Книжные интересы тоже претерпели изменения. К любимой истории, мифам и легендам прибавились другие книги. Некогда нелюбимые физика и химия вдруг заиграли перед Яном новыми красками, и он упоенно изучал влияние различных кислот на металлы, читал о взаимодействии веществ друг с другом, а также собирал их дедушкиного хлама различные устройства. Одним из таких стала универсальная отмычка, которую Ян, не мудрствуя лукаво, протестировал сначала на квартирном замке, а потом на двери в учительскую, после чего спрятал в тайник под книжным шкафом. Помимо тетрадки с планами и отмычки, в тайнике нашелся набор химических реагентов, которые Ян стащил из кабинета химии на перемене, слепки ключей от школьных кабинетов, и карта мира за тысяча восемьсот восьмидесятый год. Карту Ян украл из кабинета географии, когда помогал учительнице разбирать шкафы и увидел настоящее сокровище. Скорее всего карту бы и так украли. В не слишком сытых девяностых тащили всё и все. Поэтому Ян, недолго мучившийся угрызениями совести, решил о карте учительнице не говорить и попросту забрал находку себе.

В октябре девяносто девятого, когда Яну стукнуло пятнадцать, не стало дедушки и безутешный Ян долго плакал по ночам в подушку. Плакал не столько от боли, сколько от несправедливости. Холодным осенним вечером дедушке стало плохо, и бабушка сразу же вызвала скорую. Но машина ехала слишком долго, так еще и от жирного дежурного врача разило перегаром. Прямолинейный Ян чуть ли не бросился на того с кулаками, повезло что бабушка смогла утихомирить разбушевавшегося внука, которого в таком состоянии никогда не видела. К сожалению, спасти дедушку не смогли. А внук, через несколько дней пошедший с бабушкой в больницу за вещами деда, увидел на руке дежурного врача дедушкин перстень, который ему когда-то подарил боевой товарищ. Бабушка этого не заметила, но заметил её внук.

Погоревав две недели, Ян достал из тайника свою тетрадку и засел за новый план. Ему отчаянно хотелось наказать человека, который стал причиной смерти любимого деда, так еще и украл дедушкин перстень с рубином. Более того, Ян хотел, чтобы такой человек больше никогда не работал в скорой помощи. От злости тряслась шариковая ручка, выводя на листке бумаги неровные буквы и цифры, а в голубых глазах Яна стояли слезы.

Подготовка заняла следующие три месяца. Днем Ян ходил, как обычно в школу, вечера проводил рядом с бабушкой, тяжело переживавшей утрату, а ночью садился за обдумывание плана. Придуманный план был дерзок. Ян собирался ночью забраться в больничный архив и собрать доказательства некомпетентности дежурного врача, которого винил в смерти дедушки. Ради этого склонный к полноте Ян прописался после уроков на спортивной площадке. Он подтягивался, отжимался и приводил себя в форму, пока не смог подтянуться ровно пятьдесят раз. После спортплощадки Ян отправлялся в библиотеку, где снова и снова принимался за изучение строения различных окон и принципов работы сигнализации. На удивленные вопросы библиотекарей Ян отвечал одинаково, говоря о том, что готовится к поступлению. Однако умалчивал, куда и зачем собрался поступать. Очень скоро библиотекари потеряли интерес и к Яну, и к его странным запросам.

В феврале Ян, сославшись больным, отправился в больницу. Ради этого он на ночь выдул бутылку ледяной воды, а утром с радостью ощутил, как побаливает горло. Пройдя осмотр у терапевта, Ян получил освобождение от школы и, выйдя из кабинета, довольно усмехнулся. Однако он не отправился вниз по лестнице к гардеробу за курткой и шапкой. Вместо этого Ян сначала взглянул на расписание, висевшее возле кабинета, а потом быстро зашагал в сторону туалета – места грязного и донельзя отвратительного. Но сделал он это не от большой нужды, а чтобы аккуратно открыть окно и вложить в запорную щеколду сложенный листок бумаги. Аккуратно прикрыв окно, Ян с чистой совестью пошел домой.

Ночью он дождался, пока бабушка уснет и старательно отсчитал еще десять минут. Лишь после этого выбрался из кровати и спешно натянул на себя штаны и колючий свитер. Из тайника была извлечена отмычка, а из ящика в кладовке пара новеньких строительных перчаток. Пробравшись в коридор, Ян накинул дедушкину черную куртку и сунул ноги в черные кроссовки. Затем, стараясь не шуметь, закрыл входную дверь и бегом помчался по лестнице.

Несмотря на февраль, ночь выдалась теплой и слякотной. Слюдяно поблескивали лужи под светом редких фонарей, порой до Яна доносились выкрики шальных забулдыг, потерявших дорогу домой, и изредка слышался брехливый лай собак. Но Ян, сжав зубы, бодро бежал в сторону больницы, предпочитая держаться в тени.

Добравшись до больницы, он задрал голову и посмотрел на темные окна здания. Лишь в некоторых окнах горел свет. Как и в одном окне на втором этаже, которое Яну было интересно больше всего. Там находился туалет, окно которого было предусмотрительно открыто.

Ян взобрался на дерево, после чего повис на руках и осторожно принялся раскачиваться. Секунда, другая, отпустить руки и схватиться за подоконник. Но удача вдруг решила сыграть с Яном злую шутку. Ветка неожиданно хрустнула, и горе-воришка рухнул в подтаявший грязный сугроб, после чего издал тихий, но весьма болезненный стон. Если бы пузатый охранник, мирно сопящий на стуле в приемном покое, не спал, а совершал обход, то он бы увидел, как из сугроба выбирается матерящийся шепотом грязный подросток и, ойкая, идет к черному ходу, через который обычно выбрасывали мусор.

Замок двери черного хода не смог устоять перед отмычкой и Ян, выдохнув, осторожно потянул тяжелую дверь на себя. В нос тут же ударил сладковатый и довольно противный запах лекарств, пота и пыли, но цель вылазки была важнее, чем какой-то там запах. К тому же Ян напрочь забыл о неудаче с деревом, потому что запасной план с отмычкой сработал.

В больнице было тихо и лишь изредка где-то хлопала дверь и раздавались негромкие шаги. Ян крадучись двинулся вдоль стены, внимательно смотря на двери и готовый дать деру сразу же, как только послышится щелчок замка. Но ему повезло. До архива удалось добраться без проблем, однако обернувшись, Ян еле сдержал ругательство. Вымытый неизвестной уборщицей пол украшали грязные отпечатки его кроссовок. Пришлось доставать из кармана тряпку и ползти на коленях по коридору, чтобы избавить пол от малейших намеков на собственное присутствие. Конечно, Ян мог бы сделать это и на обратном пути, однако не любил рисковать понапрасну. То, что удача бывает капризной, он уже убедился на собственной шкуре, когда попытался изобразить из себя обезьянку и залез на дерево.

Избавив пол от отпечатков, Ян вытащил из кармана отмычку и принялся орудовать в замке. Здесь удача снова вернулась к горе-воришке. Подобный замок валялся в дедушкином ящике для инструментов, и Ян частенько на нем практиковался. С тихим щелчком замок открылся, пропуская Яна в темный архив, больше похожий на жерло таинственной пещеры, в которой дремлет голодный и весьма злой дракон.

Правда место дракона в архиве занимали тяжелые стеллажи, заставленные карточками пациентов, отчетами и прочей бесполезной макулатурой. Ян нашел стеллаж, посвященный жалобам, и погрузился в изучение… чтобы через десять минут выругаться и бессильно сползти на пол. Жалоб было предостаточно, вот только на то, чтобы разобрать их все и найти нужные, ушло бы несколько дней. Об этом он как-то не подумал. Неизвестный архивариус, судя по беспорядку на полках, жалобы складывал абы как и ни о какой системе грамотной каталогизации не слышал. Обида, возникшая в груди, принесла с собой и отчаяние. Ян понял, что от цели наказать врача придется отказаться. Вряд ли у него получится еще раз незаметно влезть в больницу, дальнейшие вылазки несут лишний риск, а рисковать Ян любил лишь будучи уверенным в успехе.

Минутная слабость отступила и мозг снова принялся работать в привычной холодной и взвешенной манере. Ян вспомнил о второй цели и, нахмурившись, поднялся с пола. Если уж наказать врача, лишив работы, нельзя, то наказать, лишив украденного, нужно.

Оставив за спиной архив, Ян вновь принялся красться по коридору. Только на этот раз в сторону выхода, где рядом с черных ходом находилась и дверь, ведущая в приемный покой. Вспомнив собственные наблюдения, Ян успокоился. В приемном покое сейчас должен быть только дежурный врач и охранник. Вздохнув, воришка взялся за металлическую ручку, надавил на нее и осторожно потянул дверь на себя.

Пока удача благоволила Яну. Первым в глаза ему бросился пузатый охранник. Тот тихонько похрапывал на неказистом, деревянном стуле, сложив пухлые ладошки на животе. Слева от него еще один стол, за которым, положив голову на предплечье, спит дежурный врач. Ян поморщился, унюхав в воздухе знакомый аромат перегара. Злость, текущая тоненьким ручейком в груди, неожиданно превратилась в мощный поток. Хотелось заорать, хотелось ударить врача по красной морде и спросить, когда человек внутри этого безобразного тела умер. Но Ян, пусть и не без помощи Фенека, взял себя в руки.

Он скользнул в сторону стола и довольно усмехнулся. Вторая рука врача безжизненно свисала плетью, а на безымянном пальце тускло поблескивал дедушкин перстень с рубином. Следующая минута стала для Яна вечностью. С превеликой осторожностью он взялся за перстень и не менее осторожно потянул его вниз. Перстень скользнул с пальца врача очень легко, словно и сам хотел сбежать. Ян сжал его в кулаке и крадучись пополз обратно. Дверь легонько скрипнула и замок сухо щелкнул за воришкой, заставив охранника на стуле всхрапнуть. Но когда он проснулся, Ян уже был далеко.

Бабушке Ян ни о чем не сказал, а та даже не догадывалась, что любимый внук ночью залез в больницу, чтобы вернуть перстень деда. Сам же перстень занял место в тайнике и доставался из него лишь в те моменты, когда бабушки не было дома. Конечно, потом Ян все-таки перестал скрываться, а на вопрос бабушки, откуда у него перстень, отвечал, что ему его отдали в больнице вместе со справкой о смерти. С тех пор перстень с рубином занял место на безымянном пальце Яна и тот частенько любовался багровым камнем, вспоминая и дедушку, и не слишком удачную операцию «Возмездие».

После смерти дедушки Яну и бабушке пришлось затянуть пояса. Но ненадолго. Анна Павловна очень скоро вернулась к преподаванию и репетиторству. На возмущения Яна, что он уже взрослый и тоже может работать, бабушка неизменно отвечала одного и то же.

– Поработать ты еще успеешь, а сейчас учись.

И Ян учился. Закончив школу с тремя тройками, он поступил в педагогический университет на историко-экономический факультет, без проблем сдав вступительные экзамены. Ему прочили блестящую карьеру ученого, как минимум учителя, но голова Яна была занята другим. В начале нулевых бабушка сделала любимому внуку дорогой подарок, купив на вырученные с репетиторства деньги, компьютер. Конечно, компьютер не сильно мощный и дорогой, однако Яну и этого хватило.

Пока его сверстники запойно уничтожали фэнтезийную нечисть в «Варкрафте» и тайком смотрели порно, Ян увлеченно поглощал информацию, которую ему давал интернет. Больше не было нужды в библиотеках, потому что огромное хранилище знаний всегда было под рукой, стоило лишь дважды нажать на синий ярлык браузера на рабочем столе.

Сотни тысяч древних рукописей и книг, оставшихся в единичном экземпляре. Забытое, запрещенное и ценное. Интернет стирал границы, давая знания тем, кто их истинно желал. Но Ян всегда желал большего и ожидаемо с головой погрузился в даркнет. Там, на узкоспециализированных форумах, он получал ту информацию, которую законно добыть было попросту невозможно. Но дешевая порнография и оружие Яна не интересовали. Его интерес был куда глубже, чем у обычных пользователей. Забавно, но именно в даркнете Ян нашел друзей, которых у него не было в реальной жизни. Друзей, разделяющих его интересы и интересующихся наукой с практической, но весьма незаконной точки зрения.