– Вы даже не начинали её искать?

– Мы начнём, но нужно время, чтобы кое-что перепроверить. Поступила новая информация.

Они остановились у одного из компьютеров.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказал он и указал Аманде на стул.

– Всё это время вы не искали, ведь так? – Стул скрипнул железными ножками по кафельному полу, Аманда вздохнула и села.

– Давайте успокоимся, мэм…

– У меня потерялся ребёнок, полиция не делает ничего, а вы хотите меня успокоить?

– Ну зачем так говорить.

– Может быть, сейчас, в этот самый момент, какой-то ублюдок… – Аманда не смогла договорить и только закрыла лицо руками.

– Я бы на вашем месте так не паниковал. Никаких следов похищения нет. К тому же мы не можем начать поиски, пока не свяжемся с отцом ребёнка. Понимаете? Может, это он её забрал. Тогда к чему начинать розыскные мероприятия…

– С кем? – не поняла Аманда.

– С Михаэлем Линчем. Это же ваш супруг, ведь так? Вы, я так понимаю, даже не развелись, просто не живёте вместе.

– Не развелись, – закивала Аманда, – не живём, – вытирала она подступившие слёзы, – потому что он мёртв!

– Что? – удивился сержант. – Нет, здесь, должно быть, какая-то ошибка, – он сел за компьютер и ввёл пароль. – Ваш муж, – смотрел он в монитор, – действительно мёртв.

Он вытащил папку, лежавшую в столе, открыл первую страницу, снял трубку и набрал внутренний номер.

– Алло, Генри, подавай в розыск. Эбигейл Линч, 8 лет, волосы русые, глаза голубые…

Когда он закончил говорить, Аманда уже встала со стула.

– Простите, – положил он трубку. – Это, наверное, какой-то сбой программы.

– Из-за вашего сбоя мы потеряли время.

– Я подниму всех, не сомневайтесь.

– Тогда я пойду с вами, – сказала она.

– Это исключено, миссис Линч. Единственное, что вы можете сделать, это пойти домой и ждать. Может, она вернётся, а вас не будет дома.

Аманда смотрела, как полицейские автомобили отъезжали от участка. Через час о пропаже твердили новостные радиостанции, зачитывая особые приметы её Эбигейл:

– Если кто-то располагает какой-либо информацией, просьба сообщить в отдел полиции по короткому номеру…

Аманда тоже искала. Она по третьему разу объезжала одни и те же кварталы, опрашивая одних и тех же людей.

Через пару часов ей позвонил тот самый Тадовски, попросил подъехать к Белому озеру и больше не сказал ничего, как бы она ни просила.

У озера столпились зеваки, их отгоняли двое полицейских, а двое других сидели на корточках возле… Аманда не могла разглядеть, возле чего.

«Да, – она подбежала к столпившимся людям, – это было тело ребёнка». Девочка с двумя косичками в такой же школьной форме, как и у её Эбигейл.

– Пожалуйста, мэм, – преградил ей путь полицейский, когда та пробиралась через людей.

– Пустите! – крикнул знакомый голос.

Это сержант Тадовски опрашивал случайных прохожих, увидел Аманду и, закрыв со вздохом блокнот, направился к ней.

– Мы нашли девочку, нам нужно, чтобы вы её опознали.

– Я? Почему я? – не поняла Аманда.

– Нам нужно удостовериться, что это не ваша дочь. Рюкзака или телефона при девочке не было. Личность мы пока не можем установить, но по возрасту…

– Нет! – крикнула на него Аманда. – Нет, – задрожала она, – это не может быть Эби…

– Конечно, мэм, мы и пытаемся это исключить. Посмотрите на тело, пожалуйста. Оно пролежало в воде больше суток. Лицо немного опухло…

Полицейские и толпа расступились. Аманда подошла к телу. На мокром асфальте лежал труп ребёнка, так похожий на её дочь, вот только это была не…

– Софи! – раздался дикий крик какой-то женщины рядом. – Софи! – рыдала она. – Моя девочка, моя малышка!

– Мне очень жаль, мэм, – повторял Тадовски, удерживая несчастную женщину. – Нет, пожалуйста, не трогайте её, нам нужно ещё закончить осмотр.

Аманда отошла от толпы.

До поздней ночи она колесила по городу, заглядывая в каждый район, в ушах стоял крик женщины, перед глазами – тело ребёнка.

– Они все сошли с ума, – звучал в голове прокуренный голос Норы, – а этот город мёртв.

Было почти двенадцать ночи, когда Аманда приехала по нужному адресу.

– А, это вы, – дверь открыла заспанная женщина, впустив Аманду в дом.

– Я была в полиции, а потом меня позвали на опознание.

– Да, уже все каналы об этом трубят. Я думала, эта девочка – ваша.

– Нет, – передёрнуло её.

– Ну да, вы бы тогда не пришли.

Женщина по имени Мари, чьи координаты дома также были отмечены точкой на карте, пригласила Аманду на кухню.

Обстановка в доме была куда лучше, чистота и порядок, доведённые до совершенства. Просто блеск, вычищенный до блеска, блестело даже то, что не могло блестеть.

В руках хозяйки была мокрая тряпка. Мари постояла немного и начала опять протирать то, что и так было чисто: столешницу, шкафы, дверцу духовки.

– Каждый из нас сходит с ума по-своему, – начала она, – но Одли сильнее всех. Она стала повторять, что весь этот город мёртв. И все мы мертвы.

– Она мне точно так же сказала.

– Значит, вы уже в курсе, что она – того?

– Немудрено, после трагедии с сыном…

– У нас трагедия одна на всех, разве не так? – посмотрела на неё Мари, будто спрашивая, не оценивает ли она горе Норы выше её беды.

– Так, – кивнула Аманда. – А что говорят другие?

– Сара, например, говорила, что видела маньяка.

– А Сара – это…

– Одна из нас, у неё тоже недавно пропала дочь.

– Понятно… Подождите, маньяка? – У Аманды застучало в висках.

– Да, – спокойно кивнула Мари.

– Но откуда она… Я имею в виду, это точно?

– Теперь уже я не знаю. Она говорила, этот странный старик покупал одежду для девочек в детском отделе. А у него якобы нет никого. Мы даже проследили за ним. Он и правда был одинок. Мы уже решили сообщить в полицию, но когда девочка Сары нашлась также в лесу, то поняли, что ошиблись. Никто не похищал наших детей. Они просто все заболели.

– Заболели, – повторила Аманда. – Но почему вам их не отдают?

– Не знаю, – пожала плечами Мари. – Я уверяю себя, что она под наблюдением специалистов. Когда её выпишут, весь дом будет вымыт до блеска.

Она выжала мокрую тряпку и по пятому разу прошлась по столешнице.

– А вы были у них? – спросила Аманда.

– В Центре психологической помощи? Да, мне дали таблетки.

Аманда хотела спросить, пьёт ли она их, но и так было понятно, что пьёт. По сравнению с ней и Одли, Мари была гораздо спокойней.

Глава 7

– На часах полпервого ночи и мы завершаем наш эфир замечательной композицией Боба Марли…

Аманда выключила приёмник.

Она направлялась по данному ей адресу – к странному старику, скупавшему одежду для детей.

Может, детей и сразила какая-то эпидемия, но это ещё не значит, что все психи исчезли.

Аманда не могла поверить, что эти женщины так и не проследили за ним до конца, не сообщили в полицию, не пробрались в дом…

Она ещё раз взглянула на свой телефон: ни звонка, ни сообщения из полиции. Будто замерло всё, остановилось в каком-то безмолвном кошмаре, который не завершится никак.

Дом коллекционера детской одежды стоял за двухметровым забором.

Он был хоть не богаче, но точно больше всех остальных, вот только находился на таком отшибе, что никто его не замечал.

Аманда и сама здесь была впервые. Оглядев периметр и не заметив никаких камер, она подъехала ближе к кирпичным столбам чёрного как сажа забора, они были достаточно широки и с плоскими колпаками на верхушках. Припарковавшись поближе и открыв люк авто, она выбралась на крышу машины.

Опёршись руками о кирпичную кладку столба, запрокинув одну ногу за забор, а другой оттолкнувшись от крыши машины, Аманда не удержалась и с грохотом свалилась в кусты. Сейчас к ней прибегут охранники или собаки, она подняла такой шум, что лучше бы не приходила. Затаив дыхание, высматривая незримое в темноте, ругая себя за неуклюжесть, она ждала, пока кто-то окликнет её, но тишина так и осталась беззвучной, а из дома так и не вышел никто. Подождав ещё пару минут, Аманда вылезла из кустов.

Двор был широк и чист, его освещал тусклый фонарь над дверью. Всё было как у всех: деревья, растущие по периметру, тропинка, ведущая в дом с флюгером на крыше в виде солнца, тишина, стоявшая в воздухе, – ничего не предвещало беды. Хотя не так ли бывает всегда: странными дома злодеев бывают только в кино, в реальности же ни маньяки, ни их дома не отличаются от других.

Осторожно подходя к тусклым окнам почти обычного дома, Аманда вслушивалась в каждый шорох, в каждый скрежет вокруг. Шуршащие листья, свистящий ветер в деревьях, цикады в кустах.

Ни возни, ни голоса, ничего.

Тишина.

Аманда включила карманный фонарик на самую слабую яркость и посветила в окно. Жёлтый луч проходил по стенам, по старой мебели и картинам. Обычная гостиная, не привлекательная ничем. «Может, они ошиблись? – Проходила она светом по креслам. – Может, это вообще не его дом? – Деревянный стол, стулья вокруг, старый диван, торшер рядом, высокий раздвижной шкаф…»

Аманда вскрикнула и тут же закусила губу.

Из двери высокого шкафа торчала детская рука. Она не двигалась, а просто свисала, не доставая пальцами до ковра на полу. Сердце забилось с немыслимой скоростью, мысли роились в мозгу, ударяясь одна о другую. Аманда чувствовала, как её знобит, как тошнота подступает к горлу. Её вырвало секундами позже, когда на одном из кресел, стоявшем в тёмном углу, она увидела детские колготки и трусы.

Аманда ещё раз навела фонарь на приоткрытый шкаф, на свисавшую ручку ребёнка, молясь не узнать в ней её…

От мысли, что это может быть её дочь, у неё скрутило живот. По пальчикам было понятно, что ребёнку нет и пяти. Она выдохнула и устыдилась за ту радость, что смешалась сейчас с тошнотой. Она была рада чужому трупу. Теперь её тошнило уже от себя. Вытерев рот от горькой слизи, Аманда прислонилась к окну, еле держась, чтобы не упасть.

Здесь и правда жил маньяк, настоящий извращенец, сколько он похитил детей, для чего скупал столько детской одежды?

Не думай, не думай об этом. Надо позвонить сержанту Тадовски, надо выбираться отсюда.

Аманда выключила фонарь, отошла от окна, обернулась…

Высокая, сутулая тень стояла над ней.

Удар.

Ноги её подкосились.

Шум загудел в ушах.

Темень на миг посветлела, фонарь упал и включился. Она увидела голые ноги в набухших от старости венах, пожелтевшие ногти, часть штанины полосатой пижамы…

Горячий укол в плечо.

Озноб по уставшему телу.

Теперь всё плыло перед взором, плыло и тут же исчезало.

* * *

Трава щекотала её мокрые щёки, голова раскалывалась от боли. Аманда не могла открыть глаза. Запах земли, еле тёплое солнце проступало сквозь травы, тихо гладя её. Аманда разлепила ресницы, вглядываясь в утреннюю тишину. Она почти ничего не слышит, кроме гула в ушах. Одежда на ней цела, только кровь запеклась в волосах. Шум в ушах никуда не уходит – она пыталась подняться, но всё так же падала с ног. Какая же сонная слабость. Она ощупала плечо – ноет, пыталась вспомнить… Совсем ничего.

Опершись руками о землю, Аманда встала на колени и, простояв так с секунду, выпрямилась вся. Какие-то громоздкие тени, освещаемые ярким светом, какой-то овраг высокой травы. Аманда разгребла эти травы, они уже почти что сухие. Почему она здесь? Ей нужно домой. Она поднималась повыше, какой-то гул вдалеке. Ей нужно к малышке, ей нужно домой. С каждым шагом просыпалась спящая память, обрывки последних дней. Аманда вышла на ровную землю, здесь уже нет травы, перед ней – уходящая вдаль дорога и шатающийся горизонт.

Она вспомнила полицейский участок и странную женщину с ружьём, ещё одну странную, потерявшую шляпу, утонувшую девочку, жуткий дом, руку ребёнка, торчащую из высокого шкафа…