На столе лежал мужчина лет сорока, судя по запаху, под достаточно тяжелым “шафе”. Из голени торчал обломок ветки. Из краткой предыстории – полез на дерево за котом по просьбе соседки. Так-то поступок благородный, но зачем это делать практически в состоянии наркоза? Один только плюс – ему не сильно больно. Я молча рассматривал ногу пострадавшего, прикидывал в уме траекторию прохождения ветки, расположение сосудистых пучков и групп мышц. Мужику очень повезло, можно сказать отделался лёгким испугом, ни одна важная артерия скорее всего не задета.

– Ветку не удаётся извлечь, – сказала мать, особо не удивляясь моему появлению. Видимо отец не ввёл её в курс о своих распоряжениях и телодвижениях по поводу меня. Это получается чисто моё ослушание, но я здесь ненадолго и куролесить не буду. – Похоже там есть сучок, который мешает вытащить, упёрся и не даёт.

– Надо немного расшириться, есть инструменты? – спокойно сказал я, словно нахожусь на дежурстве в своей родной больничке, а не в мире магии.

– Ты? Инструменты? – брови мамы попытались скрыться под колпаком, под который она умудрилась полностью убрать свою великолепную причёску. – Ты же всегда говорил, что это архаизм и давно никому не надо.

– Времена меняются, так есть?

– Прям заинтриговал, конечно есть, – она повернулась к шкафчику и достала металлическую коробку. По внешнему виду я догадался, что это аналог наших биксов. Значит инструменты здесь стерилизуют, хоть тут нет отличий. Надо ещё увидеть сами инструменты, а то уставлюсь, как баран на новые ворота. – А вот как раз и Борис Владимирович пришёл, он нам его обезболит и угомонит.

– Судя по запаху в кабинете, этот пациент в обезболивании уже не сильно нуждается, – недовольно пробурчал Корсаков. Он был наглухо запелёнат в белый халат, словно это он собрался кого-то оперировать. Как раз в этот момент прозвучала нечленораздельная речь подранка, сопровождаемая приличным количеством неприличных выражений. – А вот успокоить его точно надо.

Стоило только мастеру души поднять руку, как нецензурные тирады стихли, и пациент мерно засопел. Теперь не будет мешать причинять ему добро. Медсестра быстро застелила небольшой операционный столик и разложила инструменты. К моему превеликому облегчению их вид не вызвал у меня культурного шока. не совсем наше, но вполне приемлемо.

Я немного расширил рану по вертикали, докопался до злосчастного сучка и извлёк ветку. Дальше в дело вступил Илья, простым прикосновением пальца он быстро угомонил кровоточащие сосудики, рану промыли как следует, потом он положил на неё руку, закрыл глаза и принялся потеть. Тьфу ты, колдовать. Мама заметила, что стажёр во-вот перестарается и спасать придётся его самого, осторожно отстранила его руку и дальше продолжила сама. К тому моменту рана уже стала намного меньше, а после её воздействия и вовсе затянулась, превратившись в свежий рубец. Довольно аккуратный, я вам скажу, лучше, чем остался на моём боку.

Когда я мыл руки, дверь манипуляционной распахнулась и на пороге возник бог грома и молний в виде моего отца. Я внешне старался не показывать своего смятения, спокойно вытирая руки, а внутри всё сжалось.

– Что здесь происходит? – рявкнул он с порога, влетая, как фурия в кабинет. – Кто его сюда пустил?

Он ткнул в меня пальцем, как в кучу не скажу чего. В этот момент его взгляд упал на набор инструментов, явно активно участвовавших в операции.

– У нас тут где-то хирург проснулся? – не сбавляя накала продолжил Пётр Емельянович. – Или это вы, Виктор Сергеевич решили вмешаться?

– Пётр Емельянович, вы не подумайте, – начал было снова заступаться за меня Илюха, но тут же увидел у себя перед носом кулак с побелевшими костяшками.

– Тебе слова не давали, – рыкнул на него отец и снова повернулся ко мне. – Какого ляда ты здесь делаешь, я тебя спрашиваю? Я же тебе доходчиво сказал, чем заняться, или тебе мои слова пустое место? Тогда как я вообще могу тебе доверять? Или ты там у меня в кабинете всё для красного словца вещал?

– Петь, ну остынь пожалуйста, – вмешалась в диалог мама, мягко положив супругу руку на плечо, которую он тут же стряхнул, но всё же решил выслушать, раздувая ноздри от негодования. – Саша просто шёл мимо, мы его позвали посмотреть пациента вопреки тому, что он упирался, так как пообещал тебе, что сегодня ничего делать не будет. А первичную хирургическую обработку он делал, а не Виктор Сергеевич, у него всё отлично получилось, я даже сама не ожидала. Мы ведь оба прекрасно знаем, что такие методы ему всегда были противны, но, как видишь, мы не всё знали о собственном сыне.

– У меня сейчас начинает складываться впечатление, что я о нём вообще ничего не знаю, – высказал отец уже более спокойным тоном, но лицо всё ещё оставалось чернее тучи. – Ладно, обойдёмся на сегодня без репрессий. А почему в манипуляционной так прёт перегаром?

– Так вы на пациента гляньте, – улыбнулся Борис Владимирович. – Он и в моей-то помощи нуждался постольку поскольку, я лишь немного помог.

– Понятно, – буркнул отец, почти успокоившись. Потом снова обратился ко мне. – А ты давай выметайся отсюда и выполни моё поручение наконец.

– А можно с ним, ваше сиятельство? – жалобно проблеял вжавшийся до этого в дальний угол Илья.

– А ты иди работай! – резко ответил отец. – У тебя нет выходного. А спросишь сейчас ещё раз, оставлю на внеочередное дежурство и пофиг на просьбы твоей матушки.

Видели бы вы, как у Юдина глаза засветились, что называется “только не бросай меня в терновый куст”, только рад будет отдежурить. Однако испытывать терпение босса всё же не решился. Я кивнул всем присутствующим, вышел из манипуляционной и направился в свой кабинет.

Остатки остывшего кофе и пара пирожков поддержат меня теперь до обеда, а там найду, где перекусить. Одежду для прогулки выбирал тщательно, благо дождь прекратился, но неизвестно, надолго ли. Главное ветер поуспокоился и не сдувал с прохожих головные уборы, поэтому я не стал искать дождевик и надел подходящую шляпу, здесь все так ходят, не буду выделяться. От пальто хотел воздержаться сначала, но глядя на редких прохожих за окном, решил надеть. В итоге не пожалел.

Когда смотрел в окно, показалось, что ветер почти стих, оказалось не совсем так, временами приходилось-таки придерживать шляпу и холодный воздух настойчиво лез под пальто и за пазуху, подкидывая опавшие листья в лицо, а этого добра в сквере через дорогу оказалось достаточно. Чтобы вызвать такси отсюда, нужен телефон, а его у меня нет. Была мысль обратиться к охраннику на воротах, но потом решил пройтись через сквер и выйти на Суворовский проспект, там с этим не должно возникнуть проблем.

Пока ехал до торгового центра на Невском, покопался в своём кошельке. Неплохо так крупных купюр там нашлось и ещё пара странных предметов, больше похожих на жетоны со знакомыми мне названиями банков. Но ведь я абсолютно не ориентирован в ценах, вот хрен его знает, достаточно мне этого для покупки адекватного для моего графского статуса гаджета или нет. Куплю что попроще тогда на первое время, потом разберусь.

Машина остановилась перед перекрёстком с Большой Конюшенной, водитель порекомендовал повернуть направо, и я найду то, что мне нужно. Он предлагал доехать до самого торгового центра, но погода на улице к этому времени немного разгулялась, и я решил хоть немного пройти пешком. Ветер почти стих, сквозь облака пробилось солнышко, пригревая успевших замёрзнуть с утра пешеходов и заставляя расстёгивать пальто.

Торговый центр, упомянутый таксистом, нашёлся немного не доходя до Конюшенной площади в построенном в виде квадрата здании внутри квартала. Будний день, а народу, как в воскресенье утром на центральном рынке. Я не спеша пошёл по лабиринту из малых и больших торговых точек по правилу правой руки. Торопиться некуда, есть время поглазеть, чем живут жители Питера в магическом мире. Нужный мне отдел, где можно присмотреть телефон, уже маячил впереди, судя по вывескам. Сам не знаю почему, но я вдруг остановился возле входа в отдел с надписью “кожгалантерея”.

Возле кассы стоял высокий крепкий мужчина лет за пятьдесят, в неприлично дорогом сюртуке и пальто с соболиным воротником нараспашку. Чёрные, как смоль чуть седоватые волосы аккуратно уложены в стильную причёску. Карие глаза пытались прожечь во мне дыру. Да, он смотрел не куда-нибудь, а именно на меня. Что самое странное, я органически чувствовал исходящую от него угрозу, но память упорно не хотела подкидывать мне нужные воспоминания, я так и не понял, кто это, хотя чувствовал, что знаю. Словно картинка замерла где-то по пути. Рядом с ним было несколько охранников, насколько я понял по их одежде, комплекции и поведению. Моё сердце под его пламенеющим взглядом сжалось в комок и припустило в сторону правой пятки.

Глава 7

Когда я понял, что вышел из зоны действия испепеляющего взгляда знакомого незнакомца, втопил по газам дальше по коридору. Мне было уже пофиг, куда идти, витрины с телефонами давно остались позади, ноги принесли в магазин верхней одежды. Я схватил первое попавшееся пальто и метнулся в примерочную. Повесив вешалку на крючок, уставился на себя в зеркало. Ну давай, Саша, вспоминай! Этот образ совсем недавно всплывал в моей памяти, почему сейчас блок? От испуга?

Твою же мать, я вспомнил! Отец говорил сегодня про Обухова Степана Митрофановича, который возглавляет городскую коллегию по работе лекарей и прочих врачевателей. Типа местного министра здравоохранения. Это был он, точно. Почему на меня так смотрел? Отец сказал ему, что я чуть ли не при смерти, чтобы отложить заседание коллегии, нацеленное на изъятие из меня лишних потрохов и изгнание бесов. А тут я, живёхонький и здоровёхонький, нарисовался собственной персоной прямо перед носом.

Ну по крайней мере убивать меня пока здесь никто не собирается, уже неплохо. Но получен один весомый отрицательный бонус – оттягивание заседания накрылось теперь безвозвратно. Надо купить телефон и рассказать о встрече отцу, немедленно.

– Вам чем-то помочь? – прозвучал из-за шторки примерочной мелодичный девичий голосок.

– Пожалуй да, – ответил я и решил поиграть в покупателя, чтобы не вызывать ненужных подозрений странным поведением. Отодвинул шторку и вручил пальто юной прелестнице в форменной одежде продавщицы. – Принесите мне пожалуйста такое же, только цвета тёмного шоколада, там рядом висело подобное, если я не ошибаюсь.

– Ой, вы же господин Склифосовский! – воскликнула девица и запрыгала, хлопая в ладоши. – Вы пару месяцев назад спасли мою маму, я Вам так благодарна, Вы не представляете! А мамочка от Вас просто без ума с тех пор, вот, говорит, мне бы такого зятя!

Я снисходительно улыбнулся и кивнул. Таких подкатов мне в жизни ещё не прилетало. Очень приятно, конечно, что мой образ вызывает не только раздражение. Значит Александр Петрович был не таким уж плохим и безнадёжным.

– Очень рад за вас и вашу маму. Так пальто принесёте?

– Да, конечно, сию минуту, – девушка резко покраснела, видимо осознала, что ляпнула на эмоциях лишнего и метнулась в сторону витрины.

Реально через минуту у меня в примерочной было уже три пальто, которые я в принципе не собирался покупать, но теперь хоть одно из них придётся. Ну ладно, пусть будет. Тем более я теперь знаю цену и понял, что финансов в портмоне хватит для серьёзных покупок. На шикарный предмет верхней одежды я не потратил и четверти того, что у меня имелось.

Распрощавшись с засмущавшейся продавщицей, пожиравшей меня влюблённым взглядом, я забрал пакет и пошёл теперь за телефоном, не забывая тщательно сканировать взглядом всех прохожих во всех направлениях. Обухова с охраной я так больше и не увидел.

Телефон я выбрал статусный, в шикарном золочёном, но в тоже время строгом и стильном корпусе, надеюсь не ошибся. Первым делом достал из кармана визитку и позвонил отцу.