Ты Ия. Помнить всё (страница 38)
– Макар, я не собираюсь её обижать. Правда, я думал, что ей может понравиться. Мы-то, по сути, ей мало знакомы. А это друг детства, – Илья усмехается каким-то своим мыслям. – Он тоже с сыном будет. Только ты, Ворон, у нас отстаешь. Надо как-то вопрос этот решать.
Растираю лоб ладонью. Решать… Не скажу, что я против детей, за время, проведенное с Егором, я так и вовсе поймал волну отцовства, но пока что мне самому Ии мало. Мозги в песок превращаются и перетекают неизвестно куда от мысли, что её внимание на кого-то еще будет направлено, пусть даже на нашего с ней ребенка. Пока рано. Хочу её всю себе.
– Если тебе надо…
Илья меня перебивает.
– Надо, Ворон, мне надо. Только от кого? Покажи мне в нашем кругу нормальную? Чтоб, как Марина, не кинула мелкого. Ты посмотри на Вадима. Увидел Ию и прилип к ней, почувствовал, что она искренне с ним общается.
Смотрю на него, нахмурившись.
– Ваш с ним обоюдный интерес к моей девушке мне не нравится.
– Да ну брось ты. Разве не видишь? Она ни на кого кроме тебя даже не смотрит. Просто она такая…небезучастная, что ли.
На улице резко становится шумно. Вернулись.
В первый момент не понимаем, чего парни так громко обсуждают, Ию не слышно. Когда выходим в ним во двор, становится ясно.
Ия стоит, совершенно притихшая, держит в руках свой кардиган в свернутом виде. Парни туда заглядывают, о чем-то спорят.
Ия смотрит на меня с таким видом, мол, упс, прости, не знаю, как так вышло.
Подхожу ближе и понимаю, в руках она держит котят. Щуплые и местами побитые. Двое белых на вид более-менее, у рыжего уши ободраны, нос черный, глаз гноем заплыл.
– Они меня заставили, так и зафиксируйте в протоколе, – произносит не громко, вроде бы шутит, но чуть ли не плачет.
Рыжий ободрыш жалобно мяукает, Ия морщится с болью.
– Пап, мы решили питомцами обзавестись, – уверенно Вадим произносит. Глаза Ильи из орбит вылетают.
– С каких пор ты у меня жалостливым стал?
– С этих самых, – бойко отвечает пацан. – Посмотри на них. У нас на участке кто-то выкинул.
– А ты всё элитный поселок… Элитный поселок… – не удерживаюсь, Илья ещё больше напрягается.
– Давай мы купим тебе нормального? – соглашается нехотя.
Наклоняюсь к другу.
– Что ты мне сейчас об искренности и добродетели говорил? – да уж, все мы такие, хотим всего и без проблем.
– Пап, мы этих оставим.
Илья вздыхает в знак согласия протяжно и тяжело.
– Благодеяния, похоже, заразны, – смотрит на Ию. – Тебе одежду не жалко портить? Красивая вещица была, – переводит взгляд на приплод.
– У меня их столько. Одним больше, одним меньше – не страшно.
– Ты меня удивляешь, – Илью отпускает, он начинает смеяться. – Я думал у вас понятие «много вещей» в принципе как таковое отсутствует.
Ия пожимает плечами.
– Моим девочкам, кстати, понравился твой гардероб, – после слов Ильи Ия быстренько соображает, что ещё за девочки были такие, понимание в её глазах отражается. – Просили контакты узнать.
– Тот костюм, в котором я на совещании была, мне девочка наша местная шила. Почти вся рабочка моя от нее, ручки у нее просто золотые. Мы с ней познакомились давно уже, немного ей помогла когда-то, теперь вне очереди меня принимает, – говорит легко и шутливо, но я эту историю знаю, при мне подружка ей вещи привозила. Общительная мадам, десять раз сообщила, что мне мега как повезло.
– Спасла от бандитов? – Илья всегда не в меру любопытен.
– От приставов, – смеется. – Госслужащие похуже бандитов будут. Вы бы знали, как нам в конце года имущественные налоги выбивать приходилось из граждан. Не удивлюсь, если моя кукла вуду у кого-то теперь имеется.
Далее начинается устройство котят. Ия с Вадимом всё организуют, обрабатывают им глаза и уши. Решили, что к ветеринару уже завтра поедут.
– Можно мы рыжего заберем себе? – ко мне подходит Егор. – Он сдохнет без мамы. Обещаю, сам буду за ним смотреть. Честное слово.
– Давай у мамы твоей спросим, помнишь же, она инстанция высшая, – чем больше общаюсь с этим парнем, тем он мне роднее становится. Странное дело.
– Мама сказала нельзя. Но она к вам домой его везти боится. Мы же сначала к вам поедем, потом только к себе.
Присаживаюсь на корточки рядом с парнем, так проще зрительный контакт держать, и мальчику так проще общаться.
– Если ты хочешь, то мы заберем. Только ответственность будет наша с тобой, – ребенок тут же кивает, перебить не решается. – Мама за нас беспокоится, мы за него. Договорились?
– Да! Да! Да! – с восторгом и ликованием кричит Егор.
Как мало надо для счастья, в очередной раз убеждаюсь.
Егор не удерживается, кидается, за шею меня обнимает. Прижимаю в ответ, в этом момент как никогда ощущаю, насколько они с Ией неразделимы. И как похожи.
Замечаю, что Ия смотрит на нас, глаза в сумерках поблескивают. Слегка улыбается и шепчет одними губами «спасибо».
Глава 63
Ия
Макару срочно пришлось вместе с Ильей уехать, а я не могу найти себе места. Мне неуютно. Разве такое возможно, в короткий срок так прирасти к человеку? Неизведанные для меня ощущения, как хождение по острию ножа над пропастью, один неверный шаг и тебя чувства с головой накрывают.
Расстелив плед на газоне, ловлю солнечные лучики и наблюдаю за тем, как Вадим учит Егора играть в большой теннис. На редкость добрый и общительный парень. Мало кому в его возрасте интересно возиться с детьми. Утром так и вовсе приглашал меня присутствовать на его дне рождения, через неделю. Слабо себя могу представить в компании несовершеннолетних уже не детей.
Всю жизнь себя ощущала старше своих лет. Когда Лена говорит, что чувствует себя на восемнадцать, и её пятьдесят совершенно не ею прожиты, то я чувствую ситуацию противоположную. Так было всегда, сколько себя помню. Долгое время – пока я жила в Питере – моей лучшей подругой была старшая коллега. Когда я только пришла работать в налоговую, ей было за пятьдесят. Если бы не она, не факт, что я бы в структуре задержалась.
– Мамуль, посмотри, как могу, – Егор весело меня окликает. Фраза на мозг действует убийственно: в большинстве случаев после неё «бум» происходит.
Не в этот раз. Ребенок мой показывает, как научился подачу отбивать. Поднимаю руки над собой, чтоб точно увидел, и хлопаю. Зайчик скачет довольно.
– Мы скоро проголодаемся, – предупреждает Вадим, чем вызывает у меня смех.
– Я готова, – кричу в ответ, на что получаю улыбку.
Пару месяцев назад я бы посмеялась, скажи мне кто-то, что готовка может нервы успокоить, но нет. Оказывается, может. Когда Макар не отвлекает, это даже быстро и продуктивно проходит.
– Мы тоже хотим, – за спиной раздается веселый и очень знакомый голос. Не Макар.
В первую секунду мне кажется, что это слуховая галлюцинация, Егора тут быть не должно. Происходит дежавю.
Начинаю подниматься на ноги. Такие ситуации пробуждают во мне дисбаланс. Я ведь голове своей не доверяю, жду подвоха. Всегда. Если с чувством неуверенности в себе я справиться кое-как смогла, то тут нет, даже близко. Я всегда готова к тому, что мне может показаться, почудиться.
– Посмотрите на неё только! Ты мне не рада?! – ну нет, насмешливо возмущенные нотки в его голосе точно не спутать.
Оборачиваюсь и вижу Егора в компании с сыном, и Макара с Ильей чуть подальше.
Егор расставляет руки, мол, давай запрыгивай, жду. Но я смотрю на Макара: взгляд прищуренный, одна бровь слегка поднята, на лбу неглубокая складка. Вид, я бы сказала, предостерегающий. Капец, какой сексуальный. Приплыли, тут столько людей, детей, в конце концов, как я могу думать о сексе?
Смотрю на него, глаз отвести нереально, словно заговор на него одного.
С Макаром и Ильей я сегодня здоровалась. Протягиваю руку подошедшему ближе Макару, он её сжимает.
Андрей так вырос, с ума сойти можно. Несколько лет, и Егорка будет таким. В момент приветствия ребенок тянется с объятиями. На что его папа закатывает глаза, немного меня удивив.
– Что это было? – спрашиваю у него, когда очередь доходит.
– Его ты без проблем обняла. Я резко теряю позиции в рейтинге, – произносит с недовольным лицом.
Когда там мужчины перерастают возраст переходный?
– Я очень рада тебя видеть. Немного… неожиданно, – говорю, высвобождаясь из его цепких рук.
При Макаре неуютно. Чужие прикосновения неуместными кажутся. Видимо, так думаю не только я, тяжелая ладонь Макара ложится на талию. Он тянет меня на себя.
Из Ильи смешок вырывается. Сомнений, кто пригласил Егора, не остается. Ситуация странная, тут только один любитель таких.
Для всех идеал свой, мне безумно комфортно со сдержанным в быту Макаром. Я сама не взрывная. В тоже время его способ выплескивания эмоций мне, ой, как заходит. Нереальное что-то.
К нам присоединяются наши с Ильей дети, не совместные. Они так долго скакали, что проголодались. Порой мне кажется, Егор есть готов круглосуточно.
Не в коня корм, прости меня миленький.
– Когда ты успела? Парни, она заказала, только честно признайтесь, – Илья стоит с недоверчивым лицом и будто глазам своим поверить не может. Кладет руку на сердце, выражение лица говорящее. Не удивительно, что он спелся с Егором. Актеришки оба.
– Угомонись уже, или для тебя отдельно я закажу, – Макар замечает, что я смущаюсь немного, одергивает своего друга.
– Как ты с таким неандертальцем жить собираешься? – не унимается. – Он ко всем так ревнует? Или я особенный? – стреляет глазами в мою сторону.
– К кому ко всем? Нет никого, – успеваю только произнести.
– Я есть, – в один голос Андрей с Егором произносят.
Боже, это будет спектакль.
Егор выразительно смотрит на сына, тот не теряется.
– А что, я тебе говорил, – говорит, садясь на стул, стоящий напротив моего. Понимает его только отец. – Я ему говорил, что вас запомнил, а он не верит. Хотел меня бабушке сдать, чтобы самому сюда приехать.
– Какой наглец, – поддерживаю ребенка. – Я тебя тоже помню, Андрюш, только ты был меньше, намного. Сейчас изменился.
– А я вас такой и запомнил. Вообще не изменились, – ерзает на стуле. – Я им говорил, что вы самая красивая из всех, кого я живыми видел, – произносит с доверием.
Макар, Илья и Вадим заливаются смехом. Мой Егор не понимает, он подвоха в словах не заметил, ему что «живым», что «живьем», сидит и поддакивает. Мне же хочется уточнить, кому это «им» он такое говорил, среди его родственников много тех, кому слушать такое не нужно.
Комплименты от детей это приятно. Они непосредственные, говорят то, что думают.
– Боюсь представить, кому ты такое мог говорить, – смотрю на Егора, он кивает.
Опускаю голову, почему-то становится очень смешно. Ругаю себя. Бывшую жену Егора становится жаль, но поделать ничего не могу. Егор, судя по сдавленным смешкам, думает о том же. Что тут поделать, если по их версии Егора я сама сводила с ума, обещая «манны небесные» и «невообразимые ласки», то на ребенка никак не воздействовала.
В действительности на Егора тоже, старалась его избегать. И фиг один, пока он с друзьями бухал, истерики его супруги я слушала. В памяти всплывает момент, когда она заявила, что я ублажаю её мужа, пока она бедная рыдает в подушку. А я тоже рыдала! Каждый день, ежечасно, ежеминутно. Много месяцев. Ещё и мама болела. Но не это я запомнила больше всего, по сей день слово «ублажать» вызывает во мне отторжение, может, я и ханжа, но оно может сбить во мне любой накал возбуждения. Психологическая травма, нанесенная одной фразой, глупо, не спорю. Эта всё та же благодатная почва.
Как же Макару со мной тяжело будет. Толпы тараканов в моей голове, они вечно кучкуются и никогда из неё не уходят.
Дети наедаются быстро, больше желания было.
Егор подходит меня поцеловать. Мы оба с ним чувствуем, контакты у нас уменьшились. По нему не сказать, что страдает от этого, я же переживаю куда сильнее.