– Отец этого ожидал. Он всегда ясно давал понять, что боится Нарана. Говорил, что только Тонг и наши торговые партнёры удерживают их в узде. Может, теперь это изменилось. Не мне тебе говорить, тётя, что у Фарахи имелась привычка всегда оказываться правым.

Кронпринц – или, быть может, уже король – обвёл взглядом собравшихся, ища поддержки, но лишь Лани кивнула ему.

– Два поколения моей семьи ожидали войны с Нараном, – сказала она. – Может, даже больше. Отец не перестаёт об этом думать.

Кикай натянуто улыбнулась.

– При всём уважении, последний раз дома ты была ещё девочкой. Да и в политику начала играть не так давно.

Лани оставила этот комментарий без внимания. Она почувствовала разочарование из-за неодобрения Кикай, но в конце концов «королева» Шри-Кона была женщиной, которая просто по привычке огрызается на всех, с кем не согласна. Кикай перевела взгляд на короля, и голос её смягчился.

– Племянник, я любила твоего отца и служила ему всю жизнь. Но он ошибался чаще, чем ты думаешь. – Она опустила взгляд на стол, и глаза её наполнились слезами. – Он и подумать не мог, что его сын при помощи магии разнесёт дворец на кусочки и убьёт его самого.

Лани почувствовала, как у неё свело живот и напряглись желваки, и отвела взгляд. Тейн тоже отвернулся, и гнев в его глазах сменился глухой печалью. Он откинулся на спинку стула.

– Что ты предлагаешь?

Кикай вздохнула и взглянула в открытое окно.

– Ты прав. Лучше быть марионеткой, чем пленником. Мы согласимся и посмотрим, действительно ли Рока настолько глуп, чтобы посадить на трон Алаку. Если да, то мы созовём двор и пригласим всех владык, каких только сможем. Соберём армию и флот, задействуем советников и шпионов, и всё снова заработает, как прежде. – Она слабо улыбнулась и перевела взгляд на него. – Ты прав, Тейн. Это лучшее, на что мы можем надеяться, даже если он намерен нас предать. Мы сможем значительно подпортить ему планы, прежде чем он вмешается. Кто знает, что может случиться.

Тейн кивнул, и Кикай сжала его руку.

– Мы с Экой тебе поможем. Мы много лет были советниками твоего отца.

Лани внимательно наблюдала за таинственным Экой, но его лицо не выдавало ничего. Тейн благодарно улыбнулся и похлопал тётю по руке.

– Спасибо, Кикай. Разумеется, я приму вашу помощь и попрошу вас обоих присоединиться ко мне во время встречи с нашим «новым другом».

Кикай слабо хохотнула:

– Ему это не понравится, племянник. Это будет идеально.

Лани очень внимательно вглядывалась в лица своей приёмной семьи. В их манерах и показной уверенности она ощущала тревогу. Лишь в глазах Эки читалось нечто большее – может, разочарование, а может и страх. Она смотрела на него, пока их взгляды не встретились, а затем на остальных, пока они этого не заметили и не замолчали.

– Это ваш дом и ваш народ, – сказала она. – Но напоминаю тебе, супруг мой: твой брат пришёл сюда с половиной твоего флота, с армией моего отца и прочими союзниками, не говоря уже о невероятной магической силе. И всё равно потерпел поражение. Мы должны быть крайне осторожны. Моему народу тоже может грозить опасность – если не от Нарана, то от этих варваров.

Кикай вновь улыбнулась с той же снисходительностью. Тейн встретился с тётушкой взглядом и кивнул, словно услышал её и понял. Ни то ни другое не принесло Лани особого утешения.

Глава 3

Кейл бродил по берегам таинственного зелёного озера в личном аду Роки. В голове бескрайним туманом клубились и путались мысли. Смерть, считал он, должна быть мирной.

Посреди прохладной скользкой грязи и гравия он обнаружил участки белого песка. Там, брошенное или забытое, валялось оружие – в основном метательные копья, но также мечи и щиты, зачастую окроплённые засохшей кровью, и прочие странные приспособления из дерева и разных металлов.

Озеро казалось каким-то неправильным. И опасным. Кейл был мёртв. Он это знал. И всё же ему было боязно касаться воды. Дважды он опускался к неподвижной зловонной жидкости и протягивал к ней руку, и дважды у него кололо внутри, будто он оказался на краю обрыва.

– Не сейчас, – сказал он себе, а затем повернулся, чтобы получше осмотреть свою тюрьму.

Устав от озера, он побрёл сквозь туманы, касаясь пальцами чужеродной флоры и прислушиваясь к её запахам, едва чувствуя их. По крайней мере, прочие органы чувств работали нормально. Он увидел парящую в воздухе силу и попытался отыскать изъяны в туго сплетённых нитях магической решётки – что угодно, что можно было бы как-то использовать или нарушить. Но плетение под его пальцами было безупречно и идеально упорядочено – так не похоже на естественный мир.

Кейл прошёл мимо реки, что пересёк, когда впервые тут оказался, мимо прекрасного сада и тихого дома, и приблизился к странному облаку металлических звуков и гулу кипящей работы. Это напоминало безголосый город.

Из тумана проступали ткацкие станки, кузницы, печи и дубильни, выстроенные ровными рядами и окружённые аккуратно сложенными материалами. Полузагруженные телеги стояли на длинных металлических брусьях, как в шахте, и были обмотаны верёвками так, чтобы их можно было тянуть по рельсам. Посреди всего этого великолепия трудились ходячие трупы.

Молчаливые мертвецы не обращали на Кейла никакого внимания. Над ними клубился дым, вокруг валялся всяческий хлам. Гвозди, обрывки кожи, ветошь, монеты и разнообразные металлические предметы отправлялись из их рук прямо в телеги. Некоторое время Кейл заворожённо за ними наблюдал, а потом заметил позади огромные стены, от вида которых его сломанная челюсть отвисла.

Сделаны они были из камня, который показался ему смутно знакомым и напомнил о доме – бледный коралл; а ещё перед ним оказались зелёные Ноги Странника, идеальная реплика, выполненная с сохранением мельчайших деталей. За ними высился небольшой дворец – практически точная копия Шри-Кона.

Кейл отвернулся и пошёл по дороге, усаженной цветами, с величайшим тщанием подобранными к окружающим их оттенкам мира. Потом они исчезли, сменившись рядами статуй – в основном, статуй мужчин, которые смотрели в небо, отдыхали или были погружены в раздумья. Внизу виднелись таблички, но Кейл не мог прочесть символы на них; также надписи были выгравированы на скамейках и стенах. Когда естественная растительность бегущей вниз реки сменилась прямыми углами каменных столбов и деревянных балок, из тумана появилось здание.

Огромное, многоэтажное здание из цельного гранита. Снаружи за столами сидели мертвецы и перебирали стопки книг и бумаг. Они заметили Кейла, и некоторые испуганно разбежались, но ни приближаться, ни мешать ему они не стали, и он вошёл внутрь.

Здание было очень похоже на батонский храм. Вообще-то, понял он, это и был почти что храм, только вместо привычной утвари всё было уставлено полками. Тысячи книг заполняли прямоугольные стеллажи, что выстроились вдоль стен подобно полоскам какого-то животного. Это хранилище было по крайней мере в два раза больше библиотеки Фарахи. Те же незнакомые символы он заметил на полках, а также на некоторых книгах, дверях и лестницах.

– Что это за место?

Голос Кейла разнёсся по коридорам раньше, чем он подумал произнести слова вслух. Оставшиеся мёртвые тут же разбежались, и Кейл вздохнул, а затем начал подниматься по спиральной лестнице.

Был бы он на самом деле на Бато, нашёл бы ещё несколько помещений, лишь некоторые из которых ему доводилось посещать. Однако здесь не было дверей, только арки, и Кейл видел, что за каждой из них хранятся тысячи книг.

Он прошёл в ближайшую и удивился ещё больше, обнаружив табличку, которую смог прочитать на родном языке.

«Книги Пью», гласила она; ниже эти же слова были написаны на наранском, а под ними значились те же непонятные символы, что он видел раньше – вероятно, с тем же значением.

Кейл бродил по проходам и заметил множество книг, которые когда-то читал – или должен был прочесть – ещё в детстве. Здесь были религиозные труды, древние мифы, история и математика, даже книга про островной флот. Он взял её с полки и устроился в одном из множества пустых кресел, а пролистав её, понял, что у него в руках точная копия книги, которую он читал, будучи морпехом.

Он вернул её на место и пошёл дальше. Это место казалось ему знакомым и незнакомым одновременно, и ему было не стряхнуть это чувство. Кейл прошёл ещё несколько комнат с ещё большим количеством книжных стеллажей, пока чувство «знакомости» не взяло верх, и он ясно понял, где находится.

Комната, испещрённая символами, заканчивалась балконом, и эти символы разворошили его память. Это была комната испытаний на Бато – место, где он танцевал чинг с мастером Тамо и прошёл духом сквозь стену. Правда, на этот раз, символы были переведены на наранский и островной языки.

– «Мы – Вишан, – прочитал Кейл. – В нас течёт божественная кровь, мы – дети богов. Мы – всё, что осталось от истреблённого народа. Нас мало, и мы уходим за море. Это наша история».

Он читал дальше, не совсем понимая, что чувствует, за каждой строчкой ощущая надвигающуюся угрозу, которую предпочёл бы не видеть. А затем он понял. Причина несправедливости – мясник, странник, просвещённый.

Позади раздался тихий глубокий голос.

– Мне не удалось перевести все руны.

Кейл застыл и сжал челюсти. Рока зашёл ему за спину, как будто не ощущая его напряжения.

– Времени вечно не хватает, – вздохнул он. – Приходится решать более практические задачи. Мёртвые – полезные помощники, но вот переводить они не могут.

Кейл повернулся ровно настолько, чтобы взглянуть на того, кто его убил. И вновь Роке, казалось, не было до него дела. Он повернулся к противоположному концу комнаты и указал на огромную карту, которую Кейл не заметил.

– Я ожидал смерти, когда нашёл ваш народ. Что уже само по себе было невероятно. Но увидеть знакомые слова в чужом храме? В это мне даже сейчас трудно поверить.

Кейл повернулся и, сжав кулаки, стал изучать карту. Он видел много разных карт во дворце и в Нандзу, но ни на одной из них не были изображены земли чужаков, похожие на неправдоподобно огромную шишковатую клешню, тянущуюся к островам. Кейл вновь вгляделся в окружавшие его слова, складывающиеся в рассказ о чужеземцах, которые как ни в чём ни бывало заявили, что острова являются их родиной.

– С чего бы мне во всё это верить? – разнеслось по коридору его шипение.

Рока удивлённо моргнул.

– В реальность не нужно верить. Предки моего народа, Вишан, бежали от войны в Пью. Возможно, они жили исключительно на Бато, хотя это маловероятно. Но, как бы то ни было, они отплыли на юг и нашли земли, что мой народ зовёт землёй пепла. Судя по текстам обоих наших народов, это случилось не менее тысячи лет назад.

Кейл покачал головой, не зная, что думать, что ответить, и было ли ему вообще до этого дело. Это больше смахивало на философию, чем на историю. Но всё же он задумался: если это правда, то откуда произошёл его собственный народ? И почему они ушли?

Рока мерил шагами комнату, опустив голову.

– Когда-то я винил вас, островитян, в том, что произошло. Я ошибался. Ни один человек не виновен в деяниях своего отца. – Когда Кейл ничего не ответил, Рока хищно сверкнул глазами. – И ни один человек не должен принимать дары своего отца, не понимая, какое бремя на себя взваливает. – Его голос снова смягчился. – Все мы лишь свидетели прошлого. Мы не можем изменить ни строчки, как не можем и повторить славные деяния предков. – Он указал на окружавшие их каменные стены. – Это зал знаний. Полки здесь хранят свидетельства о добре и зле – малом и великом. Прежде чем всё закончится, я передам эти знания тем, у кого будет желание и силы черпать из них мудрость.

– Скажи. – Наконец решил заговорить Кейл. – А где записаны твои злодеяния? Или Букаяг останется в истории отважным героем-завоевателем?

Рока повернулся к двери.

– Они здесь, принц.