– Ну да. Мы с ним оба секретные шпионы, – шепчет он, и я взглядом выражаю свой скептицизм. – Просто скажи мне, куда тебе привезти футболку. Я достану такую же.

– Не нужно. Говорю же, это ручная работа.

– Я настаиваю.

– Все правда в порядке. И я не понимаю, почему ты все еще здесь.

– Потому что твой парень заваливает вопросами моего тренера по физической подготовке. – Он кивает в сторону Даниэля.

Хочется сказать, что это не мой парень, а всего лишь мой брат. Но зачем ему об этом знать?

– Ты серьезно напиваешься с тренером? – вместо этого интересуюсь я.

– Я – нет. Он, – кивает на блондинчика, – да-а-а-а, – протягивает Джейк, и я смеюсь. – Вы, немцы, очень своеобразно подходите к тренировочному процессу.

– Это правда. Кстати, откуда ты так хорошо знаешь немецкий?

– В детстве я часто приезжал сюда на турниры и всегда гостил в немецких семьях. Поэтому успел выучить язык.

– Ого, – произношу я, не зная, что еще сказать. Я достаточно давно не общалась с незнакомыми людьми. Тем более с мужчинами.

Мы оба молчим некоторое время, пока синие глаза Джейка с интересом изучают меня.

– Думаю, пора уводить отсюда тренера, – первым нарушает молчание Джейк. – Я еще раз очень извиняюсь за футболку. Не думаю, что он сделал это специально, и все же вышло неприятно. Тем более если учесть, что это эксклюзивная модель.

Киваю.

– Все в порядке. Правда.

Конечно, все в порядке. Ведь я солгала. Я купила эту футболку в самом дешевом детском магазине за пять евро. И кузине она оказалась мала, а потому я оставила ее себе.

Я могла бы рассказать ему об этом, но не думаю, что хочу еще раз пересекаться с Джейком Эвансом.

У меня слишком бурная фантазия, а я определенно понимаю, что совершенно не в его вкусе. Да и он, как и любой футболист, наверняка пользуется у женщин большим спросом. Здесь сейчас не так много представителей прекрасного пола, но взгляд каждой направлен на него. И в этих взглядах я отлично наблюдаю похоть и интерес, ведь Джейк Эванс сексуален, что греха таить.

И так как мне здесь ничего не светит, лучше держаться от него подальше.

Джейк облизывает губы и убирает руки в карманы. Он делает шаг назад, все еще не сводя с меня взгляда:

– Был рад познакомиться…

– Амелия, – представляюсь, понимая, что он ждет этого.

Уголки его губ приподнимаются.

– Амелия.

И он разворачивается, направляясь к моему брату, что-то увлеченно обсуждающему с тренером «Ротенбурга». А мой взгляд падает на накачанную задницу Джейка, и я тут же широко распахиваю глаза от мелькнувших в голове пошлых мыслей.

М-да уж, Амелия Хайд, ты возбудилась от простого разговора с мужчиной. Уму непостижимо.

Мне срочно нужен один из моих порнороманчиков.

И вибратор…

Глава 5

AROON BASSI – I WANNA BE YOUR SLAVE

Джейк

На часах девять утра, и мне хочется сдохнуть. Хотя я вчера даже не пил.

Кто бы мог подумать, что мой новый тренер будет недоволен тем, что я алкоголик в завязке. И кто бы мог подумать, что после литров пяти пива этот самый тренер в девять утра решит бегать с нами по полю…

Вероятно, любой житель Баварии мог бы подумать, но точно не я.

Кажется, отец надо мной издевается. Он, очевидно, желает мне умереть пьяным в какой-нибудь бочке с хелем. Умереть трезвым в Ротенбурге, как я успел понять, в принципе невозможно, судя по моим наблюдениям за те немногочисленные дни, что я провел здесь. Складывается впечатление, что немцы пьют пиво вместо кофе по утрам. Так что, господа и дамы, мой отец определенно совсем в меня не верит. А точнее, в мою трезвость. Да что уж там, в свою трезвость при таких условиях не верю даже я сам. Запретный плод сладок, как известно. Буквально. Учитывая то, как и в самом деле сладок на вкус темный лагер.

Но я держусь.

Уже три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Двести пятьдесят девять тысяч двести секунд. Без алкоголя. И без секса.

Хотелось бы еще сказать, что и без Элизабет. Но…

Если не пить и не снимать девиц оказалось не так уж и сложно, то вот тут нарисовались проблемы под названием «гребаные-соцсети-чтоб-вас».

Как перестать обновлять новостную ленту и пересматривать наши с Элизабет фотографии?

Я так жалок.

Блевать от самого себя хочется.

Но если раньше я мог залить алкоголем отвращение к самому себе, то сейчас я могу выпустить пар лишь на поле, по которому ношусь вот уже сорок минут.

На улице промозгло, прям как в Манчестере. Небо заволокло темными тучами, и с него летит моросящий противный дождь, пока я делаю ускорения от боковой до боковой, а затем обратно – скрестным шагом. Ветер хлещет по лицу, но кого это волнует, когда речь идет о футболе.

Футбол – единственная постоянная вещь в моей жизни. Сегодня я могу любить миниатюрную Ариану Гранде, а завтра вдруг решу, что мне все же по душе модель вроде Кендалл Дженнер. Утром мне захочется провести отпуск в Монако, а уже в обед я вдруг надумаю, что хочу покорять Эверест. Но я никогда не перестану хотеть играть в футбол.

Даже если я лишусь ног, рук, половины тела, я буду играть в футбол. Понятия не имею как, но буду.

Единственная причина, по которой, возможно, я все же завяжу с футболом, – моя смерть. Но и то спорно. Вполне вероятно, к тому времени будет что-то вроде симуляции жизни после смерти. Ну, или до каких технологий еще дойдут в будущем. И что дальше? Правильно, в симуляции будем только я, мяч и ворота.

Штормовое предупреждение? Плевать, я буду нестись с мячом по ветру.

Наводнение? К черту, задержу дыхание, но продолжу чеканить мяч над уровнем воды.

Землетрясение или пожар? В первую очередь я схвачу свои счастливые бутсы.

Кто-то назовет меня психопатом, кто-то – больным придурком, и я даже не буду пытаться доказывать обратное. Для меня футбол – не просто игра. Футбол – то, чем насыщаются мои легкие, стоит мне сделать вдох.

И за то, что из-за Элизабет я оказался здесь, в самой второсортной команде Бундеслиги. Я себя ненавижу.

Хотя что значит – из-за Элизабет? Я могу сколько угодно винить ее, но правда в том, что я не так уж и глуп и прекрасно осознаю, что она не заставляла меня совершать те поступки, из-за которых я, собственно, здесь и оказался.

А вообще, формально я здесь из-за отца. Он, конечно, классный, но за что-то меня недолюбливает. Возможно, за то, что я переспал с его последней секретаршей. В его офисе. На его столе. На глазах у его подчиненных…

Скорее всего, именно это стало последней каплей.

Стыдно ли мне?

Да. Это была ужасная провокация с моей стороны. Я хотел вывести его из себя, словно был подростком, а не взрослым мужчиной. И я даже не подумал о том, каково будет этой девушке. И что она лишится работы. Я не принуждал ее, никогда бы не сделал подобного. Она сама опустилась передо мной на колени, а дальше… Черт, я был так пьян, что не помню и половины того, что происходило. А если быть предельно честным, то не помню девяносто девять процентов.

Мне от самого себя тошно.

И вот эти тупые оправдания, что все это из-за Элизабет, должны прекратиться.

В детстве я всегда мечтал стать футболистом, сейчас я мечтаю стать хорошим человеком. И если для этого необходимо пожить какое-то время в этой дыре… То я готов. Готов на все. Лишь бы избавиться от гребаной одержимости бывшей.

Отбрасываю в сторону мысли, стоит нам закончить с бегом и растяжкой. Делимся на квадраты: четыре – два. Сначала я в четверке. В два касания передаем друг другу мяч, пока двое других игроков пытаются его перехватить. Затем во время паузы мы меняемся, и я оказываюсь в числе двоих. Это гораздо интереснее. Еще некоторое время спустя упражнение заканчивается, и вратарь занимает свою позицию, чтобы каждый игрок несколько раз ударил по воротам.

Когда тренировка подходит к концу, я выжат как лимон. В раздевалке звучит громкая музыка, которая слышна даже под сильным напором душа. Холодная вода хлещет мне в лицо, пока по телу разливается приятное ощущение усталости. Обматываю полотенце вокруг бедер и возвращаюсь к команде, чтобы переодеться.

Вчера я успел познакомиться с мужиками, пока мы были в баре, но сейчас мне не хочется поддерживать беседу, тем более что они обсуждают предстоящую игру с командой, которая держится на третьем месте турнирной таблицы. Очевидно, здесь нам ничего не светит. Что тут скажешь?

Молча одеваюсь и сажусь на скамейку, чтобы завязать шнурки, как вдруг звонит мой телефон.

– Привет, – удивленно произношу, приняв вызов отца.

Прощаюсь с мужиками, хватаю сумку и покидаю раздевалку, потому что здесь очень шумно.

– Как Ротенбург?

– Я трезв.

– Я спрашивал не об этом.

– Но интересует тебя именно это.

На другом конце линии слышится тяжелый вздох.

– Я должен был это сделать, Джейк.

– И, спешу заметить, я даже не пытался оспорить твое решение. Ты ведь владелец «Манчестерских дьяволов».

– Сейчас я твой отец.

Хмыкаю.

– Джейк.

– Что?

– Ты зол, я понимаю.

– Нет, пап, ты не понимаешь. Речь ведь о моей карьере.

– Да. Ты бы хотел, чтобы тебя выгнали с позором после доггинга на стадионе, прости господи?

Делаю глубокий вдох и выдыхаю облако на прохладном воздухе, едва выхожу из здания.

– Ну, меня, по сути, и выгнали.

– Нет. Я замял все. К журналистам это не просочилось. Парочка их бесполезных статеек без единых доказательств. И на этом все. Джейк, я знаю, как для тебя важен футбол. И я хочу, чтобы ты перестал тратить время на подобные выходки. Потому что я тебя не узнаю.

Я и сам себя не узнаю.

– Так как первая тренировка? – так и не дождавшись моего комментария, продолжает отец.

– Думал, будет хуже. Тренер нормальный мужик. Команда средний возраст тридцать плюс, ну… сам понимаешь.

– Половина сезона. Всего четыре месяца, даже меньше уже.

Молчу.

– Джейк. Это для твоего же блага.

– Ты представляешь, как на моей статистике отразится пребывание здесь?

– Лучше так, чем если бы тебя выгнали.

– За что? За секс?

– Черт возьми, да! Ты нарушил все пункты контракта. Его бы просто разорвали.

Устало прикрываю веки и устраиваюсь на переднем сиденье своего нового «Мерседеса».

– Это единственное, что я мог сделать.

– Ты правильно поступил, пап. Я просто… – зарываюсь рукой в волосах. – Это все непривычно. Другой уровень. Никаких перспектив.

– Зато никаких соблазнов.

Фыркаю.

– Пап, тут вместо кофе на завтрак «Гиннесс».

– Шутишь?

– Не-а. – С губ срывается смешок.

– То есть я отправил сына-алкоголика прямиком в Чистилище.

– Читаешь мои мысли.

– Ты справишься, – выдыхает он.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение, Джейк.

Тяжело сглатываю.

– И еще кое-что, – вдруг добавляет папа.

– Удиви меня.

– Ты должен будешь тренировать школьников в рамках своего наказания.

– Что, прости? – теряю дар речи.

– Раз в неделю. У тебя завтра в двенадцать встреча с тренером футбольной команды школы Всех Святых. Он тебе обо всем расскажет.

Ну просто великолепно.

– Всегда знал, что ты меня не любишь, пап.

– Правда? А мне казалось, я тщательно это от тебя скрывал.

– Тебе только казалось.

Отец фыркает:

– Звони, если что-то будет нужно, ладно?

– Ладно.

– Я тобой горжусь, Джейк.

– Не подмазывайся. Я рассекретил тебя.

Из трубки вновь доносится фырканье.

– Рад, что ты не злишься.

Устало выдыхаю:

– Рад, что не злишься ты. Учитывая, что я занимался сексом на твоем столе.

– Ну, не ты один. С той секретаршей я тоже успел позажигать.

Морщусь:

– Фу, папа.

– Но я хотя бы делал это не на глазах у всех сотрудников стадиона.