вы уверены в том, что сказали?

– Совершенно уверен, – отвечал Гуров. – Я первый обнаружил тело барона. Конечно, потребуется опознание со стороны людей, его близко знавших, – я имею в виду прежде всего графиню Соколову. Но у меня сомнений нет – барон убит.

– Где он убит – в гостинице? – спросил Силантьев.

– Нет, – отвечал Гуров. – Я обнаружил его тело в развалинах дворца. Если точнее – в глубине этих развалин, в какой-то странной комнате.

– Вы уже кому-то сообщили об этом событии? – продолжал допытываться хозяин поместья.

– Разумеется. Я сразу поставил в известность капитана Иванова, а он вызвал бригаду криминалистов. В течение одного-двух часов они должны приехать.

– Таким образом, к утру об этой трагедии будут знать все, кто приехал на праздник… – задумчиво произнес миллионер.

Гуров понял ход его мыслей, догадался, какой вопрос решает сейчас Силантьев, и сказал:

– Да, вам надо принять принципиальное решение: проводить сегодня праздничные мероприятия или свернуть программу и объявить, что в связи с трагедией праздник закончен. И решать надо прямо сейчас.

– Я понимаю, понимаю… – кивнул миллионер.

Он подумал немного, потом решительно тряхнул головой и сказал:

– Отменять намеченное мы не будем. Мы не станем называть это праздником. Будем говорить так: «Программа открытия дворца». Вход в гостиницу, а также в столовую, декорируем траурными лентами. Если удастся быстро изготовить портрет барона – изготовим и установим в фойе. Перед завтраком я сообщу гостям о происшествии. Попрошу графиню сказать несколько слов о бароне, помянуть его… в общем, сделаем все, что положено.

– Что ж, я думаю, это правильное решение, – сказал Гуров. – Вы упомянули графиню. Полагаю, вы не станете ее немедленно будить, чтобы сообщить печальную новость?

– Нет, ни в коем случае, – отвечал Силантьев. – Пусть спит. Когда проснется, тогда я ей все расскажу.

Последние следы растерянности исчезли с его лица; предприниматель вновь был полон решимости, он был готов быстро принимать новые решения и отвечать за них.

– В таком случае, когда графиня проснется и вы ей все скажете, попросите ее подойти к дворцу, – сказал Гуров. – Необходимо провести опознание тела убитого.

– Хорошо, я скажу, – пообещал Силантьев. – Но я полагаю, это произойдет не ранее десяти часов. Такие люди, как графиня, рано не встают…

Однако, не успел миллионер договорить эту фразу, как его глаза округлились от удивления. Он с изумлением смотрел на что-то, что происходило за спиной Гурова. Сыщик обернулся – и сам остолбенел от удивления: через луг к ним быстро приближалась графиня Ангелина Романовна Соколова. Она почти бежала. Когда графиня приблизилась, Гуров увидел, что ее лицо выражает крайнее волнение, почти отчаяние. «Наверное, она заглянула в спальню своего друга, увидела, что его нет, и поняла, что случилось», – подумал сыщик. Однако тут же выяснилось, что он ошибся.

– Случилось нечто ужасное! – воскликнула графиня, подбежав к мужчинам. – Почему вы ничего не делаете? Почему стоите? Случилось страшное!

– Мы сочувствуем вашему горю, графиня, и принимаем все меры, чтобы поймать преступника, – сказал на это Силантьев. – Тут перед вами лучший сыщик России, Лев Иванович Гуров, и он…

– Да, конечно, здесь нужен самый лучший сыщик! – заявила Соколова. – Пусть он поймает этого негодяя и вернет мои драгоценности!

Миллионер и сыщик переглянулись и оба вытаращили глаза. Они оба испытали одновременно чувство крайнего изумления.

– О чем вы говорите, ваше высочество?! – спросил миллионер.

– Разве у вас пропали драгоценности? – спросил сыщик.

– Конечно! – воскликнула Соколова. – Я проснулась, стала размышлять, что я надену сегодня, открыла шкатулку, а там – там пусто! Но простите, если вы не знали об этой пропаже – а вы и не могли о ней знать, о ней пока никто не знает, – почему вы выразили мне сочувствие? О каком горе вы говорили?

И снова Силантьев и Гуров переглянулись – теперь уже со смущенным видом.

– Видите ли, ваше высочество… – пробормотал хозяин поместья.

– Я должен сообщить вам печальную новость, – сказал сыщик.

– Какую новость? – спросила Соколова. Ее лицо неуловимо изменилось. Только что оно выражало возмущение и гнев (пожалуй, немного театральный, по мнению Гурова), теперь же на нем явственно проступила тревога. – Что-то случилось… с Константином?

– К сожалению, это правда, – отвечал Гуров. – Должен вам сообщить, что ваш друг трагически погиб.

Вот теперь лицо графини выражало настоящее, неподдельное горе. Вдруг ее рот перекосился, и графиня зарыдала – неудержимо, отчаянно, как простая баба. Валерий Силантьев поспешил ее обнять, прижал к груди.

– Я понимаю… – бормотал он. – Такое горе… Я постараюсь как-то помочь…

Внезапно графиня перестала рыдать, высвободилась из объятий миллионера и взглянула не на него, а на Гурова.

– Так вы сыщик? – спросила она требовательно.

– Да, я полковник полиции, – отвечал Гуров.

– Из Москвы?

– Да, я работаю в Главном управлении по…

– Это хорошо, – перебила она его. – Надеюсь, вы сможете найти убийцу Константина.

– Да, я тоже надеюсь, что мы найдем преступника, – отвечал Гуров. – Но, простите, почему вы решили, что ваш друг убит? Я не говорил об убийстве. Я лишь сказал, что он погиб…

Графиня пожала плечами.