Мои волки (страница 7)
Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Ладно, если бы я не была такой идиоткой, то могла бы поверить в новогоднее чудо и в то, что кому-то понравилась до такой степени, что… Что? Они ничего мне не говорил, не намекал на какие-то особые отношения. Просто секс и ничего больше.
Успокаиваюсь, выдыхаю и улыбаюсь своим мыслям. Да, это только я могла себя так накрутить, придумать чуть ли не любовь! Это просто отпуск, курортные развлечения. А Марк и Никита… Рассматриваю их как яркий бонус, не больше. Вот и всё.
Надеваю тёплые штаны и свитер, беру куртку и выхожу из номера. Замираю на пороге, раздумывая, стоит ли позвонить Маринке, беспокоюсь за неё, но решаю, что она нашла себе развлечение, поэтому и нет её в номере. Может, как и я, не ночевала, погрузившись в долгожданное приключение с эротическим уклоном. Но на всякий случай скидываю ей сообщение, в котором напоминаю о моём уроке и Никите. Спрашиваю, как у неё дела.
А потом спускаюсь в холл.
Никиту замечаю почти сразу, он стоит у ресепшена и разговаривает с администратором. Хмурится, и меня это беспокоит. Почему-то совершенно не хочу видеть его расстроенным и недовольным, а ещё больше – стать причиной его плохого настроения. Поэтому широко улыбаюсь и твёрдым шагом направляюсь к нему.
Успеваю подойти довольно близко, когда он оборачивается ко мне и подмигивает.
– Привет, а тебя не застанешь врасплох, – притворно надуваю губы.
Никита проводит по волосам и делает шаг ко мне, наклоняется и неожиданно целует в губы, словно совершает привычный ритуал. Я едва успеваю прийти в себя, собраться с духом, чтобы ответить нормально, а он уже отстраняется, приобнимает за талию и ведёт к выходу.
– Оборотня трудно застать врасплох. У нас отличный слух и нюх, – сообщает мне.
Берёт свою куртку, которая лежит на кресле, споро её надевает, помогает мне и почему-то хмурится.
– Что не так?
– Ты в этом замёрзнешь, – произносит задумчиво.
– Нет, – отталкиваю Никиту, когда его пальцы снова начинают проверять толщину моей одежды. – Никогда в этом не мёрзла, не буду и сегодня.
– Как скажешь, – говорит легко, но я прямо-таки чувствую, что этот разговор продолжится.
И ведь не скажешь, что я не собираюсь ничего себе здесь покупать, потому что у меня попросту нет лишних денег? Всё потрачено на ненужный подарок, оказавшийся так кстати, да парочку новиночек в гардероб, которые должен был оценить Ярик, но пока что увидел только Марк. Нет, тратить деньги я не буду, постараюсь быть скромнее. И не замёрзну, потому что во время активного отдыха замёрзнуть трудно.
Мы выходим из отеля. Почти сразу натыкаемся на шумную компанию, которая грузится в туристический автобус. У них с собой лыжи и сноуборды, огромные сумки и отличное настроение, о котором они сообщают всем и каждому. Я немного сторонюсь, но Никита врезается в эту толпу, с кем-то здоровается, пожимает руки и проводит меня через хаос как ледокол.
– Они… весёлые, – сообщаю я и улыбаюсь.
– Приезжают каждый год, – сообщает Никита. – Даже не помню, когда встретил их в первый раз. Дочка того парня, – он показывает, но я не могу различить, на кого он указывает, – летом вышла замуж за одного из сотрудников, осталась здесь. Так что на Новый год родни приехало в три раза больше, чем обычно.
– Большие семьи – это хорошо, – произношу с сомнением.
Я об этом ничего не знаю, но смотря на этих людей, могу предположить, что им всё нравится.
– Да. Не всегда, конечно, но в большинстве случаем, – соглашается со мной Никита. – Я вот один в семье, не могу ничего сказать по этому поводу. Мама и… её второй муж погибли давно, – со странной заминкой вдруг посвящает меня в свою жизнь оборотень.
– Мне жаль, – шепчу и прикусываю губу. Ёжусь и совсем тихо признаюсь: – Я тоже одна, родители давно погибли.
– Не плачь, – Никита разворачивается и встаёт передо мной, приподнимает пальцем мой опущенный подбородок. – Мы их уже не вернём, но это и не нужно. Жизнь… она сама решает, как для нас лучше. У меня остался отец. Его одержимость этим местом и… я тоже остался здесь. А ведь будь мама жива, у них могли быть ещё дети, и никто не смог бы заставить меня пустить здесь корни. Я бы уехал и не встретил тебя.
От его слов становится тепло и приятно, но я качаю головой, ударяю Никиту по плечу, толкая идти дальше.
– Не встретил бы меня, встретил кого-то другого, – отвечаю в шутку, потому что слова мужчины кажутся слишком серьёзными.
– Нет. То есть, мог бы, но нет, – он снова легко улыбается, и я отбрасываю странные мысли.
Мали ли, что он хотел этим сказать? Может, я просто неправильно его поняла?
– Где будем завтракать? Ой! А ты уже завтракал? – мне становится чуточку стыдно. – Если да, то я могу вернуться в отель, завтрак входит в стоимость номера…
– Даш, тебе стоит поменьше болтать о глупостях, – Никита обнимает меня и целенаправленно тащит к большому дому из брёвен.
Ужас, да там одно только бревно с меня размером, я его ни обхватить не смогу, ни измерить. Как же это здание строили? Ещё и в три этажа?
– Я не болтаю о глупостях, – недовольно пыхтеть не выходит, я всё время на что-то отвлекаюсь, и когда мы оказываемся внутри гигантской избы, издаю горестный стон: – Только не говори, что это какой-то крутой местный ресторан?
– Не скажу, – улыбается Никита. – Это местный трактир.
– Вот как?
Мы проходим в дверь, и я оказываюсь в какой-то старине. Массивные деревянные столы, лавки, имитация свечей, оленьи головы и мужичок в смешном костюме и белом переднике.
– Никита Константиныч! – вопит он так, что все тут же поворачивают головы в нашу сторону. – Как мы рады вас приветствовать в нашей скромной обители.
– Егорыч, что за шоу? – снимая с меня куртку, спрашивает Никита.
– Так, Машка не пришла. У неё истинный нарисовался. А как мне без подавальщицы с формами? Она же на себя внимание всегда перетягивала, устраивала забавы для приезжих.
– Истинный? – удивляется Никита. – Маша же третий год тут работает. Из приезжих, что ли?
– Из них, – морщится Егорыч, рассматривая меня, принюхивается и расплывается в улыбке. – А ты, Никита Константиныч, тоже…