Алекс Орлов: Перечень особых услуг

1

С Эммой они познакомились в баре «Русалка», посреди напряженного рабочего дня в Сити.

Эдвард Чейн заскочил в бар, чтобы добыть пару пластиковых трубочек для коктейлей, ему они срочно понадобились для работы, но когда он обратился с соответствующей просьбой к сонному, в это время суток, бармену, тот его не понял.

– Что, простите, мистер? – уточнил он, наморщив лоб.

– Трубочку, пять с половиной миллиметров, – пояснил Эдди и примерно нарисовал в воздухе необходимый предмет.

– Мы никакими трубочками не торгуем, простите мистер.

– Как же не торгуете? А коктейли у вас клиенты через что употребляют?

– Кто как, – пожал плечами бармен. – Но вообще-то, это не трубочка, а чеккер.

– Хорошо, пусть будет чеккер. Продай мне один чеккер.

– Я не могу.

– Почему? Я заплачу наличными.

– Мистер… – бармен огляделся, будто они находились на людной улице, а не в просторном зале бара, где присутствовала лишь пара одиноких посетителей.

Эдди нагнулся на стойкой, понимая, что бармен собирается поделиться с ним какой-то важной информацией.

– Мистер, здесь повсюду стоят камеры и если начальство увидит, что я тут чеккерами торгую, ему это не понравится. Хотите получить свою… трубочку, закажите коктейль.

– Хорошо, давай что-то безалкогольное.

– У нас нет безалкогольного.

– Что значит нет? – раздраженно переспросил Эдди. Эти недопонимания с барменом начинали его утомлять.

– Видите ли… Днем, чтобы отбить мою зарплату, начальство заставляет торговать только крепкими коктейлями, потому что они значительно дороже. На соках много не заработаешь.

– Хорошо, давай слабоалкогольный, но обязательно с этим – чеккером.

– «Сливовый алакарт» сгодится?

– Сгодится, – ответил Эдди прикидывая, что пока дойдет до работы, легкий коктейль уже выветрится и его руководство в лице мистера Гифсона ничего не заметит.

О том, чтобы отказаться от коктейля и просто уйти с трубочкой не могло быть и речи, ведь за этот коктейль он собирался платить из собственных средств.

Рассеянно следя за тем, как проснувшийся бармен быстро смешивает какие-то неведомые клиентам компоненты, Эдди еще раз оглядел полутемный зал, освещенный лишь тускло мерцавшими разноцветными панелями.

Вся эта атмосфера дополнялась, едва различимыми джазовыми мелодиями.

Получив, наконец, свой коктейль, Эдди отошел к столику у колонны, намереваясь по-быстрому выдуть коктейль, за который пришлось отвалить пятьдесят монет! А ведь это стоимость скромного обеда в хорошем кафе.

Трубочку Эдди сразу убрал в карман, он в этих условностях не нуждался, но когда сделал небольшой глоток, то едва не поперхнулся, поскольку рот обожгло крепчайшим содержимым стакана.

Чейн резко обернулся, чтобы сказать бармену, что о нем думает, но тот предусмотрительно отлучился в подсобку.

Когда Эдди повернулся к своему коктейлю, то обнаружил за своим столиком девушку лет семнадцати.

Стрижка «каре», сделанная в хорошей парикмахерской, была слегка растрепана. Кожаная куртка дорогого бренда оказалась на пару размеров больше.

Девушка была симпатичной – карие глаза, бровки «домиком», что делало выражение ее лица немного комичным.

Красиво очерченный рот и полные губы.

– Вот, возьми, – сказала она протягивая Эдди трубочку.

– Спасибо, у меня уже есть.

– Я знаю, но пусть будет запасная.

– Спасибо, – ответил Чейн забирая трубочку и едва сдерживая улыбку, настолько забавно выглядела в этот момент девушка.

– Почему все воспринимают меня несерьезно, а? – спросила она и было заметно, что ее язык слегка заплетается.

– Я не…

– Да ладно, вижу, что готов рассмеяться, как будто с тобой разговаривает какой-нибудь говорящий кот.

Тут Эдди заулыбался, не в силах сдержаться.

– Извини, просто ты…

– Молодо выгляжу? Небось подумал – и как ей тут наливают, несовершеннолетней, да? А мне, между прочим, двадцать. Да-да! А твой коктейль за сегодня будет уже третьим.

С этими словами она уверенно подвинула себе бокал Эдди.

– Эмма, если что, – сказала она и сделал большой глоток.

– Эдвард, – представился Чейн. – А тебе не много будет?

– В моей ситуации – нормально. Ты чем по жизни занимаешься, Эдди? Трубочки коллекционируешь?

– Всем понемногу. В «Марбеле» работаю.

– В «Марбеле»? Что-то ты не похож на финансового аналитика или инвестиционного управляющего.

– Мордой не вышел? – усмехнулся Чейн.

– Именно так. У тебя, извини за комплимент, лицо нормального человека, а у ребят из «Марбела» крысиные мордочки.

– Почему крысиные?

– Кстати, давай я тебе полтинник на счет скину за коктейль, – предложила Эмма, проигнорировав вопрос.

– Да ну, о чем ты? – отмахнулся Чейн.

– Вот, а ни один из них от такого предложения не отказался бы, сколько бы тысяч не стоил его костюм. Вот потому и крысиные.

– К вопросу о костюмах – почему у тебя куртка такого большого размера?

– Куртка – это законный трофей. Ношу на себе, как дикарь шкуру убиенного хищника.

– Ладно, Эмма, приятно было познакомится, а мне пора на работу. Начальство спалит – мало не покажется.

– Ну, тогда бывай, Эдвард, – сказала новая знакомая и протянула ладошку для рукопожатия. Чейн ее с уважение пожал и покинул бар, на ходу вспоминая ту – другую девушку, с которой так удачно расстался.

Та действовала очень деловито и похоже по отработанной схеме.

Едва ей удалось переночевать у него, она перетащила к нему свои вещи – быстро и сноровисто, словно на военных учениях.

И все бы ничего, какое-то время ее можно было потерпеть – девушка была красивой, но захватив территорию, она стала ее перестраивать, жалуясь на неправильно расставленную мебель, ненужные спортивные тренажеры, неподходящий цвет обоев и занавесок на окнах, ведь «такие сейчас никто не вешает».

Поначалу растерявшись от такой откровенной атаки на его личное пространство, Чейн все же набрался смелости и попросил захватчицу съехать.

Она попыталась сдать назад, но Чейн был непреклонен.

Он дал ей пару суток, но она убралась в тот же вечер. Как оказалась позже – к бывшему.

А Чейн потом допоздна убирал и чистил квартиру, чтобы ни волоса, ни духу ее не оставалось.

Вот поэтому он внутренне напрягся, когда в этот раз, к его столику без спроса подошла девушка.

2

Когда Чейн вернулся к себе на обслуживающий «минус-первый» этаж, его уже вовсю разыскивал мистер Гифсон. Увидев, наконец, Эдди он бросился ему навстречу и глаза его метали молнии.

– Где ты ходишь, Эдвард!? – воскликнул Гифсон. – Почему я должен тебя искать!? Ты в курсе, что у нас четыре колонны зависли и мы не можем их запустить!?

– Сэр, у вас есть номер моего диспикера, вы могли позвонить мне, – парировал Чейн, обходя разъяренного начальник и продолжая двигаться по коридору.

– Я не обязан звонить по твоим частным номерам, потому, что ты должен находиться на рабочем месте!

Это был пунктик Гифсона – он звонил только на служебный номер в кабинете Чейна или на его радио-поинт, который работал лишь внутри здания.

– Остановись, когда с тобой разговаривают! Эдвард, я требую уважения!

Вышедший из дежурки наладчик, тотчас нырнул обратно.

Попадаться на глаза Гифсону было нежелательно, а особенно, когда он находился в таком состоянии.

– Сэр, я не могу остановиться, я должен решить нашу с вами проблему! – не оборачиваясь ответил Чейн.

– Твою проблему, Эдвард! Твою! Если меня снова построит мистер фон Дитлиц, я… я не знаю, что сделаю!

Тем временем, Чейн свернул на лестницу, которая вела еще на один уровень ниже.

Тут было меньше отделки, больше настенных коробов закрывавших магистрали и больше шуму, из-за постоянной работы машин обеспечивавших жизнедеятельность гигантского комплекса «Марбел» – всех его ста двадцати этажей, на которых, как селедки в бочке, были набиты офисы больших и маленьких финансовых компаний.

Впрочем, такая плотность была характерна для первой сотни этажей, а двадцать верхних занимали арендаторы побогаче и самый крупный из них – компания «Аргентум», владельцем которой являлся Герхард фон Дитлиц.

Именно его боялся мистер Гифсон, поскольку к мнению крупнейшего арендатора прислушивались в «Дьюри-и-Леман инвестмент», компании владевшей в городе половиной высотных зданий.

– Что сказали в обслуживающей компании? – задал Чейн вопрос, чтобы только переключить брюзжащего начальника.

– А что они скажут нового? Ждите неделю, заказ сделан! А как можно ждать, если у нас через два часа пик нагрузки и оставшимися колоннами мы осушку не потянем!

Мистер Гифсон вырвался вперед и перегородив Чейну дорогу, уже другим тоном, произнес:

– Эдди, ты должен что-то придумать! Эдди, нужно спасать положение!..

– Я уже придумал, сэр, и мы прямо сейчас все исправим.

– Как? Скажи мне перед тем, как что-то сделать, Эдди!

Чейну пришлось отстранить начальника и сделав еще поворот, он оказался в помещении цеха воздухоподготовки, где в высоких колоннах очищали воздух от лишней влаги, пыли, бактериального планктона, добавлялись положенное по стандартам газы и, если нужно, ароматизаторы.

Двое, изображавших ремонт рабочих, при неожиданном появлении начальства резко подскочили со стапелей, на которых до этого спали.

Шум от технологического оборудования скрыл шаги начальников и теперь рабочие растирали сонные физиономии, чтобы выглядеть бодрыми.

У стены стояли снятые с четырех колонн кожухи. Обнаженные узлы и механизмы выглядели холодными и обездвиженными, без тонких вибраций, без перемигивания индикаторных огоньков и с погасшими ситуационными экранчиками.

Просто железо и ничего больше. И связано это было с тем, что в магистрали подачи активатора не хватало переходника из высокотемпературного латекса.

Прежние переходники в колоннах уже износились из-за того, что оборудование работало на предельной мощности и это также было связано с персоной Герхарда фон Дитлица, который задавал нереальные требования для систем воздухоподачи и кондиционирования.

До обеда ему хотелось двадцать пять градусов тепла, а после вдруг сразу восемнадцать. И не в одном офисе, и даже не в одном крыле, а сразу на пяти этажах!

В таком режиме приходилось работать в течении полгода и первым сдался ресурс крошечных трубок-переходников для сверхактивного вещества.

В поисках хоть какого-то выхода, Чейн полночи провел в спейснете, надеясь отыскать сторонних поставщиков, которые оказались бы более расторопными, чем те, кто поставлял все оборудование целиком.

Но ничего не нашел. Не помог даже перечень специальных лабораторий – там тоже не производили ничего похожего, однако статьи по исследованию спецпластиков, которые на всякий случай просматривала Чейн, дали ему нужную подсказку. Оказалось, что в состав трубочек-чеккеров, входило достаточное количество спецпластиков, позволявших выдержать чрезвычайно агрессивную среду активных добавок.

Разумеется, соперничать с заводскими изделиями трубочки не могли, однако Чейн надеялся, хотя бы на недельный ресурс, а уж если все получится, можно протянуть и весь срок, который запросила обслуживающая компания для поставки заводских деталей.

– Нож дай, – сказал Чейн, пристально глядя в открытое нутро ближайшей из колонн. Один из рабочих выхватил из нагрудной ремонтницы монтажный нож и подал Чейну.

Тот достал из кармана трубочку, на глаз отрезал кусок нужной длины и подойдя к колонне, прищурившись, посмотрел туда, где еще находился измочаленный штатный переходник.

– Перчатки и фонарь! – потребовал Чейн, не отводя взгляда от износившегося переходника.

Первый рабочий торопливо подал распакованные перчатки, второй, едва не выронив от волнений фонарь, подал его начальнику.