Ты Ия. Помнить всё (страница 24)
Ия резко оборачивается и ловит мой взгляд.
– Я бы еще попросила не смотреть так, – вижу, как напрягается, сглатывая. – Пошло и откровенно. Это неприлично.
Поднимаюсь и подхожу к ней ближе. Допустимый минимум.
– Мы тут вдвоем. Ничего неприличного нет, когда у людей все взаимно и желания совпадают, – говорю на ухо, по ее коже тут же разлетаются мурашки, что только сильнее заводит.
– Я не уверена, что наши желания совпадают, – Ия наклоняет голову в сторону от меня и пытается высвободиться. Сам не заметил, как прижал ее к столешнице. – Всё. Не стой над душой, я уже есть хочу, – легонько толкает меня ладонью в плечо. – Голодная я очень злая. Сын по выходным встает раньше и готовит нам завтрак, чтобы задобрить.
Ситуация патовая. Хочу ее до звона в ушах. Она тоже хочет, невозможно это не чувствовать.
– Ты уже можешь есть?
– Прошлые дни только пила. Литрами. Сегодня, думаю, можно поесть, – пожимает плечами. – Ты яичницу ешь?
– Я ем почти всё.
– Ну и чудесно, – Ия начинает готовить.
Встаю и иду за пакетом в прихожую.
Глава 39
Макар
– С тобой и до этого было непросто, а с пробитым языком ты стала и вовсе загадкой, – ставлю на столешницу рядом с Ией пакет. – Не знаю, что тебе можно теперь.
Ия отрывается от жарки грибов, заглядывает в пакет, улыбка расплывается широко, самому хочется улыбаться, глядя на нее.
– Раскрыл все секреты сегодня, – поднимает глаза на меня.
– Да я уже понял, что всё без открыток было.
– Как неудобно вышло, – произносит, словно вспомнила что-то. – Спасибо тебе большое, очень вкусные были. И эти, уверена, тоже, – Ия зажимает зубами верхнюю губку. – Обожаю голубику. Не стоило столько всего, – продолжает говорить, уже снова увлекшись готовкой. – Теперь я просто обязана тебя накормить. Ты не торопишься? Я бы могла что-то существенней приготовить.
– Не суетись, всё в порядке. Это ведь завтрак.
– Для меня нет разницы, я и с утра могу наж…есться, – давит в себе смешок. – Всегда забываю, что леди.
– По тебе так не скажешь.
Ия резко оборачивается, смотрит внимательно и снова отворачивается.
– Не знаю, как себя с тобой вести, если честно. Обычно проще выходит, да и круг моего общения не широк, – замолкает ненадолго, пока обдает кипятком помидор. – Некоторые вещи не могу делать и говорить. Ты понял уже, так с детства было.
– Интересно было бы послушать, – говорю искренне.
– Да ничего там интересного, Макар. Природная склонность к травмированию, во всяком случае, я её таковой считала, в совокупности с занудством врожденным делают свое дело, – зрелище собой она представляет наипрекраснейшее, срабатывает сразу два первобытных инстинкта. – Да и вообще везучей меня сложно назвать. Буду теперь ходить и оглядываться. Зубы целы и ладно, – достает большую тарелку и выкладывает на нее свернутую румяную яичницу, в которую завернуты шампиньоны с помидором. Щипцами выкладывает поджаренный хлеб, – С яйцами сыр замешан, ты ешь? И тостера нет, но на гриль-сковородке мне даже больше нравится.
– Выглядит очень аппетитно, – я не привык, что девушки в девять утра в свой выходной могут готовить, мама не в счет.
– Надеюсь, на вкус будет так же, – начинает готовить свою порцию.
Вместе со своим завтраком Ия ставит рядом со мной кружку с кофе, спустя пару секунд еще по кружке чая, себе и мне.
– Не смогла выбрать. Чай тоже вкусный. Последнее время я его чаще стала пить. Эти дни так вообще, чай и воду: первый день больно остальное было.
– Я и смотрю, щеки впали.
– Скажешь тоже. Есть куда похудеть, но я не гонюсь. Меня устраивает то, что я вижу в зеркале.
– Меня тоже, более чем.
– Ты про свое отражение? Очень скромно, Макар Владимирович, – Ия достает из холодильника баночки. – Сметана, сливочный и сырный соус, что хочешь?
– Хочу я тебя, можно на этом самом столе, с виду он крепкий, – контролировать себя рядом с ней очень сложно.
– Тяжелый случай, – хмурится очень забавно. Одна бровь в изогнутом виде вверх ползет. – Мне вот интересно, если б я тогда, в первый вечер, приехала, как ты и предлагал. Ты бы отстал?
– Тогда мне казалось, что да. Сейчас не уверен. Чем больше с тобой времени провожу, тем больше затягивает.
– Приятного аппетита, Макар, – берет со стола приборы, глядя в тарелку. – Мне надо поесть, голодной плохо соображаю. И не смотри на меня так, а то я подавлюсь, – поднимает на меня смеющийся взгляд.
– Когда я уже в тебе найду недостатки. Даже готовишь прекрасно, – произношу спустя минут десять.
– Макар, это всего лишь яичница, – улыбается Ия. – Твоя лесть режет слух.
– Тебе так трудно принять факт того, что ты кому-то нравишься? – спрашиваю и пристально вглядываюсь в лицо напротив.
Ия вздыхает. Не первый раз замечаю, она не воспринимает комплименты, даже женские переводит в шутку. На пустом месте так не бывает.
– Просто это не главное в жизни, – поднимается, стул со скрипом скользит по полу. – Достану печенье. Наверстывать упущенные возможности буду долго теперь.
– Я не поверю, что ты много ешь.
– А зря. У Дениса можешь спросить. Я вполне могу съесть пиццу сама, – произносит, обернувшись ко мне, гордо при этом вскинув подбородок.
– Не хочу я ни у кого спрашивать, – морщусь. Поговорили мы с парнем нормально, но совершенно не хочется думать о том, что вокруг нее вертятся мужики, которые знают её лучше, чем я. – Лучше сама мне покажи. Я получу эстетическое наслаждение. Птичек кормить надоело.
– Оу, ну пиццерии – это мой уровень. Там можно есть руками.
– Ия, ты гонишь. Я видел, как ты приборами владеешь, не забывай.
– Зато ты не видел, как три пота при этом сходит, – садится напротив, руки на подлокотниках, пальцы скрещены. – Расскажи мне, Макар, что происходит? – тон резко меняется.
Глава 40
Что же я за человек такой? Макар рядом, напротив, я же ругаю себя последними словами за то, что не могу с мыслями собраться, а еще лучше просто отпустить ситуацию.
Сам ведь пришел, даже после того, как увидел с развороченным об асфальт лицом. Ждала я его, правда, пораньше, грызла себя за глупые мысли и всё равно ждала. Мне самой с собой трудно, бедные же окружающие. Сложно всё стало в последнее время. Я ведь из Питера переехала в поисках такого необходимого мне спокойствия. В памяти всплывают воспоминания четырехлетней давности, нет, так я не хочу. Мне так не нужно. Как нужно, я даже спустя время не поняла, а вот то, чего точно не хочу, знаю наверняка. Не хочу больше переживать, не хочу боли, в особенности моральной. Она убивает мгновенно.
Макар немного мешкает, что ему не свойственно. Хотя откуда мне знать? Таким вот…домашним я вижу его впервые.
– Я имела в виду, как там ваша проверка? Я не стала у коллег уточнять. В первый день они б меня и не поняли, – смешно и немного обидно. Меньше всего мне хотелось, чтоб Макар видел меня заляпанной кровью.
– Тебя кроме работы что-то интересует? Я вот смотрю на тебя и думаю, насколько необычные у тебя глаза, а ты все о работе, – притворно журит меня. – Или ты передумала увольняться?
– Не передумала. Мне всё равно в конце месяца надо в Питер полететь. Думала на пару дней, а теперь сможем и задержаться, – собираюсь, но мысли о том, зачем мне надо домой, прорываются в сознание острыми раскаленными иглами. Где-то в затылочной части начинают взрываться пузырьки.
Опасность. Пора брать себя в руки.
– Я б тебе тоже не советовал, та еще клоака у вас, – вид расслабленного Макара будоражит, непривычное зрелище.
– Что там с моими глазами?
Макар прищуривается, слегка наклоняя голову.
– Незаметно ты тему меняешь, – смотрит так, будто видит насквозь. – Необычного цвета и формы. Не часто встретишь людей с таким цветом глаз.
– Блен-де-блан, галиотис, гейнсборо или муссон необычны? – глаза у меня светло-серого цвета, слишком светлого, только ободок темно-серый.
– Боже, Ия, я только шампанское такое знаю, – смеется Макар.
– В первом классе надо мной смеялись поначалу. Один мальчик сказал, что у них кошка окотилась, и у котенка такого цвета глаза были, даже выносил во двор нам его показать. А потом его собака разорвала, – издаю сдавленный смешок. – Я так долго плакала. Казалось, что он был родной душой.
– Только из-за цвета глаз? – уточняет Макар, усмехаясь.
– Ой, всё. Ты не понимаешь просто, тонкие материи, – поднимаюсь на ноги помыть ягод. – Глупая, да?
– Интересная. Ты ведь, видишь, ты хоть что говори, я как придурок, в рот тебе заглядываю.
– Ситуация странная. Мало кто в таком признается, – ответа на мои слова не следует. Я отвлекаюсь на помывку. Вода шумит, и в голове моей тоже.
С тех пор как решила расстаться с Артуром, мысли о новых отношениях не посещали. Сначала не до этого было. Потом вообще не до чего… И как итог, я привыкла. Как оказалось, так даже комфортнее. И страх, что всё может закончиться плачевно, никуда не ушел. Из минусов, слишком залипла в работе. А отношения, как не крути, это ответственность. Хочу ли я снова? Я не уверена. Эмоциональный покой может иметь слишком высокую цену.
– Я в себе более чем уверен, – над ухом слышится теплый шёпот. Макар обхватывает мою талию руками, притягивая к себе. – С ума сойти, какая ты тоненькая.
Так и стоим. Надеюсь, он не видит, как дрожат мои руки. Чувствую, как к затылку прижимается подбородок. Контакт вызывает макушки. Из головы вниз разряд тока проходит. Поджимаю пальцы ног, будто это поможет. Аня считает, что я себя незаслуженно наказываю, не заводя отношений. А я не уверена, что смогу выдержать бурю эмоций. Поверхностно не интересно.
– Можем фильм посмотреть, – разворачиваюсь лицом, протискивая чашу с ягодами между нами. – Ты не торопишься?
– Да я как-то забил на работу. Итог ты сама знаешь, – произносит так спокойно, что у меня чуть рот приоткрывается. Не представляю, как может быть всё равно. Хотя он явно контролирует себя получше моего.
– Я в сказку попала. Пойдем.
В гостиной темно, ночью спала тут. Блэкауты плотно закрыты. Обстановка слишком интимная. Мыслить в такой не могу.
– Присаживайся, – оставляю чашу с лакомством на журнальный толик и направляюсь к окну.
– Не надо.
Оборачиваюсь, не понимая.
– Шторы не трогай. У нас же киносеанс.
Мешкаю буквально пару мгновений. Загнанный заяц. Ненормальная. Вроде бы почти тридцать, а как вести себя, я даже не знаю.
– Как вы выбирали город курортный? Чаще ведь Сочи.
– Там и без нас полно желающих. Здесь перспективней, и ниша пустая. Не считая ваших местных. Хотя каких ваших, ты же не местная. Вот как ты сюда из Питера решила перебраться, куда интересней.
– Так вышло, – пожимаю плечами. – Егор – астматик. С рождения с легкими проблемы были, сами они не раскрылись, – слезы в мгновение к глазам подступают, чтобы Макар не видел, тянусь за добычей своей в виде ягод. – Когда всё более-менее стабилизировалось, нам посоветовали сменить климат. Краснодарский край и Крым в приоритете были. Сначала был Крым, но не долго. Мне очень там понравилось, но жить постоянно я не смогла. А тут… как-то остались.
– Помог переезд?
– Хуже стало, – фыркаю. – Сейчас уже сам немного перерос. Пару лет назад, уже тут, предложили попробовать Сибирь, но таскаться по стране в поисках лучшего места желания нет. И Егору тут нравится. Хотя ему и в Питере нравится.
– Вы родных навещаете? – в голосе Макара я отчетливо различаю интерес, не для галочки спрашивает.
– А ты обо мне справки не навел разве? Вот упущение, – подкалываю его, он смеется.
– Ты сама всё расскажешь. Подожду.