Они тоже так хотели увидеть брата. Но теперь это невозможно. Котоко использовала единственный шанс.

Она сожалела, что пришла сюда одна. Она сожалела, что не посоветовалась с родителями.

– Как ни жалей, а сделанного не воротишь и время вспять не повернёшь, – мягко сказал брат.

Это было жестоко, но ведь так и есть. Пока она сожалела, время продолжало идти. Рыба уже начала остывать. Рис и мисо-суп – тоже. Пар над памятным блюдом становился всё незаметнее. Времени почти не оставалось. Ещё несколько минут, и еда полностью остынет. Её брат вернётся в мир мёртвых.

Котоко запаниковала. Она чувствовала, что её загнали в угол. Она хотела что-то сказать, но горло перехватило и слова никак не шли наружу. Она не могла ничего придумать, голова была абсолютно пустой.

Время шло, но Котоко никак не могла с собой справиться. Всё кончено. Время с братом – дарованное ей невероятное чудо – потрачено понапрасну. Она винила себя во всём.

– Попробуйте это тоже, – раздался голос. Он не был глухим и звучал совершенно обычно. Котоко повернула голову и увидела Кая, который как раз подошёл к столу. До этого он уходил на кухню, но сейчас снова появился.

– Ещё одно блюдо для вас, – вежливо сказал он.

Кай, похоже, не видел брата – по крайней мере, он опустил поднос на стол, не глядя в его сторону. На подносе стояли две пиалы горячего риса и две маленькие плошки. В плошках лежало по несколько матовых желейных кубиков, похожих на прекрасные самоцветы – гранат или турмалин.

– О! Угощение за счёт заведения. Очень кстати, – сказал брат.

Кай никак не отреагировал на его слова. Видимо, он не слышал и не видел его.

– О, угощение… – эхом повторила Котоко за братом, и Кай кивнул.

– Наше фирменное блюдо, – сказал он. Котоко обрадовалась его словам. Это почему-то придало ей уверенности. Она почувствовала, будто у неё появился союзник.

– Что это? – спросила она своим новым, глухим голосом.

– Заливное из айнамэ. – Кай указал на поблёскивающие, словно драгоценные камни, кубики желе.

Заливным называют охлаждённый до застывания бульон. Рыбное заливное можно приготовить из рыбного бульона с добавлением желатина. Обычно пищевой желатин или агар-агар в небольшом количестве добавляют в отвар рыбы, чтобы он застыл. Чаще всего заливное готовят из палтуса или морского языка. Но блюдо, которое сейчас стояло перед Котоко, было приготовлено из отвара айнамэ.

Кай слегка поклонился и исчез. Наверное, вернулся на кухню, но Котоко показалось, что он растворился в утреннем тумане.

Снова они остались вдвоём с братом. Кот дремал в кресле. Иногда он урчал во сне. Говорят, что кошки, как и люди, видят сны.

Как только Кай исчез, брат заговорил:

– Заливное здесь отличное. Попробуй с рисом.

На столе в маленьких плошках лежало прекрасное, словно самоцветы, заливное, а в воздухе над только что сваренным рисом витал пар. Хотя Котоко головой понимала, что сейчас не время для еды, ей очень хотелось попробовать фирменное желе, приготовленное Каем.

– Поторопись, а то рис остынет, – подгонял её брат.

Наверное, заливное было очень вкусным, иначе он бы так не настаивал, чтобы сестра его попробовала.

– Угу. – Котоко кивнула и взяла палочками один полупрозрачный кубик.

Кубик был достаточно плотным, чтобы не развалиться, когда палочки сжали его с обеих сторон, но при этом упругим и нежным. Она осторожно положила заливное на горячий рис, и оно, разогретое паром, начало таять, пропитывая содержимое пиалы. Пар, поднимаясь вверх, нёс с собой нежный сложносоставной аромат соевого соуса, сахара и рыбы.

Подцепив палочками ароматный рис, пропитанный рыбным бульоном, Котоко положила его себе в рот. Настоящий взрыв вкусовых ощущений! Сладковато-солёный бульон и жар горячего риса; не до конца растворившиеся капли желе мягко таяли на языке.

– В плохом ресторане у рыбы может быть неприятный душок, но здесь всё идеально, верно?

– Ага.

– Это потому, что здесь сначала варят рыбу в саке, – с такой гордостью сказал брат, будто в том была его заслуга.

Это насмешило Котоко, и напряжение спало. Ей стало легче. Теперь она сможет наконец произнести те слова, которые давно хотела ему сказать.

Котоко отложила палочки, отодвинула чашку с рисом и поклонилась брату.

– Прости, братик.

– И за что же ты извиняешься?

– За аварию.

– Ах за это… На тебе нет вины, Котоко.

Нет, это была её вина. Спасая её жизнь, он потерял свою. Если бы не её рассеянность, аварии можно было бы избежать. И тогда брат бы не погиб.

Конечно, она не раз пыталась убедить себя, что виноват водитель, который вылетел на переход, но тщетно. Чувство вины не исчезало. Оно всегда было с Котоко, как незаживающая рана в самом сердце.

– Не думай об этом, – сказал брат утешительно.

Он всегда был таким добрым и помогал ей во всём. Их связывало так много воспоминаний.

Когда она училась в начальной школе, она чуть не утонула в море, и брат вытащил её из воды. Он защищал её от хулиганов. Он помогал ей с учёбой. А когда оказалось, что она не успевает по физкультуре, потому что не может выполнять упражнения на турнике, он упорно тренировал её в парке. И это он научил её плавать.

Брат всегда был рядом с Котоко. Помогал ей в трудные моменты. Вовремя приходил на помощь, утешал, чтобы она не плакала.

Но теперь его нет.

Брат умер. Он умер из-за неё.

– …Я не могу, – глухо пробормотала Котоко. Она произнесла это едва слышно, но слова прогрохотали как раскаты грома. Видимо, потому, что они шли из самой глубины сердца. – Ты говоришь не думать об этом, но я не могу не думать.

– Наверное, это действительно невозможно, – согласился брат.

Котоко спросила:

– Скажи, что мне делать?

С того самого дня, как случилась авария, её жизнь стала невыносимой. Да ведь она пришла сюда сегодня за помощью. Ей нужна была помощь брата, ей нужно было узнать, как научиться жить в мире без него.

Котоко посмотрела на стол перед собой и поняла, что рис вот-вот остынет – ароматный пар над ним почти рассеялся. Кай уже принёс для них ещё одно блюдо, но больше добавки не будет. У брата оставалось совсем мало времени в этом мире.

Он ответил не сразу. Молча глядел на истончающийся, исчезающий пар. Котоко вдруг подумала, что слишком жестоко ей, живой, спрашивать у умершего, как жить.

Она решила, что он исчезнет, подобно пару, так и не ответив на её вопрос. И тут брат заговорил:

– У меня есть одна просьба.

Он говорил спокойно и очень серьёзно. Похоже, он не собирался отвечать на её вопрос.

И это понятно. Она сама виновата, думала только о себе. Образы воспоминаний начали блёкнуть, поблёкла и фигура брата. Котоко приготовилась к прощанию.

– Какая просьба? – нетерпеливо спросила она. Брат снова заговорил, но его слова застали её врасплох.

– Играй! Твоё место на сцене.

– Что? – переспросила она, не сразу уловив смысл. Тогда брат повторил:

– Продолжай заниматься театром. Играй на сцене, стань актрисой. Это моя просьба и ответ на твой вопрос.

– Ответ на мой вопрос?

– Да. Ты спросила, что тебе делать, верно? Будь актрисой.

Котоко охватило смятение. Она не понимала, почему он просит об этом. Зачем? Она хотела задать ещё один вопрос, но времени на это не осталось.

– Ну что ж, мне пора.

Брат поднялся со стула. Он собирался покинуть этот мир. После его ухода они больше никогда не встретятся.

«Братик, подожди!» – Котоко хотела сказать это, но не смогла выдавить из себя ни звука. Губы не двигались, всё её тело закоченело. Казалось, время окончательно остановилось.

Оставив Котоко в таком состоянии, брат направился к выходу. Котейка, дремавший в кресле, проснулся, спрыгнул на пол и засеменил к двери. Он сел перед дверью и, словно прощаясь, коротко мяукнул.

– Мяу.

В ответ, как если бы он понимал кошачий язык, брат сказал:

– Пока, малыш.

Он попрощался с Котейкой и распахнул дверь. Звякнул дверной колокольчик. Его звон не был приглушённым. Снаружи царил утренний туман – белая пелена скрывала море, небо и пляж, но при этом всё заливал свет, словно они находились внутри облака. Брат стоял на пороге, собираясь выйти из кафе. Он навсегда уходил из жизни Котоко. Собрав все силы, она всё-таки смогла прошептать одними губами:

– Братик…

У неё получилось. Получилось окликнуть его. Ей удалось заговорить! Брат не обернулся, но ответил:

– Спасибо, что пришла. Я буду присматривать за тобой, Котоко. Мы всегда будем вместе. Я буду жить в тебе.

Так звучали его последние слова. Брат шагнул за дверь и исчез – наверное, ушёл в мир иной.

Через несколько секунд Котоко осознала, что она сама вернулась в мир реальный.

Утренний туман рассеялся, старые часы мерно тикали, как и прежде. Всё произошедшее казалось сном, только Котейка остался сидеть возле распахнутой двери – Юито вышел, не закрыв её за собой.

Его последние слова всё ещё раздавались в ушах Котоко: «твоё место на сцене», «продолжай заниматься театром», «играй», «будь актрисой».

В том, что он это сказал, не было никаких сомнений. Но почему? Может, хотел, чтобы она добилась успеха на сцене вместо него? Никакого другого объяснения ей в голову не приходило, но Котоко чувствовала, что это не так. Брат вряд ли стал бы перекладывать такое важное дело, как воплощение своей мечты, на другого человека, и уж точно не на свою младшую сестру.

Погружённая в раздумья, Котоко заметила, что Котейка вертится у её ног, умильно заглядывая ей в лицо снизу вверх. Потом котик мяукнул. Его «мяу» прозвучало звонко и радостно. Он мяукнул ещё раз, глядя ей прямо в глаза.

– Мяу.

Казалось, что он пытается ей что-то сказать, но в отличие от брата Котоко не понимала по-кошачьи. Тем не менее, пытаясь найти ответ на мучивший её вопрос, она была готова ухватиться за любую соломинку и вглядывалась в Котейку в поисках хоть какого-то намёка.

«Котик, милый, почему брат мне это сказал?»

Котейка не ответил, но тут послышались приближающиеся шаги.

– Я принёс вам зелёный чай. Вот, пожалуйста. – Кай, как обычно, был вежлив и спокоен. Поставив чашку на стол, он собирался уйти на кухню.

– Э-э… – Котоко остановила его.

– Да?

– Я хочу спросить у вас кое-что.

– Да, конечно, спрашивайте. – В его голосе слышалась готовность помочь. В сущности, он – единственный, кого можно было спросить о том, что произошло. Котоко хотела разгадать загадку. Понять, почему брат сказал ей то, что сказал.

– Вы знаете, брат появился…

Она поведала о том, что только что произошло, и спросила:

– Как вы думаете, почему он мне это сказал?

Наступила долгая тишина. Котоко в какой-то момент показалось, что Кай не раздумывает над её вопросом, а просто пытается решить, стоит ли говорить ей правду. Она подумала, что Кай наверняка понимал чувства её брата.

– Пожалуйста, прошу вас, скажите мне, почему!

Когда она снова попросила, Кай наконец ответил:

– То, что я скажу, лишь мои предположения. Хорошо?

– Да.

– Думаю, ваш брат хотел бы снова оказаться на сцене.

«И что? Ну, предположим, я стану актрисой и буду играть на сцене, но какое отношение это имеет к Юито?..» Она уже открыла рот, чтобы это сказать, но внезапно вспомнила слова брата: «Мы всегда будем вместе. Я буду жить в тебе».

Если он будет жить в ней, значит, когда Котоко будет на сцене – брат тоже будет там.

Котоко задумалась – какие чувства испытывал брат? Может быть, он хотел снова увидеть мир со сцены? Конечно, ему было больно оставлять театр, ради которого он даже бросил университет. И уж конечно, роль бессловесного прохожего не удовлетворила бы его. Брат был сердцем труппы. А на сцене – центром внимания.

«Я стану актрисой. Я вступлю в театральную труппу».