– Егора приняли за твоего сына, – произношу быстро.

Его слова удивляют, взгляд меняется, однако берет себя в руки быстро.

– Хм, – собирается с мыслями. – Я был бы не против такого расклада. Точнее я только за.

– Это одно из неизменных явлений, – собираюсь встать, Егор обхватывает запястье.

– Мы там общались, – делает неопределенный жест рукой. – Мужики говорят, ресторан на берегу есть неплохой, рядом бухта. Ты не против перекусить? Все равно солнцепек. По их не слишком экспертному мнению, – усмехается, – морепродукты готовят в заведении вкусно. Ты должна оцепить.

– Ну когда я была против еды? – усаживаюсь снова рядом.

– Ведьма ты, однозначно, – Егор поднимает голову к солнцу, откинувшись на руки. – Кайф, да, Ий? Не то, что раньше, – в голосе слышатся грустные нотки.

Сердце на секунду останавливается.

«Пожалуйста, родной, прекращай. Сил больше нет возвращаться в прошлое, пора отпускать».

– Егор, что было, то было. Жизнь ведь продолжается. И вполне неплохо, судя по всему, —окидываю глазами арендованную яхту. – Сомневаюсь, что ты у папы стал деньги брать.

– Уже нет нужды, – приподнимает уголки губ, но это не улыбка. – Знаешь, сейчас понимаю: Земля бы не остановилась, если б тогда у него попросил. Зачем они нужны, если их на детей своих не тратить? Не так давно понял, когда уже сын подрос. А тогда хотелось самому. Отцу доказать, матери, а главное – тебе.

– Мечты сбываются, – улыбаюсь. – Я очень за тебя рада и горжусь. Всегда в тебя верила, и ты не подвел, – касаюсь пальцами рядом лежащей руки Егора. – Ты тоже можешь собой гордиться.

Егор морщится, когда начинает говорить, голос звучит сипло.

– Чем, Ий? Доказал, что самостоятельный и тебя потерял? Небеса не разверзлись, когда после свадьбы отец купил нам квартиру, потом машины, сначала мне, потом Оксане. Путешествия. Да всё, блд, – только живите. А с тобой у нас что было? Прогулки под луной, поездки на трамвае? Что еще ты можешь вспомнить хорошего о наших отношениях? – он не кричит, но от его тихого голоса меня пробирает.

– Меня все устраивало. Мы ведь не из-за отсутствия денег разошлись. Ты не хуже меня это знаешь. И ночью мы все обсудили. Мне все нравилось. Абсолютно всё, – говорить становится трудно. Сглатываю. – Всё, что до рождения Егора было в жизни хорошего, все яркие моменты связаны с тобой, большинство. Ты и родители – роднее у меня никого не было. И дороже тоже. Не мешай сейчас все, ты же знаешь, не в деньгах было счастье. В эмоциях, в ярких моментах. Тогда за счастье было под дождем просто пройтись, – складываю руки на своих коленях, рассматриваю их.

Егор молчит, только плечи высоко поднимаются.

Больно, мне тоже больно. Но уже не так сильно.

– Гор, не хочу выяснять ничего. Давай либо отпустим уже, так чтоб раз и навсегда, – закончить фразу не могу, второй вариант мне неприятен, нутро его отвергает.

– Остановимся на этом варианте, – произносит Егор. – Сейчас поедим, а ближе к вечеру поныряете с мелким, только я в воде буду, подстрахую. Так будет спокойнее.

В ответ просто киваю.

Ресторанчик оказывается реально хорошим, помимо на редкость интересного меню с веранды открывается чудесный вид на море. Идеальное место, чтобы наблюдать за бирюзовой гладью воды.

Слышать я о нем слышала, но никогда не бывала. А зря. Мои любимые мидии оказываются тут превосходными, да настолько, что к моей порции присасывается сын, который больше по мясу. «Скользкое это» обычно есть он отказывается.

Завьялов заказывает еще порцию.

– Ничего себе, – хихикает вторая из девушек. – Обычно такие, как ты, на диетах постоянно, – фраза вышла неожиданной. Немного не к месту.

Все собравшиеся устремляют на нее взор. Аня с Егором не поймут вовсе, они-то знают, что я могу бургеров на ночь наесться и поутру слез лить не стану.

– Такие, как я, это толстые? – уточняю с улыбкой.

– Ты не толстая, – тут же реагирует сын.

– Нет, что ты! Я не это хотела сказать. Совсем нет, – девушка начинает суетиться. – Я… – бедняжка совсем теряется. – Ты будто для журналов снимаешься, – от её слов я начинаю смеяться, Аня подхватывает, мы-то обе знаем какая из меня модель. – Нет, правда. Вон, Дима мой глаз с тебя не сводит.

В попытке сгладить углы Кристина, так зовут девушку, гасит своего мужа так, что бедняга давится и закашливается, в ужасе на Егора поднимая глаза.

Подношу сложенные ладони к лицу и делаю вдох, затем развожу их в стороны, стараясь дать понять, что все нормально, собеседницу поняли.

– Кристин, я поняла, что ты хотела сказать, – произношу, глядя ей в глаза. – Но я далека от этого, ем что хочу. Спасибо генетике.

– Это так здорово, – девушка искренне радуется, во всяком случаем, мне так кажется. – Мало, кому так везет.

– Вечно ты шороху наведешь, – усмехается Егор. – В школе её не любили. Только она могла в неограниченных количествах булки в столовой есть. Еще и на уроках – всё равно училась лучше остальных.

– С божьей помощью.

– Я тебе помогал, конечно, но что ты сразу так – Бог, – веселится. – Можно скромнее.

Машу на него рукой, никогда не изменится.

Остаток дня проходит здорово. После недолгих уговоров маленький Егор соглашается снова понырять. Егор большой держит всё под контролем, хотя как по мне я и без него неплохо справлялась.

В минуты, когда настроение крайне приподнято, мысли уходят в сторону Гайворонского. Мне бы очень хотелось провести с ним время так. Ругаю себя за них, понимая, что этот человек хотел просто секса, проводить время со мной иначе, в его планы не входит.

Понимаю всё, но от этих мыслей становится грустно.

Что я за человек такой? Почему меня тянет именно туда, куда нельзя. Туда, где опасно.

Когда солнце садится, включают подсветку. Атмосфера становится сказочной. Мы вчетвером, вместе с Аней и детьми, танцуем. Я б не стала, но сын влез на небольшой подиум, и сказал, что хочет, чтоб с ним также как с дядей Егором. Чудесно! Что ещё тут скажешь? Егоры разводят меня как хотят.

Домой возвращаемся ближе к ночи, уставшие, но все безумно счастливые. Сказать бы, что дети больше всех рады, но нет. Наши с Аней моськи едва ли не лопаются: всю дорогу до дома хохочем как ненормальные. Ариша уснула, положив голову Ане на колени. Егоры же снисходительно на нас поглядывают, изредка комментируя происходящее.

Поднять в квартиру спящую принцессу вызывается Завьялов, еще бы, зря джентльмена что ли в нем взращивала?! После уходит, сказав, что завтра рано вставать, отдохнул – теперь за работу.

Сказать, что расстроена, я не могу, скорее, он меня избавил от необходимости выдумывать повод.

Вечер заканчивается идеально, в компании сына. Кто из нас уснул раньше, сложно сказать.

Глава 26

Отдых определенно идет всем на пользу. В понедельник несмотря на то, что тело чувствует усталость, подъем дается легко. Принятие душа, приготовление завтрака, сборы – все проходит незаметно, без лишней потери энергии.

Когда ухожу, Егор еще спит, целую его и оставляю на тумбочке нашу стандартную коротенькую записку с пожеланиями на день и словами о том, как сильно я его люблю, на ней два имбирных пряника. Один сыну, второй он отдаст Арише. Как-то так вышло, что благодаря этим запискам у Егора появилось желание научиться читать еще пару лет назад. С тех пор это стало ритуалом.

Понедельник на работе – всегда море эмоций. Эмоций, от которых я стараюсь оградить себя. Кожей их чувствую.

Рабочий день начинается с незапланированного визита представителей одной из наших крупнейших строительных компаний. Погружаясь в работу, не замечаю – стараюсь не замечать – всеобщего переполоха, однако, когда в кабинет заходят заплаканные Олеся с Кариной, больше не могу игнорировать. Извинившись перед мужчинами, узнаю у коллег, что случилось, хотя и так понятно в ком причина слез, стоит только уточнить предмет недовольства.

– Можно у вас попросить об одолжении? – произношу с милой улыбкой.

Главная причина, по которой со мной общаются те люди, которые не общаются с моими коллегами, – я не наезжаю. Слишком сладко заливать не умею, но общаться по-человечески не помешает никому. По себе знаю, неприятно, когда для тебя вопрос «горящий», а люди, от которых зависит его решение, к тебе относятся отстраненно, а то и высокомерно.

– Ия Игоревна, Вы можете просить о многом, – заверяет главный юрист компании. – Я лично прослежу за процессом выполнения.

– Нужно с физических лиц собрать заявления по установленной форме. Разрешения на смс-информирование. Кндшку я дам, могу на бумаге распечатать, – мужчины кивают, соглашаясь.

– Единственное, нужно много и желательно к вечеру. Тысячи полторы.

– Сделаем, – по тону понятно, проблемы никакой не видят.

– Для заполнения ИННки нужны, номера телефонов и ФИО, – уточняю.

– И всё? Так вы сами можете их составить, – посмеивается второй.

– К сожалению, вы переоцениваете наши возможности. С номерами телефонов дела обстоят не так хорошо, – обычно так и есть: приходя, люди думают, что знаем мы всё и даже больше.

– Сейчас бухгалтеру наберу, она нам свод данных сделает, мужики заполнят.

– Давайте ИНН с данными я сама вам выгружу, скажите только, на каких организациях работники числятся.

– А ты говорил, не надо всех официально устраивать, – подшучивают они друг над другом, толкая плечом. – Видишь, как оно удобно. Всё у налоговой службы есть, – смеется.

– Вы вообще уникальные, – качаю головой восхищенно с улыбкой.

– Так, спокойнее. Помню, как вы потаскали Иванова пару лет назад, похудел килограмм на тридцать, проще сразу заплатить.

– Я не специально, – единственное, что могу в свое оправдание сказать.

Мужчины смеются.

В пять часов вечера стою с огромной стопкой бумаг в приемной у Юрьева, постучать варианта нет, руки заняты, очень тяжело, только локтем.

Захожу и оставляю на краю стола документы. Он немного растерян. Не ожидал.

– Здесь две тысячи согласий, – произношу спокойно. – Не нужно орать на моих коллег. Информацию можно донести размеренной речью.

– Спокойной речью вы телитесь неизвестно сколько времени! А так, смотри, как быстро сработали. Нельзя сразу было так?

Ну и козёл!

– Сразу сказано было собрать семьсот, и все представлены в срок, – говорю равнодушно, этот человек на редкость мне неприятен.

– Не переломились помочь коллегам, – произносит с сарказмом, откидываясь в кресле.

Резко разворачиваюсь и быстрым шагом, насколько позволяет обувь, выхожу. Как же можно быть таким… засранцем!

Оставшийся час рабочего времени проходит спокойно, никто не трогает. На лбу, походу, написано «трогать не стоит». Ровно в шесть телефон начинает звонить.

– Выходи уже давай, все разошлись, – в трубке раздается веселый голос Егора, я поднимаю голову – мои все сидят по местам.

– Не все.

– Не нуди, двадцать восемь человек уже вышло, – продолжает. – Вот, еще человек пятнадцать на выходе. Давай, шевели ножками, весь кофе выпьют, салаты съедят, а меня сожрет мой желудок. На твоей совести будет.

Ну что после этого скажешь? Надо встать и идти. Совесть свою надо оберегать.

Ужин проходит весело, но постоянно смотрю на часы.

– Утром еще спал, когда уходила, – уточняю.

– Страхи так и не отпускают? – спрашивает серьезно.

– Не так, как раньше, скорее сильная привязанность, нежели страх, – говорю, начиная натирать пальцы левой руки.

Нервоз в последнее время усиливается.

– Поехали, отвезу домой, – Егор делает знак официанту, тот сразу понимают, что от него требуется. – Если хотите, погуляем вечером вместе. Если нет, то можно завтра. В пятницу я улетаю. Вы когда в Питер прилетите?

Вопрос незначительный, но мне уже хочется лоб себе разодрать.

«Если магний пропью как-то поможет?»