– Вечно у тебя дела! Как будто ничего важнее нет! Ну ничего, скоро это закончится.

– Это каким же интересно образом? – усмехнулся Дилан, даже любопытно стало. Поддавшись вперед, с деланным беспокойством уточнил: – Неужто ты сам намерен снова брать бразды правления в свои руки?

– Я при смерти, если ты вдруг не заметил! – от возмущения дед открыл даже второй глаз. – Я почти покойник!

– Прости, но ты сделал слишком много ошибок в слове «симулянт».

Но тот не слушал, с нарастающим возмущением продолжал:

– И вообще, мне безмерно надоело, что ты порочишь честь нашей семьи! И это пусть мой брат взирает на твои выходки снисходительно, но он король, ему можно прощать любую блажь. Но лично я терпеть не намерен! Пока я глава этой семьи, я решил все изменить! Так что все, Дилан, с завтрашнего же дня передашь все полномочия Маграну.

– Маграну? – даже рассмеялся, уж слишком абсурдно это звучало. – Простите за откровенность, но я не уверен, что ему это интересно.

– А мне не важно, интересно или нет! – в порыве праведного гнева дед даже соскочил с кровати, забыв про свое намерение вот-вот отдать концы. И теперь расхаживал по спальне в своем расшитом халате. Да, даже на халате красовался королевский герб. – Магран, в отличие от тебя, достойный человек! Ты же вообще не способен ни к чему относиться с подобающей ответственностью!

– То есть то, что я уже лет восемь единственный из всего нашего семейства беспокоюсь о том, чтобы никто из вас не пошел по миру, не считается?

Но старый герцог все равно не слушал. Продолжал так яро, что буквально выплевывал каждое слово:

– А вот Магран молодец! У него уже третий сын родился! Третий, Дилан! И о чем это говорит?!

– О том, что ему больше по жизни нечем заняться?

– Нет! О том, что он знает, в чем истинные ценности! А ты нет! Тебе бы только развлекаться! Дай тебе волю, ты никогда не женишься! И это мой старший внук! Старший внук и наследник! – запоздало вспомнив, демонстративно схватился за сердце. – Но теперь все, Дилан. Теперь у тебя будет предостаточно времени задуматься об истинном смысле жизни. Я уже распорядился, с утра связался с Кайрасом, чтобы тот подготовил для Маграна необходимые бумаги. Это чтобы ты не усомнился в серьезности моих намерений!

Дилан и не усомнился. Уж что-что, а способность деда загораться какой-нибудь бредовой идеей и тут же воплощать ее в жизнь, он знал не понаслышке. Но передать все дела Маграну?!

– То есть ты решил нас разорить? – скептически уточнил он, глядя на побагровевшего герцога, прямо таки пышущего не только возмущением, но и уж точно завидным здоровьем.

– Я решил тебе дать шанс одуматься! А пока не одумаешься, Магран займет твое место! Как все еще глава рода я имею полное на это право!

На этой пафосной ноте он снова рухнул на кровать и принял скорбный вид.

Что ж, представление подошло к концу. Вот только последствия могли быть весьма серьезными… Нет, но какой же абсурд! Передать управление верфью ничего не понимающему в этом Маграну?!

Только Дилан прекрасно знал, что спорить об этом бесполезно. Не задерживаясь, направился к выходу из спальни. И уже был на пороге, когда вслед прозвучало:

– Но табачок пусть мне доставят! И поскорее! – и спохватившись, слабым снова предсмертным голосом: – Мне же совсем недолго осталось… Хоть чему-то порадуюсь под конец своих дней…

Паника нарастала.

Главный и пока единственный представитель этой самой паники метался по гостиной, едва не натыкаясь на зеркальный столик, на который только что подали чай.

– Дилан! Ты обязан что-то сделать! – голосил Магран, заламывая руки не хуже матушки, когда ей хотелось скандалить.

– Например что? – полюбопытствовал Дилан, удобно устроившись в кресле с чашкой чая. – Придушить деда?

Брат аж замер посреди гостиной, еще больше округлив глаза.

Дядя Фармин поспешил вмешаться:

– Магран, он это несерьезно.

– Даже не знаю, что меня больше удивляет, – Дилан с бесконечным терпением смотрел на младшего брата. – Твоя неспособность воспринимать сарказм. Или же вера в то, что я способен на любую пакость.

– Я этого не говорил! – мигом возразил Магран.

– Да ты пока вообще ничего толкового не говорил. Только бегаешь вокруг и за голову хватаешься…

– А как мне не хвататься, Дилан?! – нервно перебил тот. – Это самая настоящая катастрофа! Ты хоть представляешь, что скажет отец?!

– Он тоже схватится за сердце и будет у них с дедом соревнование, кто самый больной, – печально вздохнул дядя Фармин, присаживаясь на диван. – Воистину не перестаю любить наше семейство… И чем дальше, тем большею любовью…

Дилан поднял свою чашку чая в знак согласия.

– Нет, ну почему здесь переживаю только я? – Магран упер руки в бока. – Вы же сами должны понимать, что нельзя мне доверять ничего серьезного! И вообще, каждый должен занят своим собственным делом, разве не так? Мое дело – заниматься своей семьей и философскими изысканиями. А дело Дилана – обеспечивать, чтобы я мог и дальше спокойно этим заниматься!

Метнувшись вперед, выдал очередную осенившую его идею:

– Ты должен поговорить с Роландом! Вы же дружны! Так пусть будет хоть какой-то толк от этой дружбы с наследным принцем! Пусть по-братски сделает нам одолжение, уговорит отца на что-нибудь…что-нибудь очень нам полезное! Например, довольствие до конца жизни… Или хотя бы с десяток золотоносных рудников в дар… Нет, ну согласитесь же, должен быть хоть какой-то толк от родства с королевской семьей!

– Ступай и деду это скажи, – Дилан кивнул в сторону выхода из гостиной. – Он с удовольствием примерно раз в трехтысячный тебе перескажет, как именно и почему он был обделен королевскими милостями в свое время.

– А вот и пойду! А вот и скажу! – вспылил Магран. – Вы-то явно не собираетесь никак эту проблему решать!

Едва он вылетел из гостиной, дядя Фармин, все так же печально провожавший удалившегося племянника взглядом, выдал:

– А вот это сейчас было бесчеловечно. Натравил одного болезного на другого болезного…

– Зато ни одному из них не скучно, – Дилан пожал плечами. Мысли были заняты совсем другим.

– А если серьезно, – дядюшка вздохнул, – что делать-то будешь? Ты же понимаешь, если старик что вобьет себе в голову, это окончательно. Я, конечно, не сомневаюсь, плясать под его дудку ты не собираешься, но что тогда?..

– Тут только один вариант. Убедить его, что у меня собственные планы на семейную жизнь донельзя серьезные, – задумчиво отозвался Дилан. – А это сделать проще простого. В конце концов, – не удержался от усмешки, – не одному ему же в нашей семье устраивать показательные спектакли.

Дядя Фармин явно сразу сообразил, куда племянник клонит. Выразительно на него глянул:

– Только где ты подходящую «актрису» для парной роли подберешь?

– Что-нибудь придумаю, – а вот пока именно это и представало главной проблемой.

Как найти такую, чтобы и из высшего света, и согласную на этот фарс, причем непременно без последующих обязательств… Ни одна на ум не приходит! Но наверняка же есть подходящая…

Просто нужно ее найти.

Глава вторая

Сильвира

В силу того, что почти всю свою сознательную жизнь я провела в Эллистерском пансионе, Кенфилд я не знала совершенно. В моих идеальных представлениях о прекрасном будущем (до появления проклятья, конечно) столица должна была представать передо мной во всей своей красе с самого первого дня.

И что же? Вот сейчас экипаж спешит по залитым солнцам улочкам этого лучшего города королевства, а я не то, чтобы в окно смотреть, да даже перед собой толком ничего не вижу! Как будто до сих пор оглушенная…

Благо, и я знала столичный адрес Альяны, и наш кучер прекрасно знал город. Так что дорога от монастыря к дому моей подруги заняла минут сорок от силы.

И лишь уже представившись дворецкому и получив в ответ, что юная госпожа сейчас в саду, я запоздало сообразила непреложный факт… А как вообще Альяна меня узнает? Да я сама-то себя не узнаю! Последний раз в зеркало смотрелась еще дома, да и то толком новую внешность не запомнила.

Ну ничего. На месте разберемся.

С такими вот мыслями я и спешила по садовой дорожке к единственному ориентиру – виднеющейся еще издалека за аккуратно стриженным кустарником уютной беседке.

Я нарочно шла как можно громче. Чтобы о моем приближении точно стало известно заранее. А то уж очень велика вероятность, что Альяна там сейчас не одна. И пусть дворецкий послал передо мной слугу предупредить о моем визите, но мало ли…

Подруга и вправду нашлась в беседке. И уже судя по тому, как нервно она маячила в единственном арочном проеме, сразу стало ясно, что я в своих подозрениях насчет «не одна» угадала.

Нет, я не надеялась на чудесное озарение от единственного человека, которому точно на меня не плевать. Но все равно неприятно кольнуло, что Альяна смотрит так, будто видит впервые.

И прежде, чем она бы выдала что-то недоуменно вежливое, я ее опередила:

– Аля, это я. Просто теперь выгляжу по-другому, – ага, словно от этого бы стало понятнее.

– Мне было бы сложно узнать кого угодно, если бы этот некто выглядел по-другому, – осторожно ответила она, внимательно меня разглядывая. – Простите, но мы знакомы?

– Да, слегка знакомы, – никак не получалось не нервничать. Уже хотя бы потому, что только рядом с Алей я могла не скрывать свои эмоции и не прятаться за маской учтивости. – Мы с тобой двенадцать лет прожили в пансионе бок о бок! И чтобы окончательно развеять твои сомнения в моей личности, дай угадаю, вон там, за розовыми кустами сейчас прячется Роланд! Ай, нет, не за розовыми, он же на розы чихает так громко, что в домах на всей вашей улице стекла бы дрожали… Так что наверняка он сейчас за тем кустарником! Да-да, вон тем, криво постриженным.

Аля смотрела на меня в немом ступоре. Но зато из-за упомянутого мною кустарника донеслось задумчивое:

– Нет, ну по голосу это точно Силь.

И Роланд Равийский, наследный принц всея Витреи, и по совместительству тайная любовь всей жизни моей лучшей подруги, явил свой лик из-за кустов.

– Силь?.. – Аля оторопела шагнула ко мне навстречу. – Это вправду ты?..

– Могу в доказательство пересказать, как, к примеру, на прошлый праздник урожая мы с тобой сбежали в Эндеберг и…

– Не надо! – опасливо перебила она, мимолетом глянув на внимательно слушающего Роланда. – Я верю, я и так верю. Но, блаженная Хиввина пощади, что такое с тобой случилось?!

Мой не в меру путанный рассказ о семейном проклятье, о внезапной тетушке и перспективах мне грозящих, друзья слушали терпеливо, периодически друг с другом переглядываясь.

Первым отмер, как ни странно, Роланд, словно у Али пока даже слов не нашлось.

– Сильвира, будь это не ты, а кто-то другой, честно скажу, я бы усомнился. Согласись, тяжело поверить в подобное, когда от магии в нашем мире остались лишь мелкие фокусы. Выходит, мы все же далеко не все знаем о магическом наследии предков…

– Знаешь, я бы и сама была не прочь, чтобы наследие предков проявлялось каким-то более приятным образом, – сев на край диванчика в беседке, я нервно теребила кружевные манжеты собственного платья. – И то, что мое проклятье – редкость дивная, вот совсем у меня не вызывает даже толики гордости.

– Я это просто к тому, что лучше все держать в секрете, – хмуро возразил принц. – Мой отец немного…кхм…чрезмерно увлечен всем магическим. У него даже свои «маги» числятся. И, боюсь, если кто-то посторонний узнает о такой твоей особенности, то тебя всецело примутся изучать, как последнее проявление магии предков. Причем даже я никак этому помешать не смогу. По крайней мере, до собственной коронации. А до нее, сама понимаешь, еще долго.