Терпуг, по-японски айнамэ, – это веретенообразная донная рыба. Она обитает в морской воде, в прибрежных рифах, и может достигать длины в тридцать сантиметров. Этот деликатес редко встречается в супермаркетах и универмагах Токио и стоит довольно дорого.

Терпуга нечасто можно увидеть на семейном столе, и Котоко не знала о нём, пока брат ей не рассказал. Юито ездил на рыбалку вместе с Кумагаи и временами приносил домой улов, среди которого иногда попадалась и рыба айнамэ.

– Может, мне стать рыбаком, – отчасти в шутку (но только отчасти) говорил он с гордостью.

Брату легко давалось всё, за что бы он ни взялся.

Кстати, пойманную рыбу он готовил собственноручно – ни разу не попросил помощи у мамы. И Котоко, которая интересовалась кулинарией, часто наблюдала, как брат ловко разделывает улов. Юито не прогонял её, а, напротив, всё показывал и заодно рассказывал разные интересные вещи:

– Вообще-то я бы, конечно, хотел приготовить намэро. Знаешь, что это? Так называется традиционное блюдо из префектуры Тиба, похожее на тартар. Обычно скумбрию или сардины мелко нарезают ножом, добавляют измельчённый зелёный лук, имбирь, пасту мисо и ещё раз мелко рубят смешанные продукты. Это и само по себе вкусно, но лучше всего класть намэро на свежесваренный рис. Что может быть вкуснее?

Он так аппетитно рассказывал, чтобы ей ужасно захотелось попробовать, но сырая рыба может быть опасна для здоровья.

– Ещё, чего доброго, подхватишь сельдяного червя. Слыхала? По-научному этот вид паразитов называется «анизакиды». Они поражают скумбрию, сардин, кальмаров и другие виды рыбы и морепродуктов. В терпуге тоже иногда попадается, и если съесть поражённую рыбу сырой, можно заболеть анизакидозом. Но если рыбу сварить или запечь, бесспокоиться не о чем, – рассказывал Юито, пока готовил.

Сделав намэро, брат запёк его в раковинах гребешков и абалона – ещё одно традиционное блюдо из префектуры Тиба, которое называется сангаяки. Запах запечённого мисо был таким аппетитным, что Котоко, которая обычно ела очень мало, даже попросила добавки.

Но больше всего ей понравилось другое блюдо из терпуга – айнамэ, тушённая в соусе. Это было одно из фирменных блюд брата, и он по праву гордился им.

– Я приготовлю тебе лучшую тушёную рыбу.

– Ты умеешь тушить рыбу?

– Как нечего делать, – гордо ответил брат.

Вообще-то для начала требовалось выполнить довольно много малоприятных задач: снять чешую, удалить жабры и внутренности. Но в целом блюдо оказалось не очень сложным – разделав рыбу, оставалось только потушить её на сковороде. Правда, важна последовательность ингредиентов для соуса. Сначала брат тушил терпуга только в саке с имбирём.

– Так рыба становится мягче, и запах уходит, – поучительно говорил он. – Саке подчёркивает натуральный вкус айнамэ. А как только оно начнёт кипеть, добавляй сахар, соевый соус и мирин и туши на медленном огне. Когда поверхность соуса начнёт блестеть, блюдо готово. Получается как в ресторане, скажи?

И это было правдой! Получалось так вкусно, что казалось, будто это блюдо из ресторана, а не домашняя стряпня, приготовленная кулинаром-любителем.

– Братишка, ты такой крутой! – Котоко обожала тушёную рыбу айнамэ, которую готовил брат. Каждый раз, когда он приносил терпуга с рыбалки, она просила Юито приготовить это блюдо. Раз за разом.

– Как вы узнали? Откуда? – спросила Котоко у Кая. Она действительно говорила по телефону, что хочет попробовать памятное блюдо, но не сказала ничего конкретного и ожидала скорее что-то вроде стандартного поминального «угощения для тени», которое подают на поминках или похоронах.

Возможно, это совпадение.

Хотя нет, очень маловероятно. Она никогда не слышала, чтобы тушёную айнамэ подавали на поминках. Более того, приготовленная рыба была на вид и на вкус точно такой же, как та, что готовил её брат.

– Всё очень просто, – сказал Кай, доставая из кармана фартука блокнот. Блокнот был толстым и сильно потрёпанным. – Здесь у меня заметки.

– Какие заметки?

– Юито Ники был нашим постоянным клиентом. Похоже, он ловил терпуга как раз в этих местах.

Верно! Ведь ей об этом говорил Кумагаи. Теперь Котоко поняла, почему вкус блюда был таким знакомым. Её брат готовил так, как готовили терпуга здесь! Возможно, он даже получил рецепт именно от владельцев кафе.

Однако женщины по имени Нанами-сан, о которой говорил Кумагаи, нигде не было видно. И хотя надпись на грифельной доске, а также вышивка на фартуке, по-видимому, сотворены женской рукой, Котоко была уверена, что, кроме неё, Кая и Котейки, здесь сейчас никого нет.

Кай засунул блокнот обратно в карман фартука и переставил с подноса на стол ещё один набор блюд – для брата Котоко.

– Приятного аппетита. – Он вежливо поклонился и вернулся на кухню.

Тушёная айнамэ, рис и мисо-суп. Это была не поминальная, а памятная еда, связанная с её воспоминаниями о брате.

Но Юито не появлялся.

И голоса его Котоко тоже не слышала.

В наступившей тишине тиканье старых часов казалось особенно громким. Из-за окна доносился едва слышный звук прибоя и крики чаек. Поняв, что рыбы в соусе ему, по-видимому, не перепадёт, котёнок свернулся клубочком на стуле напротив Котоко. Это был стул, на котором мог бы сидеть тот, кому предназначалась вторая порция памятного блюда. Однако никаких признаков присутствия умершего не наблюдалось.

Котоко огорчённо ссутулилась. Несмотря на то что кафе ей нравилось и было действительно уютным, оно не оправдало её ожиданий. Она уже не верила в возможность встречи с братом, о которой говорил ей Кумагаи. Несмотря на разочарование, она всё же сложила ладони вместе в знак благодарности за трапезу и взяла со стола палочки.

– Итадакимас, – едва слышно девушка произнесла слово, которое всегда произносят перед едой.

Откровенно говоря, Котоко ещё не чувствовала голода, но было бы невежливо оставить еду нетронутой. Она решила попробовать хотя бы кусочек рыбы.

Тушёный терпуг легко отделялся от костей – достаточно было одного прикосновения палочками. Прозрачно-коричневый соус обволакивал красивое белое филе. И хотя Котоко не была голодна, при взгляде на рыбу она непроизвольно сглотнула. Аромат соевого соуса и сахара щекотал нос. Ей захотелось попробовать тушёную айнамэ на вкус.

Она поднесла кусочек рыбы к губам. Первое, что она почувствовала, – это насыщенный вкус соуса. Он был сладкий и одновременно солёный и отлично подчёркивал вкус рыбы. Котоко начала есть и сразу ощутила, как сок, сочившийся из нежного отварного терпуга, медленно смешивается на её языке с соусом и обе субстанции постепенно растворяются одна в другой.

Вкус был настолько невероятным, что у неё вырвалось неожиданное признание:

– Это даже вкуснее, чем то, что готовил Юито…

Произнеся это, она склонила голову набок, прислушиваясь к собственному голосу. Он прозвучал странно, как-то тускло и глухо. Котоко подумала, что голос мог сесть от простуды, но вроде бы она чувствовала себя нормально и горло у неё не болело. И вообще, даже при простуде её голос никогда не звучал столь отстранённо.

Может быть, что-то не так со слухом? Может, она заболела чем-то посерьёзнее простуды? Пока она обеспокоенно размышляла об этом, послышался мужской голос:

– Понятное дело! Конечно, вкуснее – готовил-то профессионал.

Кажется, кто-то ответил на её предыдущую реплику, но это точно не был Кай. Звук шёл снаружи. Она узнала этот голос! До того злосчастного летнего вечера, до той проклятой аварии, она слышала его почти каждый день.

– Не может быть… – прошептала Котоко, и в этот момент зазвенел дверной колокольчик. Дверь открылась, и кто-то вошёл в кафе «У Котейки».

Она смотрела в сторону двери как заворожённая. На пороге возникла высокая блеклая фигура, похожая на тень.

– Мяу.

Котейка проснулся, спрыгнул со стула, будто уступая место вошедшему, и вернулся в своё кресло.

Взгляд Котоко проследил за животным и замер на старинных часах рядом с креслом. Их стрелки не двигались. Часы остановились.

Что-то было не так.

Как будто само время остановилось, шум прибоя, крики чаек – всё исчезло. Даже звук ветра больше не был слышен.

– Ч-что происходит?

Словно в ответ на её вопрос, всё пространство кафе вдруг заполнил утренний туман. Высокая фигура приблизилась к столу, за которым она сидела, и вышла из тумана.

Это был её брат. Он заговорил таким знакомым, таким родным голосом.

– Котоко, сестричка, давно не виделись.

Её погибший, по всем меркам мёртвый брат стоял перед ней.

Котоко пришла сюда, желая чуда, желая увидеть брата и поговорить с ним, и вот теперь, когда он действительно явился ей, она не могла вымолвить ни слова.

Она попыталась найти глазами Кая, чтобы попросить его о помощи, но его нигде не было. Казалось, что только они с Котейкой очутились здесь, в мире ином.

– Я сяду, ладно?

– Угу, – она кивнула.

Он сел напротив. Там, где стояла порция, приготовленная специально для него. Еда была ещё тёплой, от неё поднимался пар.

– Выглядит аппетитно: айнамэ, тушённая в соусе, – сказал он весело. Хотя его голос тоже звучал глухо, манера речи не изменилась. Это определённо был её брат Юито.

Котоко пришла в себя. Раз брат явился ей, раз он уже здесь, то нечего рассиживаться!

– Я съезжу за мамой и папой.

Она хотела, чтобы родители тоже встретились с ним. Больше всего на свете они хотели снова увидеть сына. Они будут так рады!

Позвонить по телефону, конечно, было бы быстрее, но Котоко не знала, сможет ли объяснить родителям ситуацию. Она подумала, что будет надёжнее вернуться домой за ними и привести их в кафе. Но когда она попыталась встать со стула, брат остановил её.

– Не стоит.

Он, похоже, знал, о чём думала Котоко, а вот она не поняла его слов и спросила:

– Почему ты так говоришь?

– К тому времени, как ты их приведёшь, я уже исчезну.

– Исчезнешь… в смысле, тебя больше не будет?

– Да. – Брат кивнул и объяснил то, чего Котоко не знала: – Я не могу оставаться в этом мире слишком долго. Я здесь только на время нашей совместной трапезы.

Она хотела сказать, что он ведь может и не есть, но вдруг вспомнила слова настоятеля храма, которые слышала на похоронах.

«Умершие питаются запахом. Мы зажигаем благовония перед алтарём, потому что их аромат – это пища для тех, кто умер».

Брат, казалось, опять прочёл её мысли и кивнул.

– Когда еда остынет, я не смогу больше чувствовать её запах. Представь, что пар – это моя еда.

Значит, он может оставаться в этом мире до тех пор, пока от еды идёт пар? Они встретились, но так ненадолго…

– И ещё кое-что, – продолжил брат. – Я способен находиться здесь, в этом мире, только сегодня. Но после того как время нашей встречи истечёт, я, наверное, уже больше не смогу сюда вернуться и поговорить с тобой.

Он сказал «наверное», но в его голосе слышалась непоколебимая уверенность. Брат знал, что это их последняя встреча.

– Так… что же это… как… – Всё внутри неё протестовало, но слова застряли в горле. Котоко не знала, кому жаловаться.

Она снова почувствовала себя потерянной. С тех пор как Юито умер, она постоянно так себя чувствовала.

Брат, словно желая её успокоить, сказал:

– Уже то, что мы встретились сейчас, – само по себе чудо.

Котоко знала, что это чудо. Знала, что он прав. Но внутренне не могла смириться. Ну почему всё получилось именно так?! Из-за того, что она встретилась с братом, родители не смогут его увидеть.

Она вспомнила своих отца и мать, сидящих в молитве перед домашним алтарём. Их ссутулившиеся спины. За эти три месяца родители как будто уменьшились в размерах и оба поседели.