Она посмотрела в окно, замерла на мгновение и продолжила снова:

– Сначала нас отвели к школьному психологу, но та сказала, что этот случай уже не в её компетенции. Что нужен психиатр. Мы пошли в этот чёртов Центр психологической помощи, нам сказали лечь в стационар. Я отказалась. Но эти сволочи. – Она прислушалась снова, схватила ружьё и опять пошла к двери. Так и стояла молча минут пять, пока Аманда её не прервала:

– Эти сволочи…

– Да, – Нора опустила ружьё и, захлопнув старую дверь, закрыла её на замок, – они сказали, что я не имею права отказывать ребёнку в лечении. Я силой его увела. На следующее утро он стал повторять все эти ритуалы, снова и снова, опять и опять. Я пошла в этот Центр и попросила прописать нам лечение, таблетки или терапию, чтобы проводить на дому. Они сказали, что не могут ничего прописать, пока не будет поставлен точный диагноз, а для этого нужно лечь.

Нора Одли замолчала опять, на глазах её появились слёзы, и Аманда наконец увидела, как она ожила.

– Мне очень жаль, – сказала Аманда, а сама представила дочь. Может, и Эбигейл забыла всё, зациклилась так же на чём-то и ушла неизвестно куда.

– Они забрали его, – продолжила Одли. – К нам приехала «Скорая помощь» и полицейский, они силой его увели. Больше я не видела сына.

– А посещения?

– Никаких. Ни тебе посещений, ни нормальных разговоров с врачом. Ко мне выходил один доктор, сказал, что диагноз устанавливают, а посещения сейчас невозможны, потому что встреча с родителем может оказать нежелательный эффект.

– И когда вам сказали диагноз?

– Через неделю. Повреждение сосудов головного мозга, – она поджала дрожащие губы.

– Но от чего?

– Никто ничего не знает. Они сказали, как только лечение даст результат, разрешат приходить, а потом и до выписки скоро. Прошёл уже месяц, как они его забрали. Но мне не отвечает никто.

– Я тоже там была, – сказала Аманда.

– Они выписали тебе таблетки?

Она кивнула.

– Даже не вздумай их принимать. Знаешь, что? – подошла она совсем близко. – Знаешь, что? – улыбнулась ей Одли какой-то странной, почти сумасшедшей улыбкой. – Они все мертвы! – вдруг сказала она по слогам.

– Что? – Аманда чуть отшатнулась.

– Ты думаешь, я вру? Весь этот город – мёртв. Каждый в нём спит вечным сном!

Аманда поняла, что не успела, что эта несчастная женщина тоже сошла с ума, как и та старуха. Или вообще это что-то наследственное и её несчастному сыну это тоже передалось. Во сколько лет появляется шизофрения? Аманда где-то читала, что у этого недуга нет возраста, ты можешь быть обычным человеком, а в один день потерять всё – и чистое сознание, и разум, и реальность вокруг. Так и случилось с несчастной Норой после потери сына. Может, он уже мёртв. Аманду передёрнуло от одной только этой мысли. Нет, он должен быть жив, как и её Эби, как и все пропавшие дети! С ними всё должно быть в порядке!

– Мне очень жаль, – сказала Аманда. – Но как же другие?

– Тише! – Нора встала впритык, всматриваясь в серую даль.

– Что?

– Пригнись! – толкнула она её за диван так, что та ударилась об пол.

Звуки шин, шуршащих по асфальту, – кто-то подъезжал к её дому.

– Сукины дети, – процедила сквозь зубы Нора.

– Грабители? – приподняла голову Аманда.

– Хуже, – придавила та её каблуком к пыльному полу. – Полиция. Лежи и не высовывайся, пока я не вернусь.

Нора Одли подняла ружьё, схватила со стола ещё два патрона и пошла открывать дверь.

Машина в её дворе засвистела потёртыми тормозами.

«Странно, почему они не включили маячки, – подумала тут же Аманда, – может, чтобы никого не спугнуть? Хотя зачем их включать в этой глуши, когда дороги и без того пустые».

Хозяйка дома спустилась с крыльца и медленно подходила к машине, наставив на полицейских ружьё.

У Аманды всё сжалось внутри.

– Опустите ружьё, – раздался командный голос.

Нора не подчинилась.

– Какого чёрта вы снова припёрлись?! – крикнула им она.

– Опустите ружьё, – повторил полицейский.

– Даже не подумаю, козёл!

Полицейский направил на неё пистолет. В это самое время другой подбежал сзади и, ударив её по ногам, повалил на холодную землю.

Ружьё лежало рядом с её головой, а на спину несчастной надавили коленом, заломив руки за спину.

Аманда хотела побежать, но так и осталась лежать за диваном. Если они заберут и её, никто не спасёт детей.

Нора Одли не вырывалась. Холодное равнодушие застыло в её лице, как на смертнике перед казнью.

– Вы обвиняетесь в хранении наркотиков и в жестоком обращении с ребёнком, – отрапортовал полицейский.

– В чём? – не верила своим ушам Аманда.

Женщину подняли с земли.

– Это ваша машина? – спросил второй полицейский, указав на авто Аманды.

– Моя, – ухмыльнулась та.

– Дом обыскать? – спросил второй.

– Да, давай побыстрей.

Нора Одли с полицейским сели в машину, когда второй, подняв пистолет, медленно приближался к дому.

Аманда почти не дышала – ей казалось, она слышит всё, даже тихое биение сердца этого копа. Он зашёл в дверь, прошёл мимо дивана, за которым она и лежала, завернул на кухню, прислушался к тишине. Снова вернулся в гостиную, опять подошёл к дивану. Аманда видела его ботинки, чёрные, пахнущие пылью и кремом, они были прямо перед её носом, каблук в два сантиметра высотой, стёртый по правому краю. «Только не шевелись, – молила она его, – только не ступи назад».

Полицейский шагнул на неё, Аманда закрыла лицо руками, как в этот самый момент что-то стукнуло наверху.

– Там есть кто-нибудь? – крикнул в пустоту полицейский.

Стук повторился опять.

Он поднял пистолет и пошёл к старой лестнице, на второй этаж.

Аманда выдохнула, обвела комнату взглядом, боясь издать даже шорох. «Лучше не двигайся с места, – говорил ей внутренний голос, – замри». Неизвестно, остался ли ещё в машине второй полицейский или он тоже направился в дом.

На втором этаже со скрипом закрылось окно.

Шаги прошлись наверху, зайдя в каждую из имеющихся комнат, хлопая дверьми, двигая что-то по полу. Через пять минут полицейский уже спускался по лестнице вниз, громко ею скрипя.

– Чёртова оконная рама, – выругался он и, еще раз окинув гостиную взглядом, прикрыл за собою дверь. – Никого! – крикнул он второму.

Машина зарычала мотором и уехала, быстро отдаляясь от дома.

Глава 6

В доме несчастной Норы Аманда была уже около двух часов, но ничего, кроме пыли и паутины, не нашла. Ноутбук её был запаролен. Да и если бы не был, как ей узнать, в какой именно сети они все общались? Она разгребала кипу бумаг на столе, то и дело смотря в телефон – он молчал, как и всё молчало в этом заброшенном доме. Всё здесь заросло слоем пыли, все бумаги и карты дорог.

Карты…

Аманда посмотрела на карту города, что лежала на рабочем столе. Такие обычно держат в машине вместо навигатора. Ничего, никаких отметок на ней не было. Аманда взяла её, перевернула, посмотрела на свет – шесть светящихся на солнце отверстий, сделанных, как видно, обычной иглой, были разбросаны по карте на точных адресах. «Координаты», – поняла она.

Телефон просигналил в кармане.

Аманда смотрела на незнакомый номер и боялась нажать на ответ. На последней секунде она сняла трубку.

– Здравствуйте, – раздалось в телефоне, – это Аманда Линч?

– Да…

– Это миссис Хендел, Мари Хендел.

– Вы видели мою дочь? Видели? – крикнула в трубку Аманда, но испугалась саму себя.

– Нет, простите, я… – засомневался голос. – Я не должна была вам звонить.

– Подождите, почему?

– Я…

– Вы что-то знаете о моей дочери? Вы знаете о ней?

– Нет, я лишь видела объявление и решила, что, быть может, и ваша дочь тоже… Извините.

– Нет, не вешайте трубку, не вешайте… Вы знаете Нору Одли? Алло!

На том конце ещё нет гудков, только немое молчание.

– Алло! – крикнула в трубку Аманда.

– Она сумасшедшая, двинутая на голову, – раздалось там.

– Её забрала полиция, – сказала Аманда, – только что.

Молчание.

– Вы тоже мама кого-то из этих детей? – спросила она, прислушиваясь к чужому дыханию. Эти женщины были связаны чем-то, одной бедой, общей тревогой, она не могла потерять эту связь.

– Да, я… Моя дочь тоже сначала пропала, – сказал женский голос. – Её нашли через два дня.

У Аманды сильнее забилось сердце, кровь хлынула к лицу и ослабели ноги, она опёрлась о стол.

– Нашли? – переспросила она.

– Дочь забыла дорогу домой и всё ходила кругами, потом пошла в лес и уже не вышла оттуда, так и заснула в кустах.

– С ней всё хорошо?

Аманда вдруг представила, как её Эбигейл также бродит кругами, позабыв дорогу домой.

– Я не знаю, – раздалось в трубке.

– Не знаете…

– Её забрали в лечебницу.

– Так же, как сына Норы…

– Да. – На том конце глубоко вздохнули и продолжили снова: – У нас одна история на всех.

– Можно я к вам приеду?

– Приезжайте.

Аманда записала продиктованный адрес и ткнула точку на карте. Да. Это был один из тех адресов.

Она сорвала полицейскую ленту с машины. Эти идиоты опечатали её. Вспомнила, как последний раз слышала Нору, как та, защитив её, взяла весь удар на себя. За что её задержали? За жестокое обращение с сыном, за наркотики? Что за бред! Аманда знала, что всё это чушь. Да, может быть, эта женщина и была чуть груба, но она бы не причинила вреда ребёнку.

Ей нужно было узнать, что стало со всеми детьми, ей нужно было поднять полицию. Аманда набрала короткий номер участка.

– Полиция, – раздалось на том конце.

– Здравствуйте, меня зовут Аманда Линч, я хотела бы узнать, кто занимается моим делом.

– Каким делом, мэм?

– Моя дочь пропала, Эбигейл Линч, она пропала день назад, вчера приезжала полиция и с тех пор мне никто не звонил. Кому передали моё дело?

– Как вас зовут?

– Аманда Линч!

На том конце быстрые пальцы бегали по клавиатуре, Аманда слышала каждый щелчок.

– Ваше дело передано сержанту Тадовски.

– А поиски уже начались?

– Скорее всего, да, мэм…

– Скорее всего?

Аманда развернула машину и надавила на газ.

Полицейский участок был единственным в их городке. Пока Аманда проезжала кварталы, она не увидела ни одной поисковой группы, ни одного полицейского с собакой. Только патрульные стояли на перекрёстках, даже не следя ни за кем. Ей казалось, они были нужны лишь для того, чтобы сдирать поисковые листовки от отчаявшихся матерей.

Проехав пару миль, она остановилась возле щита, на котором ещё несколько часов назад висело объявление о пропаже Эбигейл. Листовку сорвали. Как и все остальные.

Участок гремел телефонами и шумными принтерами, разговорами, бурлением кулера в дальнем углу.

– Мне нужен сержант Тадовски, – сказала она, припав к стойке на входе. Секретарша с чёрными как уголь ногтями говорила по телефону.

– Мне нужен сержант Тадовски, – повторила Аманда.

– Я разговариваю по телефону, – опустила трубку женщина, – диктуйте адрес, сэр…

– Мне нужен сержант…

Секретарша посмотрела на неё уставшим взглядом и указала на сборище полицейских, что пили кофе у автомата.

– Простите, – подошла к ним Аманда, – мне нужен сержант Тадовски.

– Чем могу помочь? – отозвался один из них.

Мужчина лет сорока с небольшим животом и надутой грудной клеткой пережёвывал что-то, то и дело запрокидывая стакан.

– Меня зовут Аманда Линч, моя дочь пропала вчера, а поиски так и не начались.

– Аманда Линч, – припоминал полицейский. – Ваша дочь – школьница, да?

– Да, она выехала из школы…

– Доехала до дома, и больше её никто не видел. Я помню, да. Пройдёмте к моему столу.

– Вы её нашли?

– Тут такие обстоятельства, мэм…