Мама, бросив случайный взгляд вниз, немедленно заметила изменения в цветовой гамме пострадавшего гольфика. После чего разверзлись небеса и на кудрявую шатенистую голову автора, тогда ещё носившего длинные детские кудри (их постригли прямо перед школой), обрушились такие громы и молнии… Мама при этом говорила тихо и сдержанно, отчего становилось ещё страшнее. 55 лет прошло, до сих пор, как вспомнишь, мороз по коже продирает. Вот после этого автор ни разу больше не чесал обутой ногой другую. Навеки закаялся. Только рукой. И никогда ни за что, по части нечаянного беспорядка в одежде не ругал ни детей, ни внуков. Поправить, поймав, если удастся – да, но ругать, ни в коем случае. Исключительно долгоиграющий эффект дала та, давняя мамина выволочка…

* * *

Самые вкусные хинкали в жизни до сих пор ем в Москве, в кафе «Южное», на улице Гарибальди (именно там – их два, но второе поругивают). Впрочем, там, в «Южном», на Гарибальди, много чего грузинского, вкусного и аутентичного. По крайней мере, пока. Самые вкусные картофельные клёцки – ньокки (со сморчками), на Новой Риге, в ресторанчике «Смузи и кофе», расположенном в холле торгового центра «Хофф» (хотя их недавно там перестали готовить). Самую вкусную закрытую пиццу – кальцоне, с сыром, а точнее, с несколькими видами сыра, довелось попробовать по дороге в Атлантик-Сити. Самые вкусные морепродукты, в том числе оглушительного вкуса лобстера, к которому подали плошку со смесью топлёного масла и красного перца – в мотеле, на окраине Саванны.

Самую вкусную пиццу – трюфельную, на тонком тесте, делали в Москве, на Профсоюзной, в «Траттории Да Чикко». Потрясающие осьминоги на гриле были в закрывшемся недавно московском «Порто-Мальтезе». Там вообще хорошо готовили – и не только рыбу и морепродукты, но и салаты, особенно «шопский», с сербской брынзой, и десерты – те же профитроли или мильфей с малиной… Почки под сыром были идеальны в давно закрывшейся «Пицунде» на улице Кржижановского. Ну а самая вкусная китайская еда была в подвальчике «ЛуСюнь» на той же улице Кржижановского, когда там ещё совсем трактир был, с простым до обалдения интерьером, дешёвыми ценами, огромными порциями и счётом, написанным иероглифами, – местные китайские официанты писать по-русски не умели ничего, кроме слова «итого».

Самая удачная говядина «Веллингтон» – в тонком тесте, с грибной прослойкой, была в Израиле, в итальянском ресторанчике, в Реховоте, а самый вкусный в жизни кебаб – у палестинцев, на частной вилле, под Иерихоном. Самый правильный в жизни коктейль «Каипиринья» довелось пить в Берлине. Капучино – в Нью-Йорке, в уличной забегаловке в районе «Маленькая Италия», и там же была лучшая в жизни пицца «Маргарита». Что до морепродуктов, не было вкуснее гребешков, которые запекли, обернув их тончайшим лепестком белого нежного сала – «лярда», в ресторане, расположенном в средневековом замке, недалеко от Пармы. Ну а мидии под сыром были вкуснее всего в израильском Эйлате, в ресторанчике, у моста через лагуну.

Что до дичи – пожалуй, самое правильное мясо на гриле было в уже закрывшемся петербургском «Удачном выстреле», где помимо кабана, лося, лани и северного оленя довелось попробовать бобра (хорош), енота (жирноват) и барсука (на любителя). И жареный камамбер с абрикосовым вареньем там был совершенно исключительный. Индийская кухня, которую жена из-за обилия специй не воспринимает, была лучше всего в «Маленькой Индии», на Кржижановского, вместо которой там теперь очень средний грузинский ресторан. А когда-то какой там готовили карри! Какие треугольные пирожки с овощной начинкой – самосы! Какой был бараний роган джош и куриная масала тикка! Какой мягчайшего вкуса ароматный томатный суп и какой манго-ласси, запивать острую пищу!

Да и соусы, чатни, и лепёшки – наан всех видов там были превыше всех похвал. Но это в прошлом. Рулька – в берлинском «Нюрнберге», в «Европа-центре», недалеко от зоопарка. И в Берлине же – потрясающего вкуса тушёное в красном вине на протяжении нескольких часов мясо с картофельным пюре и фиолетовой капустой. Аргентинский национальный стейк чурраско – 18-унциевый, с зелёным соусом чимичурри, в не пережившем кризис 2008 года нью-йоркском «Аргентинском павильоне и гриле», на 56-й. Где была ещё и исключительная толстенькая яблочная оладушка, фламбэ – под горящим спиртом, размером с небольшую тарелку. Бразильское мясо – всех типов и видов, в Тель-Авиве, на набережной. И там же на десерт лучший в жизни из испробованных «Баварский крем».

Узбекская еда… Вот был «Самарканд» на проспекте Мира с его лагманом и пловом, мантами и чебуреками, самсой и лепёшками, и нет его больше. И спортивного бара «Монте-Кристо», он же «Александр Дюма», на проспекте 60-летия Октября, с его фантастическим борщом, лионским стейком, раками и варениками с вишней больше нет. Почему так? Вот есть ресторан, кафе, трактир, забегаловка – не важно, как называется и к какому разряду заведений относится. И готовят там вкусно. Повара хорошие, продукты свежие, без дураков, рецепты удались. А потом кризис, смена хозяина, уходят повара или вообще здание снесли, не важно, в Москве это или в Нью-Йорке, и всё. Алямба. Ищи новую точку, чтобы порадоваться жизни. Но это пока она ещё есть. Ничто не вечно под луной…

* * *

Есть такая мулька у компьютерщиков, рядом с рабочим местом кактусы держать. Специальные, маленькие, в глиняных или пластиковых горшочках, самых причудливых форм. Продолговатые, похожие на колючие огурцы, шарообразные – вроде свернувшихся в клубок зелёных ёжиков, ветвистые, иногда с чётко обозначенными ребристыми гранями, иногда волосатые, часто с цветами… Целая индустрия по этому поводу во флористике появилась. Такие коллекции суккулентов народ собирает! Суеверие – двигатель прогресса. Поскольку насчёт того, что кактусы как-то помогают бороться с радиацией как таковой, а в частности с компьютерным излучением, – идея столь же широко распространённая, сколь левая. Никто пока не доказал, хотя многие в это верят.

Идея эта, впрочем, как и многие суеверия, безвредна и даже полезна. С эстетической точки зрения заросли кактусов всех форм и размеров украшают рабочие столы ничуть не хуже, чем магнитики, купленные в рассчитанных на туристов пляжных киосках и аэропортах, фотографии детей и внуков или мелкие сувениры-пылесборники. Для кактусоводов же – это хлеб насущный и резкое расширение рынка. Да и в уходе кактусы чертовски просты. Они его, собственно, особенно и не требуют. Неприхотливые на удивление растения. Это ещё надо ухитриться так всё окружающее загадить и отравить, чтобы сдох и кактус. В такой среде человеку точно не выжить – даже особо и стараться не стоит. Так что тут роль кактуса – как у той канарейки, которую рудокопы с собой в забой брали, на предмет определения выбросов рудничных газов.

Кактусы, впрочем, бывают очень и очень разные. И если те, о которых мы пишем, отличаются приятным минимализмом в размерах, так это исключительно из-за специфики их применения. Большой, в здоровенном глиняном горшке, держать удобно разве что на подоконнике или столе, если тот стол не особо для бумажной писанины предназначен. У автора в его молодые годы, у кульмана, в ГИПРОМЕЗе, такой стоял. Не сверхкрупный, но сантиметров 40 в диаметре, усыпанный прочными кривыми длинными колючками зелёный шар. Много лет спустя, в Монако, в местном «Жардин экзотик» он наблюдал его родственников, росших, по мягкости тамошнего климата, в открытом грунте, на склоне холма. Тоже шары, только побольше. Метр-полтора в них точно было.

Ну – это же хотя и северное побережье, но Средиземного моря. Там много чего растёт, что в наших широтах можно встретить исключительно в виде комнатном, доведённом до минимизированных размеров, или, в натуральных формах, в оранжереях ботанических садов. Зато в том же Израиле, куда евреи со всего мира понатаскали растений из ностальгических, эстетических и прочих соображений… Там у друзей в Лоде, на небольшом участке лет 20 с лишним возвышается колонна кактуса, родом откуда-то из Латинской Америки, высотой метров восемь – выше крыши двухэтажного дома. Вырос он из полуметрового отростка, по форме напоминавшего шишковатую булаву, который жена друга выпросила в каком-то тамошнем питомнике.

Воткнула она его в землю и дальше ни о чём у неё голова не болела. Солнышко светит, зимой дождь льёт, кактус растёт… Сначала так рос, потом начал цвести и боковые отростки давать. Соцветия до неприличия похожи на эрегированный мужской репродуктивный орган тёмно-бурого цвета с фиолетовым оттенком. Ночью распускается большой белый цветок, к утру увядает и отпадает. Точно так же, как и боковые лапы – бугристые, колючие. И если их в землю воткнуть, вырастают из них такие же кактусы. А поскольку для Израиля это редкость, разбирают их у ребят на раз. Поскольку тот кактус, с которого всё началось, росший в питомнике, в начале 2000-х засох в особо тяжёлый, пришедший из Африки хамсин, так что довольно долго единственный такого рода кактус в стране рос у них. Народ на него специально приезжал посмотреть.

В Израиле, конечно, своих кактусов полно, но это по преимуществу опунции разных типов и видов. То небольшие кустики у дороги или на берегу, на склонах холмов и пустырях. То огромные заросли, напоминающие диковинные конструкторы, собранные из овальных мясистых зелёных дисков – часто со съедобными продолговато-округлыми оранжевыми плодами, поросшими мягкими тонкими белёсыми колючками. Сабра изначально – эти самые кактусы и есть. В качестве прозвища евреев – уроженцев Израиля это слово стали применять только в последние сто лет. Но, кстати, исключительно точно. Однако хотя плоды не просто съедобные, но и довольно неплохи на вкус, сам по себе этот местный кактус там так же никого не удивляет, как в России берёза. То ли дело древовидная колонна, весом в несколько тонн, устремлённая в небо! С утилитарной точки зрения пользы от неё – ноль. Но с эстетической… Да и экзотика. Жаль, что у нас такого рода кактусы не растут…

* * *

Что будет, если мамонтов всё-таки клонируют? Жить в соответствующем климате им почти негде – разве что их поселят в России или Канаде. Нет, есть, конечно, ещё и Аляска, и Северная Норвегия, и даже Исландия, но сколько там можно прокормить мамонтов? Одного? Двоих? Пять – если зачистить территорию от населения и туристов? Так что мы и Канада. Места достаточно, народу на Севере живёт мало… С кормом, правда, проблемы. Мамонтовая степь была чертовски высокопродуктивна – но её-то как раз больше нет. Есть тундра, лесотундра и тайга. Не самые лучшие кормовые угодья для хоть и морозоустойчивых, лохматых, но всё-таки слонов. Не по таксономии, так по размерам. На подножном корму не проживут.

Опять же, как быть с браконьерами? У древних людей, понятно, были свои приёмы охоты на крупную дичь, но огнестрельного оружия, тем более калибра, нужного для охоты на слонов и вполне пригодного для такой же охоты на мамонтов, не было. И гранатомётов не было. И вертолётов с вездеходами. И тут, судя по отечественному опыту, никакой охотнадзор не поможет. С сайгаками не помог, с дикими северными оленями не помог, с чего же он с мамонтами поможет? Зверь будет редкий, ценнейший, завидный трофей. Понабегут все. Бандиты, олигархи, депутаты, чиновники, контрабандисты… С последней категорией народу у нас дела не лучше, чем с браконьерами обстоят. А китайская граница там же, где и всегда. И спрос на соответствующий товар на той стороне всегда есть.