Следом подходит Андрей, за ним Вадим, с нахальненьким видом. Обнимает дольше остальных.

– Лосяш, иди ты уже, – по-доброму отец к нему обращается.

– А что я поделаю, ты совсем обо мне не беспокоишься, спасибо Макару, уважил, – делает жест рукой, мол, признателен. И выходит за ребятнёй.

– Илья, он чудесный. Расскажешь потом, в чем секрет. Я с ужасом представляю переходный возраст Егора. Даже не мечтаю о том, что он будет таким вот легким и позитивным, – делаю взмах рукой в сторону проема, за которым только что парни скрылись.

– Чудо это приятный? Ты бы слышала, как он на финале «Мисс Россия» возмущался, будто бы эскорт-каталог листает, а не на конкурсе красоты присутствует. Засранец.

– А ты маму ему новую там приглядывал? И какие успехи? – Макар откидывается на спинку кухонного кресла, поза непринужденная.

Как так получается, что стоит влюбиться, и человек априори лучшим становится? Расслабленным, напряженным, злым, без настроения, в любой ситуации ты выбираешь его одного, взгляд мгновенно цепляется. Непередаваемые чувства охватывают. Смотрю на него, дух перехватывает.

Хочется всего, с ним одним.

– Слишком молоды, что я с ними делать буду? Мне б такую, как Ия, в самый бы раз подошла, – отбивает Илья, при этом мне подмигнув.

– Не зря я приехал, – Егор разворачивается и смотрит на них с большим интересом. В Большой на премьеру попал, не меньше.

– Можно вас попросить другую тему для шуток найти? – поднимаюсь, чтобы кофе сварить.

У Ильи дома на редкость комфортно, потихоньку я втягиваюсь.

– Так мы не шутим, – произносит Макар.

Кулак показываю ему. Он смеется. Напугала, конечно, его будет раза в три больше.

– Привыкай, – к Макару Егор обращается. – Эти мытарства с трофеем в наборе достаются. Все будут смотреть, стараться притронуться, так будет всегда.

– Ты меня успокоил, – отвечает с сарказмом, на редкость звучит безобидно.

– Я вообще-то тут нахожусь. В наказание, все, кто кофе хочет, сделают его себе сами, – ставлю перед собой только кружки.

Макар подвигает моё кресло ближе к себе, так легко, и по-собственнически меня обнимает. Не люблю на показ, но сейчас мне приятно. И мысли нет отстраниться.

Мой телефон, лежащий на краю стола, начинает вибрировать. Пытаюсь встать, Макар держит.

– Поговори здесь, – выдыхает мне тихо в висок.

По коже несутся мурашки, одно прикосновение его дыхания меня сводит с ума.

Звонит коллега.

– Июшка, – всхлипывает, я не могу понять в шутку или реально. – Не клади только трубку. Привет.

Немного не понимаю, почему я должна бросить трубку. Хамства за мной не водилось.

– И тебе добрый день, Лиза, – девушка из другого отдела. Мы впервые по телефону с ней говорим.

– Ты прости, что беспокою. Не у кого больше спросить. Всех разогнали, – вздыхает.

Может, стоит узнать, что у них происходит? Но мне не хочется. Не интересно. Со своими девочками я общаюсь регулярно, и, судя по рассказам, их изменения коснулись не сильно.

– Говори, чем смогу.

Она начинает рассказывать детали проверки. Сумбурно, конечно, но в целом картинка складывается. Типичная схема занижения реализации, украшенная вкраплением фиктивного документооборота. Надо знать, где искать, дальше проще.

– Станислав говорил, что у тебя было такое. Недавно. Как ты свела? Я не могу разобраться в их остатках. По счетам одно, на складе другое. Как это понять?

– Ты думаешь, сложно оприходовать лишнее? Тех бумажек, что они тебе представили, вполне достаточно. Товара может не быть.

– А как тогда?

– Я инвентаризацию проводила. Полную. Там мы со следственным были, попроще. Они опечатывали всё, что проверено. Инвентаризация несколько дней заняла.

– А потом всё руками сверять? Ты серьезно?

Становится очень смешно. Когда сам проверок не делаешь, всё кажется быстро и просто.

– Во всяком случае, мне другого способа никто не сообщал, – отвечаю спокойно.

– Я тогда у кого-нибудь ещё спрошу, – произносит добродушно.

Конечно, спроси. Тебе обязательно дельный способ расскажут.

– С вычетом всё понятно, – Лиза вздыхает.

Я не уверена, что ей понятно.

– А что по выручке, кассы, оборотки, остатки идут?

В трубке тишина виснет. Ясно-понятно. Кто б их знал, идут или едут.

– Сведи баланс, тогда будет понятен объем произведенной продукции и остатки. Сверишь с девятым разделом.

– Ииия, – тянет протяжно.

– Скинь мне ссылку на доки, я посмотрю.

В ответ она откровенно визжит.

– Спасибо большое!

Поспешно прощаемся. Я прекрасно осознаю, что развести на «поработать» меня проще простого. Есть одно «но», свою работу я всегда любила. И сейчас мне её не хватает.

– Опять во что-то впрялась, – меня слегка щекочет Макар.

– Там по мелочи.

Пока говорила, совершенно отвлеклась от разговора мужчин.

– Вот так вот, старею. Малолетки какие-то из-под носа у меня увели «Калугу – Металл». Эд мне найдет контакты их руководителя, забавная такая фамилия Манюнин, Маманин Глеб…

– Манечкин он, – поправляет Егор и смотрит на меня, ухмыляясь.

– О, вы знакомы? Дай его номер.

– Вот у неё попроси, – Завьялов кивает на меня с серьезным лицом.

Макар и Илья немного не в теме, это надо исправить.

– Это наш одноклассник, Манечкин Глеб Александрович, но он там ничего не решает. Вам нужен Марат Александрович.

– Марат и Глеб братья?

– Так вышло. У них отец один, а матери разные. Только никто «Калугу» тебе не отдаст, она «Проджекту» идеально подходит, – устраиваюсь в руках Макара удобнее, поправляю футболку, которая из брюк выбилась.

– Подожди, подожди… Та приятная девушка, с которой Никитин говорил, это ты? – Илья поразительно быстро смекает, с виду кажется, что он ошарашен. – Когда ты успела? Он даже не говорил никому, что продавать собирается бизнес.

– Мне его по встречной проверке из рук вон плохо допросили. Пришлось звонить ему лично. Он оказался на редкость общительным. Слово за слово… – пожимаю плечами.

Смотрит Илья с недоверием. Переводит взгляд на Макара.

– Ты это слышал? Наши по полгода «общаются», переговоры ведут и хрен один упускают. Блд, как тебе так везет постоянно? – фраза звучит эмоционально.

Макару смешно.

– Так, с этим товарищем всё поняли. Голос услышал, поплыл. Теперь по Манечкиным и «Проджекту» изложи, – выглядит очень сконцентрированным, даже выпрямился и подсобрался.

– Глеб – наш одноклассник. Марат – его брат, у него судимость, статья не тяжелая, но биографию парню подпортили. Работать никуда не брали. Отец помог, насколько на тот момент возможность была. Глеб больше технарь, но объяснять, почему на него фирма оформлена, думаю, не нужно? – Илья в ответ кивает. – У них в горку дела пошли года четыре назад. Но капитала собственного не хватало, как-то само собой получилось. Официально мне нельзя учредителем быть.

Илья начинает ржать откровенно.

– Если парни твоей жены меня по ветру пустят, Ворон, будешь мне должен. «Простая девочка», он мне так говорил, – возмущается звонко. – А если б на работе узнали?

– Да там всё чисто, акции я декларировала.

– У нее еще и акции есть, – лицо настолько изумленное, без улыбки не взглянешь.

– Театральный тебя потерял, – нащупываю руку Макара, сжимаю. Нахожусь в его объятьях, но его не хватает – загадка.

– А ты чего не присоединился? – Илья пытает Егора, который сидит в телефоне. Заскучал бедненький.

– Мы с рыжим не в ладах были, – поднимает глаза, флегматично пожимает плечами.

– Из-за неё что ли? – кивок в мою сторону.

Я так понимаю, пока у них не появятся девушки, шутки на эту тему будут регулярными, остается смириться.

Глава 64

Макар

Заново втягиваться в работу после долгого отсутствия непросто. Из дома уезжать совершенно не хочется, к постоянному присутствию Ии рядом привык буквально с первых дней.

Вот и сейчас, подглядываю за ней: воспользовавшись тем, что я отвлекся на телефонный звонок, она-таки решилась одеться в спальне, не сбегая в укромное место. Теперь могу наблюдать, как натягивает трусики на свою аппетитную попку. Её тело стало моим фетишем, в голове не укладывается, как с такими природными (они именно таковыми являются) данными можно стесняться. Но имеем то, что имеем.

Поднимаюсь и обхватываю её за талию, слегка вздрагивает, когда губами веду по её шее.

– Ты уже освободился, я отвлеклась. Сейчас завтрак приготовлю, – Ия кончиками пальцев ведет по моим рукам, вены очерчивая.

Моментально на неё реагирую, прижимаю крепче к себе.

– Не самое приоритетное занятие по утру, – отрываю её от пола, приподнимая, и к кровати несу, она цепляется за мои руки и ножки свои поджимает.

Глядя на нее, мгновенно возбуждаюсь. Мысли в голове хаотично метаются. Хочу её всю. Без остатка. Только моя.

Кладу её на постель, нависаю сверху. Утром она ещё красивее, до конца не проснувшаяся, теплая и безумно нежная. Приподнимается и целует, сценарий единый.

Касания Ии легкие, губы трепетные, она ими, скорее, ласкает. У меня столько выдержки нет, поцелуй углубляю, вторгаясь языком в её рот. Тихонечко стонет.

Она вообще не слишком шумная, возможно, это связано с тем, что уже мама и боится, что Егор может услышать. При этом совсем беззвучно себя вести у неё тоже не получается. Каждый стон искренний. Пока стягиваю с неё бельё, она лижет мою шею, целует и снова лижет. Как оказалось, у неё самой это чуть ли не главная эрогенная зона, к моей она испытывает слабость. Может подойти поцеловать невзначай, пока занят. Вставляет, кто бы знал, как меня это вставляет.

В процессе осознание времени искажается, ни о чем кроме Ии и её удовольствия думать не удается. Да и как, когда она такая горячая, влажная доверительно к тебе прижимается, голова запрокинута, рот приоткрыт. Крышу, как смерчем уносит.

Понемногу прихожу в себя, когда Ия приподнимается с моей груди, ногой тянется к лежащим на краю трусикам, за пару секунд их натягивает.

– Мог бы и отвернуться ради приличия, – говорит со смущением.

– Приличия? Там есть что-то, чего я ещё не видел? – на локте приподнимаюсь и тянусь к ней. Ия в мгновение ноги сводит.

– Ты специально, – выносит вердикт. Щечки тут же краснеют. Я не знал, что так бывает.

– Мне просто нравится на тебя смотреть, это нормально.

– Туда тоже? – опускает взгляд.

– В особенности туда, – смеясь, притягиваю её к себе.

Забирается сверху. Поджатые ножки прижимает к моему торсу, глажу колени. Заглядывает в мои глаза и молчит, взгляд еще немного плывет после бурных эмоций. Тянется и ставит ладони на мои плечи, наклоняется и целует. Обхватываю её ноги и кладу поверх своих, она ойкает, хватается крепче, но удерживается.

Поза отличнейшая, обзор идеальный, жаль реально пора на работу.

– Поцелуй, и пойду готовить, – у неё пунктик, один из многих, каждый день есть еду из ресторанов нельзя. Нравится самой. Говорит, что приятно готовить для нас, как тут запретить можно?

– Я хотел с тобой поговорить, – придерживаю её одной рукой на себе, второй помогаю себе усесться на кровати ровней.

Ия кивает, слушать готова.

– Давай вы с Егором переедете в Москву. Так будет всем лучше. Выберешь школу любую. Водителей вам подберем. Учеба начнется, у вас прилетать не получится, я тоже запорол всё, что можно, при всем желании не смогу часто. Хочу, чтоб вы были рядом.

Секунду глазищами своими хлопает. Судя по виду, не ожидала. Серьезно? Я тебя от себя не отпускаю никуда, неужели непонятен посыл? Заправляет волосы за уши, губки облизывает. Нервничает.

– Я не против, – произносит негромко. – С Егором я поговорю.

– Он тоже не против.

– Ты с ним раньше, чем со мной, поговорил? – взгляд серьезный.