– И вы бы согласились?

– Я бы предпочёл применить то немногое, что умею, чтобы скрыться от таких предложений.

– Но вы же согласны, что из-за этой воинственности всё наперекосяк теперь.

– Да, прежде так и говорили: «Государь кормит, государь требует верности – благородному человеку полагается пища, от благородного человека требуется верность». Но ты совсем молод, а я уже старею. Это я должен оплакивать прекрасное прошлое. А молодым вроде тебя принадлежит будущее.

– Что делать, если мне это будущее не нравится?

– «Сражаться или погибнуть».

У мальчишки от стыда даже кончики ушей покраснели.

– Вы вот мне говорите, а сами мятежника Панду цитируете!

– Не думаю, что нам следует опасаться этого Панду. Его войска далеко. Что до его девиза – я думаю, Панда взял свой девиз из какой-то старой книги. Он же родом варвар, поэтому учился особенно усердно. Старых книг немало, не все из них классические. И тем более не все из них сдают на экзаменах.

– Он, кстати, тоже из-за этой армейской наглости пострадал. Я вот думаю, что, если бы при дворе следовали Ритуалу, госпожа Вдовствующая Императрица не стала бы хлестать полководца Панду при всех своим высочайшим веером.

– Я тебе даже больше скажу: если бы при дворе был порядок, то даже если бы и отхлестала, он бы не стал бунтовать, а просто ушёл бы в отставку. Но таковы обстоятельства на этом участке Великого Цикла. Ругаться по поводу ветра и дождя – это болезнь.

– И если невозможно покрыть кожей все острые камни – то будет проще сшить себе сапоги.

– Мне всегда приятно, когда юноша твоего возраста цитирует наставления Горных Учителей.

– От вас и нахватался. А вы, получается, тоже что-то подобное культивировали, – осторожно спросил мальчишка, не забывая при этом выставить фасолину в довольно удачном месте. – Вы же не с детства были монахом.

– С детства я был совсем другим человеком, но можешь считать, что тот, прежний человек уже давно умер, что не имеет значения с тех пор, как я надел рясу. У меня теперь совсем другие дела, другие заботы, даже имя другое. Просто я немножко помню историю. Когда я готовился к экзамену на чиновника, что-то учил, ну и внимательно смотрел по сторонам.

– А боевыми искусствами занимались?

– Чтобы раздавать советы, не нужно этим заниматься. Не нужно вообще ничего всерьёз делать, чтобы раздавать советы.

– Я хочу быть уверенным, почтеннейший, что как раз ваши советы и окажутся полезными.

– Я применил немного логики. Чтобы победить мастеров боевых искусств, нужно и самому быть мастером боевых искусств. Но чтобы хорошо обучиться, необходимо прежде тщательно выбирать учителя. Нередко искусство очень сильно отличается и даже не похоже на боевое – но принцип всегда один и тот же. Получается, тебе нужен учитель, который практикует необыкновенный стиль. Потому что, как ты, наверное, уже и сам убедился, без серьёзных боевых навыков далеко между рек и озёр не уйдёшь.

– А с чего вы взяли, что я вообще хочу таким заниматься?

– Мне ясно видно, что у тебя есть особый замысел, который и определяет твою стратегию. Ты наметил себе противника, и этот противник силён. Ты не можешь нападать на него ни напрямую, ни со стороны. И в то же время сомневаешься насчёт возможности заманить его в ловушку ложным отступлением. Я вижу, ты вот что задумал: пробраться к нему тайком, как бы через тайный ход, и поразить буквально в спину! Монастырь тебя интересует только как ещё одна возможность подобраться к врагу со спины и атаковать его неожиданно.

– Если вы уж раскрыли мой замысел, то поясните, почтеннейший, что именно в нём не так.

– Дело в том, что ты ищешь в монастыре какой-то хитрый проход. Но проблема в том, что монастырь – это не какой-то проход, не способ куда-то попасть. Монастырь – это тупик, кладбище, конечная станция. Никуда из него не надо идти, потому что ничего другого уже не нужно. В монастырь есть смысл добираться, чтобы попасть туда, а не для того, чтобы его покинуть.

– Скажите, у вас в монастыре есть мастера, которые что-то такое практикуют? Я слышал, что в монастырях много искусных бойцов и даже отшельники часто обучают внутренним стилям

– В нашем монастыре есть самые разные люди. В прошлом они много чем занимались. Это позволяет поддерживать хозяйство монастыря в порядке, несмотря на войну. Но кем бы они ни были в прошлом – сейчас они в первую голову монахи.

– Тогда, может быть, вы подскажете, как мне отыскать такого мастера. Чтобы и сам умел, и был готов меня учить.

– Я думаю, тебе будет лучше пробовать разных мастеров и выбрать того, чьё учение тебе ближе. Но если тебе надо отыскать наставника как можно скорее, то один такой мастер, пожалуй, прямо сейчас стоит возле окна и слушает наш с тобой разговор. Попробуй обратиться к нему. Он определённо что-то умеет.

На этом месте смутился уже и сам Горностай.

Отпираться было бессмысленно. Поэтому он улыбнулся мальчишке, который перевёл взгляд на проём окна, а потом степенно вошёл через двери и поклонился.

– Можете сесть за наш стол, – произнёс монах. Несмотря на показную скромность, он был здесь явно за старшего.

Горностай быстро заметил, что два других стола пусты. Видимо, все остальные, кто здесь ютился, уже ушли в город по своим тёмным делам.

И только потом опустился за столик, а служанка в выцветшем до серости халате с волосами, собранными в простой шар на макушке, поставила возле Горностая плошку с подогретым вином.

Видимо, какое-то свободное место в гостинице было – иначе она бы его предупредила. Просто так в таких местах вином не угощают.

Между тем игра закончилась. Позиция была сложная, и кто победил, по-прежнему неясно. Монах углубился в подсчёты результата, а мальчишка теперь во все глаза смотрел на Горностая.

Тот даже немного смутился, а потом сказал:

– Почтеннейший сказал правду. Я действительно бродячий мастер боевых искусств. Возможно, он был прав и в том, что я могу чему-то полезному тебя научить.

– Но вы, похоже, из варваров.

– Это настолько очевидно, что я даже не пытаюсь это скрывать.

– Что ж! Думаю, стиль, который вы практикуете, – как минимум непредсказуем.

– Не буду скрывать – мой стиль больше подходит для дуэлей. Я не ищу ни бессмертия, ни должности среди небесных духов. Но ты относишься к дуэлям с таким презрением, что, думаю, только такой стиль к тебе и подойдёт.

– Вы по виду чужеземный варвар, а по наблюдательности – проницательный монах.

– Учение Просветлённого тоже почиталось некогда варварским.

– А вы тоже этим интересуетесь?

– В монахи не стремлюсь, но отношусь с уважением. В этом учении немало мудрости.

– Я тоже так думаю! Монахи тоже сдают экзамены! Чиновники потому и завидуют, что должности за монашеские экзамены не дают, а значит, там и подкупа меньше.

– Этого пока не проверял. К экзаменам меня, варвара, никто не допустит. Видел только пострадавших.

– Как мне называть тебя? – мальчишка, похоже, ещё не совсем потерял скорлупу культурного воспитания. Он был готов учиться у варвара, но пока ещё не научился обращаться к нему с почтением.

– Называй меня Горностаем, – был ответ.

– Это прозвище или у вашего народа ещё не пользуются именами?

– Это имя не хуже других. Его легко запомнить, оно почти не запятнано.

– В таком случае будет здорово, если я буду для вас Маленький Тигр.

– Это просто прекрасно. Если меня схватят, то я не смогу тебя выдать, потому что не знаю твоего полного имени.

– А вы что, опасаетесь, что вас схватят и будут допрашивать? Вы совершили что-то против закона?

– Нет. Но вижу: кое-что опасное замыслил тот, кого я буду учить.

– Вы в чём-то меня подозреваете?

– Подозреваю, но не опасаюсь, – заметил Горностай, – потому что не мне нужно опасаться твоего гнева.

– Может, вы ещё знаете, кому всё-таки надо этого гнева опасаться?

– Полагаю, Разящему Ястребу. Ведь именно он командует тем отрядом Красной Панды, что наступает на наш город. Получается, вам предстоит встреча. Для него она будет внезапной, а для тебя – давно ожидаемой.

– Ничего себе, вы придумали…

– Я не знаю, как ты связан с этим Сияющим Драконом. Может быть, что и вовсе никак. Это делает тебя особо опасным, ведь твоя атака будет непредсказуемой. Но мне ясно, что ему следует опасаться твоей мести. А тебе – последствий этой мести.

– Вы думаете, я этого испугаюсь?

– Я думаю, солдаты, которых ведёт Разящий Ястреб, не будут просто стоять и смотреть, как ты пытаешься убить их полководца.

– Я уверен, что они ненавидят этого мерзавца!

– Возможно, они и считают его мерзавцем. Но если бы ненавидели, то уже убили бы. И уж точно не шли бы на штурм по его приказу. Это мятежники, в их армии не получится просто так назначить командира просто потому, что Вдовствующая Императрица соизволила печать приложить.

– Вот потому они и побеждают!

– Непохоже, чтобы это тебя радовало.

– Не радует! Но не сильно и огорчает! Если династия не способна распространять своё влияние на всю страну даже силой оружия – какое может быть уважение к этой династии?

– Решено! – раздался внезапный голос.

Это был монах – о нём уже успели забыть.

– Ты выиграл, – сообщил монах, – с перевесом в пять очков. Великолепно!

Он поднялся из-за стола и пошёл прочь. Мальчик и Горностай посмотрели ему вслед, а потом опять перевели взгляд друг на друга.

– Я играю не очень сильно, – осторожно заметил Горностай, – а ты, я вижу, способен иногда даже его побеждать. Скажи мне, что он за игрок?

– Он играет сильно, очень сильно! – пояснил Маленький Тигр, собирая фасолины обратно в мешочки. – Но мне всегда поддаётся. Сам не понимаю, как он это делает. Настолько непостижимо его мастерство!

3. Удар, поражающий пять драконов за голубятней

Горностай, конечно, даже не предполагал, что ему в этом городке придётся давать уроки своего уникального стиля.

Как и то, что эти уроки могут быть и бесплатными.

Но он был готов к чему-то подобному. Жизнь странствующего мастера боевых искусств полна таких неожиданностей.

И пускай мальчишка вёл крамольные речи против правящей династии, а колонна другой, ещё более мятежной династии, подступала к городу, Горностай считал, что его собственная позиция хороша, пусть даже до конца игры ещё далеко.

Но, разумеется, он только что наблюдал перед собой двоих игроков, которые весьма превосходили его в оценке позиции. Но эти сильные игроки, похоже, были не против стать его друзьями. А это ценное приобретение, особенно если живёшь с такими в одной гостинице.

Маленький Тигр был настолько взбудоражен, что был готов перейти к тренировкам хоть немедленно, этим вечером. Однако у Горностая были пока и другие дела – те самые дела, которые и привели его в этот город. Несмотря на то что этот город стоит на опасном рубеже и скоро, возможно, окрасится кровью.

А пока Горностай заселился в этот «Уголок Спокойствия», оплатил за неделю. Хозяйка не выдержала и спросила:

– Вы платите с такой уверенностью потому, что знаете точно: в ближайшую неделю Красные Повязки нас не возьмут?

– Этого я предсказать не могу, – ответил Горностай, – а селюсь у вас с такой уверенностью только потому, что меня не особенно волнует судьба вашего города. Возьмут его Красные Повязки или не возьмут – меня это никак не касается. Да и вас, я думаю, тоже. Едва ли они поубивают всех жителей. Напротив, полководец Красная Панда обычно заигрывает с простонародьем.

– Но могут начаться грабежи.

– Грабежей я тоже не особо пугаюсь. Брать у меня почти нечего. А тот, кто всё же попытается, – дорого за это заплатит.

– А нам что делать? Простым людям, которые не сильны в бою?