Имя пронеслось в голове, вызвав раскаты. Бывала ли Крессида в этих стенах? Приезжала ли на ужин? Ему ничего не известно, лишь то, что Крессида и Руна вполне могли быть подругами.

Он сглотнул неприятный вкус и вставил шелковый цветок в прическу. Поправил, чтобы он выглядел красиво. Точно так же мама носила сделанные отцом цветы.

Гидеон хотел отойти на шаг назад, но не успел, заиграла музыка. Он поднял голову и увидел, что со всех сторон их окружили танцующие пары.

Глаза Руны сверкнули, и она вскинула высоко вверх руку в перчатке, а вторую положила ему на плечо.

– Вы готовы, капитан Шарп?

Прикосновения ее были легкими, но он непроизвольно напрягся.

Что я делаю?

Музыкальное произведение было ему незнакомо, не говоря уже о стиле танца.

Пары проносились мимо, кружась по залу, Гидеон же стоял, будто статуя, и смотрел во все глаза на Руну, готовую к первому шагу.

Брови ее изогнулись, ясно транслируя немой вопрос: «Чего ты ждешь?»

Шея под воротником вспотела.

– Мисс Уинтерс…

Вероятно, что-то в его голосе натолкнуто Руну на мысль, и она опустила руки, отступив назад.

– О, я поняла, ты не знаешь…

Большинство ее друзей еще следили за ними. Некоторые перешептывались, прикрыв рты руками. Может, они смеялись над ним?

Рассмеется ли сейчас она?

Снова вспомнилась другая девушка. Другой званый вечер, на котором он так гордо расхаживал и был унижен.

Гидеон полагал, что все забыл. Оказалось, стыд вновь вспыхнул, и воспоминания нахлынули, будто кто-то разворошил тлеющие угли.

Харроу ошиблась. У него нет ни малейшего шанса преуспеть в ухаживании за такой девушкой, как Руна. Он только появился в ее доме и уже поставил себя в неловкое положение. Она вскоре поймет, что у него нет ни поместья, ни богатства – все это передано Алексу после революции, – и посмеется над ним, если уже не смеется.

Но сейчас надо спасать положение.

Вспомнив слова Харроу, он сделал шаг к Руне.

– Будь мы в другом обществе, – произнес он, склонившись к самому уху, – я бы ответил иначе.

Еще одно воспоминание – и в голове зазвучала скрипка: перед ним младшая сестра, она в одной длинной рубахе. Еще не спит, хотя давно должна быть в постели. Из-за высокой влажности на кухне ее волосы игриво закурчавились и прилипли к потному лбу, а она кружится в танце с вымытой плошкой, затолкав полотенце за пояс. Повар с розовыми от жара печи щеками играет в углу на скрипке. Дворцовый люд выпил до капли бурдюк эля и тоже пустился в пляс.

Приятные воспоминания были для Гидеона редкими.

А этот момент даже заставил улыбнуться.

Воспоминания быстро померкли, а яркие огни зала заставили вспомнить, что Тессы здесь нет. Ее вообще больше нет. Он похоронил младшую сестру, она лежит глубоко в земле и больше никогда не будет танцевать.

И виновата во всем ведьма.

Он вспомнил, где находится, что перед ним стоит девушка, которая вполне может быть ведьмой, несмотря на стремление оставаться всегда в центре внимания.

– Кажется, я осрамился перед твоими гостями. Может, дать им еще повод для сплетен?

Руна посмотрела на него с интересом, явно заинтригованная:

– Что ты задумал?

Остаться с тобой наедине.

Одна, без поддержки гостей она станет более уязвима.

– Не устроишь мне экскурсию по дому?

Это дало бы возможность не только убедиться в том, связана ли сама Руна с магией, но и осмотреть дом на предмет места, подходящего для колдовства.

Красивые губы растянулись в улыбке:

– Конечно. Мне стоило самой предложить.

Она опустила руку и вложила в его ладонь, чем безмерно удивила. Ее ладонь оказалась очень маленькой, его – почти в два раза шире.

– Пойдем.

Гидеон позволил провести себя сквозь толпу гостей, оставить за спиной шелест зарождающихся сплетен, разлетающихся, словно моль. Для хрупкой девушки у Руны была сильная хватка, что он заметил, когда она увлекла его к лестнице, потянула за собой вверх, подальше от шума бального зала.

Они были примерно на середине, когда за спиной раздался знакомый голос:

– Гидеон!

Он замер, схватившись за перила, обернулся и увидел у нижней ступени лестницы брата. Пиджак Алекс где-то оставил. На нем была белоснежная рубашка с коричневыми подтяжками. Взгляд Алекса метнулся сначала на Руну, затем опять на брата и остановился на его запястье с бледно-голубой лентой.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Алекс. – Ты же ненавидишь подобные сборища.

– Не все, – ответил Гидеон, вспомнив те, на дворцовой кухне, на которых они с сестрой часто бывали после полуночи.

– Значит, это исключение. Значит, ты здесь на задании?

– Меня пригласила Руна. – Гидеон выглядел так, будто оправдывался.

– Разумеется. – Алекс с прищуром посмотрел на хозяйку и произнес: – А я вот хотел потребовать обещанный мне танец.

Гидеон обернулся и увидел, как глаза Руны вспыхнули и из них полетели стрелы.

Боже правый! Во что я невольно вмешался?

Руна явно не имела желания танцевать с Алексом. Если она все же и есть Мотылек, он не допустит, чтобы брат был с ней рядом.

– Руна уже обещала мне экскурсию по дому, – вмешался он.

– Я сам покажу тебе дом, – резко бросил Алекс и стал подниматься по ступенькам. – После того как потанцую с Руной.

Брат даже не удостоил его взглядом – все внимание было приковано к Руне.

Меньше всего на свете Гидеону хотелось становиться свидетелем ссоры, но раз он решил добиваться Руны, значит, придется решительно заявить о своих правах. Подобный шаг вбил бы клин между братьями, а их отношения уже дали трещину много лет назад, и за прошедшее время она лишь увеличивалась.

Гидеон вспомнил о знаках на грузовом корабле Уинтерсов.

«Я не смог спасти Тессу, но у меня есть шанс спасти тебя», – подумал он, глядя на Алекса.

Когда Гидеон уже собирался обратиться к брату, Руна неожиданно встала между ними.

– Танец уже заканчивается, Алекс, – произнесла она, – отложим до следующего раза.

Прежде чем он успел ей возразить, Руна развернулась и пошла наверх, оставив обоих братьев стоять лицом к лицу. Подол платья цвета ржавчины покачивался из стороны в сторону. На последней ступеньке она взглянула через плечо, и глаза сверкнули в свете канделябров. Тут было темнее, чем в зале, и это придавало ее чертам загадочности.

– Гидеон?

Тот многозначительно взглянул на брата, словно говоря: «Я делаю это ради тебя».

Алекс, к его удивлению, не смотрел с обидой, скорее с тревогой.

Трудно понять, кто больше беспокоил Алекса – Руна или Гидеон. Времени разбираться у него не было. Сосредоточив все внимание на задаче насущной – разоблачении Багрового Мотылька, – Гидеон быстро догнал Руну.

И они удалились, даже не взглянув на Алекса.

Глава 10
Руна

Кончики пальцев Руны покалывало от досады.

Алекс пытался оградить ее от брата. И да, она проигнорировала все намеки и предупреждения. Руна была готова к его ворчанию, даже ругательствам, но никак не ожидала открытых действий.

Его вмешательство придется пресечь в самом начале, надо лишь подождать немного, пока она не завоюет Гидеона.

И как я, интересно, это сделаю?

После завершения вечера она планировала провести время с Бартом или Ноем, но Гидеон был человеком совсем иного типа. Мало того что он важная фигура среди охотников на ведьм, так он еще и подозревал, что Руна одна из тех, кого он уничтожает. Возможно, поэтому принял приглашение.

Любопытно, что заставило его изменить решение? Может, он не солгал, оправдывая грубость усталостью после работы? Или он получил некую информацию, связанную с ее именем, и решил все лично выяснить?

В любом случае расслабляться нельзя.

Руна вспомнила рассказ Верити о пауке Генри, притворявшемся немощным, чтобы заманить добычу в паутину.

Верити права. Надо брать пример с Генри.

Руна пригласила врага в свой дом. Теперь надо расставить сети, заманить его в западню, чтобы поступить так, как со многими другими, – напоить вином из заколдованного кубка. Заклинание «Расскажи правду» сделает свое дело, жертва даже не осознает, что на нее воздействуют.

Быстро переступая длинными ногами, Гидеон догнал Руну. Она же отчего-то вспомнила сцену в бальном зале. Удивительно, что он не умеет танцевать, ведь Алекс прекрасный партнер.

«Впрочем, это потому, что его учила я», – подумала Руна. Вероятно, Гидеона никто не учил.

Она бы не отдала ему ленту, если бы знала, что он не умеет танцевать. Унижение на глазах у всех гостей не будет способствовать завоеванию. По скованности, зажатости плеч и движений она могла с уверенностью сказать, что он еще не доверяет ей настолько, чтобы расслабиться.

Для начала его надо успокоить, а потом можно и в ловушку заманивать.

– Я хотела извиниться перед тобой за интерес моих гостей. Ты здесь человек новый, поэтому они смотрели на тебя во все глаза.

Он внимательно изучал все, что видел, включая бледно-голубую плитку на полу и колонны из белого мрамора по периметру зала.

– Все хорошо поняли, что мне не хватает родовитости для такого общества.

– Вовсе нет! – Она заставила себя весело рассмеяться, чтобы не выходить из образа. – У тебя такой костюм.

– Это костюм отца, – настороженно произнес Гидеон.

Руна замедлила шаг.

Он решил, что я смеюсь над ним.

Как же она неосмотрительно все испортила.

– Постой… – Она захлопала глазами. – Этот костюм принадлежал твоему отцу или он его сшил?

– И то, и другое.

Руна остановилась. Гидеон был на несколько шагов впереди, потом резко обернулся, будто осознав, что ее нет рядом.

– Гидеон, на тебе винтажный костюм от «Шарп Дуэт», и ты думаешь, мои гости смеялись над тобой?

Он коротко кивнул:

– Да.

Она смотрела на него во все глаза. Похоже, он действительно не понимает.

Ни у бабушки, ни у ее подруг не было ничего от «Шарп Дуэт». И вовсе не потому, что они не хотели. Руна даже никогда не видела их одежду вблизи.

– Коллекционеры только за этот пиджак заплатили бы десятки тысяч долларов. Это невероятно редкая вещь, раритет.

– Потому что мои родители мертвы?

Руна несколько раз моргнула. И поэтому тоже. Конечно, тот факт, что кутюрье уже нет в живых, увеличивал стоимость их одежды и ценность того, что сохранилось. Но и при жизни творения Шарпов были редкостью. После того как сестры-королевы сделали их придворными портными, Сан и Леви Шарп одевали только Роузбладов, и их дизайны существовали в единственном экземпляре.

Гидеон ведь не может этого не знать?

– Видишь ли, в чем дело, – мои гости смотрели на тебя во все глаза, потому что ты Гидеон Шарп – живая легенда. Герой, который, рискуя жизнью, привел революционеров во дворец и один убил обеих королев-ведьм.

Руне даже не пришлось изображать благоговение, появившееся в интонациях без усилий. Она испытывала к этому человеку лишь презрение и ненависть за содеянное, но это не мешало признать, что она впечатлена смелостью, которая потребовалась для такого поступка.

– Они смотрят на тебя, потому что ты рядом с ними, в одном зале. Всем известно, ты нечасто принимаешь приглашения.

– Хочешь сказать, я не обладаю элементарными манерами, – он кивнул, будто признавая. – С моей точки зрения, это то же самое, что указать на низкое происхождение.

Руна готова была зарычать. Казалось, он намеренно истолковывает ее слова превратно.

К ее удивлению, Гидеон улыбнулся. Если можно было так назвать легкое шевеление уголков его губ.

Что это?.. Он меня дразнит?

Жар ударил в голову. Оказывается, все это время он дразнил ее.

Увидев ее румянец, Гидеон задержал один уголок рта приподнятым на несколько секунд.