Ты Ия. Помнить всё (страница 13)
– Егор Александрович, какой адрес? Или в гостиницу? – уточняет водитель.
Егор тут же бросает вопросительный взгляд на меня. Любое замешательство и он поедет к «себе».
Говорю адрес, не давая себе времени на «подумать». Особой пользы это занятие мне никогда не приносило.
Сыночек начинает кунять почти сразу же после ужина. Засыпает после купания. Все по нашей программе: лежит на моем плече, закинув на меня одну из своих нижних (для меня сладких-сладких) конечностей.
Егор остался на кухне. Когда мы выходили из ванной, он по телефону начал говорить, отвлекать не стала. Сейчас же надо собраться и выйти к нему. Повода задерживаться нет, ребенок мой спит. Сердце стучит где-то в горле в предвкушении.
Успокаиваю тем, что сейчас мы постарше, не такие горячие и импульсивные. Помогает не слишком.
Если в присутствии Макара у меня горит кожа от смеси зарождающегося влечения, возбуждения, смущения и еще много чего, то тут дела обстоят иначе.
Завьялов Егор – самый родной человек. Долгое время был таковым. Долгие и долгие годы нам достаточно было посмотреть друг на друга, чтоб всё понять. Как оказалось сегодня, года разлуки связь не рушат.
– Освободился? – спрашиваю, обхватив рукой дверной проем на балконе, где нахожу Егора после недолгих поисков.
Он курит. Молча кивает. Выхожу к нему, обхватив руками свои плечи.
– Я постелю тебе в своей спальне, – произношу, разглядывая его руки, пальцы.
Наблюдаю за тем, как он подносит сигарету к губам. Егор улыбается, выпуская дым, закинув голову. В этот момент до меня доходит.
«Тупица».
– Я с Егором лягу спать, – добавляю резковато. «Блин. Контролируй себя, Ия!». – Пойду, поменяю постельное.
– Побудь со мной, – Егор ловит мою руку и тянет на себя.
– Егор рано просыпается, в зале не вариант спать. Разбудит тебя ни свет ни заря. В моей спальне сможешь сколько угодно, – тараторю, стараясь не концентрировать на прикосновениях.
Егор же обхватывает меня под грудью, выше живота, прижимает к себе спиной. Утыкается в волосы лицом.
Замираю.
– Я бы предпочел не выспаться, – произносит тихо и низко в мой затылок, отчего мурашки разносятся по всему телу. Почва под ногами зыбкой становится. – В твоей комнате.
Глава 21
Макар
Это даже не злость.
Ярость, её крайняя степень.
Бешенство. Вот, что я чувствую, глядя на мелкую дурочку, которая так мило улыбается своему «другу».
«Мы просто друзья, где же я такое уже слышал?»
Завьялов – её одноклассник, просто одноклассник. Он, блд, цели имеет определенно схожие с моими. В трусы к ней залезть.
Разница в том, что он маскируется. В моем же возрасте все гораздо проще. Захотел – предложил. Да – да, нет – нет.
До неё, последние много лет, всегда было «да». Тут решила спустить с небес на землю барышня. Единственное, что в этой ситуации забавляет, это её реакция, когда поднимает глаза на меня.
Понимаю – палевно, и всё равно смотрю, глаз от нее не оторвать. Единственный повод присутствовать тут.
Хозяин торжества уловил на лету, что лучше Ие сидеть тут. Так для него лучше.
Без неё ломка. Пора в этом признаться, хотя бы себе. Плюнуть бы и идти дальше, а я всё еще тут, который месяц курорты Краснодарского края влекут меня.
Безумное влечение. Кому скажи, не поверят. Я б не поверил, скажи мне кто-то другой. Когда денег дохрена, смена девушки – эволюция. Для меня она замерла.
– Вам что-либо принести, – надо мной стоит молодая девчонка, официант, глазища огромные смотрят внимательно. – Может быть, хотите чего-либо? – смотрю и не пойму, что ей надо.
– Кого.
– Что, простите? – то ли я туплю, то ли она.
Рявкнуть, чтоб свалила?
– Спасибо, прекрасная девушка. Ему ничего не надо. Перегрелся под вашим жарким солнцем. Минералочки можно, холодненькой, – выпроваживает липучку Илья.
Девушка резко срывается с места. Спасибо и на том. У меня-то дела поважнее.
– Ты сейчас в девушке дыру прожжешь. У нее уже мочки ушей красные. Тормози, Ворон, – друг тянется за нашими бокалами, подает мой. – Базару нет, красивая. Даже эти самые мочки хороши, я б пососал.
– Заткнись, блд. Ты охренел?
– Говорит человек, который последние несколько часов взгляда от девахи не отводит. Ты её сколько раз мысленно поимел на нашем столе?
Втягиваю носом воздух, какой-то пздц.
– Ты чего добиваешься?
– Хочу, чтоб ты очнулся, брат. Так нельзя. Она человек. Человек, который «нет» тебе сказал. Какого хрена? Где твой хваленый контроль?
– Был, да весь вышел.
– Так пусть зайдет обратно. Девчонка, ведь, Гай. Все видят, как ты пялишься. То, что ты в ярости – только я. Но твои планы, не слишком-то далекоидущие, видят все. О ней и так болтают лишнего много, зачем ещё повод давать.
Перевожу взгляд на друга. Слышу его, но смысл доходит не сразу.
– Что говорят?
– Да многое. Содержанка якобы чья-то. Это зависть, Макар. Обычная человеческая. Она выделяется. Если б ты не был так увлечён, то заметил, как наряжены здесь остальные, какие взгляды бросают. А ты все глядишь на одну-единственную.
Обвожу глазами зал. Девки, как девки. Как и везде. Как по мне, слишком пафосные.
– Ничего особенного.
Илья задорно смеется:
– О ней говорят точно так же. И всё-таки у нее открытых участков кожи меньше на теле, чем в декольте у тех ажурных девчонок. Но смотришь ты, как и многие другие, именно на неё, – кивает головой куда-то в сторону. – Эх, если бы не работа, остался бы посмотреть, чем у тебя дело кончится.
Моё молчание друг принимает за призыв к продолжению монолога.
– Слышал, девушки обсуждали – Ия еще одну квартиру купила, а цены-то у них поднялись тут ого-го как. Чуть ли не цену хаты знают. В общем, говорят, за услуги берет немало. Готовь деньги, Макар, – Илья провоцирует. Скучно придурку. Понимаю это и всё равно хочется по морде заехать. Челюсть сжимается, кровь разгоняется. Илье становится ещё веселей. – Ой, чувствую, это будет твое самое «дорогое» знакомство.
И тут до меня, блд, доходит.
– Твою мать, – усмехаюсь, качая головой.
Только дошло насчёт квартиры. Представляю, каким козлом я в её глазах в том ресторане выглядел.
– Процесс пошёл, – Илья откидывается на спинку стула, внимательно смотрит. – Пора кафтанчик заказывать на твою свадьбу, а то гляди не успеют отшить, – бенефис Мотова, честное слово. – В руку Егорки своего так вцепилась… – размышляет говнюк. – Только отпустит и он тебе вцепится в глотку. А там кто знает, кто победит. Он помоложе будет.
– Если ты сейчас не заткнешься, в глотку вцеплюсь тебе я.
– Пошли покурим, мой вспыльчивый друг.
Глава 22
Как же тяжело просыпаться в восемь утра, когда в пять ты еще не спал.
Открыть глаза сил не хватает. Натягиваю плед на голову, и тут мой мозг просыпается. Шарю рукой по кровати, Егора не нахожу. Паника простреливает мозг, заставляя резко подняться. По доносящимся из кухни шуму и запаху становится понятно, где находится искомый объект.
Одной рукой придерживая у основания голову, норовящую упасть на плечо и снова отрубиться, иду на звук. Парни о чем-то громко спорят.
Остановившись в дверях, рассматриваю площадь поражения объекта – если бы сейчас я не хотела так сильно спать, у меня бы непременно задергался глаз от увиденного зрелища.
– Очень доброе утро, – произношу, прикрывая ладонью рот.
Диверсанты как по команде оборачиваются.
– Мам, пол чистый. Честное слово. Я контролировал, – произносит сыночек серьезно.
– Доброе утро, Ийкин, – тот Егор, что постарше, определенно не парится из-за моего пунктика в части чистого пола. – Мы тут завтрак решили приготовить, – оглядывается по сторонам. – Можешь нами гордиться – справились.
Гор как обычно доволен собой, да так искренне, что ругаться язык не поднимется. Хотя несколько использованных мисок, тарелки, открытые пачки продуктов в глаза бросаются яркими пятнами.
– Мы смотрели видео, как готовить оладьи, – произносит мой кулинар.
– Да, вы определенно нашли общий язык, – смотрю на свою полуженную сковороду. – Видимо, видео было очень увлекательным, – глазами указываю на неудачный опыт готовки.
Для обоих он был первым, с уверенность могу говорить.
– Зря ты не разрешаешь парню готовить, – бросает Егор невзначай. – У него талант.
После этой фразы сыночек загорается словно лампочка. Как мало надо для счастья. И это девушки ведутся на красивые слова?
– А у тебя отличная вытяжка, – смеется друг.
– Ну так с моей памятью ей часто приходится работать усиленно, – меняемся местами, теперь смешно мне, а Егору нет. Становится непривычно серьезным. – Все в порядке, – успокаиваю его. – Бывает, то воду оставлю и усну, то про супчик забуду. Ничего катастрофичного.
– Какао и бутерброды с сыром мы сделали вполне прилично. Мелкий может мастер-класс провести.
– Егор, мне даже спрашивать неудобно, – произношу тихо. – Но зачем было делать вот это, раз вы позавтракали, – указываю на два миски, в которых намешано…
Если бы не переживала за тонкую душевную конструкцию парней, то сказала бы, что жижа там в миске.
Егор слегка качает головой вперед и назад, поднеся к губам ладонь, сложенную в кулак. Глаза игриво стреляют в меня.
– Ладно, ты пока придумай свой вариант, – поворачиваюсь к мелкому. – Начнем с тебя.
– Это, – указывает на одну из мисок, – банановые оладьи, очень красивые должны были быть, – бросает взгляд на одну из сковородок, на которой имеются несколько – судя по всему, прилипших, – кучек черного цвета – А это, как твои обычные панакоки. Но там сразу не пошло, – вздыхает так тяжело, что сердце щемит.
– Панкейки, котенок. Уж не знаю как вы так… Рецепт простой.
– Дорогу осилит идущий, – произносит старший маленький мальчик.
– Идти вам пока далеко, – смеюсь, хотя понимаю, что не стоит, но я-то по-доброму.
– Пейте свое какао, я пока испеку. Судя по тому, что я вижу, вы их очень хотели.
– Ий, давай закажу, – отзывается тут же Егор.
– Оладьи? – уточняю с недоверием, поворачиваясь к нему, слегка наклоняю голову вбок.
Во времена, когда мы были не разлей вода, возможности что-то заказывать не было. Это, собственно, и был основной повод учиться готовить в то время.
– Да что хотите, можно и их, – Егор явно не понимает, что меня смущает.
– Ты их ждать будешь дольше, чем приготовить, – отворачиваюсь, убирая использованную посуду в мойку. – Зато понятно, как ты просуществовал год без жены.
– Последние годы жизни с ней я стал осваивать это занятие, – это меня удивляет.
Первое время его супруга так точно старалась все делать сама, в чем преуспела гораздо сильнее меня.
– Разбаловал, – единственное, что могу сказать.
Думать о ней мне не хочется.
– Мамуль, позовешь меня, как будет готово, – Егор, подхватив тарелку с бутербродами, выходит из кухни.
Сказать бы ему, что едим мы на кухне, но и так чувствую себя занудой.
Поворачиваюсь к оставшемуся в моей компании Егору, смотрю на него внимательно.
– Как ты думаешь, стоит ли наказывать человека за его излишнюю доброту или самой мыть посуду?
Егор смеется и тут же поднимается на ноги, подходит к мойке и начинает закатывать рукава рубашки.
Отворачиваюсь. Залипать на его руках не стоит.
– Все как в старые добрые времена. Ты готовишь, я мою посуду. Команда, – произносит, наклоняясь немного к моему уху.
– Блин, ты испачкаешься, – мне становится неловко, больно я гостеприимна, мыть посуду заставляю.
– Да ну брось, подумаешь, – отмахивается.