Глава 61

Макар

– Так моя мама живая, – легко и с улыбкой произносит Ия.

У меня уже час желание только одно – Илью закопать.

Сказать, что не интересно, я не могу. Это ложь. Изучать на нее материал я так и не стал. О маме она только вскользь говорила, не надо быть гением, чтоб понять: история болезненная, просто так девочка с отцом жить не станет.

– Расскажи, очень интересно. Ты ведь с отцом жила.

Бросаю на друга хмурый взгляд, он ловит, но игнорирует.

– Ия, не стоит.

– Всё в порядке, Макар, – Ия сжимает мою ладонь своей маленькой, тонкой и теплой. —Тема не больная, почему бы и нет, – начинает поглаживать пальцами фаланги моих пальцев. Её любовь к прикосновениям меня не может не радовать. – Мама жива. Она живет за границей. Общаемся мы редко, иногда в одностороннем порядке, – усмехается, но как-то по-доброму.

Я представляю эту картину, меня коробит. За всё время, проведенное вместе, никогда от этой женщины звонков не наблюдал. Потому что их не было.

– Родители развелись, когда мне пяти еще не было. Мама – тяжелый человек, насколько я помню. Очень требовательна была, особенно к папе. В какой-то момент она развелась, чтоб он «помучался и осознал», – видимо, цитирует, выделяя интонационно. На её лице читается несогласие с данным подходом. – А когда папа в течение нескольких месяцев нашел себе новую спутницу жизни, очень расстроилась, злилась. В наказание запретила ему со мной видеться, – быстрым движением облизывает пересохшие губы. – Папа переживал, мы были близки. Ближе, чем с мамой. Все выходные я с папой проводила, чтоб мама могла отдохнуть. Если у него получалось, то и в будние дни тоже, – моя девочка выглядит очень задумчивой. – В памяти остались короткие обрывки, больше картинок. Насколько я помню, я не сильно переживала из-за их развода, ведь папа у меня по-прежнему был, плакала только, когда мама его не пускала, он как-то договорился. Вам интересно? А то я разошлась.

– Очень, – Илья успевает первым ответить. – Пожалуйста, продолжай.

– Со временем у мамы стали появляться мужчины. Не то чтобы много, но были, – быстро себя дополняет, чтоб мы плохого ничего не подумали. – В какой-то момент… – Ия обрывается, слегка откашливается. – Как-то так вышло, что я с её мужчиной одна осталась.

Ия не медлит, спокойно рассказывает, но мое сердце удар пропускает, а шестеренки в голове разлетаются. Вспоминаю слова Егора о том, что Ия очень из-за подруги переживала, долго и тяжело. Девочку в детском доме насиловали, Ия в силу своей эмпатичности тяжело такие моменты переживала. На чем Егор и погорел, боялся на Ию в этом плане давить, она девочкой оставалась всё время их отношений. Надо бы выдохнуть, а я не могу. Лучше бы я эту историю наедине узнал. Твою ж мать.

– В общем, я ему помешала, точно не помню чем. Он меня ударил. Когда мама пришла и вызвала скорую, оказалось, что у меня черепно-мозговая травма, достаточно серьезная, – смотрю на Илью: «Ну что, ты доволен?». Умение убивать взглядом даже не требуется, он уже и так потерялся, сидит и охреневает. – Папа избил того мужчину, имени даже не помню, – мморщит лоб в попытке вспомнить. – Мама потом говорила, что очень сильно. А с ней, с мамой, папа договорился, что жить буду с ним. Мама сильно не сопротивлялась, – теперь уже я сжимаю её ладонь. Отчего-то мне кажется, что нам с Ильей высокий уровень доверия выдан, она мало кому это рассказывала. – Надо отдать ей должное, она с тем мужчиной рассталась. – Блд, узнай бы я сейчас, что нет, мамашу бы эту… И плевать, что она мама Ии. – Заявление на него написала. Макар, она не плохая. – Я даже не пытаюсь эмоции скрыть. – В больнице я пробыла долго. А сразу оттуда меня папа и Лариса Васильевна забрали, это папы вторая супруга, – пояснят для Ильи, он кивает. – Лара старше папы была и намного. У меня не получалось с ней как с подругой общаться, но мы любили друг друга и ладили прекрасно. Она моим примером по жизни была. Не помню, чтоб они ссорились, единожды только, когда папа решил снова к полетам вернуться, надоел ему кабинет и кресла. Она была против. Может быть, чувствовала что-то.

Илья Ией загипнотизирован, разве что рот не открыт.

– В первый класс я со всеми не пошла из-за травмы. Лариса договорилась, чтоб меня зачислили, хотя впервые я попала туда перед новым годом, – рассказывает она так легко, без надрыва. А я вспоминаю себя, были у меня сотрясения, травмы многократно. Месяцами в больнице или дома никогда не лежал. Это как надо было ребенка ударить? – Тот случай, когда можно служебным положением пользоваться, – поигрывает бровями с довольной улыбкой. – Это она так говорила.

– А где она работала, – Илья наконец приходит в себя.

– В администрации города. Она в мою голову многое вложила, понимание о принципах и их границах. Что быть они должны обязательно, но себе во вред радеть за дело не стоит, – смотрим с Ией друг другу в глаза, меня радует, что она это понимает, наша история могла бы плачевно закончиться, и совсем не в деньгах дело. – Надо уметь быть гибкой, если того требует ситуация. С этим у меня, правда, проблемы, – смеется с себя. – И думать о последствиях своего выбора.

Да уж, детка, о последствиях своего выбора в виде меня ты явно плохо подумала. Придется за тобой исправлять.

– Все было чудесно. До возобновления полетов. Месяца через четыре папа разбился, – Ия тянет воздух носом, мы с Ильей молчим. Притягиваю Ию к себе, обнимаю. Она совершенно не сопротивляется. – Поэтому с одиннадцати лет я с Ма жила, она же Лариса.

– Мать и тогда не забрала? – Илья не выдерживает. В моем понимании это вышка.

«Вот так вот, брат, бывает. Не все мамы, как наши с тобой».

– Нет, она к тому времени уехала к мужчине своему в Грецию. Да и не хотела я особо к ней, – пожимает плечами. – С Ларисой было комфортно. Мне было почти восемнадцать, когда у нее рак обнаружили. Неоперабельный.

Ия быстро щеки вытирает.

– Пригрузила я вас, но ты сам попросил, – обращается к Илье, мимика потрясающая, не переигрывает.

– Я всегда готов. Надо же знать, кому сыча своего отдаю. Ты подходишь. Дарю, – кивает в мою сторону.

Обычное его состояние, с придурью.