– Все из-за того, что я сел тогда? – не позволяет он мне отступить и уклониться от разговора. – Так пришили мне дело. Не я это, Марина!

Задерживая дыхание на пару мгновений, я отворачиваюсь и упираюсь в стекло локтем, кулаком заслоняя рот, иначе Тео точно разглядит, как дрожат мои губы, а в глазах блестят непролитые слезы.

– Я ничего не сделал, чтобы ты от меня отвернулась!!! – выплевывает он с чувством, пронзая каждый мой нерв насквозь, придавливает к полу, топчет и топчет меня. – Ничего! Так какого хрена ты молчала столько лет, а?!

– А я не хочу так жить!!! – неосознанно подаюсь к нему ближе и выплевываю в лицо, что так долго болело и гнило внутри. – Я не хочу, Тео! Все, что ты делаешь, все мимо закона! У тебя постоянно какие-то темные дела! Мутишь, крутишь! Я не могу так!!!

– Да это все в прошлом уже!!! – кричит он мне в ответ.

– Так же, как и Яна, да?! – упоминаю имя лучшей подруги, которой уже нет в живых. – Вы со своими разборками забыли, что могут пострадать ваши близкие!

– Я бы тебя защитил!

– Сидя за решеткой?! – не выдерживаю.

– Да!!!

– А Яну-то что никто не защитил?! Ты тогда еще на свободе гулял! Чем же ты оправдаешься, Тео?!

Безмолвие обрушивается на нас. Из салона будто откачали воздух.

Я пытаюсь отдышаться, смотрю перед собой. В стекло. Но темно, ничего особо не видно. Мне не на чем сконцентрироваться.

Яна была на девятом месяце, когда ее не стало. И никто ничего не смог сделать. Ни ее, ни ребенка спасти не удалось.

– Это удар ниже пояса, – сокрушенно заявляет Тео.

– Но нанесла его не я. Вы заигрались, мальчики.

– Никто не знал, что так получится. Ты сама понимаешь, что любой из нас Яну грудью бы закрыл. И тебя.

– Но вас не было рядом. А я была.

И я помню, как исказилось ее лицо. Я до мельчайших подробностей помню тот кошмарный день. И я тоже ничего не смогла сделать. Ничего. Яна погибла.

Ян был безутешен. Пытался найти виновных, но безрезультатно. Кому-то сошло это жуткое преступление с рук.

– Марин.

– Я не хочу оказаться на ее месте. Тео. Все. Не о чем больше… нам говорить. Я приняла такое решение. Я не буду к этому всему иметь никакого отношения. Иди со своими разборками сам знаешь, куда.

– Да я уже завязал, сказал же. Теперь все честно, – полосует острым взором. – У меня ресторан свой. Можем сходить поужинать. Хоть завтра. Ну что ты так на меня смотришь, Мариш?

Опускаю взгляд. Это его нежное Мариш… внутри все всмятку.

– Я не хочу. Оставь меня в покое.

– Вообще со мной ничего общего иметь не хочешь?

– Тео, – кромсаю его взглядом. Пусть он просто оставит меня в покое и живет, как хочет. Мне уже хватило по горло. Да и не верю я ему. Что к смерти Игоря не имеет отношения. Имеет. Намеренно умалчивает, бережет нервы мои, себя оправдывая. Может и не своими руками, но…

Я не забуду его угрозы, сказанные в сердцах. Виноват он, хоть его и выгородили.

– Ты теперь намеренно будешь меня избегать? – уточняет Тео.

– Постараюсь.

– Вот такое я дерьмо, да, по-твоему? – разводит руки в сторону. – Такого ты обо мне мнения?

– Мы обсудили все, что ты планировал? Если да, я домой пошла.

Не снисходя до ответа, он хватает меня за талию, не дает отстраниться. Тео прижимает к себе неумолимо и так близко, насколько позволяет пространство в салоне. Я неосознанно вырываюсь, хоть и знаю, что он не причинит мне вреда. Паника – теперь мой вечный спутник после возвращения домой.

Не понимаю, как Тео удается перетащить меня к себе на колени и схватить еще крепче. Он не обращает внимания на мое яростное сопротивление, и я в какой-то момент затихаю.

Стальные и в то же время бережные объятия, как клетка. Тео не оставляет мне выбора. Он так привык. Сопротивление ломать он умеет. Если раньше мое – он ломал нежно и сладко, то теперь вот так. Бесцеремонно и варварски.

Его ладонь одержимо подглаживает мои бедра. Он шумно вдыхает мой запах.

– Ты не хочешь со мной, а я не хочу без тебя. Что делать с этим будем? – шепчет Тео мне в шею, обжигает языком. Увернуться не получается. – Годы не помогли остыть. Что же теперь, Марин?

– Другую себе найди. По ресторанам поводишь. В машине позажимаешь. Авось и передумаешь.

– А ты-то себе нашла другого, девочка моя? – уточняет неожиданно охрипшим голосом. И дышит так тяжело. Мое тело мгновенно откликается на мужской зов.

– Тео. Это не твое дело, – отталкиваю его.

– Хорошего небось отыскала. Правильного…

Он настойчиво целует мои плечи, а пальцы его, комкающие подол, вдруг рывком задирают его и накрывают лоно. Надевать платье было ошибкой, но я об этом даже и не думала, когда шла к Тео. Длина ведь ниже колена!

– А я неправильный Мариш. Но какой есть.

Руки мои твердо зафиксированы за спиной, Тео перехватил запястья одной рукой. Как же я могла оказаться в таком положении!

Он не отодвигает белье, нежит поверх. Даже такие слегка грубоватые ласки Тео заводят меня. Он заставляет выгнуться ему навстречу, поверх одежды целует грудь.

– Я тебе этого не прощу, – отбиться не получается, он ласкает и ласкает. Тело как натянутая стрела, так мечтает о разрядке.

– Знаю, – хрипит он в ответ. – Но если не дотронусь, сам себе не прощу.

Его палец осторожно пробирается под белье, собирая мою влагу. Играет медленно. Скользит ласково. А когда проникает внутрь, я неосознанно подаюсь навстречу, позволяя себе закрыть глаза и отдаться этим ярким, невыносимо трепетным, пронзительным ощущениям.

Тео шепчет мое имя, а я, может, и смогла бы ему еще противостоять, но не хочу. Я так сильно по нему тосковала, что нет сил отказаться от этих откровенных мгновений. Движимая древним инстинктом я седлаю Тео, теряясь в мыслях, путаясь в ощущениях.

Ловлю его запястье – мои руки Тео уже выпустил из плена, теперь свободной ладонью я ощущаю мягкость теплой ткани на мужской груди, твердость могучих плеч.

– Сразу ниже спускайся, – задыхаясь, он твердо перемещает мою руку вниз и накрывает напряженный член поверх брюк. – Там пожар, когда ты рядом, очень тесно. Поможешь?

Бормоча, он зацеловывает мои ключицы и обхватывает ягодицы. Сжимает. Массирует. Чувственно так, сладко. Несдержанно толкается прямо в одежде. Ну почему он такой…

Упертый. Как танк. Наглый, прямолинейный. И баб у него всегда куча была! И все равно хочу… до дрожи, до громких стонов, до бессмысленных обещаний.

– Хочешь, назад пойдём?

Эта фраза немного отрезвляет.

Я совсем из ума выжила. Я не должна была этого допускать!

– Тео, выпусти меня.

Затуманенный взор падает на мое лицо.

– Назад? – уточняет он настороженно.

– Назад, домой.

Останавливаю его. Тянусь к ручке двери.

Но Тео не позволяет. Перехватывает.

– Мариш… – он вновь прижимает к себе, чувствуя мое подвешенное состояние, а я внутренне ненавижу себя за эту слабость.

– Тео, не надо. Отпусти.

– Нет, – ревниво обнимает.

– Тео, – молю я, обхватываю его лицо ладонями, стараюсь заглянуть в его глаза.

– Нет! – сопротивляется он.

– Это ничего не изменит.

Он подавленно опускает веки и лбом упирается в мое плечо. Я чувствую, как он дрожит от напряжения. Возбуждения. Похоти! Но оба знаем, что секс не решит ничего, лишь только запутает. Сделаем еще хуже.

– Изменит, – с надеждой глядит он в мои глаза.

– Доломать меня хочешь?

– Давай попробуем заново? – гладит меня по спине. – Привет. Я Тео. Увидимся завтра вечером?

– Я не знакомлюсь. Извините.

– Мариш…

– Лучше отпусти. Секс у тебя может быть с кем угодно. Пожалуйста. Не кроши то, что еще осталось.

В повороте его головы столько невысказанной боли, что ударной волной задевает и меня.

– Иди, – роняет он вдруг, на меня не глядя. Взгляд его упирается соседнее сидение.

Я подбираюсь и, не теряя времени, выскакиваю из машины. У подъездной двери немного мешкаю в поисках ключей.

Тео настигает меня неожиданно. В его глазах решимость, в руках позабытый на заднем сидении букет.

– Возьми, – настаивает мой самый любимый когда-то мужчина, протягивая цветы. Я сглатываю, покалывает кончики пальцев. Я бы из его рук и васильки, надерганные на соседней клумбе, приняла. Но…

– Возьми, говорю! – настаивает он, и я не решаюсь ослушаться.

– Спасибо.

Тео не смотрит на меня намеренно, распахивает дверь, когда я прикладываю ключ к замку, и ждет, когда я скроюсь в объятиях безлюдного подъезда.

Пока поднимаюсь, стараюсь не обращать внимания на ноющие соски и томление в груди, я уже знаю, что сейчас сделаю.

Закроюсь в ванной.

И закончу то, что я не позволила сделать Тео.

Глава 9

– Марина Вячеславовна, мы возлагаем на вас большие надежды, – обволакивает меня приятный густой тембр с нотками сдержанной самоуверенности.

Сидящий передо мной мужчина – воплощение элегантности и стиля. На это скромно намекает не только костюм с иголочки и со вкусом подобранные аксессуары вроде массивных часов с квадратным циферблатом или неброская печать на среднем пальце моего нового руководителя, но и его манера речи, и умение с достоинством держать себя.

– Я понимаю, Марк Анатольевич, – спокойно принимаю сухое замечание директора и пытаюсь осторожно погасить зарождающееся во мне волнение. Мы уже сто раз все обсудили. Чего он еще хочет? В сто первый – обговорить тонкости работы? – К своим обязанностям я отношусь крайне серьезно и внимательно.

– Рассчитываю на это, Марина Вячеславовна, и я очень надеюсь, вы не держите на меня зла за то, что я нарушил ваши планы и подтолкнул вас выйти с офис.

Как искусно он подбирает слова. Не подтолкнул, а заставил вернуться, нужно быть честными.

– Я благодарна, Марк Анатольевич, что вы отнеслись с пониманием и позволили работать удаленно, пока я не разобралась с личными… эм… затруднениями.

Да, Марк Анатольевич не только недавно вошел в состав учредителей компании – одного из крупнейших в нашей стране грузоперевозчиков, – но и назначил себя на высшую руководящую должность. По его недавней инициативе был уволен управляющий новым областным филиалом. А на его место в ультимативном порядке была приглашена я. Отказаться я никак не могла. Всё-таки на мне Тим и мама. А найти новую работу, подходящую под мои минимальные критерии, – кажется неосуществимой мечтой. Кроме того, я в компании числюсь больше десяти лет, привыкла уже, какие-то поблажки получаю, какое-никакое снисхождение. Коллектив, опять же, хороший. Многие с кем я начинала, сейчас так же занимают высокие должности. Поэтому мне грех носом воротить, да и не вечно ведь прятаться: рано или поздно меня бы попросили вернуться и в общем порядке выйти на работу, а сыну как раз в школу идти, маме тяжело в чужой стране. Жизнь не стоит на месте, пора и мне двигаться дальше.

Нет. Все же хорошо, что так сложилось.

– Я счастлив, Марина Вячеславовна, что вы открыты для диалога. Кстати, как ваш сын настроен на возвращение?

– У него всё прекрасно, – с вежливой улыбкой заверяю я владельца компании, не пускаться ведь в душевные излияния. – Ему здесь нравится.

– Насколько я знаю, он растет без отца? – с необъяснимым запалом вдруг уточняет генеральный директор, глаза его настороженно впиваются в мое лицо, обгладывают, я бы сказала.

– Это как-то относится к моей работе? – прищуриваюсь я подозрительно.

– Никак. Переживаю просто о своих подчиненных, – заверяет руководитель, но что-то в его взгляде мелькает… хищное. Мне не нравится этот алчный блеск. Я давно обхожу стороной мужчин, которые так на меня смотрят. Не складывается у меня с такими. Да и вообще ни с какими не складывается. На личную жизнь я давно махнула рукой. Мне б с Тимом осознанно и не торопясь провести пару часов, а про свидания я вообще молчу. Хотя зовут периодически.