– Вроде того, – отозвался главный безопасник анклава. – С час назад полезли. Мы за последнее время много людей потеряли, они на нас охоту начали, за день человек двадцать погибло, как назло, хороших боевиков. Перемололи мы их, сам видишь, сколько, но они выбили основной костяк тех, кто мог сражаться, шли, невзирая на потери. Им-то что? Они не живые и не мертвые, так, существующие, страха не испытывают, боль чувствуют, но куда как слабее. Если бы не тот пленный, что ты взял, мы бы даже не узнали, что они решили нас извести.

– Понятно, – отозвался Радим, глядя, как двойники ломятся в проход прямо по груде тел. – Иди, Иван, внутрь, я тут быстро закончу, и поговорим.

– Я с тобой, – Холодный упрямо качнул забинтованной головой, – многовато их, даже для тебя.

– Ну, как знаешь, – ответил Вяземский, не желая конфликтовать на пустом месте, – но ничего интересного не будет. Отойди за спину, твой рубеж – двери и те, кто обойдут меня.

Толпа двойников в этот момент добралась до ступеней, они взяли приличный разбег, чуть растянулись, но основная самая большая группа шла как раз плотной массой. За что и поплатилась – третья волна пламени выжгла сразу человек пятнадцать. Красноглазые, не попавшие под удар, резко остановились и уставились на спокойно смотрящего на них человека в черной форме. Несколько секунд стояла гробовая тишина, после чего выжившие развернулись и бросились прочь. Вот только ни Радим, ни Иван не собирались их выпускать их живыми. Вяземский, взяв разбег, буквально перелетев груду головешек, еще несколько секунд назад бывший резервом двойников, кинулся в погоню. На этот раз он не стал расходовать энергию, которой после трех огненных рун, усиленных массовостью и интенсивностью горения, осталось не так много, поэтому, настигнув бегущего последним, тучного мужика, он просто рубанул кукри наискось по спине, рассекая позвоночник. Иван, как ни странно, догнал его, когда он убивал пятого. За ним бежали еще несколько мужиков, так что, добивали красноглазых уже вчетвером. Никто не ушел.

– Дикий, смотри, – произнес Иван, указывая прямо и вверх.

Радим поднял голову, на крыше дома через дорогу стоял человек. Было далековато, метров сто пятьдесят, но Вяземский почему-то был уверен, что это ни хрена не двойник. С минуту они таращились друг на друга, хотя лицо незнакомца было скрыто капюшоном, после чего тот развернулся и пропал из поля зрения.

– Дикий, как думаешь, кто это? – поинтересовался Иван.

– Понятия не имею, – ответил Вяземский. – Может тот, кто натравил на вас двойников, может, просто любопытный, увидел разборку и решил понаблюдать, чем дело кончится.

– Согласен, все может быть, – задумчиво произнес Иван, – ладно, нечего стоять, время дорого, надо трофеи собрать, хотя оружие у красноглазых дрянное, артефактного мало.

Радим кивнул и пошел обходить своих покойников. Прав Иван, мало артефактного оружия, три с тех, кого он порубил, и еще девять с сожженных, ну и, конечно, имущество голыша, медальон и меч. Покидав все добытое в сумку, Радим достал сигарету и прикурил, хоть и пересел он на айкос, но здесь ничего электронное не работало, ни телефоны, ни фотоаппараты, ни сигареты. А никотин требовался.

– Много народу потеряли? Не сегодня, а вообще, за последнее время?

Иван задумался, что-то подсчитывая в уме. Потом пробежался глазами по периметру.

– Если считать всех, то за сотню, тут и бойцы, и поисковики миродита. На них и сопровождающих пришлись основные потери. Ну, это, если сегодня не считать.

– Много, – глядя, как закидывают на тачку тела двойниковы, чтобы отволочь подальше. Да уж, полегло народу тут много. – А где Старпом?

– Ранен, – ответил Холодный, тяжело вздохнув, – а может, уже и мертв, его та ссыльная выхаживает, Раиса. Вот ты нам подарок сделал, силу тут она истинную обрела. Неопытная, правда, учиться ей надо, ну да мы уже договорились с местными, клан Хорн, что за рекой, они ее поднатаскают. Дорого это встанет, но все равно в себя вкладываемся. А Старпому вон там, у прорыва, прилетело в самом начале, полоснули его от души, брюхо вскрыли, так что кишки по земле волочились, когда внутрь тащили.

– Могу помочь, руна лечения хоть и забирает сил много, но для Старпома сделаю.

– Пошли, – решительно заявил Иван, вскакивая. – Мы, похоже, с тобой вовек не расплатимся, задолжали мы тебе по крупному.

Радим на это ничего не ответил, потеряшки – потеряшками, а своя рубаха ближе к телу. Так что, если говорят, что задолжали пусть так и будет, возьмет миродитом, ему артефактный метал пригодится. Уже входя в двери первого этажа, он вспомнил про Ольгу, которая так и сидела в служебном помещении, день для экскурсии оказался выбран крайне неудачно, хотя для потеряшек он пришел вовремя. Но Бушуева пусть пока там посидит, закончит с местным лидером, и домой ее отведет, а экскурсия в другой раз.

Лазарет оборудовали в самом дальнем углу, и народу там хватало, как тех, кто занимался ранеными, так и самих пострадавших.

Радим взглядом нашел Раису и направился к ней. Та посмотрела на приближающегося зеркальщика и только устало дернула головой, обозначая кивок. Сейчас она пыталась при тусклом свете зашить порванное брюхо местного лидера, тот метался в беспамятстве и громко стонал.

– Я их кое-как внутрь запихнула и разложила, – усталым, равнодушным голосом произнесла она, – вот шить собиралась, но руки дрожат.

– Отойди, – попросил Радим и создал руну сна, следом руну паралича, фиксируя пациента.

Как только Старпом прекратил дергаться, Вяземский принялся чертить руну лечения, средняя руна, но на границе с высшей, очень сложная, требующая запредельной концентрации и четкой последовательности. Именно поэтому Жданов, когда ему Алиса морду когтями располосовала, не стал к ней прибегать, это только для серьезных ранений, как это. Радим возился с ней почти семь минут, две трети резерва слил на запитку, но результат был на лицо, края раны стали медленно стягиваться.

– Если ты ему с кишками внутри не напутала, будет жить, – сообщил Радим Раисе, глядя на Старпома. – Действовать руна будет часа полтора, много я в нее энергии влил, почти сухой, только домой вернуться осталось.

– Научи меня, – с жадностью попросила Раиса.

– Иван сказал, что с местными договорились, вот они тебя и научат, а у меня на это времени нет. Община мне и так круто задолжала за сегодня. Как ты тут?

– Приняли хорошо, – устало произнесла женщина, – рады, что я силой владею, там она спала, ну или спонтанно проявлялась, а здесь я могу настоящей зеркальной ведьмой стать, если обучат.

– Обратно не суйся, – погрозил пальцем Радим, – да и не пропустит тебя междумирье, но учти, найдешь способ просочится, тебе не жить. Законы у зеркальщиков строгие, мне из Москвы по шапке прилетело за твое изгнание, ликвидировать тебя нужно было, я пожалел.

– Спасибо тебе за это, – вполне искренне произнесла Раиса, – нашла я свое место. Тут как-то легче стало, печаль ушла, люди меня приняли. Так что, благодарная я тебе, и долг когда-нибудь верну.

– Принимаю твой долг, – ответил Радим ритуальной фразой.

Раиса вздрогнула, почувствовав, как по пальцам правой руки пробежал электрический разряд.

– А как ты хотела? – усмехнулся Вяземский. – Это в том мире слова просто слова, здесь они имеют силу.

Женщина посмотрела на Ивана, и тот только кивнул.

– Верно Ходок сказал, аккуратней нужно со словами. Мы ему тоже задолжали, и сильно. Пойдем, Дикий, рассчитаюсь за помощь в бою миродитом. Нам последнее время удача привалила, так что, есть, что тебе отдать. Устроит тебя такая расплата?

– Устроит, – кивнул Вяземский и, махнув на прощании Раисе рукой, пошел за Холодным.

Глава 6

– Видел, как ты уделал этого двойника, который выжил в огне, – пока поднимались, произнес Иван. – Он – глава их анклава, Сидр, очень сильный боец был. Шестеро наших, на его счету, он три болта своим мечом отбил. Если бы не он, мы, может быть, и стену бы удержали.

– Тут спорить глупо, действительно сильный боец, – согласился Радим, – он меня пару раз едва не зацепил, спасли руны, хоть медальон его от их воздействия защищал, а вот побочный эффект нейтрализовать не мог, надо было ему банальный огнешар в морду запустить, быстрее бы управился. Повезло, что та группа, что мы на улице покрошили, запоздала к штурму. Странно это, им бы в общей волне идти, а они в сотне метров сидели, не понятно, чего ожидая.

– Пленных нет, – открывая дверь в кабинет Старпома, отозвался Иван, – так что, какой план был у них, нам не узнать.

Вскрыв сейф, он начал выкладывать на стол бруски миродита.

– Шесть штук, – подвел он итог, – каждый по сто граммов.

– Нормально, – кивнул Вяземский.

Очень неплохая цена за то, что он немного повоевал. Между прочим, сто граммов чистого артефактного металла стоит триста тысяч. А тут почти на два миллиона, и трофеев у него прилично.

– Дикий, а давай я у тебя трофейные тесаки выкуплю? – словно подслушав его мысли, предложил Холодный. – Слиток за три ножа. Мы много оружия потеряли, частично оно вроде даже как наше, двойники с тел погибших подняли. Но трофеи святы, ты свое честно заработал. Тебе же они без надобности, переплавишь, чтобы миродит отделить, а я тебе чистый дам.

– Годится, – легко согласился Вяземский, начиная вытаскивать из сумки трофеи. – Двенадцать, – подвел он итог, – итого с тебя еще четыре слитка.

Иван кивнул и выложил на стол артефактный металл.

– Полный расчет, – поднимаясь и пожимая руку Холодного, сказал Дикий, – претензий не имею. Удачно я к вам сегодня заглянул.

– Это да, наше счастье, что ты решил зайти, – согласился Иван, – они бы нас порвали, людей у меня там внизу много, ты сам видел, а вот сражаться некому, бабье одно. Вечером народ посчитаем, ужаснемся.

– Слушай, а есть у вас другой выход? – пропустив стенания временного лидера мимо ушей, поинтересовался Вяземский.

– Зачем тебе? – озадачился Холодный. – Хочешь по тихой уйти в город, чтобы, если наблюдатель сидит, тебя не срисовал?

– Не совсем, – качнул головой Радим, – я не один пришел, вообще подругу на экскурсию привел, хотел ей зазеркалье показать. Она, конечно, не барышня кисейная, цельный подполковник ФСБ, но у вас там перед крыльцом гора трупов. И пол по щиколотку кровью залит. Вот и спрашиваю, есть способ выйти так, чтобы она посмотрела на все вокруг и не увидела груду тел. Сам понимаешь, не лучшая картинка для ознакомительной экскурсии.

– Есть выход на ту сторону, они оттуда не лезли, глухая стена, единственная дверь.

– Ну и хорошо, – обрадовался Вяземский. – Пошли освобождать мою спутницу, а то ведь она волнуется, наверное.

– Ну и где она? – глядя на пустую комнату, поинтересовался Вяземский.

Диван отодвинут, значит, баррикадировалась, как и было велено. На дверях нет взлома, через зеркало ей было не уйти, проход Радим закрыл. Значит, отправилась в самоволку.

– На улицу ей не выйти, – резонно заметил Иван, – мои ребята сторожат выход, приглядывая за работами и за улицей. Значит, где-то по зданию бродит. Скорее всего, пока мы трепались, вниз спустилась. Пошли, поищем.

Холодный оказался прав, Ольга сидела на центральной лестнице, держа в руках кукри и наблюдая, как местные, косящиеся на нее с подозрением, таскают обгоревшие трупы.

– Живой!? – обернувшись, услышав шаги на лестнице, выкрикнула Бушуева и, вскочив, бросилась Радиму на шею. – А я, кого не спрошу, никто тебя не видел, – уткнувшись лбом в его плечо, тихо произнесла Ольга. – Никто не знает такого.

– Ты зачем вылезла? – строго поинтересовался Вяземский. – Сказано же было, сидеть там и ждать моего возвращения.